— Ты все еще боишься? Я сделал тебе ночью больно?
— Нет, все нормально, — ответила, задумчиво смотря в сторону окна.
— Милана, я не люблю ложь. Скажи мне, ты жалеешь о том, что произошло этой ночью? — серьезно спросил у нее, стараясь держать себя в руках.
— Не жалею, Кирилл, — прошептала Архипова, кладя голову на мою грудь.
К черту все, эта женщина нужна мне. Только рядом с ней меня не мучают кошмары, только рядом с ней я забываю кем являюсь на самом деле.
— Хочешь вместе примем душ? — хитро предложил я, неожиданно откидывая одеяло в сторону и нависая над ошарашенной Миланой. Она моментально залилась румянцем, прикрывая обнаженное тело руками.
— Думаю, не стоит, — она смущенно отводит взгляд.
— Подумай еще раз, малыш, — опускаю ладонь на ее животик, кончиками пальцев выводя на нем незамысловатые узоры. Как же мне нравится дразнить ее, видеть в затуманенном взоре зарождающееся желание. Я хочу эту девушку настолько сильно, что еле сдерживаюсь. Любую другую я бы уже трахал без всяких прелюдий, не заботясь о чем-то, кроме собственного удовольствия.
Но теперь мне нахер не нужны все те шлюхи, готовые по щелчку пальца раздвинуть передо мной ноги.
Я нуждаюсь лишь в этой девочке с пшеничными волосами и глазами цвета молочного шоколада. Такой хрупкой и чувственной.
— Хорошо… — наконец она сдалась, не выдерживая моего напора.
— Умница, — быстро подхватываю ее на руки, победно ухмыляясь.
Твое тело предает тебя в очередной раз, малышка Милана.
***
Сидя за завтраком в столовой после довольно «бодрого» утра, мы молчали, погруженные в свои мысли.
Стекающие капли по ее бархатистой коже. Мои нетерпеливые руки, скользящие по миниатюрному женскому телу. Тихие стоны Миланы, приглушенные потоком льющейся воды…
Блядь, прошло всего пятнадцать минут после нашего утреннего секса, а я снова хочу эту чертовку прямо на этом столе. Сделав глоток воды, уставился в экран телефона, дабы хоть как-то отвлечь свои пошлые мысли. Нужно сосредоточиться на важном. Крыса, которая пристрелила отца и покушается на сестру, все еще на свободе. Впервые я не могу подобраться к кому-то. Слишком хорошо он заметает следы.
— Кирилл? — голос Архиповой прервал мыслительный процесс в моей голове.
— Да?
— Я хотела попросить кое-что, — взволнованно мямлила блондинка, заламывая пальцы.
— Говори, — откидываюсь на спинку стула.
— Ты не мог бы отвезти меня на кладбище к родителям? Я… я очень скучаю по ним, — ее глаза уставились на меня с мольбой.
Откажи ей, Соколовский, у тебя ведь дохрена дел. Нужно искать того, кто угрожает Ангелине.
— Хорошо, собирайся, выезжаем через десять минут, — поднимаясь с места, сказал я.
Милана удивленно захлопала глазами, явно не ожидая моего согласия.
Что ж, даже я не предполагал от себя подобного решения, ведь каждый мой шаг всегда продуман наперед.
Попрощавшись с сиделкой Ангелины и чмокнув спящую сестру в макушку, выхожу на улицу, где меня уже ждала Милана. Охрану в этот раз решил оставить здесь, ведь моему врагу нужен не я, а моя сестра.
Половину пути девушка была какой-то взвинченной: нервно теребила край пальто, кусала губы, хмурила лоб, оглядывалась по сторонам, будто выискивая кого-то.
— С тобой все нормально? — наконец поинтересовался, не отрывая взгляд от дороги.
— Что? Ах, да, все в порядке, — отмахнулась моя спутница, выдавив из себя слабую улыбку.
Кладбище в лесу встретило нас мертвой тишиной, промозглым ветром и пеленой густого тумана. Краем глаза, заметил, как сильно побледнела Милана, когда мы подходили к могилам ее родителей.
— Почему мои мама и папа лежат в такой глуши, Кирилл? — голос девушки дрогнул, а глаза, полные боли и разочарования уставились на меня, ожидая ответа.
— Видимо, мой отец сделал все, для того чтобы о них больше никто не вспомнил. Я тоже узнал совсем недавно о месте их захоронения, — как же, сука, трудно говорить такие вещи, смотреть на ее понурые хрупкие плечи, трясущиеся тонкие пальцы и абсолютно отрешенное побелевшее личико.
— Оставь меня одну, — слабо попросила Архипова, обняв себя руками.
Я кивнул. Отойдя на приличное расстояние, прислонился к старой сосне, издалека наблюдая за девушкой, которая неподвижно стояла около могил своих родителей, склонив голову вниз.
Вытащив из кармана брюк пачку сигарет, выкуриваю сразу две подряд, наполняя легкие терпким дымом табака. Мой папаша даже после смерти дает о себе знать, оставляя за собой тянущийся кровавый след. Да, я ничем не лучше его, такое же чудовище с прогнившей душой. Но даже в моей голове не было ни единой мысли убрать семью девочки и похоронить на заброшенном могильнике, на который уже лет тридцать не ступала нога человека. Сжав кулаки до хруста, со всей силой ударяю по дереву. Ненавижу. Я наносил удары до тех пор, пока не почувствовал теплые струйки крови, стекающие по рукам. Похуй. Боль помогает чувствовать себя живым, да, отец? Замахнувшись для очередного удара, почувствовал, как меня легонько схватили за локоть, останавливая от нанесения очередного увечья. Обернувшись, вижу перед собой испуганную Милану с широко раскрытыми глазами.
— Зачем ты это делаешь? — ее взгляд переместился на мои окровавленные кисти.
Я продолжал неподвижно стоять, наблюдая за девушкой с высоты своего роста.
— Кирилл, нужно обработать раны, у тебя есть аптечка в машине? — бормотала блондинка.
Почему только ей удается успокоить во мне бушующую ярость? Какого дьявола меня так ломает изнутри, когда этой девчонки нет рядом со мной?!
Что будет, когда отпущу ее? Ты ведь хотел отпустить, Соколовский. Куда делась твоя решительность, а? Сукин сын. Гребаный эгоист. Она ведь была права, когда назвала меня эгоистом. Со мной она не горит, а лишь сгорает. Я должен отпустить Милану. Хватит с нее страданий, она заслуживает быть свободной и счастливой. А счастье для нее там, где нет меня.
— Идем, ты замерзла, — глухо произнес я, сдвинувшись с места.
Уже в машине позволил своей спутнице обработать и перебинтовать мои раны, наблюдая за каждым движением и наслаждаясь касаниями ее прохладных пальчиков.
Когда она закончила перевязку, я достал небольшой конверт из кармана пальто и протянул ей. Мила вопросительно уставилась на меня.
— Пообещай, что откроешь его тогда, когда меня не будет рядом, — спокойно сообщил ей, слегка улыбнувшись.
— Что это значит? — вопросительно подняв брови, спросила она.
— Просто пообещай, — настаивал я, легким движением заправив выбившуюся прядку ее волос за ушко.
— Ладно, обещаю, — пожала плечами блондинка, вертя в руках конверт.
Уверен, она сдержит свое слово.