Глава 11
Амина
Мне снится сон… Такой реалистичный, чувственный. Тимур в нём неожиданно целует меня, а я отвечаю на этот поцелуй и даже не пробую сопротивляться.
Нет, я этого тоже хочу.
Правда всё слишком быстро заканчивается. Отпрянув друг от друга, мы расходимся по комнатам… А потом всё снова повторяется. Захват его руки на моём затылке, тёплые влажные губы, обжигающий язык. Вновь стремительный расход. И снова. И по кругу…
Лиза будит меня, тихо хныча, и когда открываю глаза, понимаю, что совершенно разбита. Во-первых, чёртово сновидение. Во-вторых, новый график жизни. Но если к графику можно привыкнуть, то вот сон, который таковым и не являлся, реально вымотал меня. Мозг просто без устали воспроизводил те несколько минут страсти, которая с головой накрыла нас с Тимуром.
Но с чего бы вдруг? Мы же знакомы двое суток всего! Раньше я никогда не испытывала ничего такого. А тут вдруг на тебе! Красавец босс с ребёнком, поездка в Испанию… И да, задание, которое я обязана выполнить.
Пока меняю Лизочке памперс и кормлю её смесью, прокручиваю в голове эту ночь. Поцелуй, то, как мы разошлись по комнатам, и то, как украдкой смотрели друг на друга каждый из своей постели. Я видела, что Тимур не спал. Ворочался с боку на бок, закидывал руки за голову, вперивая взгляд в потолок. Тяжело вздыхал…
В общем, между нами что-то непостижимое и очень сильное. Возможно, просто вспышка страсти, временное желание, которое скоро пройдёт. Хотя как это сможет пройти, если мы оба не получим желаемого?
Что он там предложил?
Изменить в договоре пункт о субординации?
Так пусть изменит!
Так, всё, стоп!
Трясу головой, рассеивая совершенно лишние мысли. Старательно стираю с губ улыбку, которая преследует меня с самого пробуждения.
Я ведь здесь не для этого. Мне нужно выяснить для Преображенского всё о жене Тимура. Надеюсь, там всё нормально, и ничего противозаконного нет. Тогда Ромашка даже обнародовать ничего не будет. Без трэша новость неинтересна никому.
А спустя месяц я покину этот дом и вернусь в редакцию. Всё будет нормально. Игнатова я забуду, ну или буду вспоминать как короткий эпизод своей жизни.
Да, так и будет! Я усиленно убеждаю себя в этом.
Закончив с кормлением, надеваю на Лизу утеплённый комбинезон и шапочку. Спускаюсь с ней вниз. Заметив Галину Викторовну, прошу помочь мне с коляской и присмотреть за девочкой десять минут.
Домработница с радостью помогает и выталкивает коляску на улицу. Пока она идёт прогуливаться с Лизой по саду, я бегу в комнату и принимаю душ. Потом сушу волосы и наношу немного макияжа. Жертвую временем в пользу своего внешнего вида. И даже отказываюсь от завтрака.
Да, я прихорашиваюсь, чёрт возьми!
Надев джинсы в обтяжку, футболку и жакет, спешу на улицу.
— Лизочка только что уснула, — сообщает мне Галина Викторовна, когда нахожу её в саду. — Если хотите, Амина, мы можем вернуться в дом и положить её в колыбельку. А Вы позавтракаете, ведь наверняка не успели.
— Сегодня такая погода классная, — отвечаю я с улыбкой, щурясь от солнца. — Лучше прогуляюсь немного. Лизочка не больше часа поспит, скорее всего.
— Да, она последнее время всё меньше и меньше спит, — Галина Викторовна с нежностью смотрит на ребёнка. — Активная становится. Ждём не дождёмся топота её маленьких ножек по этому дому.
— Думаю, что очень скоро, — с лёгкостью поддерживаю разговор. — Лизочке совсем надоест лежать, и она будет бегать, играть, шалить. Время наступит весёлое.
— Это точно, — хмыкает женщина. — Глаз да глаз, как говорится… Ну ладно, я пойду в дом. Зовите меня, если что.
— Хорошо, спасибо.
Я смотрю ей вслед, а потом разворачиваю коляску и неторопливо иду вглубь сада.
Сегодня очень сильно пахнет весной. Пышная зелень вокруг, почки на деревьях, а где-то уже и листья — всё это поднимает моё настроение на двести процентов. И если не думать о миссии, с которой я здесь нахожусь, можно полностью расслабиться.
Обойдя сад по кругу, немного посидев на кованой лавочке, заглянув в резную беседку и полюбовавшись декоративным водопадом, всё-таки решаю возвратиться в дом. Лиза уже беспокойно шевелится и причмокивает губками. Скоро попросит есть, и в мои планы входит накормить её чем-то, кроме смеси. Ну сколько можно это пить? Наверняка же есть что-то ещё!
Когда приближаюсь к парадному входу, чувствую какое-то странное прикосновение к ноге. Опустив голову, вижу кошку. Пушистый трёхцветный зверь трётся о мою щиколотку и громко мяукает, словно просит еды.
Первая мысль — нужно её покормить.
Вторая — о боже, кошка! Этого просто не может быть! Ей нельзя здесь находиться! В договоре же написано…
Немного порассуждав об этом, присаживаюсь на корточки и провожу по её шёрстке. Она мяукает ещё громче и жалобнее.
В конце концов, это просто кошка. Не шпион, не журналист. И её необязательно держать рядом с Лизой, раз Игнатов боится аллергии. Решение приходит мгновенно, и я беру пушистика на руки. Киса оказывается очень тяжёлой. А ещё цепкой. Испуганно впивается в мой жакет и, похоже, вряд ли будет вырываться.
С кошкой на руках заталкиваю коляску в дом. К счастью, остаюсь незамеченной, и первым делом прохожу на кухню. Быстро достаю первую попавшуюся еду из холодильника — ею оказывается ломоть отварной куриной грудки. Оставив коляску со спящей Лизой в гостиной, несусь с кошкой в гараж. Она спокойно прячет коготки и отпускает жакет, когда чувствует запах еды. Я отдаю ей куриную грудку, и бедное животное начинает есть так жадно, словно голодала неделю. Разделяю варёное филе на мелкие кусочки, оставляю на полу и бегу обратно в дом.
Лиза уже вовсю плачет. Потому что проснулась, и ей, скорее всего, жарко. Рядом с коляской стоит возмущённая Маша.
Конечно, как же без неё.
— Амина Юрьевна, где Вы были? — громко вопрошает девушка, доставая Лизу из коляски и расстёгивая комбинезон.
Откуда только голос у неё появился? Вроде до этого только шептала и вела себя, словно тень.
— Я дверь распахнутую оставила, — сочиняю на ходу. — Бегала закрывать.
С дружелюбной улыбкой приближаюсь к Маше и протягиваю руки к Лизе.
— Дайте мне. Нам нужно переодеться.
Маша внезапно прижимает её к себе и делает шаг назад.
— Вам завтрак оставили. Можете поесть, а я присмотрю за ней.
Меня накрывает упрямство. Или ревность. Словно Лиза — моя. А тут какая-то девочка со странностями хочет её отнять. Я наступаю на Машу и говорю с нажимом:
— Отдай мне Лизу, я поем вместе с ней.
Возможно, веду себя глупо, но совсем этого не чувствую.
— Амина Юрьевна, поешьте спокойно, — с притворной любезностью настаивает Маша, сделав ещё один шаг назад.
Лиза уже плачет по-настоящему. Напугана? Или хочет есть?
— Маш, я уже всё сказала. Отдай мне ребенка и иди выполнять свои прямые обязанности, поняла?
— Да, поняла, — отвечает она обиженно и быстро отдаёт мне Лизу. Торопливо удаляясь из гостиной, бурчит себе под нос: — Простите.
И всё бы ничего, но свидетелем нашей странной стычки становится Галина Викторовна.
Не знаю, как давно она стояла за моей спиной и что услышала, но её лицо выражает обеспокоенность. Тонкие губы сжаты в жёсткую линию, взгляд опущен вниз.
Мне надо как-то объясниться, ведь я не хотела грубить Маше. Однако домработница не даёт мне высказаться и тоже уходит прочь.
Можно ли считать, что вина за всё произошедшее лежит на кошке? Да, вполне! Вот только виновата я. Ведь это я её приютила. Чуть позже мне нужно как-то незаметно отнести её на улицу. Пока не вернулся Тимур Алексеевич и не напомнил мне про договор.
Хотя я тоже могу ему напомнить кое о чём!..