Древляне ж, весьма величаясь,
В сияющих бляхах нагрудных
В ладье, избоченясь, сидели
И гордо на встречных глядели:
Мол, зрите! Несут нас к невесте!
Но тут донесли их и вместе
С ладьей крутобокою прямо
Свалили в глубокую яму.
Уж сколько бы ни было брато,
Да вдвое дороже расплата!
Уж как бы ни сладко веселье,
Да втрое тяжеле похмелье!
Тут Ольга к гостям подступила
И сверху с усмешкой спросила:
«Ну, как вам от княжеской чести?
Довольны ли добрые гости?»
Они ж отвечали ей: «Смерти
Нам Игоря – честь твоя горше!»
Княгиня махнула рукою:
«Живьем их засыпать землею!
(Ты мною доволен ли, муже?)»
И яму засыпали тут же,
До самых краев завалили
И крепко ногами прибили
На черную муку древлянам,
На шутки и смех киевлянам.
Во тризну о мертвом владыке,
Во славу княгини великой!
Мне скажет читатель: к чему же
Ты вспомнил историю эту?
Побасок нам старых не нужно,
Поскольку морали в них нету.
Не знаю, не знаю, но только
Все снится и снится мне Ольга,
Что стала Еленой потом
В столице царя Константина.
Но это иная былина,
И речь в ней уже об ином!..
1980
***
Растаял снег. В саду ручей струится.
Промыла синь небесную весна.
А все душе неведомое снится,
Все не прервать ей тягостного сна.
Наоборот, когда все расцветает,
Когда весь мир сдержать не может пыл,
Она еще мучительней страдает,
Боясь, чтоб он ее не разбудил.
О бедная душа! Как ты глубоко,