Зои изучала Элли своими внимательными глазами, словно обдумывая ее ответ.
— Твои родители читали тебе, когда ты была такая же маленькая как Сэмми? — Спросила Элли.
Зои покачала головой. Затем, спустя некоторое время, она добавила:
— Ну, мой папа читал нам пару раз, когда мы были маленькими. Книгу о красном вагончике.
— «Маленький красный вагончик»?
Зои слегка улыбнулась.
— Да. Точно. — Она спустила ноги на пол и босым пальцем надавила на кусочек ворса на ковре. — Но мой папа... он действительно редко бывал дома. А когда появлялся, любил расслабиться.
— Я могу это понять.
Элли услышала Сэмми в коридоре. Он разговаривал со своим лего-человечком Эмметом. Он отвлекся, и Элли знала, что сын не скоро вернется в гостиную.
Она смотрела, как Зои подталкивает ворс немного ближе к себе, а потом снова оттягивает его носком.
— Ты действительно любишь его? — спросила Зои, разглядывая ворсинки.
— Сэмми?
— Да.
Элли улыбнулась.
— Люблю.
— Ты хорошая мама.
— Спасибо, Зои.
Зои изучала ее, зеленые глаза девочки смотрели напряженно.
— Мне нравится, как ты его любишь.
Элли всмотрелась в лицо Зои.
— Что это значит?
— Ты делаешь так, чтобы ему было хорошо. Ты не заставляешь его гадать.
— Гадать?
— Знаешь, он не сомневается в том, что ты его любишь. Он просто знает.
После ее слов в комнате повисла тишина.
— Твои родители делали так? Заставляли тебя сомневаться? — спросила Элли.
— Мой папа никогда. Он очень любил меня. Больше всего на свете. — Зои отвернулась, ее глаза наполнились слезами. — Я и Кэрри так сильно его любили. Очень, очень сильно. — Ее голос надломился. Она сложила руки на груди и обняла себя за плечи.
— А твоя мама?
Зои снова посмотрела не нее.
— Она заставляла гадать. Все время.
— Мне жаль, Зои. Это должно быть тяжело.
Элли подумала о своей собственной матери. О своей биологической матери. Она тоже заставляла Элли гадать... по крайней мере, когда Элли была маленькой. Но к концу не осталось места для сомнений. Элли точно знала, что ее не любили.
— Она никогда не любила делать что-то с нами, — проронила Зои, вытирая нос тыльной стороной ладони. — Не так, как наш отец. Она просто хотела, чтобы мы все время отсутствовали. Мы были для нее работой.
Между ними воцарилось молчание. Через некоторое время Элли спросила Зои о том, о чем она думала уже несколько дней.
— Почему ты просишь меня быть с тобой в комнате, когда разговариваешь с судебным психотерапевтом? Не то чтобы я возражала, ничего подобного. Мне просто любопытно. Почему я?
— Ты напоминаешь мне о ней. — Глаза Зои смотрели пристально. — Когда я смотрю на тебя, мне кажется, что я смотрю на нее.
— На кого?
— Мою маму.
— О. — Из того, что она слышала об их матери, Элли не думала, что это хорошо.
— Но ты лучше, чем была она. Ты такая, какой я бы хотела ее видеть.
— О чем ты?
— Ты хорошая мама. Она такой не была. И я не имею в виду иногда. Все время. Она могла быть... отвратительной, — Глаза Зои наполнились слезами.
— Мне жаль, что она тебя подвела, — проговорила Элли.
— Это не твоя вина.
В комнате снова стало тихо. Зои встала и вздохнула.
— Ладно, доброй ночи.
— Доброй ночи, Зои, — пожелала Элли мягко.
Затем она увидела, как девочка выбежала из комнаты.
Глава 17