Ну, так что же, давай поскучаем в потемках,
Коли нас ненароком свело.
Деревенская барышня, дочь отставного
Бригадира – ну, что ты ждала
В одинокой усадьбе средь парка глухого,
На краю небольшого села?
И о чем ты мечтала, проснувшись до света,
Когда лень вылезать из-под теплых перин, –
Об усатом гусаре в густых эполетах,
Что, заехав, уедет уже не один?
Или, может быть, грезился тонкий и томный,
В черном фраке столичный лихой кавалер?
Ну, да что там! Лишь ветер за окнами дома
И в деревьях шумел, и по трубам гудел.
Так промчалася жизнь. Словно миг, промелькнула.
Отшумела с метелью, отзвенела с весной!
Отчего же, скрипя надоедливым стулом,
Я полночи грущу над тобой?
Отчего же дыхание жизни далекой,
Незначительной, странной, пустой,
Вдруг пронзает какой-то щемящей, высокой,
Обжигающей душу тоской?..
1969
После сороковин
Где недавно художники пылко
Говорили, метались, шумели,
Этой ночью пустые бутылки
Одиноко в буфете гремели.
И обои – заляпаны краской
Золотою, зеленой и синей –
Бормотали: искусство напрасно!
Убеждали: искусство бессильно!
А когда я проснулся – рассвета
Мне смеялись веселые пятна,
И приятна была сигарета,
И проснуться мне было приятно!
1969
На распутье
У дороги истертый сапог из сафьяна,
Истлевающий череп коня.
И угрюмо торчит из седого бурьяна
Белый камень – на камне змея.
Но лишь стоит проезжему здесь появиться,
Торопливой угрозы полна,
Исчезает с шипеньем она,
И дрожащее жало двоится.
И читают, читают в раздумии люди:
Коль направо – коня потерять,
Коль налево – костей не собрать,