Дыханье мира, вода времен.
Что в днях идущих удержит память?
Что я – оставшийся вдалеке? –
На мертвом надпись надгробном камне
На всем неведомом языке.
Дрова сгорели. Задвину вьюшку.
Взгляну на улицу, где бледна,
Как будто елочная игрушка,
На темной ели горит луна.
Деревья тонут в снегу глубоком,
Метель утихла, как началась,
Почти внезапно, и в свете окон
Сверкает веток густая вязь.
Весь сад серебрян и фиолетов.
Вблизи сугробы, а там, вдали,
В кустах сирени проходит Лето
В цветах и травах ночной земли.
Проходит Осень в листве багряной
Среди накрытых больших столов,
Плодов и дичи. И воздух пьяный
Весна вдыхает сырых снегов.
Цветут мгновенья, как сад зеленый,
И распускаются в них века,
Как розы – путникам утомленным,
Сюда пришедшим издалека.
Но что я? Где я?.. Тяжелый запах,
Угаром сладким полна изба.
Вцепилась кошка хромою лапой
В ладонь, оставленную у лба.
Ты рада жизни? Ты жизни рада?
Ну, что ж, ну ладно! долой стекло!
Угар уходит. Мороз из сада
Течет струею, как молоко.
И оседает белесой влагой
На пальцах стиснутых, на столе,
На клочьях сморщившейся бумаги,
Слегка отсвечивая во мгле...
1975
***
В просторе голубом
Кружится птичья стая.
И чист, и свеж мой дом
В сыром начале мая.
А впрочем, дом – не дом.
Случайный угол только!
Мы их сменили столько...
Но стоит ли о том?
Не стоит! Так о чем
Я говорить собрался?