шаги прозвучат, словно выстрелы в упор.
Выстрелы в ночь, туда, где ни врага, никого;
он будет плотно пристегнут к деревянному стулу,
и воротник замкнется у него под затылком
(он не должен захрипеть - это некрасиво);
палач за его спиной, за его головой, за его душой
начинает вращенье стального винта
рукою, что проклята до скончанья веков,
пока не сломаются шейные позвонки.
Слишком для многих день никогда не настанет.
Во дворце под надежной охраной, как муха в утробе гнилой,
сидит палач-старикашка, заплывший жиром,
он проводит концом языка по вставным зубам;
шаги звучат, возбуждая его ослабевшее сердце.
* Борец каталонского Сопротивления, казненный гарротой
(удушением) в феврале 1974 года.
КНИГИ, ОНИ ЖЕ БОМБЫ
Моему мертвому брату, Тиро
Был живым чернокожий человек по имени Тиро, Абрахам
(и Тиро лежит в луже крови),
он хотел в университете научиться наукам
(и Тиро лежит в луже крови),
стал преподавателем, воспитывать, учить
(и Тиро лежит в луже крови),
но еще задолго до отправки в Живомертвию
ему пришлось покинуть родную страну,
поселиться в деревушке под названьем Габороне,
в стране под названьем Ботсвана, в пустыне,
где его слова зажигали между тем повсюду
огоньки борьбы за свободу...
Но белый господин решил, что каждый черный
должен помнить свое место, а не то...
и белый господин прислал по почте книгу для Тиро,
и Тиро лежит в луже крови,
и Тиро лежит в луже крови,
и Тиро сердцевина пламени в алом пламени.
* Тиро, Абрахам - южноафриканский политический деятель,
скрывавшийся в Ботсване; агентами претории ему была прислана
из Европы посылка с книгой, содержавшая пластиковую бомбу.
"ПРИДИ ВЗГЛЯНУТЬ НА КРОВЬ НА УЛИЦАХ"
незрячие видят: начало ночи в самой себе
когда кровь еще безобидно чеканит шаг в ритме сердца
как часовой на верхней площадке башни
на гребне горы
когда птицы еще в плотно натянутых
жилетках с оранжевыми разводами
рвущимися от песен, еще тишина звенит напряженно
как новенький гвоздь загоняемый в живое дерево
когда город еще прикрывает окна гардинами