Глава 20.2
— Какого чёрта..? — выпаливаю я и тут же запинаюсь.
Понимаю, что не могу так разговаривать со своим начальником… Но всё-таки какого чёрта он здесь делает?!
Подхожу ближе, почти вплотную, и Преображенский внезапно заключает меня в тесные объятья. Мне даже дышать становится трудно.
— Так бы и придушил на радостях, — цедит сквозь зубы мужчина. — Явилась, наконец-то!
— Роман Альбертович… — хрипло шепчу я, пытаясь высвободиться.
— Добрый вечер, — голос за спиной заставляет меня содрогнуться.
Преображенский ослабляет объятья, и я быстро отстраняюсь. Испуганно смотрю на вошедшего в гостиную Тимура. Он сам несёт наш багаж. Галина Викторовна с Лизой на руках торопится к лестнице и тут же уходит наверх. Лиза устала с дороги и хочет кушать.
— Добрый вечер! — с улыбкой отзывается Преображенский и уверенно приближается к Игнатову. Протягивает ему руку. — Очень рад встрече. Роман.
— Тимур! — Игнатов ставит багаж на пол и отвечает на рукопожатие.
— Простите, что я вот так вломился! Просто очень переживал за Амину. Никак не мог с ней связаться…
— Я Вас понимаю, — отвечает Тимур, бросив взгляд на меня. — Нас не было в стране. Я брал Амину Юрьевну с собой, потому что не мог поехать без дочери. И сейчас чувствую себя неловко, ведь она наверняка должна была получить согласие на поездку у своего жениха. То есть у Вас.
— Да, меня она почему-то забыла поставить в известность, — Роман Альбертович расплывается в какой-то издевательской улыбке. — И Вы меня тоже простите, что заявился сюда без приглашения.
— Как уже сказал, я Вас понимаю. Незачем извиняться. Проехали, — произносит Тимур сдержанно. — Ладно, не буду мешать… Амина Юрьевна, — снова смотрит на меня совершенно нечитаемым взглядом. — Я сам покормлю Лизу, можете не торопиться.
От напряжения у меня пропадает голос, и я могу только кивнуть.
Тимур берёт чемоданы и направляется к лестнице. На меня больше не смотрит, и я буквально чувствую, как между нами по кирпичику выстраивается невидимая стена.
— Рад знакомству, — с почтением говорит Преображенский вслед Игнатову.
— Взаимно, — бросает тот, не оборачиваясь.
Когда Тимур скрывается из вида, я хватаю начальника за руку и тащу прочь из гостиной. А потом и из дома. Мы долго идём по садовой дорожке, пока я не нахожу укромное место в плетёной беседке.
— Ты посмотри, какой воспитанный! — фыркает Преображенский. — И, кстати, на фото он кажется выше.
Да пошёл он к чёрту!
Преображенский своей лысой черепушкой едва до подбородка достаёт Тимуру! Куда уж выше-то?
— Зачем Вы здесь? — спрашиваю ледяным тоном, едва сохраняя сдержанность.
— Только дуру не разыгрывай, ладно? — он оценивающе смотрит на меня. — Типа я не вижу, что твоя работа вдруг превратилась в нечто неуместно личное. Не получится, Амина! Не получится, — качает головой начальник. — Мне нужен материал. Стоящий. А ты водишь меня за нос почти две недели. Мы нарушили закон, запихнув тебя в этот дом. Потратили кучу денег на липовые документы. В случае чего, ты одна будешь за всё отвечать. Я надеюсь, ты это понимаешь.
— В случае чего… — повторяю я шокированно.
Это он мне сейчас угрожает? Я не ослышалась?
— Да! Если он тебя раскроет, наша редакция будет ни при чём. Сама будешь расхлёбывать.
— Да Вы сами меня подставляете, приходя сюда! И я не избегаю Вас! У меня просто пока нет информации. На Игнатова не так-то просто что-то накопать.
Преображенский смотрит на меня с сомнением. Подходит ближе, обнимает за плечи. Я дёргаюсь, чтобы скинуть его руки, но он тихо произносит:
— Тише-тише. Стой, не двигайся. Твой Игнатов смотрит на нас из окна. Похоже, ревнует… Как далеко ты зашла, Белова? Хотя знаешь, мне наплевать. Если уж ты так близко сошлась с нашим клиентом, то воспользуйся своим положением. Давай же покажи, какой ты профессианал. Или я в тебе ошибся?
Преображенский наклоняет голову и носом задевает мой нос. Наверное, со стороны может показаться, что он меня целует… Но это не так!
— Мне нужна информация, — тихо цедит сквозь зубы начальник. — Все грязные подробности жизни Игнатова. Где его жена? Что он с ней сделал? И почему так и не было бракоразводного процесса? Отказаться от миссии не получится. Слишком много голов может полететь из-за твоей глупой влюблённости. Ты ведь это понимаешь?
Я киваю. Нет смысла спорить. Сейчас мне нужно, чтобы Преображенский поскорее ушёл.
— Вот и умничка, — улыбается только губами, а глаза остаются холодными, жёсткими.
Наконец он меня отпускает, и я отступаю.
— Я Вас провожу.
Роман Альбертович запускает руки в карманы брюк, деловито осматривает сад. Уходить не торопится.
— Я тебя понимаю, Белова. Хочется красивой жизни, сказки… Но ты не забывай, что сейчас ты в постели с врагом. Самой-то не страшно?
— Я как-нибудь сама разберусь со своими страхами! — выплёвываю, не сдержавшись.
Да что он себе позволяет?
— Разбирайся, — благосклонно кивает Преображенский. — Но не забывай о своём задании. И поверь, я не дам тебе забыть. И да, я тебе угрожаю! Предупреждаю, чтобы лишних вопросов не оставалось!
Страшно ли мне становится после его слов? Да! Естественно, страшно! Преображенский славится тем, что всегда выходит сухим из воды. По хватке его даже можно сравнить с Игнатовым. Роман Альбертович тоже бизнесмен, только сферы у них разные. Тимур Алексеевич создаёт — если иметь в виду строительство зданий. А Преображенский разрушает. Семьи, империи, авторитеты…
— Ладно, проводи меня, — начальник обнимает меня за плечи, потеснее прижав к своему боку. — Ты, кстати, ещё больше похорошела, — бросает как бы между прочим, пока мы медленно идём по мощёной дорожке. — Вижу, испанское солнце пошло тебе на пользу!
Я удивлённо вскидываю голову, чтобы посмотреть в глаза своего босса.
— Да, я знаю, где ты была, — признаётся он с улыбкой. — И знал, когда вернёшься. Ты спросишь меня, почему я здесь? Так вот ответ очень прост: напомнить о том, кому ты обязана и что должна делать. Раз уж ты забыла. Ты ведь не няня, Белова. И можешь сесть в тюрьму за мошенничество, — он прижимается губами к моему уху: — Не надо шутить со мной!