Это ударило сердце – и птица
С пальцев сорвалась – качнулась лоза,
Это полынь приоткрыла ресницы,
И синевой захлестнуло глаза.
Свет мой без тени! – Спекающий жаром
В цельную чашу осколки ее,
Где закипает янтарным пожаром
Спелое солнце до самых краев!
Где забродило тягуче и тускло
Будущей брагой дремучее сусло, –
Пища небесная – пламя в горсти –
Телу земному в далеком пути!
1979
***
Жизнью былою судьбы настоящей
Путь не изменишь – и пусть.
Ветер приносит из сумрачной чащи
Свет мне бессолнечный – грусть.
Зябкая птица, намокшие перья,
Клекот и свист в камыше.
Невосполнимая нежность потери,
А не обмана в душе.
Мятлика пух и овсяницы сухость,
Чьи-то следы на песке.
Дальняя старость и давняя юность
В смуглой, смолистой руке.
Счастье притихшее, тайна зеленая,
Дней нисходящий покой.
Жесткий бурьян и ромашка склоненная –
Вам не проститься со мной.
Никнут ракиты вдоль берега узкого,
Небо уснуло во ржи.
Дым золотой одиночества русского
Прячет полынь у межи.
Долго ль бродить? Да броди, пока бродится –
Дух наш! – кто смерил его?
Есть кому плакать и с кем перемолвиться,
Есть еще петь для кого!
Есть кому слушать мой голос нетающий,
Вольно плывущий вдали,
Спелые зерна, как колос, роняющий
В радость печали земли.
1979
***
В купель огневую!..
О, больше не злись
На эту – впустую? –
Прошедшую жизнь;
На холод, на сырость,