деревья красивы однако темно
и этому веришь не видя
темно
мы слышим что здесь хутора
названы явно с горя
холодно и тяжело:
Неудачье, Нищий-Провал, Безнадега,
который всех выше тот зовется Проклятой Дырой
но это только слова
все равно хорошо
и нам радостно
быть с тобой
да не погаснет свет в доме твоем
да будут лягушки вовеки петь о тебе
да будут яблоки слаще с каждым годом
и лоза виноградная все зеленей над беседкой
да будут друзья приходя приносить вино
да будет тобою построенный дом
навеки пропитан геранью и коркой лимона
да будет твоя земляная стена
не сразу равзеяна ветром
да будет вода в кувшине еще светлей
да будут звезды горы и тишина
оберегать тебя и твою семью
нынче и завтра и каждое утро и вечер
и каждую ночь во все твои долгие дни
* "Дядя Мартин", он же "дядя Дао", философ (даосист!), которого
Брейтенбах навестил в январе 1973 года в его доме в горах
Каугаберге. Нигде в книге Брейтенбах не произносит его полного
имени.
x x x
Мне больше не нужно вспоминать вас по именам,
ни к чему подтверждение факта вашего бытия:
дедушка Ян, бабушка Анни, дедушка Хендрик, бабушка Рахель,
и дальше
седые ветви родословного древа.
Ныне земле в единую корку
впечатала их,
и тех, кто был до них,
о святые
черные, желтые
хозяева Африки.
Просит воды страна и обретает кровь
страна, в которой сокрыт огонь.
Что же в остатке?
Почерк неловкий,
рассказ о былых величьях,
вдыхание жизни в седые руины,
и в отпечатке стопы