За разврат и сумятицу дней,
Со слезами прошу я прощенья! –
Но суди меня волей Своей!
Обреки меня каре жестокой,
Над душою сыновней скорбя! –
Но позволь мне – хотя б издалёка,
Хоть вполглаза – увидеть Тебя!
Ибо мертвая тяжесть забвенья
Мне страшней очистительных мук,
Что готов я принять со смиреньем
Из Твоих из Отеческих рук!..
1989
***
Только стыд, которым лето
На меду разводит тьму,
Только ужас, но об этом
Не расскажешь никому. –
Не поделишься ни с другом,
Ни с подругою своей
Тем мучительным недугом,
Что снедает с давних дней
Бедной юности! О Боже,
Как пугал меня тогда
Пробегающий по коже
Холод Страшного Суда!
И сейчас боюсь, пожалуй,
Я не меньше! – Но сильней
Этих страхов нынче – жалость
К бледным сумеркам полей;
К хмурым зданьям, что взметнулись
В зачаженный небосвод;
К той старухе, что, сутулясь,
Внучку за руку ведет;
К этой внучке, для которой
Жизнь светла еще пока;
К зверю, скрывшемуся в норы,
К птице, взмывшей в облака;
К облакам, земле несущим
Дождь, отравленный давно! –
Ко всему, что в мире сущем
Миром быть обречено!..
1989
***
Пух тополевой пороши,
Улица, свет фонаря.
Все возвращения ложны.
Мы возвращаемся зря.
Все возвращения ложны.
Нам не вернуться назад.