Мир, которым я был опьянен,
С кем я дрался и с кем обнимался,
Как же это случилось, что он
Вдруг ушел, а меня не дождался.
Но к кому бы он там ни спешил,
Я вослед ему камень не брошу.
Пусть в пустоты отбитой души
Сквозняком задувает порошу.
Пусть клубится она по углам,
Пусть струится от окон до двери.
Я ж не зря говорил себе сам,
Что сберечь можно только потери.
Я ж не зря повторяю сейчас,
Поднимая тяжелые веки,
Что лишь то не изменится в нас,
Чего больше не будет вовеки.
Что, казалось бы, истреблено,
Среди общего смрада и блуда,
А сокрылось, как Китеж, на дно,
Чтобы звоном тревожить оттуда.
2001
***
Д. Порушкевичу
От прошлого не отказываясь
И с будущим не ругаясь,
Как будто волна, откатываясь
И вновь над собой вздымаясь,
Единый в едином миге,
В движении их раздроблен,
Строке, не вошедшей в книги,
Хотел бы я быть подобен;
Мелькнувшей, но позабытой,
Оставленной без вниманья,
Непонятой, неоткрытой,
Живущей вовне сознанья,
Рассудком не холощеной,
Не стиснутой крышкой тома,
Подобно невоплощенной
Душе, оставшейся дома.
2001
***
Луна замерзает, как белая мышь,
В сугробы уходят дома.
И вьется поземкой с синеющих крыш
По комнате грязной зима.
Она наметает сугробы в углах,
Морозным трясет рукавом,
И как сумасшедшая пляшет впотьмах,
Свивая пространство жгутом.