Вскоре, мужчина издал грубый рык и вышел из меня, изливая густую сперму на мой живот.
Грязная, униженная, втоптанная в грязь, я продолжала бессильно лежать на дьявольском, пропитанным его запахом ложе. Сил не было даже пошевелиться, он выпил все до капли, оставляя только измученную оболочку. В ушах разносился противный звон, глаза заволокло пеленой.
Я больше не хочу жить.
Глава 12. (Кирилл)
Никогда не думал, но брать девственницу безумно приятно. Осознание того, что до меня ее не лапали чужие руки, сносит крышу.
Нравится ощущать ее боль, ее слабые попытки вырваться, ее страдания. Да, я садист и мне абсолютно похуй, что этой девочке сейчас плохо. Я давно похоронил свои чувства глубоко под землю и нисколько не жалею об этом. Чужие жизни меня не волнуют.
Девчонка подо мной кривится от боли и отворачивается. Плачет, думая, что не вижу ее слез. Дура. Хочет показаться сильной. Что ж, так даже интересней ломать.
— Смотри на меня, — хватаю малышку за шею, оставляя на тонкой коже следы пальцев. Она поднимает свои карие заплаканные глазки, в которых плещется лишь ненависть. Да, сладкая, вот так бывает в жизни. Я, словно, обезумевший впитываю все негативные эмоции, рождающиеся в этой невинной голове.
Последние мощные толчки и я выхожу, изливая на ее плоский животик сперму, смешанную с кровью. Только сейчас заметил, что все бедра девушки и мой член в кровавых следах. Кажется, все же нужно было быть немного мягче.
Встаю с кровати и голышом прохожу в ванную комнату, оставляя Милану одну приходить в себя.
Холодные струи воды приятно обволакивали напряженные мышцы. Мои мысли почему-то постоянно возвращались к той, что лежит сейчас в моей постели, проклиная, желая мне смерти.
Я хочу ее снова, мне мало быстрой разрядки. Пока не испробую эту скромницу всю, никому не отдам. Хватит пока с нее бункера, будет жить здесь, так удобнее.
Блядь, еще нужно решить вопрос с ее папашей. Он теперь будет рыть на меня информацию, и пытаться найти свою любимою дочурку любыми способами. Вот только я давно ничего не боюсь, еще не из такого дерьма выбирался, а этот мужик лишь мелкий бизнесмен, которому до меня, как до луны.
Выхожу из душа и нахожу взглядом на краешке кровати, свернутую в калачик девочку. Нужно бы столкнуть ее на пол и постелить коврик, чтобы знала свое место и больше не доставляла неприятностей. Вот только мне жутко нравится, как она смотрится на черных шелковых простынях кровати.
Ангел, попавший в ад к самому сатане.
Я был готов снова подойти и взять эту мелкую сучку. Уже стоя рядом, хотел совершить задуманное, но на глаза опять попались эти красные засохшие пятна крови. Ругнувшись, склоняюсь над девушкой и беру на руки. Такая легкая и худая, я бы мог сломить ее, словно тростинку двумя пальцами. Милана удивленно распахнула глаза, но не пыталась вырваться. Значит, решила поиграть в молчанку, ну-ну.
Захожу вместе с ней в душевую кабинку и ставлю девушку перед собой. Ее колени подкашиваются, и мне приходится придерживать девчонку за талию одной рукой. Блядь, почему я делаю это? Нужно было швырнуть блондинку сюда одну и абсолютно плевать, что ее еле-еле держат ноги. Скоро она станет шкурой, которая за любую выгоду будет по щелчку раздвигать ноги. От осознания того, что этот птенчик будет ублажать какого-нибудь другого мужика, меня пробирает злость. Посмотрев в ее глаза, увидел там лишь отрешенность и пустоту, она будто смотрела сквозь меня.
Включаю теплую воду и выливаю несколько капель геля на ладонь. Разворачиваю Милану лицом к себе и начинаю медленно намыливать нежную бледную кожу. Наконец, она пришла в себя и начала дергаться в моих руках.
— Не трогай, пожалуйста. Я сама могу, — надрывисто шепчет девушка, пытаясь вырваться.
— Заткнись. Здесь я решаю, трогать тебя или нет.
Как же сильно хочу прижать ее к стене и …
Ладно, дам ей небольшую передышку. Все-таки дожить до девятнадцати лет и остаться невинной— это достижение. Неужели дружок-наркоман ни разу не хотел залезть к ней в трусы? Естественно, хотел. Правда, в итоге, ради выгоды продал свою лучшую подругу мне.
Выключаю воду и протягиваю девчонке большое махровое полотенце. Дрожащими пальцами она кутается в него, словно какая-то тряпка способна защитить ее от меня.
Из комнаты слышу надрывающуюся трель телефона. Грубо схватив свою пленницу за локоть, тащу ее в спальню. Когда на экране мобильника высвечивается имя отца, понимаю, что дело плохо. Он звонит редко и всегда с плохими новостями.
— Ты совсем ахерел, сынок?! — раздается в трубке гневный голос.
— И тебе привет, папа, — равнодушно отвечаю ему.
— Значит так, чтобы через десять минут был у меня. Опоздаешь — пеняй на себя, Кирилл, — в трубке послышались противные гудки и я закатил глаза, отключив телефон и сжав его с такой силой, что послышался хруст.
Что ж, предчувствие меня не обмануло. Отец в ярости. Уверен, это связано с семьей Архиповых.
Посмотрев в сторону Миланы убийственным взглядом, начинаю одеваться. Девушка сидела в углу комнаты, словно статуя, не подавая никаких звуков.
— Значит так, сейчас мне нужно уйти, но это не значит, что ты будешь одна, за тобой будут присматривать мои люди. Сбежать снова не получится, сладкая, ты и так доставила мне кучу проблем, поэтому отрабатывать тебе придется теперь очень долго.
***
Без стука захожу в кабинет, и сразу же натыкаюсь на презрительный взгляд Виталия Соколовского — крупного бизнесмена, владельца целой корпорацией «Мегаполис», да и можно сказать всего города. Вечно хмурый и не терпящий возражений. Характером я, определенно, пошел в отца, но что касается бизнеса — здесь мы полные противоположности. Он сохранял семейную традицию, продолжая успешно развивать фирму, доставшуюся ему от его отца. Я в свою очередь создал дело без чьей-либо помощи. Хоть мой бизнес и далек от понятия «закон», но прибыль приносит, а на все остальное плевать я хотел.
— Ты видимо осмелел, щенок?! — голос отца, словно гром среди ясного неба, разразился в тишине просторного кабинета.
— Давай без прелюдий, отец, говори, зачем позвал, у меня нет времени выслушивать твои похвалы, — улыбаюсь во все тридцать два зуба. Обожаю бесить его, ведь он привык, что все пляшут перед ним на задних лапках. Только вот яблоко от яблони недалеко падает.
— Не строй из себя дурака, ты прекрасно понимаешь, в чем дело. Какого черта ты позарился на дочь Архипова?! — мужчина с силой стукнул кулаком по столу.
— Что он сделает? Он всего лишь мелкая пешка, — пожимаю плечами, плюхаясь на кресло, обитое дорогой кожей.
— Ты ужасный стратег. Никогда нельзя недооценивать противника, каким бы слабым он не казался. Так вот, Кирилл, у этого Архипова полно связей среди бизнесменов высшего статуса. И поверь, они будут помогать ему уничтожить нас всеми силами, потому что каждый захочет отхапать кусок «Мегаполиса». Слухи о том, что семья Соколовских промышляет похищением молодых девушек, уже расползается по всему городу. Ты хоть понимаешь, в какую задницу влез из-за какой-то бабы?! Слушай сюда, ты обязан отпустить ее и сделать так, чтобы она молчала. Припугни девчонку, это у тебя получается хорошо.
— Нет, я не отпущу ее, — стиснув челюсти, уверенно произнес я.
— Что ты сказал?! — желчно скривился он, а его глаза стали наливаться кровью.
— Пора кому-то проверить слух. Я сказал, что эту девушку я не отпущу. Вопрос с Архиповым решу своими способами, можешь не волноваться за свою шкуру, — ледяным тоном отвечаю ему, поднимаясь с места и следуя к выходу.
— При чем здесь моя шкура?! — взревел мужчина, кидая ругательства мне в спину. — Подумай хотя бы о сестре!
Резко останавливаюсь в дверях, переводя дыхание. Он попал прямо в цель. Воткнул нож в спину. Сжимаю кулаки. Вдох. Выдох.
— Я только о ней и думаю, папа, — резко хлопаю дверью, стараясь побыстрее покинуть дом, в котором вырос и натерпелся того, чего обычный ребенок просто так бы не вынес.
***
Вернувшись к себе, узнал у своих парней, что девчонка из комнаты не пыталась удрать и вела себя тихо. Это хорошо, значит, дрессировка идет правильным путем. Оказавшись в спальне, стягиваю кожаную куртку и расстегиваю пару пуговиц на рубашке.
Оглянувшись, не нахожу свою куклу в комнате и уверенным шагом направляюсь в душевую. Скорее всего, забилась там и оплакивает свою потерю девственности. Глупая дура, для кого она берегла ее? Для принца на белом коне? Ухмыляюсь своим мыслям и захожу в ванную комнату. Вот только то, что увидел…
Такого я никак не мог ожидать от нее…
Блядь!
В широкой белой ванной лежала моя пленница в рубашке из моего гардероба. Вода вокруг Миланы была ярко-красного цвета, а рядом валялось окровавленное лезвие для бритья. Ее кожа была мертвенно-бледного оттенка, казалось, что легенды про утопленниц — правда, и она вот-вот откроет пустые глаза и затянет в свои сети.