― Какая у него фамилия? ― спрашиваю я, готовясь сделать полную проверку данных этого парня ― и посмотреть, как он выглядит.
Я на самом деле ревную.
Бл*ть.
― Он теневой партнер, и по нашему соглашению я не могу сообщить его данные. Извини, но это так. Наше последнее дело заняло на несколько дней больше, чем ожидалось, но нужно было все доделать. Кроме того, мы знаем друг друга вечность. Он мне как брат. Не беспокойся. Я могу заверить тебя, что ни о какой романтической подоплеке речь не идет.
― Он гей? ― спрашиваю я с надеждой.
Она хихикает.
― Он бисексуал, но предпочитает лежать под мужчиной, чем быть на женщине.
― Лучше бы ему быть геем.
Когда она снова смеется, это получается так мило, беззаботно. Клянусь, с каждой новой встречей она кажется счастливее.
Я убираю руку с ее затылка, и хмурюсь, обнаруживая на ней кровь.
― Ты поранилась? ― спрашиваю я, с беспокойством. Неужели, я был так груб?
― Эм… нет. Видимо это краска осталась на волосах после того, как я рисовала с Джейком. Наверное, когда мылась, я пропустила пару капель.
Я протираю красное вещество между пальцами. Это определенно кровь.
― Не ври мне, ― я пытаюсь посмотреть, но она отклоняет голову и выпрыгивает из кровати.
― Ладно. Это кровь, ― стонет она. ― Кровь Джейка. Не моя. Он порезал палец, и, полагаю, она попала на меня. Я думала, что отмыла ее всю в душе.
Она направляется в ванную, и я следую за ней. Она снова начинает мыть волосы.
Вода окрашивается в красный, но совсем немного, что означает, что она, на самом деле, не ранена.
― Почему ты просто не сказала сразу?
Она пожимает плечами, не поднимая на меня глаза.
― Ты взбесился из-за Джейка. Подумала, что дополнительное напоминание ни к чему.
Я делаю глубой вдох, и наши глаза встречаются в зеркале.
― Прости. Я не хотел выглядеть ревнивым засранцем.
Она дарит мне легкую улыбку.
― Я не должна была врать тебе. Прости, ― говорит она, вздыхая, пока смотрит в пол.
Я приподнимаю ее лицо вверх, наклоняюсь и целую.
― Похоже, мы оба еще притираемся друг к другу. Мы учимся быть рядом, ― говорю я ей, улыбаясь, когда она стонет и прижимает голову к моей груди.
― Ты такой хороший, ― говорит она тихо. ― Боюсь, что я разрушу все хорошее в тебе.
― Невозможно. Ты тоже хорошая, Лана.
Она напрягается в моих руках, и я начинаю волноваться, когда ее хватка на моей талии усиливается. Я не понимаю, что произошло за последние пять минут, ее стало невозможно прочитать.
Вместо того, чтобы задавать ей вопросы, я просто обнимаю ее, пока она наконец не выдыхает у меня на груди.
― Я тоже скучала по тебе, ― наконец, произносит она после долгого молчания.
― Тогда позволь мне сводить тебя на свидание.
Она выпрямляется, выгнув бровь.
― Лобстеры и вино?
Я киваю.
Она мило улыбается.
― А затем оргазмы.
Я смеюсь, когда она исчезает в ванной, а ее хорошее настроение возвращается. Она загадка, и я думаю, что это половина ее привлекательности.
Глава 16
Великие личности всегда сталкивались с
жестокой оппозицией посредственных умов.
А. Эйнштейн
Лана
Ужин? Идеален. Лобстер? Изумителен. Вино? Потрясающее. Логан? Слишком хорош для меня.
Я соврала ему. Затем я соврала снова, чтобы прикрыть ложь. Я не могла сказать ему, что в моих волосах была кровь людей из списка. Вина на его лице заставила меня возненавидеть себя.
Он извинился.
В тот момент я осознала, насколько все это неправильно.
Логан невероятен. Он ― все, о чем я даже не надеялась мечтать, потому что таких хороших людей просто не бывает.
Но вот он.