- Оставь, - снисходительным жестом руки останавливал Эдуард Эдуардович.
Митя бессмыслил всем видом своим:
- Так ваш батюшка - что?
- Говорите: бумаги свои держит дома?
- Так письменный стол, говорите?
- Что?
- Все вычисляет?
- Когда его можно застать?
- Поправляется?
- Эдакий случай несчастный!
Хладел изощренной рукою (с поджогом рубина), которою он протянулся за грушей.
"Лизаша, Лизаша", - кипело в сознании Мити.
И видел: мадам Вулеву и Лизаша - исчезли.
- Лизаша!
Мандро развивал откровенность - так было не раз уже: будто меж ними условлено что-то; а если и нет, то - условится; это - зависит от Мити; Лизаша - ручательство; впрочем - условий не надо.
Понятно и так.
17.
Голова закружилась: и чувствовал - вкрап в подсознанье. Вина? Или взгляда Мандро? Он - не помнил: в ушах громко ухало; помнил - одно, что условий не надо: понятно и так; очутился в гостиной; наверно в сознании был перерыв, от которого он вдруг очнулся: пред зеркалом.
Кто это?
Красный, клокастый, с руками висляями, - кто-то качнулся у кресел, кругливших свои золоченные, львиные лапочки; Митя склонился на кресло: пылало лицо; и в мозгах копошилось какое-то толокно, 1000 из которого прорастало желанье: Лизашу увидеть, сказать про свое окаянство; за этим пришел.
Точно сон, появилась Лизаша.
Она, как водою, его заливала глазами: стояла в коричневом платьице, с черным передником - на изумрудном экране, разрезывая златокрылую птицу.
- Вы, Митенька, пьяны.
- Нет, знаете, - дело не в этом, а в том, что мне очень, - вы знаете.
Тут он качнулся, схватившись за кресло.
- Ну да: говорили вы это уже.
- Нет, Лизаша, - послушайте: я - ничего не сказал: я пришел говорить: и вы знаете сами, что я ничего не сказал.
- Что такое?
- Подделал, Лизаша!
Она посмотрела вполне изумленно:
- Подделали! Вы? Что такое подделали?
Руку взяла и погладила:
- Подпись отца я подделал.
- Да нет!
И Лизаша погладила щеку, рукою холодной, как лед, поднимая в пространство какие-то неморожденные взоры:
- Несчастненький.
Он за нее ухватился: она - отстранялась.
- Нет, - тише... Вы, бог знает... Пьяны...
Лицом подурнела: и - дернулась, видя, что Митя идет на нее: отступала к портьере.
- Нельзя!..
Он схватился рукою: рвалась; не пускал.
- Ах, жалким вы жалкехонек, Митенька.
И унырнула за складки портьеры, оставивши ручку свою в его цепких ладонях; он к ручке припал головой, покрывая ее поцелуями; ручка рвалась - за портьеру:
- Пустите же, - раздавался обиженный голосок, как звоночек, за складкой портьеры.
И тут же на голос пошел быстрый шаг.
Ручка выдернулася.
Между складок портьеры наткнулся на... крепкий кулак, его больно отбросивший: тут растопыривши пальцы, скользнул: и - откинулся: складки портьеры разрезались; ясно блеснули - манжетка, рубин и линейка: линейка рассвистнула воздух, врезаяся гранью в два пальца.
И пальцы - куснуло расшлепнутым звуком: они - окровавились.
Точно раздельные злые хлопочки отчетливо так раздалось за портьерой: