— Кир, привезли тебе подарочек от того лоха, который просрал товар, — заговорил громила, продолжая сжимать мою онемевшую конечность.
Я почувствовала, как некий «Кир» поднялся и начал приближаться. У меня внутри что-то оборвалось, слезы сами катились по щекам, оставляя соленые дорожки. Этот человек убьет меня. Внутренний голос шептал, что мне уже никто не поможет.
Незнакомец подошел совсем близко, я чувствовала, как он прожигает во мне дыру. Мне было страшно поднять голову и посмотреть в глаза своему кошмару. Я до сих пор не верила, что это происходит со мной, а не в каком-нибудь очередном фильме про бандитов. В нос ударил запах табака. Страшный человек закурил, выпуская клубы дыма.
— Это ЧТО? — заговорил незнакомец.
— Ээ…это девчонка, которую пообещал Миронов, чтобы загладить свою вину. — Быстро отчеканил тот, кто держал меня. Его рука дрогнула. Он тоже боялся.
Господи, что происходит?! То, что сказал этот тип, выбило весь кислород из моих легких. Я начала в прямом смысле задыхаться. Они ведь говорили не про моего друга, да? Это ведь какое-то недоразумение.
Наконец, осмелилась и подняла глаза, встретившись лицом к лицу со своим похитителем. Вот только порыв смелости испарился, так же быстро, как и появился. Его взгляд был такой темный, мне показалось, что я утонула в бездне своих ужасов и кошмаров. Мужчина был красив, даже в тусклом свете можно было понять сей факт. Только что-то мне подсказывало, что эта красота влекла за собой только смерть и боль.
Мое тело бросило в жар. Еще немного и я бы просто упала в обморок.
— Отпустите меня! Я ничего не сделала, слышите?! Вы меня с кем-то спутали! — затараторила, пытаясь увернуться из крепкой хватки моего «сопровождающего».
Незнакомец внимательно изучал меня, докуривая сигарету.
— Вы, двое идиотов, притащили мне эту мышь сюда, чтобы испытать мое терпение? Вы, блядь, думаете это смешно?! — Его тембр вибрировал в ушах, хотелось спрятаться где-нибудь в углу и не высовываться. Вот только меня задели слова этого наглеца.
— Эй, я как бы тут есть! Отпустите! Я никому ничего не скажу правда-правда! — Мне было страшно. Хотелось вернуть все назад и отказать Андрею в его просьбе. Я не могу поверить, что он мог так поступить со мной, не могу… Горькая желчь скопилась во рту.
— Заткнись быстро! Уведите ее в бункер, посмотрим, на что она годится. А с Мироновым разберусь позже, видимо, он плохо усвоил прошлый урок.
Меня накрыла волна отчаяния. Меня не собираются отпускать. Теперь я — пленница. И меня никто не найдет в этом глухом лесу, даже родители со своими связями. Остается надеяться только на свои силы.
Глава 3.
Мы часто задумываемся о своем будущем: кем хотим стать, чего хотим достичь. Нам нравится мечтать, погружаясь в мир грез и фантазий перед сном. Я всегда жила спокойной и размеренной жизнью, но где-то глубоко хотела изменить прежний уклад, добавить чего-то необычного в свое существование. Вот только в моих планах не было пункта влипнуть в неприятности и стать заложницей…
Меня вывели из дома страшного человека, и повели снова вглубь леса.
Я запиналась на каждом шагу, содранные колени неустанно саднили, хотелось вырваться из лап этих людей и бежать без оглядки. Но я понимала — убегать нет смысла, все равно поймают и вот тогда точно сюсюкаться не станут, убьют.
Из разговора поняла только то, что меня ведут в какой-то бункер. Что это за место, боялась даже представить. Пока не увидела собственными глазами. Это был настоящий военный бункер, уходящий куда-то далеко под землю! Подойдя ближе к металлическим воротам, один из моих сопровождающих поднес к небольшому устройству пластиковую карту, и, через несколько секунд, мы оказались внутри помещения. Здесь было намного теплее, чем снаружи. Тусклый свет освещал длинный коридор. В какой-то момент мы завернули и мою персону втолкнули в какую-то дверь. Послышался скрипучий звук замка. Меня заперли в этой тюрьме под землей.
Ладони вспотели, меня начал бить озноб.
— Пустите! Вы хоть знаете, кто мои родители?! Они меня обязательно найдут! — Я колотила дверь со всей силы, пинала ногами, но никто не пришел.
Истерика нарастала с каждой секундой, проведенной взаперти. Да, у меня была клаустрофобия еще с детства. Когда мне было шесть, родители уехали на деловую встречу в другой город. Меня оставили вместе с няней, которая, как оказалось позже, ненавидела детей. Она закрывала меня в темном гардеробе, если я осмеливалась хоть что-то сделать не по ее воле. Помню, меня долго потом таскали по врачам и психологам. Вот только бояться замкнутых пространств так и не перестала. В своей комнате всегда находилась либо с открытым окном, либо с приоткрытой дверью.
Я осмотрелась. В этой «камере» была довольно большая кровать с балдахином, недалеко стояло кресло с небольшим журнальным столиком. Все предметы интерьера были в вызывающих бордовом и красном оттенках. Так же здесь было три других двери. Сразу бросилась к ним. В одной оказалась маленькая ванная комната, в другой — туалет. Третья была заперта. Я прислушалась, но ничего за ней не услышала. Вокруг стояла звенящая тишина. Скорее всего, тут была полная звукоизоляция.
Отчаяние нарастало все больше и больше. Мне хотелось домой, к родителям. Несмотря на то, что они всегда относились ко мне строго и холодно, я любила их и была благодарна за все.
Они научили многому, но не научили самому главному — разбираться в людях.
Воспоминания об Андрее ударили под дых. Этот озорной паренек, с веселыми искрами в глазах предал меня, так низко растоптал нашу дружбу. А была ли вообще между нами дружба? Наверное, я никогда не узнаю ответ на этот вопрос. Что-то подсказывало, что мы больше никогда не увидимся с Андреем Мироновым. Этот человек теперь лишь призрак из прошлого.
Так, хватит киснуть. Нужно выбираться отсюда! Думай, Милана!
Снова прошлась по комнате, в поисках хоть чего-нибудь, что помогло бы мне открыть замок. Внимание привлекло небольшое красное мерцание в углу. Подойдя ближе, смогла рассмотреть предмет. Это была камера. Шестеренки закрутились в голове. Развернувшись, бросилась в ванную. Здесь была точно такая же! Не было камеры только в туалете.
Получается, они не просто так заперли меня, теперь за мной будут постоянно наблюдать. Господи, я попала в руки к каким-то озабоченным преступникам…
Злость постоянно нарастала, взгляд случайно коснулся графина с водой, который стоял на тумбе около кровати. Не раздумывая, схватила его и швырнула в прибор на стене. Послышалась громкая мелодия разбившегося стекла. Осколки полетели вниз, смешиваясь с водой. Пара стеклышек попали и на меня, но я даже не почувствовала. Ярость затмила разум. Такая же участь постигла и другую камеру. На этом решила не останавливаться. Пока всю мебель в этом гадюшнике не переверну, не успокоюсь. Правда, мое занятие было прервано громким звуком сзади. Обернувшись, увидела на пороге того самого мужчину. Его вид говорил о том, что он очень зол. Сжатые челюсти, сложенные на груди сильные руки и эти темные глаза с горящим пламенем. Черные, как смоль, волосы были в беспорядке, белая рубашка расстегнута на несколько пуговиц. Мужчина был очень высок, по сравнению с ним я, маленькая букашка, вряд ли достану даже до его груди. Застыв на месте, смотрела, как он стремительно приближается.
— Ну и? Что ты здесь устроила, маленькая сучка?! — Отчеканил он, хватая меня за волосы. Я зашипела, словно кошка, вырываясь из стальной хватки хищника.
— Вы не имеете права меня здесь держать! Мои родители найдут вас и тогда… — Мои слова были прерваны звонкой пощечиной.
— Слушай сюда внимательно, дрянь, ты теперь не имеешь никаких прав. Еще раз услышу, что ты повысила в моем присутствии голос, отрежу язык. Свои сучьи выходки оставь при себе. Устроишь разгром снова — будешь вылизывать все стекла с пола. Поняла меня?! — Он продолжал держать за волосы, пока кидал угрозы в мой адрес.
— Пошел ты… — Не знаю, откуда во мне взялась смелость, но я подняла голову и посмотрела на него с отвращением, мысленно заставив себя перестать быть жалкой в глазах этого чудовища.
— Видимо, все же не поняла. Значит, будет по-плохому. — Он достал какой-то шприц с прозрачной жидкостью из кармана.
В один момент меня скрутили так, что я не могла даже вздохнуть. Боль пронзила тело. Казалось, сейчас сломаются все ребра. Он задрал рукав моей блузки и воткнул шприц с незнакомым веществом. В голове помутнело. Какие-то странные блики плясали перед взором. Темнота забирала постепенно. Было ощущение, будто я падаю с огромной высоты. А потом все закончилось, как по хлопку и уже не было полета. Была только знакомая темнота и покой.
Глава 4.
— У нее редкая группа крови, это вещество не будет влиять на нее так же, как и на других.
— А если попробовать что-то другое?
— Я бы посоветовал тебе лечиться, друг, и перестать губить чужие жизни ради одной.
— А я бы посоветовал тебе заткнуться и делать свою работу.
Пробуждение было болезненным: голова, словно, налилась свинцом, веки отяжелели, меня бил озноб. Я лежала неподвижно, вслушиваясь в непонятный разговор между двумя мужчинами. Одного узнала сразу — тот самый Кир, вколовший мне какую-то сыворотку, от которой быстро отключилась. Но вот голос второго человека был не знаком. Я боялась даже пошевелиться, чтобы меня не заметили. Хотелось больше ответов. Этот странный разговор озадачил. Видимо, то, что мне ввели, было необычным успокоительным или снотворным, а чем-то намного хуже. Мое состояние доказывало, что этот препарат опасен, и я запросто могла умереть. Тошнота подкатила к горлу.
— Кирилл, эта девушка совсем ребенок, посмотри на нее, — говорил незнакомый мужчина.
— Мне плевать, — сухо ответил мой похититель.
— Ты безумец. Когда она очнется, приведите ее в медблок. Нужно сделать определенные анализы, — с этими словами он вышел из помещения.
Я чувствовала, что снова теряю сознание. Что они хотят со мной сделать? Кто вообще эти люди? Этот Кирилл явно здесь главный и я ему нужна для определенных целей.
Разлепив слипшиеся веки, мои глаза встретились с черными безднами Кирилла. Он смотрел на меня исподлобья. Хотелось сразу же спрятаться от него под одеяло и больше не высовываться.
— Как спалось, сладкая? Может быть, хочешь еще что-нибудь сломать? — Он медленно подошел к кровати, в которой я находилась.
«Конечно, хочу, например твою челюсть, — пронеслось в моих мыслях».