Как любовь, этот сумрак сквозной,
Эта ясная сухость аллеи,
Этот – тронутый чуть желтизной –
Зеленеющий воздух над нею,
Этот мартовский тающий дым,
Этот мох на витой капители,
Этот вдаль уплывающий Крым,
Отраженный в соленой купели.
1977
***
Путь не дальний, да грязь глубока,
Почва тяжкая – рыжий суглинок.
Как старухи, бредут облака
С полевых бесприютных поминок.
Пьяный ветер забился в поветь,
От дождя потемнели заборы.
Бог не дай никому умереть
Здесь в глухую октябрьскую пору!
Это ж сколько мучений родне!
Грузовик не проедет – на пегой
Разве что – и в объезд по стерне,
Да и то не пройдешь за телегой.
Нет, не дай Бог, не дай никому –
Даже Каину, даже Иуде –
Без того нынче в каждом дому
Затаились притихшие люди.
Не поверишь, что в часе езды
Блеск асфальта и грохот трамваев,
Видя жалкие эти сады
Да осевшие крыши сараев.
Нет! Уж лучше не думать! Молчи!
Недалёко уже и до цели –
До ворчания русской печи,
До ее огневой канители.
Хорошо еще торфа привез!
То-то славно мне будет порою,
Как ударит ноябрьский мороз
И земля загремит под ногою.
То-то будет в душе благодать
От нестрашного сердцу испуга,
Как начнет к Рождеству задувать
По полям сумасбродная вьюга!
1977
***
Прощай мои надежды
На то, чему не сбыться.
Уже не та, что прежде,
По венам кровь струится.
Уже порой не помнишь