Лана проснулась посреди ночи от плохого предчувствия. Ее стало мутить и тяжёлое чувство подняло с постели, не дав спать. Она поднялась и облокотилась о стену, приложив руку к вздымающийся груди. Точно такое же состояние у нее было пред самой смертью отца. Она не могла усидеть в коридоре больницы, ее внезапно стали душить слезы. Лана тогда почувствовала, что он уходит. Побежав к дверям реанимации, стала тарабанить в них, требовала, чтобы посмотрели ее папу. «Ему плохо», — кричала она медперсоналу тогда. Но ее успокоили, и заверили, что все в порядке с ее отцом, что он спит. А он умирал. В течении часа его не стало.
И вот сейчас с ней происходило тоже самое. Почему?! Кто ещё умирает? Ее мама спит спокойно в своей спальне. Дедушки и бабушки давно покинули этот свет. Близких родственников у них нет, кого бы она могла так чувствовать. Мысленно она перебирала всех родственников поименно.
Присев на пол, Лана прикрыла глаза и стала молиться:
— Господи помоги, тому человеку, кто сейчас страдает! Господи, умоляю, спаси этого человека! Господи, услышь мои молитвы, убереги его от погибели. Кто нуждается в тебе, подай руку, спаси! — из ее глаз ручьем лились слезы, и она не знала почему. Ей просто было очень плохо.
Роберта тоже избили, но не до смерти. Его били ребята того человека, которого он решил унизить своим присутствием. Они били его дубинками со знанием дела и не сломали ничего, только наставили синяков. А потом пригрозили, если он попытается искать Викторию или где-нибудь о ней заикнется, вспомнит этот вечер — ему не жить. Он пообещал, что с этого дня она умерла для него. И его отпустили.
В понедельник он не вышел на работу. Отправил сообщение на телефон Ольги Николаевны с извинениями, пояснив, что сильно заболел и не сможет эту неделю появиться на фирме. Она ему сразу позвонила, а затем и ее дочь. Он не хотел разговаривать, но ему пришлось. Сказал, что попал в аварию, и что это не серьезно, ему просто следует отлежаться и все. Конечно же, Лана в течении часа примчалась к нему домой.
Вот почему ей было плохо — ее любимый попал в аварию, думала она. А когда он открыл ей дверь съемной квартиры, в которой проживал, Лана не справившись с чувствами обняла его, проговорив:
— Слава Богу, ты жив!
— Тише, тише…, — сказал он и осторожно отстранился.
— Как это случилось? — озабоченно поинтересовалась девушка, разуваясь, хотя он ее не приглашал войти. Она сразу прошла на кухню чтобы оставить пакеты с продуктами, которые принесла с собой. Он стоял слегка склонив голову набок и с тяжёлым сердцем наблюдал за ней. Почему ей просто не оставить его в покое?! Но поняв, что она и не думает этого делать, закрыл дверь и побрел обратно на диван. Лег, прикрыв тыльной стороной своей ладони глаза, сделав вид, что засыпает.
— Роберт, ты дорогу переходил что ли? — не унималась гостья, зная, что он не имел автомобиля. Она подошла к нему и присела на коленки рядом, осторожно потрогала его багровую щеку.
— Боже мой, тебе надо в больницу, а ты просто лежишь. У тебя нет переломов?
— Со мной все будет нормально, — заверил он, не оборачиваясь, — мне просто нужен покой.
— Да, конечно, — сказала она, не отрывая от него своих влюбленных глаз.
Он проклинал все на свете, за отосланное сообщение. Надо было соврать, что он уехал из города! Когда же она уйдет?!
— Я принесла котлет и супчика, поешь, хорошо? Там ещё салат и фрукты, сыр, сок.
— Не надо было ничего, — вздохнув, проговорил он, — спасибо. Лан, если не возражаешь, я хотел бы поспать.
— Да, да, извини, — проговорила она и поднялась на ноги. Чуть помявшись, добавила, — если вдруг что-то надо будет, звони в любое время суток, хорошо?
— Обязательно. Хлопни дверью пожалуйста, — проговорил он, дав ей понять, чтобы она не медлила.
Лана тихо вышла.
Через пол минуты Роберт встал и прошёл на кухню. Он выкинул всю ее еду в мусорку. Его вдруг все стало бесить. Он стал переворачивать и бить все, что попадалось ему под руку. Чайник с чашками, тарелки, какие-то стаканы и ещё что-то. Все полетело в стену, на пол, в мебель. Он заревел, как зверь. Его глаза налились горечью и помутнело все вокруг. Как же было невыносимо это состояние!
Он сел на пол и схватился руками за голову. Ее лицо, улыбка, такая красивая с бриллиантами на шее, не выходили из его головы. Он просто начал выть как загнанный в угол дикий зверь.
***
Ее гладили по щеке, так нежно, с улыбкой и любовью в глазах. Какая-то женщина, как будто она была ее матерью, хотя у нее было другое лицо. Лицо не той женщины, что родила ее, но Виктория чувствовала нутром, что она была ей родным человеком.
— Мама…, — простонала девушка еле слышно.
— Я здесь, дочка, — проговорила эта чудесная женщина и снова погладила ее по голове, — все будет хорошо, — произнесла она.
— Защити меня, мама, — попросила она, и вдруг ощутила себя маленькой.
— Конечно, милая, тебя больше никто не посмеет обидеть, — пообещала женщина.
Виктория прошептала «спасибо» и из ее закрытых век медленно потекли слезы.
Когда она открыла через некоторое время глаза, то чувство теплоты и защищённости не покинуло ее. Ей не приснилось. Она с трудом, одним чуть раскрытым глазом стала разглядывать обстановку вокруг себя. Розовые занавески, стол с белой скатертью, а на нем цветы. Посмотрев вниз, Вика приподняла руку и стала трогать свое тело. Она лежала на постели вся в бинтах. Даже голова была перебинтована. Интересно, где она?
К ней подошла женщина, с теплой улыбкой на лице:
— Ну, здравствуй, моя хорошая! — проговорила она, тем голосом, которым разговаривала с ней мама в недавнем сне.
Сейчас она уже выглядела немного иначе, хотя такая же приятная.
— Здравствуйте, — еле слышно, поздоровалась Виктория.
— Как ты себя чувствуешь, болит где-нибудь?
— Нет. Мне очень хорошо, спасибо, — она в действительности поняла, что больше не чувствует боли, — а где я?
— Ты у меня дома, в деревне. Я знахарка, выхаживаю тебя, Виктория, — ответила, женщина, потом представилась, — можешь звать меня тетей Машей.
Она снова улыбнулась и погладила девушку.
— Спасибо тетя Маша, а как вы меня нашли?
— Тебя нашли наши из деревни и привезли ко мне. У озера ты лежала, дочка, на Слезном берегу без чувств.
— Да, помню, — сказала Вика и закрыла глаза.
Весь пережитый ужас пронесся в ее памяти и живот скрутило. Повторяя название Слезный берег, она поняла, что где-то слышала о нем. Кажется, там часто вылавливали утопленников. Боже, значит и ее черёд пришел к нему пристать.
— Все будет хорошо, — снова сказала тетя Маша и погладила ее опять с теплой улыбкой на лице, — выходим тебя и на ноги поставим. У тебя сломаны ребра, и сотрясение мозга, но я вылечу, не беспокойся, хуже были случаи. Будешь, как новенькая.
— Спасибо, тетя Маша, — поблагодарила Виктория и ее голос задрожал.