Глава 9.2
***
Во второй половине дня решаю немного прогуляться с Лизой по территории обширного участка. Галина Викторовна помогает мне с коляской, но не составляет компанию, уходит в дом.
Проведя здесь полдня, я вижу, что все относятся ко мне приветливо. Хотя ещё пока присматриваются и с осторожностью выбирают темы для общения. Только Маша вообще со мной не разговаривает. И следит за каждым моим шагом.
Как и сейчас. Я вижу, что она стоит в гостиной, немного прикрывшись занавеской. Улыбнувшись, машу ей рукой, но она сразу отходит от окна.
Странная девушка. У меня от неё мороз по коже.
Я толкаю коляску дальше и перевожу взгляд на малышку. Она уже закрыла глаза и, кажется, уснула. Её прекрасное личико вызывает умиление. На сердце каждый раз теплеет, когда я смотрю на неё.
Проведя больше часа на улице, обойдя всю территорию и налюбовавшись безупречным садом, возвращаюсь в дом. К тому же Лиза просыпается, ведь ей пора кушать.
После кормления мы поднимаемся на второй этаж, и я снова с ней играю, показывая погремушки и цветные кубики.
Когда она засыпает, ужинаю в одиночестве. Игнатов не возвращается домой даже к восьми часам. А персонал не устраивает посиделок. С отъездом матери Игнатова каждый словно живёт своей жизнью.
Мне немного скучно. Внезапно я понимаю, что начинаю ждать Тимура Алексеевича. Всё время ловлю себя на мысли: а когда он придёт? И поболтаем ли мы немного, как это делали вчера?
Да, я его жду. Вот это открытие!
Теперь Лиза не проснётся до полуночи, и у меня есть немного времени на себя. Забравшись с ногами на кровать, беру телефон и просматриваю новости. В ленте появляется фотография Игнатова. Я читаю текст под фото и не верю своим глазам. Какие-то шарлатаны говорят о том, что бизнесмен признался в убийстве жены и ему грозит срок от двенадцати до восемнадцати лет.
Понятно, что это всё неправда. И сейчас я как никогда понимаю Тимура Алексеевича и его нелюбовь к людям моей профессии.
На самом деле они просто ничего о нём не знают, вот и выдают подобные заявления. Это от бессилия. От отсутствия информации. Но, чёрт возьми, это очень подло!
— Добрый вечер, Амина.
Мужской голос звучит неожиданно очень близко, и я вздрагиваю. Так увлеклась этой лживой информацией, что пропустила приход Игнатова.
Он стоит в дверях моей комнаты, прислонившись плечом к косяку. Пиджак висит на сгибе его локтя, галстук отсутствует, а верхние пуговицы рубашки расстёгнуты, обнажая крепкую шею и адамово яблоко.
Давно он там стоит?
Пока я разглядываю его, он смотрит на меня. На мои обнажённые ноги, скрещенные в позе йога. На бретельку майки, которая сползла с плеча. Вижу, как дёргается его кадык, когда я поправляю бретельку и одёргиваю шорты, вставая с кровати.
— Добрый вечер, — отвечаю шёпотом.
Бросив взгляд через плечо на кроватку Лизы, подходит на шаг ближе ко мне. Я уверена, что он это делает, чтобы не разбудить малышку. А может, и нет…
— Вы ужинали? — спрашивает Игнатов и, не дожидаясь моего ответа, поспешно добавляет: — Как прошёл Ваш день? Справляетесь?
Он старается скрыть свой интерес ко мне, но взгляд его подводит, всё время соскальзывая с моего лица вниз. Игнатов отводит глаза в сторону.
Я немного смущаюсь и, выдавив улыбку, уверенно заверяю нового босса:
— Всё нормально! Кушали, играли, гуляли. Правда, у малышки режутся зубки, поэтому она немного капризничала.
— Может, врача вызвать? — сразу начинает переживать Игнатов. — Температуры нет?
Вылетает из моей спальни и, склонившись над кроваткой дочки, прикладывает ладонь к её лбу. Мне кажется, что так он случайно может разбудить ребёнка. Я тоже подхожу к кроватке и перехватываю его руку.
— Всё нормально. Это просто зубки.
Ещё вчера я ничего об этом не знала, но сегодня изучила информацию, порывшись в интернете. Паниковать не стоит.
Тимур Алексеевич переводит взгляд на меня. Немного удивлён, что я держу его за руку. Мы застываем. Ненадолго, может, на каких-то пять секунд. Но время словно останавливается. Его ладонь такая тёплая…
Я неловко опускаю глаза и отступаю назад, отпустив его руку.
— Зубки прорежутся, и всё будет хорошо, — вновь говорю успокаивающе.
— Да… Вам, конечно, виднее, — улыбается Игнатов. — Ладно…
Оба неловко переминаемся на месте, а потом он идёт в свою спальню. Наверняка переодеться, а потом пойти вниз поужинать. Я видела, что Маша оставила в холодильнике тарелку для него.
А мне надо бы подремать до пробуждения Лизы…
— Амина, — зовёт меня Тимур Алексеевич, замерев в дверях своей комнаты. — Вы составите мне компанию?
Мне начинает казаться, что я именно этого и ждала. Потому что мой ответ не заставляет себя ждать.
— Да, конечно.
А странный трепет во всём теле — уже не тревожный звоночек, а практически сирена. Я всё-таки увлеклась новым боссом. Вот, чёрт!
— Тогда увидимся внизу, — уголок его губ дёргается, и он скрывается в спальне, тихо прикрыв за собой дверь.
Ещё немного постояв возле кроватки, всё-таки отмираю и подхожу к комоду. Достав радио-няню, пристраиваю одну рацию возле малышки, вторую забираю с собой и спускаюсь вниз.
На кухне застаю Машу. Кажется, она греет ужин для Игнатова. На столе уже лежат столовые приборы, стоят тарелки с лёгкими закусками и стакан сока.
— Привет, — добродушно говорю я, присаживаясь за стол. — Не спится?
Маша, очевидно, совсем не рада меня видеть. Бросив взгляд через плечо, так и стоит ко мне спиной возле микроволновки. Говорить со мной, похоже, не собирается…
А я всё-таки хочу попробовать наладить с ней отношения.
— Давно ты здесь работаешь?
Тишина. Ответа нет.
— В этом доме все приветливые, дружелюбные. Мне здесь очень нравится. Правда, тоскливо немножко… Мне бы хотелось подружиться с тобой.
От Маши по-прежнему ноль эмоций.
Да что я ей сделала?
— О, Машуль, ты здесь? — радушно произносит Игнатов, появившись на кухне.
Он переоделся в домашние шорты и футболку с v-образным вырезом. На его волосах сверкают капли воды — похоже, успел побывать в душе.
Когда подходит ближе, чувствую приятный запах его геля для душа, и меня невольно тянет вдохнуть ещё глубже. И я с тревогой ощущаю, что внизу живота просыпаются пресловутые бабочки.
Я что, чокнутая фанатка Игнатова? Да быть такого не может! Меня никогда не интересовали такие мужчины. Я всегда выбирала кого-то попроще.
В этот момент Маша достаёт тарелку из микроволновки и ставит на стол. На её лице появляется улыбка.
— Добрый вечер, Тимур Алексеевич. Я ждала, когда Вы приедете.
— Не стоило. Я вполне могу и сам справиться. Но всё равно спасибо.
— А мне несложно, — с придыханием шепчет Маша.
Её симпатия к этому мужчине становится теперь ещё очевиднее.
— Спасибо, — вновь благодарит Тимур Алексеевич. Берёт пустую тарелку из шкафа, садится за стол напротив меня. — Амина, Вы любите рыбу?
Тут же забывает о Маше, сосредоточившись на мне.
— Да, люблю. Но я уже ужинала.
— Аппетит приходит во время еды, — он не принимает моего отказа и делит свой ужин на двоих.
Похоже, мне придётся сесть на диету после того, как я покину этот дом.
Первые пять минут мы едим молча. Потом Игнатов замечает, что у меня нет никакого напитка. Так как Маша всё ещё здесь, обращается к ней:
— Машуль, сделай, пожалуйста, сок для Амины.
— Сейчас сделаю, — отвечает та бодрым голосом.
Достаёт фрукты из холодильника и встаёт возле соковыжималки.
— У меня, кстати, есть кое-что важное для Вас, — обращается ко мне Игнатов, промокнув губы салфеткой. — Дело в том, что со дня на день мне придётся лететь в Испанию. Думал, что получится избежать этой поездки, но не выходит.
— Надолго? — спрашиваю я и сразу жалею о своём вопросе. Исправляюсь: — То есть, конечно, никаких проблем. Я за Лизочкой присмотрю, у нас всё будет хорошо. Не переживайте.
— В том то и дело, что я не могу не переживать, — его лицо становится грустным. — Она моя единственная дочь, я думаю о ней постоянно. А находясь так далеко, просто с ума буду сходить.
Я не знаю, что сказать. Меня подкупает его любовь к дочери. Игнатова есть, за что уважать.
Выжав сок, Маша со стаканом подходит ко мне.
— Поэтому я решил, — продолжает Тимур Алексеевич, — что Вы и Лиза полетите со мной.
От неожиданности я испытываю настоящий шок. И внезапно слышу, как вдребезги разбивается стакан возле моих ног. И чувствую, как липкая жидкость заливает кожу. И Машин изумлённый возглас я тоже слышу. Правда, он раздаётся до того, как падает и разбивается стакан.
Она воскликнула от удивления прежде, чем это случилось.
Похоже, не только меня слова Игнатова повергли в шок…