Спустившись в столовую, застаю там нашу горничную Марию. Почувствовав чье-то присутствие, она обернулась.
— Милана Вадимовна, я так рада, что вы вернулись! — вскрикнула женщина, чуть не уронив вазу с садовыми розами.
— Я тоже очень рада вас видеть! — тепло улыбаюсь ей.
— Сейчас принесут завтрак, одну минуту, — залепетала горничная, начав суетиться.
— Мария, а где родители?
— Они с утра уехали на работу, просили передать, чтобы вы собирали вещи, так как в шесть часов вечера у вас самолет, — доложила она.
Мое сердце затопила какая-то непонятная грусть и тоска. Уезжать абсолютно не хотелось, но выбора не было. С одной стороны, что меня здесь держит? Друзей нет, учиться можно и в Англии, вот только чего-то все равно не хватало. Скорее всего, мне долгое время придется жить в чужой стране, а может быть, останусь там навсегда, кто знает.
Когда с завтраком было покончено, я решила немного погулять на территории дома. Первое, что заметила, когда очутилась на улице это новых охранников. Их было около пяти, они с каменными лицами ходили по участку. Еще двое мужчин сидели в охранной будке у ворот, наблюдая за камерами.
Мне было неловко от такого количества незнакомцев, но засунув свое смятение куда подальше, прошла к своему любимому месту, где, бывало, часто сидела и читала в свободное время. Это была небольшая скамейка, почти полностью скрытая из виду кустами можжевельника и шиповника. Вот и сейчас, прихватив с собой теплый плед и термос с горячим чаем, усаживаюсь на привычное место, утыкаясь в книгу. Только вдуматься в рассказ почему-то не получалось, в мои мысли постоянно проскальзывали ужасные картинки недавних событий.
Спустя время слышу шаги и слегка вздрагиваю, когда вижу перед собой незнакомого парня в форме.
— Извините, я напугал вас?
— Немного, — отвечаю ему, сильнее кутаясь в плед.
— Еще раз извиняюсь. Пришел сообщить, что через пару часов мы выезжаем в аэропорт, — он улыбнулся и, развернувшись, ушел.
Грустно вздохнув, встаю с места и плетусь к дому, чтобы собрать вещи в поездку. Напоследок оборачиваюсь, впитывая каждую деталь нашего хоть и небольшого, но уютного садика. Здесь прошло мое детство, а теперь нужно уезжать, бросив все…
Родители приехали меня проводить, когда я уже почти садилась в машину.
— Итак, Милана, слушай внимательно, — начал давать наставления отец, — с тобой полетит один из охранников Олег, в аэропорту вас встретит Ирина, подруга твоей мамы, надеюсь, ты помнишь, как она выглядит. До нашего приезда не выходи из дома, если что-то нужно, попроси Олега, он все сделает, но сама никуда не ходи. Все поняла?
Родители волновались, не меньше, чем я. Какое-то непонятное предчувствие скреблось внутри.
— Да, пап, поняла. Когда вы приедете?
— Мы постараемся через два дня, надеюсь, все вопросы с бизнесом решаться. Если что-то пойдет не так, отправлю к тебе маму, а сам прилечу позже, — выдохнув, мужчина заключил меня в свои теплые объятия. Мама снова заплакала, присоединившись к нам. Я бы стояла так вечно, окруженная заботой и поддержкой родных людей. Моя душа так болела и плакала, будто мы прощаемся не на два дня, а на целый год.
— Береги себя, солнце, мы тебя очень любим, — прошептала мама, когда я садилась в машину.
Я кивнула, но что-то внутри мне подсказывало, что это обещание сдержать у меня не получится…
***
Путь до аэропорта был долгий, поэтому, как только мы выехали на трассу, я воткнула в уши наушники и попыталась немного поспать, чтобы хоть как-то успокоиться.
Со мной в машине ехали два телохранителя, один из них Олег, который полетит со мной в Англию, довольно милый парень.
Вскоре, я отключилась, забываясь беспокойным сном. Но продлился он недолго.
Сильный удар и я распахиваю в ужасе глаза. Олег что-то кричит мне, но мой мозг плохо соображает, пытаясь уловить слова парня.
В итоге, мне прилетает пощечина, от которой быстро прихожу в себя.
— Милана Вадимовна, быстро пригнитесь и не выходите из машины! Вот ключи, заблокируйте все двери и ждите! Кивните, если поняли! — протараторил мужчина, кидая в мои руки ключи от машины.
Убедившись, что я все поняла, Олег с напарником выходят на улицу, доставая пистолеты. А я понимаю, что дело плохо, когда с улицы начали доноситься выстрелы и крики. Я заблокировала все двери, трясущимися руками сжимая ключи. Хотелось выглянуть в окно и узнать, что происходит, но паника сковала по рукам и ногам так, что боялась даже дышать. В глубине души, я понимала, что происходит и кто виновник всего этого, но мне было страшно признавать поражение.
Спустя некоторое время, выстрелы стихли и я, осмелившись, подползла к окну. Но то, что увидела там, привело в дикий ужас. Рядом с двумя черными джипами, которые перекрыли нам путь, стоял Соколовский, спокойно выкуривая сигарету, а около его ног лежали в луже крови мои охранники. Его люди находились рядом, осматривая периметр. И тут наши взгляды столкнулись. Мне хотелось закричать, но образовавшийся ком в горле не давал этого сделать. Вот и все, Милана Архипова. Недолго ты наслаждалась свободой.
***
Когда вытаскивали из машины, мой голос все-таки прорезался, и я вопила так громко, будто верила в то, что кто-то придет на зов и поможет. Но больше помочь некому. Снова уставившись на бездыханные тела, меня начало тошнить.
Эти парни погибли из-за меня…
Потом мою персону затолкали в машину, но Соколовского в ней не было, видимо решил ехать в другой. Жаль, ведь я была готова любой ценой выцарапать ему глаза.
На этот раз меня привезли не в бункер, а в дом этого чудовища. Оказавшись в его спальне, я начала паниковать, понимая, что сегодня он дойдет до конца. Вся комната была в темных тонах, на стенах висели странные жуткие картины, будто попала в саму преисподнюю к дьяволу. Хотя, он и есть дьявол. Жестокий и бессердечный. Я покосилась на внушительных размеров кровать с черными шелковыми простынями. Когда сзади послышался щелчок открывшегося замка, вздрагиваю и оборачиваюсь.
— Как тебе выходные, малышка?! Надеюсь, успела отдохнуть перед сегодняшней ночью? — Он подошел ко мне слишком быстро, даже не успела глазом моргнуть.
— Зачем ты это делаешь? Из-за тебя пострадали невинные люди, они ведь просто делали свою работу! Ты— чудовище! — замахиваюсь, чтобы ударить наглеца, но он вовремя перехватывает мою руку, больно сжимая.
— Нет, Милана, эти парни погибли по твоей вине. Я ведь предупреждал тебя. Предупреждал, блядь?! — хватает за волосы, оттягивая мою голову вниз так, чтобы наши глаза встретились. Меня пронзает сильная боль, но я не показываю виду.
— Ты псих, — ядовито сплевываю слова.
Смеется. Он точно не в себе…
Хватает меня и закидывает к себе на плечо, словно тряпичную куклу. Пытаюсь стукнуть его ногой, но промахиваюсь, колочу по спине, но ему абсолютно все равно, вряд ли он вообще чувствует боль. Есть ли смысл бороться?
Кирилл кидает меня на кровать и прижимает сверху своим мощным телом. Его руки срывают с меня свитер, и мужчина морщится, когда снова видит под ним простое недорогое белье. Треск ткани и бюстгальтер летит куда-то в сторону. Вскрикиваю, когда Соколовский грубо сжимает ладонями чувствительную грудь. Он поднимает взгляд, и я вижу в нем абсолютную пустоту.
Ему плевать, что мне больно, ему это нравится.
— Что, сучка? Нравится такое обращение? Ты должна была слушаться, а теперь получай то, что заслужила, шлюха, — больно сжимает мой подбородок.
— Ненавижу, — бессильно шепчу в ответ. Соколовский отвешивает мне оплеуху, от которой кожа начинает безумно жечь. Я не плачу, нет. Хватит доставлять этому маньяку удовольствие. Пусть возьмет мое тело, но у него не получится забрать душу. Больше не буду сопротивляться.
— Скоро ты будешь ползать за мной, и умолять вставить в тебя мой член. Вы все одинаковые дешевки, — он уже полностью раздел меня и стянул с себя футболку. У него было мощное натренированное тело с упругими кубиками пресса. Было заметно, что он проводит в зале каждый день и не по одному часу. Вот только такая порочная красота нисколько не тронула. Прекрасный снаружи, но гнилой и мертвый внутри.
Кирилл жадно осматривал мое юное обнаженное тело. Хотелось прикрыться, но продолжала бездвижно лежать, смотря куда угодно, только не на этого монстра. Я услышала звук расстегивающейся молнии и вскоре поняла, что мужчина теперь тоже полностью обнажен. Ладони стали влажными, дыхание сбилось, весь самоконтроль полетел в бездну. Я попыталась отползти, но Кирилл схватил меня и придвинул к себе. Раздвинув мои ноги, он пристроился горячей головкой к входу во влагалище. Я завыла от невыносимой боли, когда он начал погружаться в меня, растягивая девственную плеву. Его член был слишком огромный для моего слабого организма, казалось, что я вот-вот отключусь от потери крови, которая теплой струйкой стекала по внутренней стороне бедра. Я сжимала простыни со всей силой, пытаясь облегчить боль внизу живота. Кирилл остановился. Его зубы прикусили мочку моего уха.
— Ты только моя, запомни это. Я из-под земли тебя достану, Милана Архипова, — шепчет на ушко, параллельно сжимая пальцами мои соски.
Соколовский начал двигаться во мне, постепенно наращивая ритм. Я молилась всем богам, чтобы эта пытка быстрее закончилась. Глаза постоянно щипало от подступавших слез, и я отворачивалась, чтобы он не видел маленькие слезинки, скатывающиеся по щекам. Под конец он вколачивался в тело с такой силой, что кровать готова была вот-вот рухнуть под нами.