Глава 11.2
Сняв с Лизы комбинезончик, прохожу с ней на кухню. Здесь стоит стульчик для кормления. Спинка на нём максимально откинута назад, и я пристраиваю ребёнка полулёжа.
Лиза начинает активно смотреть по сторонам и, кажется, плакать совсем не собирается. После того, как я забрала её у Маши, настроение девочки значительно улучшилось.
— Так, давай посмотрим, что у нас тут есть… — обращаюсь к крошке, распахивая холодильник. — Это нам не подходит, это тоже… — просматриваю всевозможные кастрюльки и контейнеры.
— Гу, — «говорит» Лиза.
Я смотрю на неё, и она тут же расплывается в улыбке, демонстрируя ещё пока беззубый рот.
— Гу! Ещё какое гу! — отзываюсь я, захлопывая холодильник.
Изучаю содержимое кухонных полок и наконец нахожу то, что нужно — баночки с детским пюре. Выбрав подходящее по возрасту — им оказывается гречка с овощами — грею банку в микроволновке. Тут же на полке нахожу детское печенье и коробочки с соком. Взяв столовые приборы и угощение, возвращаюсь к Лизе. Устроившись на стуле, пододвигаю её стульчик поближе и демонстрирую ей баночку.
— Вот, смотри. Сейчас мы с тобой попробуем вот эту н-наку, — открываю банку и прежде, чем дать ребёнку, нюхаю содержимое, а потом и пробую на вкус. Всячески стараясь не скривиться, улыбаюсь и протягиваю: — Ммм… Как вкусно!
Врать, конечно, нехорошо… Но, может, ей и понравится.
Зачерпнув ложечкой пюре, подношу к губам крошки. Она осторожно пробует, неумело обхватывая ложку губами. И, похоже, ей действительно нравится, потому что, проглотив всю порцию, она смотрит на банку и тянет к ней ручки.
Я неспешно кормлю Лизу пюрешкой, одновременно прихлёбывая сок, который для меня оставили на столе. Тут же имеется и завтрак, но я решаю поесть потом.
В общем, за заботой о ребёнке забываю о своём маленьком секрете — кошке. А когда снова вспоминаю, меня одолевает паника. Вдруг этот пушистый зверь как-то заберётся в дом?
Однако успокаиваю себя тем, что это всего лишь кошка. Да и сейчас она, скорее всего, спит после того, как наелась.
Разделавшись с половиной баночки пюре, Лиза начинает кривляться и отворачиваться от ложки. Я понимаю, что она наелась, и несу её наверх. Там мы меняем памперс, переодеваемся в чистую одежду, а потом целый час играем. После чего Лиза начинает моргать и клевать носом.
Я перекладываю её на кровать. Дождавшись, когда малышка заснёт, беру с собой радио-няню и всё-таки спускаюсь завтракать. До обеда уже недалеко, и мой завтрак в него и превращается.
Когда появляюсь на кухне, Маша сразу с неё ретируется. Меня, конечно, злит её нежелание общаться, но, если честно, я и сама не горю желанием вступать в разговоры с этой странной девушкой. Очевидно же, что я ей не нравлюсь!
Почти заканчиваю свою трапезу, когда на кухню вбегает домработница.
— Амина Юрьевна! — она кажется встревоженной. — Вам тут кошка не попадалась?
— Кошка?! — моё сердце пропускает удар.
— Да! Такая здоровая, пушистая. Я видела, как она забежала в дом!
Я поспешно вскакиваю. Стараясь, чтобы голос не дрожал, предлагаю помощь в поисках.
— Буду очень признательна, — благодарит Галина Викторовна. — Тимур Алексеевич будет недоволен, если мы её не найдём.
А меня словно кто-то за язык тянет:
— Это всего лишь кошка. Ну подумаешь, побегает по дому.
К счастью, я вовремя прикусываю язык, когда натыкаюсь на удивлённый взгляд домработницы.
— Я и не имею ничего плохого к кошкам. Но слово хозяина дома — закон.
— Да, конечно, — решаю не спорить. Мы выходим в гостиную, и я сразу иду к лестнице: — Посмотрю, пожалуй, на втором этаже. А Вы здесь, хорошо?
— Спасибо, Амина Юрьевна, — вновь благодарит меня женщина и, опустившись на пол, заглядывает под мебель, негромко подзывая кису: — Кыс-кыс…
Я несусь на второй этаж. Не уверена, что кошка могла забежать сюда, но мне нужно проверить Лизу…
Девочка всё ещё крепко спит, и я, оставив её в кроватке, выхожу в коридор и заглядываю во все комнаты, двери которых открыты. И зачем-то дёргаю за ручку каждую закрытую дверь. Некоторые из них поддаются, иные попросту заперты на ключ, но это значит — кошки там нет.
Минут через десять понимаю — её вообще здесь нет. Ведь я обшарила практически каждый угол.
Хотя…
Возвращаюсь в комнату Лизы. Обе двери — и моя, и Игнатова — распахнуты. Моя-то понятно, почему, а вот его… Хотя, наверное, это он с непривычки. Вряд ли раньше жил по соседству с любопытной журналисткой.
Сначала я проверяю свою комнату и почти молюсь, чтобы кошки тут не было. Ну не могла же она сразу прямо к ребёнку прибежать!
Потом иду к комнате Игнатова. Замираю на пороге и опасливо заглядываю внутрь. Не уверена, что мне можно туда заходить, и я даже не помню, было ли что-то в договоре по этому поводу. Но выбора всё равно уже нет.
Вхожу в его спальню, и мой взгляд сразу цепляется за коврик возле кровати. Сердце уходит в пятки, а глаза удивлённо расширяются.
Ну, конечно! Где же ей ещё быть?! Кошка пришла прямиком к тому, кто её явно недолюбливает. И, скорее всего, сразу выкинет на улицу, как только заметит.
Я стремительно приближаюсь к ней и тут же замечаю ещё кое-что. Представшая перед глазами картинка заставляет закипеть от злости.
Мало ей было забежать в дом, так она ещё и с хозяйскими вещами решила поиграть!
Ящик тумбочки возле кровати приоткрыт, на полу валяются часы и шариковая ручка, а ещё какой-то истерзанный клочок бумаги. Сама же кошка крепко спит. Вот же засранка какая!
Прежде чем схватить кошку на руки, разглядываю часы. Верчу их в руках, пытаясь рассмотреть, нет ли каких-то сколов на стекле, но вроде всё в порядке. А вот ручка немного погрызена.
Вздохнув, убираю часы в ящик и тянусь за листком.
Боже… Надеюсь, там нет ничего важного… Ведь и его, и ручку мне придётся выбросить. Они — прямое доказательство того, что здесь было какое-то животное!
Подношу листок к лицу, пробегаюсь взглядом по строчкам — и мои глаза расширяются от того, что я вижу… Помотав головой, вновь перечитываю. Это рецепт. Название лекарства мне неизвестно, но можно загуглить. А вот на печати отчётливо можно прочесть «Психиатрическая клиника».
В голове сразу возникают догадки и подозрения, и с моих губ невольно срывается:
— Не может быть!