И наши случайные прикосновенья
Кругами расходятся в душном саду.
Колышется воздух янтарнее меда,
И разум впустую толчется впотьмах,
Где страсть, как хозяйка, идет с огорода
С неясной улыбкой на влажных губах.
1972
Нимфа
Небо белесо – и ветер незрячий
Кровь лихорадит, листвою гремит;
Пахнет полынью, – но так ли, иначе –
Жизнь продолжается, сердце стучит!
Юркие бесы мелькают в малине,
Пчелы гудят, собирая нектар,
Грузные яблони в блеклом сатине
С плеч отряхают белеющий жар.
Там, в глубине, среди сытого сада,
Где козлоногий охотник живет,
Пухлая нимфа в лукавой досаде
К солнцу подъемлет свой чувственный рот.
Машет руками, сверкает глазами,
Силясь проникнуть в сплетенье ветвей,
И в раздраженье топочет ногами,
Жарче пожара и снега белей!..
1972
***
Пронзительный холод. Осенняя мгла. Листопад.
Шуршащие тени устало ползут за обрыв.
Сгибаются ветви. В багровой рубахе закат
Лениво уходит, пунцовые губы скривив.
И ночь красноглазой волчицей с луною в зубах
Бесшумно ступает по следу морозной тропой,
Лиловую шерсть оставляя на голых суках,
Роняя из пасти кровавой звезду за звездой.
1972
***
Медовых зрачков равнодушная ложь
И ночи соленой тяжелые волны
Уносят в пучину, – забудешь, уснешь –
И снова очнешься, предчувствием полный!
Неясный испуг овладеет вконец,
Растут, вырастают и рушатся горы,
И пот выступает, и ты, как беглец,
Заслышавший лай настигающей своры.
Возьми мое тело и душу возьми!
Лиши меня зрения, слуха и знанья!
Сомни, словно ветошь в кровавой грязи,
Под тяжким чугунным катком мирозданья!
Мне руки твои холодны, как ручьи