Свадьба начиналась стандартно. Выкуп. ЗАГС. Прогулка по Ташкенту. Все это время Лета не обращала на меня внимания, держалась как бы особняком.
Познакомилась со свидетелем Тимона и он, предложив ей свою руку во избежании падения на гололеде, сопровождал её всю прогулку. Я шел рядом, но в их разговор особо не вникал.
Я понял, что она не делала этого назло мне, просто хотела немного забыться. Видимо, мое поведение сильно садануло по ней. Отчасти я был рад, что она так хорошо адаптируется, начисто игнорируя меня. Но поведение свидетеля выбешивало. Особенно его комплименты.
Когда мы приехали в "Зарафшан", там уже все было готово к началу праздника. Нас с Летой усадили за один стол с другими друзьями молодоженов. С некоторыми из них я был знаком благодаря другу, с некоторыми учился в одной школе. Увидев Лету, пацаны сразу запетушились, наперебой пытаясь обратить на себя её внимание, как это всегда бывает, когда в компании появляется незнакомая свободная девушка. Меня это неимоверно раздражало, но я не показывал виду, ведь Лету там никто не обижал и неудобства она не испытывала.
После бурных поздравлений начались танцы. Моя прекрасная соседка была неотразима. Это заметил не я один. Она танцевала практически со всеми, кто подходил её пригласить. Мои косые взгляды немного поумерили пыл танцоров и они не проявляли к ней левого интереса. Свидетель своим чрезмерным вниманием начал подбешивать. Причем, не только меня, но и саму Лету. Пару раз она уже отказалась от танца, сославшись на усталость, но его это не сильно остужало.
Я был пьян, но не на столько, чтобы не выйти на танцпол. Музыка была не по мне, я откровенно недолюбливал попсу, но двигался уверенно в такт. Пару девчонок уже заинтересовались мною, но мне было плевать на них. Смотрел я только на Лету. Она моего взгляда не замечала, также, как старалась не замечать и меня, двигающегося непосредственно возле нее.
Через полтора часа я не выдержал и, рискнув, пригласил ее на танец, на долю секунды опередив свидетеля. Неожиданно для меня она приняла мое предложение, вложив свою ладошку в мою. Я проводил её к центру танцпола и притянул к себе за талию.
— Я уж думала, что никогда не дождусь твоего предложения, — с улыбкой прокричала она мне на ухо.
— Ты была занята, не хотел тебе мешать.
— Уф, этот свидетель заманал меня!
— Почему сразу не сказала? — Поинтересовался я.
— Ну, ты как бы тоже занят был, — ответила она. Вероятно, имея ввиду мой союз с алкоголем.
— Да брось, для тебя время я нашел бы, — прокричал я в ответ, став двигаться с ней в такт музыке.
— Спасибо, друг, — искренне поблагодарила она. Даже слово "друг" произнесла без сарказма. Я просто кивнул, лишь сильнее сжав ладони на ее талии.
— …Но у меня одно сердце, Что пойманно в твои сети. Ты видишь, как оно рветсяНа куски…, - шепотом пропел я вместе с исполнителем, надеясь, что это останется для девушки незамеченным.
После нашего танца она приободрилась и выглядела довольно веселой.
— Пойдешь курить? — Прокричала она, после пары рюмок спиртного. Я согласно кивнул и, накинув на себя пальто, вышел вместе с нею на воздух. Она неловко закуталась в свое пальтишко от пронизывающего ветра. Я достал из кармана шарф и намотал на ее шею. Она благодарно кивнула и закурила.
— Пойдем, прогуляемся, — предложил я, тоже закурив и подставил для нее свой локоть. Она не задумываясь взяла меня под руку и мы медленно пошли вдоль сквера. — У тебя снежинки в волосах, — заметил я с улыбкой, когда мы проходились вдоль аллеи с фонарями.
— Да? — удивилась девушка, подняв голову к небу. — Снег идет, — радостно заметила она, вытянув руку вперед, пытаясь поймать снежинки.
Я улыбнулся такому наивному счастью и подул на ее волосы. Снег слетел с них, весело искрясь под светом.
— Ты сегодня неотразима, — поделился я.
— Спасибо, — ответила Лета смутившись. — Ты тоже.
Мы докурили и вернулись обратно. Не успели сесть, как объявили белый танец. Лета оторвала ото рта вилку с огурцом и повернулась ко мне.
— Потанцуем? — предложила она, протянув ладонь, как недавно это сделал ей я.
Усмехнувшись, я ответил согласием и скрыл её ладонь в своей. Не знаю, что подействовало на нее больше — алкоголь или эта грёбанная песня, но на словах: "Вернись за пеленой побед" она прижалась ко мне, крепко обхватив мою шею. Двигаться так было трудновато. Кто вообще ставит такие песни на свадьбе? Я сомкнул руки на ее спине, уткнувшись носом в её макушку, вдыхая запах лака и цитруса.
Она подняла на меня взгляд. В глазах ее стояли слезы, которые она усиленно смаргивала. Губы слегка подрагивали. Было невыносимо смотреть на это отчаяние и я, склонившись над девушкой, поцеловал ее в губы. Она меня не оттолкнула, позволив углубить поцелуй. Руки на моей шее зажили своей жизнью, прохаживаясь пальчиками взад-вперед. Я сжал в ладони ее платье, жадно терзая губы. Она отвечала с не меньшей жадностью, поцелуй её стал требовательнее. Меня понесло. И если бы не слабое столкновение с женихом и невестой, кто знает, к чему бы это все привело. Скорее всего, мне бы просто сорвало крышу.
Оторвавшись от нее, мутным взглядом обвел танцпол. Тимон украдкой показал мне большой палец. Свидетель смотрел на меня не очень жизнерадостно, но мне было плевать на них на всех, с немым удивлением пялящихся на нас.
Посмотрел на Лету. Она была ошарашена, но при этом смотрела на меня с такой щенячей преданностью, что у меня защемило в сердце.
Песня закончилась и мы, как ни в чем не бывало, вернулись на свои места. За эту оплошность мне хотелось себя казнить. И я решил вновь нажраться, чтобы больше такого не повторилось. Пьяным я к ней точно не полезу, просто буду не в состоянии.
Свадьба медленно подходила к концу. Невеста, веселая симпатичная девчонка, решила кидать букет, вытаскивая из-за стола всех молоденьких девушек. Лету вытянула тоже. Я с интересом наблюдал за ними. Вот она поворачивается к ним спиной, замахивается и кидает цветы. Они летят прямиком в руки моей обворожительной соседки. Она ловит их на автомате. Все радостно вопят и хлопают в ладоши. Она поворачивается ко мне с цветами в руках и смотрит на меня удивленным взглядом.
Настает очередь жениха кидать подвязку. Тимон стягивает её зубами с ноги своей жены, все в предвкушении свистят. Не смотря на заинтригованный взгляд Леты, выходить к парням я не стал, оставшись сидеть на месте. Но эта сволочь Тимон, всегда отличался меткостью. Послав мне задорную улыбочку, отвернулся, приметился куда-то в центр, занес руку и швырнул подвязку вправо. Она медленно спикировала на мои колени. Нам с Летой зааплодировали. Тимон, выхватив у ведущего микрофон, заорал в него:
— Мы ждем ответного приглашения на свадьбу! Не теряй времени, Димон!
Я показал ему средний палец, на что он заржал и поцеловал жену. Поднял ее на руки, покружил и помахав всем, быстро понес её на выход. Через десять минут после их ухода, я тоже поднялся с места. Оставаться здесь больше не хотелось. Не знаю зачем, но подвязку я забрал с собой, засунув в карман пальто.
Выйдя на улицу, понял, что до дома точно не дойду.
— Пошли в "узбечку", — обратился я к Лете, заботливо укрывающей цветы от падающего снега.
— Куда? — Не поняла она. Я махнул рукой, взял ее за ладошку и повел к гостинице.
Регистрировать нас желанием не горели. Видимо, мое состояние не выдавало во мне человека, способного заплатить за номер. Но увидев красный паспорт, девушка на ресепшне все же смилостивилась. Двухместных номеров у них не нашлось. Пришлось брать номер с двуспальной кроватью, вылившийся нам в сто долларов. Зарегистрировав нас, она дала мне ключи и объяснила, где находится наша комната. Завалившись в номер, Лета первым делом пошла в душ. Я вышел на балкон. Закурил и тупо уставился на занесённый снегом ночной Ташкент. Город, где я был беззаботно счастлив. Город, который я вижу в последний раз.
Когда хлопнула дверь ванной, я вернулся обратно в номер. Лета прошла мимо меня в белом банном халате с мокрыми волосами и босыми ногами.
— Тапочки одень, — сказал я, проходя следом в душ.
Холодная вода немного отрезвила голову и я начал соображать более менее сносно, что меня не сильно порадовало. Насухо обтеревшись, влез обратно в свои джинсы и футболку и вышел из ванной. Леты в номере не обнаружил. Заглянул на балкон. Она стояла и курила, зябко ежась от ветра. Вышел обратно. Сорвал с кровати одеяло и вернулся к ней. Плотно укутал девушку со спины.
— Не стой здесь долго, заболеешь, — попросил я и пошел спать.
Позаимствовав плед и одну подушку, устроился на полу, заложив руки под голову. Когда она вернулась, притворился спящим. Проводив её прищуренным взглядом до кровати, я с особым болезненным интересом проследил за тем, как мягкий пушистый халат плавно спикировал с ее тела на пол. Она забралась под одеяло в нижнем белье и, когда улеглась, обратилась ко мне:
— Иди на кровать. Замерзнешь там.
— Мне не холодно.
— Не переживай, я не буду приставать, — произнесла она. Я усмехнулся.
— Это тебе стоит переживать, — ответил я, отвернувшись к окну. Почувствовав на плече её холодную руку, вздрогнул и обернулся. — Замерзла?
— Замерзла, — честно пробормотала она с закрытыми глазами.
Вздохнув, поднялся и забрался к ней под одеяло, прижав к себе её холодное тело. Она поёжилась и положила голову на мое плечо.
— Теплый, — улыбнулась она, не разлепляя глаз.
— Спи, солнышко, — прошептал я, поглаживая её по влажным волосам. Закинув на меня ногу, Лета широко распахнула глаза, почувствовав мое возбуждение, красноречиво умирающееся теперь в её ляжку.
— Дим…
— Спи, Лета, — сказал я, нервно выдохнув от прикосновения её руки к моему животу. — Я пьян. Я просто очень сильно пьян.
— Я тоже.
— Вот именно, — ответил я, глубоко втянув воздух. — На утро ты протрезвеешь и будешь жалеть.
— Не буду.
— Лет…
— Дим, я не маленькая девочка. И я уже поняла, что мне здесь ничего не светит. Я как-нибудь справлюсь с этим…
— Прекрати, — попросил я, убрав руку от ее волос. Она приподнялась на локте и посмотрела мне в глаза. — Пожалуйста, просто спи и…
— Ты можешь просто замолчать и подарить мне хотя бы эту ночь? — Жестко поинтересовалась она с каким-то отчаянием в голосе и сама потянулась к моим губам.
Этот робкий поцелуй в конец сорвал во мне все тормоза. Перевернувшись, я подмял ее под себя. С ее губ сорвался стон, утонувший в сумасшедшем поцелуе. Мне было невыносимо жарко и мало одного лишь поцелуя. Стянув с нее бюстгалтер, я спустилися губами к её груди. Лета выгнулась дугой навстречу мне. Просунув руку под ее спину, нежно погладил поясницу, исследуя ее грудь. Плавно спускаясь ниже, скользя губами по ее животу. Дойдя до трусиков, прошелся языком вдоль резинки. Она застонала сильнее, запустив пальцы в мои волосы. И последние крупицы самоконтроля испарились.
К черту! Всё к черту.
Она была прекрасна даже такой, взмокшей, с разметавшимися по подушке волосами и размазанной тушью, мирно сопящей в мое плечо. Она ни о чем не жалела, засыпая под утро счастливой. Я понял, что сдерживать себя у меня больше не получится и решил, пусть все идет так, как идет. Я слишком долго запрещал себе Лету.