Атланта, четверг, 1 февраля, 17 часов 45 минут
Согласно быстрой электронной проверке Люка Кейт Дэвис работала менеджеров в банке дяди Роба. Лишь год назад она закончила колледж, но внешне выглядела чуть старше своего возраста.
Когда Ли ввела ее в комнату, Дэниел поднялся.
— Мисс Дэвис, садитесь, пожалуйста.
Она села:
— Вчера нашли убитым внука моего дяди.
— Да. Этим делом занимается отдел по расследованию убийств департамента полиции Атланты.
— Он был хорошим парнем, возможно, слегка тормознутым. Он не тот человек, чтобы спланировать столь изощренное убийство.
— А этого никто и не утверждает, — возразил Дэниел. — Чем мы можем вам помочь?
На мгновение она заколебалась:
— Приблизительно час назад позвонила моя невестка. Она и два ее сына уехала куда-то в западные штаты.
У Дэниела брови поползли вверх.
— И это не поездка в отпуск?
— Нет. Она в буквальном смысле слова сбежала. Ей страшно. Она мне позвонила, потому что когда-нибудь захочет вернуться домой. Гарт и мой дядя Роб сегодня утром чуть не передрались. Очевидно, Гарт вляпался во что-то, за что его могут убить. Две последние ночи он просидел в машине возле моего дома и наблюдал за мной. Я видела его оба раза и поэтому подумала, что его беспокойство каким-то образом касается меня. Ну, да, он мой старший брат, и он не хочет, чтобы со мной что-то случилось.
— Но? — спросил Дэниел.
Кейт напряглась:
— Но невестка мне рассказала, что Гарта шантажируют. Он должен платить, иначе я погибну. Гарт уже заплатил сто тысяч долларов из тех денег, которые были отложены сыновьям на колледж. Она хотела идти в полицию, но Гарт запретил ей это делать. Он утверждает, что Рэтта Портера убили, потому что тот много болтал. Кажется, вас это не удивляет.
Дэниел слегка наклонил голову:
— Вам лучше куда-нибудь уехать.
— А потом Гарт поведал, что Джареда О’Брайена ликвидировали по той же самой причине. — Она внимательно посмотрела на Дэниела. — Кажется, вы удивились.
Люк защелкал клавиатурой. Затем он покачал головой:
— Он не умер.
— Официально он не признан умершим, — поправила его Кейт. — Около пяти лет назад он пропал без вести. Другими словами, он, будучи пьяным, сбился с пути. Джаред пил часто и много. Я тогда еще училась в старших классах. В полицейском отчете указано, что он мог уехать куда-нибудь в безопасное место. Расследование, конечно же, проводил шериф Лумис.
Дэниелус трудом подавил вздох:
— Пожалуйста, расскажите нам поподробнее.
— Гарт спросил моего дядю, не хочет ли тот обратиться в полицию. Роб ответил, что только не в этом городе. Затем брат стал угрожать дяде, что натравит на его банк налоговые службы, если тот раскроет рот. Невестка сообщила, что много лет закрывала глаза на похождения Гарта, но она не позволит подвергать опасности жизни их детей.
— Вы знаете, где она?
— Нет, но я и не спрашивала. Вероятно, вы сможете отследить входящий вызов, так как она использовала мобильный телефон. Она меня попросила, сходить к вам и рассказать, если я не боюсь. Если нет, она позвонит сама. Во всяком случае, я понимаю, что Гарт серьезно опасается за мою жизнь.
— А вам не страшно? — вежливо поинтересовался Дэниел.
— Страшно, еще как страшно. Я не хочу закончить жизнь, как Джемма, Клаудиа или Джанет. Или, как Лиза. — Она печально опустила взгляд. — И я боюсь за свою семью. Хотя у Гарта, как и у дяди, достаточно средств, чтобы решить эту проблему чужими руками. Именно это и приводит меня в ужас.
— Это действительно очень рискованно, прийти к нам. Тем не менее, почему вы это сделали?
Ее стиснутые губы задрожали.
— Потому что Лиза была моей подругой. В школе на обеденном перерыве я одалживала у Джеммы лак для ногтей. Клаудиа помогала мне выбирать платье на выпускной бал. Они были частью моего детства, а теперь они мертвы. И эта часть тоже мертва. Я хочу, чтобы тот, кто это сделал, понес наказание. — Кейт поднялась. — Это все, что я хотела сказать.
Алекс стояла в конце коридора у окна рядом приемной, там лучше ловила связь. И никто бы не услышал разговор. Она нервно топнула ногой, слушая губки в трубке.
— Алло? — раздался наконец-то женский голос. Черт. Она надеялась, что Ричард сам подойдет к телефону. Но вместо него на проводе оказалась Эмбер, жена Ричарда.
— Привет, это Алекс. Ричард где-нибудь поблизости?
— Нет, — поспешно ответила Эмбер. Слишком поспешно. — Он на работе.
— Я уже звонила в больницу. Он дома. Пожалуйста. Это очень важно.
Эмбер заколебалась:
— Ладно. Позову.
Спустя минуту раздался голос Ричарда. Спокойный, отстраненный. И неуверенный.
— Алекс. Вот так сюрприз. Чем я могу тебе помочь?
— Я в Даттоне.
— Да, я слышал. Я… и новости смотрел. С тобой все в порядке?
— Да. Послушай, Бейли отправила мне письмо, и я боюсь, что оно оказалось у тебя. Ты не мог бы посмотреть?
— Минутку. — Алекс услышала, как он передвинул телефон и чем-то зашуршал. — Точно, оно здесь. И ключ внутри. Его можно прощупать.
Алекс втянула воздух:
— Хорошо, обращайся с ним поаккуратнее. Я знаю, это звучит глупо, но, по возможности, бери конверт за кончик и открывай его ножом для бумаги. Он может оказаться уликой.
— Ладно. — Она слышала, как он роется в ящике. — Хочешь, чтобы я его вскрыл?
— Да, но очень осторожно. И если внутри письмо, то прочитай мне его, пожалуйста.
Пауза. Затем Ричард произнес:
— Да, там письмо. Ты готова?
Нет.
— Да.
Дорогая Алекс,
я знаю, ты очень удивишься, спустя столько лет получив от меня письмо, но у меня не осталось времени. Пожалуйста, возьми этот ключ, и спрячь его в безопасном месте. Если со мной что-то случится, позаботься, пожалуйста, о Хоуп. Она моя любимая доченька, и мой второй шанс. Из-за нее и с помощью нее я вот уже пять лет, как не прикасаюсь к наркотикам. Из-за нее и из-за тебя. Ты единственный человек, кто не отвернулся от меня, когда я опустилась на самое дно. Ты хотела мне помочь. Ты должна знать, что я, на самом деле, получила помощь, и Хоуп родилась здоровой и абсолютно нормальной. За прошедшие годы я тысячу раз собиралась тебе позвонить, но мне было стыдно, что я дерьмово себя вела в последний раз, когда мы виделись. Мне остается лишь надеяться, что ты меня простишь, но если нет, тогда, все равно, забери Хоуп. Ты единственная, кому я могу доверить свою дочь. Пожалуйста, спрячь ключ. И никому не рассказывай, что он у тебя. Если мне он понадобится, я тебе позвоню.
Ричард кашлянул:
— Подпись с любовью, твоя сестра Бейли. Рядом изображение вашей татуировки.
Алекс сглотнула и прошептала:
— Это овечка.
— Что?
— Ничего. Я должна спросить у полиции, что делать с ключом. Если он понадобится, сможешь отправить его экспресс-почтой?
— Конечно. Алекс, ты в опасности?
— Ну, пару дней назад меня чуть не убили, но… я в надежных руках.
Очевидно, ее голос на последних словах изменился, так как Ричард спросил:
— И как же его зовут?
Она улыбнулась:
— Дэниел.
— Хорошо. Ты долго живешь одна. — Ричард вздохнул. — Ты была одинокой, даже когда жила со мной.
Алекс почувствовала жжение в глазах, и горло ее сжалось.
— Скажи Эмбер, что если я еще раз позвоню, то речь идет только о письме. Хорошо?
— Алекс, ты плачешь?
Она еще раз сглотнула:
— В последнее время со мной это происходит постоянно.
— Раньше ты никогда не плакала. Ни разу. Но мне всегда очень хотелось, чтобы ты заплакала.
— Ты хотел, чтобы я заплакала?
— Я хотел, чтобы ты научилась отпускать, — так тихо произнес Ричард, что она едва разобрала слова. — Я думал, если ты сможешь, то, вероятно, сможешь и меня…
У Алекс болезненно сжалось сердце.
— Научиться любить?
— Да. — Его голос звучал печально. — Вероятно. Будь счастлива, Алекс. Я желаю тебе действительно всего хорошего.
— И я тебе тоже. — Алекс откашлялась и вытерла глаза. — Я сообщу тебе, что делать с письмом.
Атланта, четверг, 1 февраля, 18 часов 00 минут
Как только Кейт Дэвис покинула отдел, Дэниел провернулся к группе.
— Шестерых мы знаем, но нет еще одного?
Люк оторвался от своего ноутбука:
— У Джареда О’Брайена подходящий возраст. Он окончил школу в тот же год, что и Саймон. Частную школу.
— Значит, в частную школу у нас ходили Гарт и Джаред, — произнес Дэниел. — Уэйд, Рэтт и Рэнди в государственную, аСаймон в обе.
— Если О’Брайен был пьяницей, то он представлял опасность для остальных, — заметил Чейз. — Негласно наведите о нем справки, но с семьей не разговаривайте. Не хочу будить спящую собаку. Нам еще нужно найти последнего человека. Проверьте, вдруг еще кто-то опустошил счет своих детей, на котором лежали деньги на колледж.
— Кейт Дэвис сказала, что у Гарта якобы был роман, — вдруг вспомнил Эд. — А подруга Бейли не говорила, что та встречалась с женатым мужчиной?
— Возможно, в тот вечер Бейли действительно ждала Гарта, — согласился Люк. — Но что он избил Бейли, могу себе представить с большим трудом. Это больше подходит Мэнсфилду.
— Если между Бейди и Гартом что-то было, то мы должны были обнаружить в ее доме его отпечатки, не так ли? — задумался Чейз. — Если он ее и избил, то совсем необязательно, что сейчас. Ну, и кто из этих двух драчун, а кто просто посетитель?
— Мы сняли отпечатки пальцев в ванной и в кухне, и пропустили их через свою систему, — сказал Эд. — Ни одного совпадения.
— Судимости нет ни у Рэнди, ни у Гарта, поэтому их отпечатков нет в AFIS (ПРИМ. — автоматизированная система дактилоскопических учетов). Но они оба государственные служащие, их отпечатки должны быть на каких-то документах.
— Проверю. Но мы ведь можем просто спросить у Хоуп, да, Дэниел? Эй, Дэниел. — Эд щелкнул пальцами.
Дэниел все еще обдумывал последнее замечание Кейт Дэвис.
— Человек, который убил этих женщин, концентрируется на определенном временном промежутке прошлого. Кейт считает, что ее детство умерло.
— И что? — недоумевал Чейз.
— Я не знаю. Но эта фраза не идет у меня из головы. Мне нужен кто-то, кому я могу доверять, и кто расскажет правду. — Он поднял голову. — Минутку. Возможно, я знаю кое-кого. Я тут встретил своего старого преподавателя по английскому. Он что-то бормотал о дураках, которые верят, будто в маленьком городишке можно сохранить тайну. Он предостерегал меня, не делать глупостей. Я в тот момент размышлял о Вульфе и его газете и не до конца расслышал. Думаю, мне надо навестить его утром.
— Только осторожно, — предостерег Чейз.
— Извините. — Все головы повернулись к Алекс, которая стояла в дверях. — Я видела, что Кейт Дэвис ушла, и подумала, что могла бы вернуться.
Она плакала. Дэниел оказался перед Алекс прежде, чем понял, что он делает.
— Что случилось?
— Ничего. Я только что разговаривала со своим бывшим мужем. Ключ Бейли у него. Что он должен с ним сделать? Он считает, что можно отправить его экспресс-почтой. Если вы, конечно, хотите.
— Мы хотим, — подтвердил Чейз. — Ли даст вам адрес.
Алекс кивнула и отстранилась от рук Дэниела.
— Я позвоню ему и скажу.
Дэниел смотрел ей вслед, пытаясь подавить нехорошее предчувствие.
Сосредоточься, Вартанян. Он снова сел и заставил себя думать.
— У Уэйда был ключ.
— И к чему он подходит? — заинтересовался Чейз.
— Полагаю, что к тому месту, где спрятаны фотографии, — ответил Дэниел. — Но Саймон принес фотографии в родительский дом. Только так отец мог их найти. А что, если у Саймона тоже был ключ?
— Тогда ключ нашли бы в его вещах. После смерти, — предположил Люк.
— Нет, только не после его мнимой смерти. Кроме того, возможно, что отец просто забрал ключ себе. Но если Саймон все же увез его с собой, он должен находиться в его вещах в Филадельфии. Я позвоню Вито Чиккотелли.
Даттон, четверг, 1 февраля, 19 часов 00 минут
— Алекс, просто скажи мне.
Вынырнув из своих мыслей, Алекс повернула голову к Дэниелу. Он уставился через лобовое стекло на дорогу и выглядел таким закрытым, что ей показалось, будто перед ней сидит чужой человек.
— Что сказать? Что ты имеешь в виду?
— Мы уже в Даттоне. С того момента, как ты поговорила со своим бывшим мужем, ты не произнесла ни слова. А до этого плакала. Он должен был сказать тебе больше, чем «да, Алекс, ключ у меня».
От неожиданно резкого тона Алекс заморгала.
— А что он должен был мне сказать?
— Я этого не знаю, — ответил Дэниел. — Поэтому и спрашиваю.
Она разглядывала его профиль, освещенный фонарями. Мышцы его челюсти напряглись.
— Ты уедешь обратно? — спросил Дэниел прежде, чем Алекс смогла сформулировать свой ответ.
— Куда обратно? В Огайо? — Тогда она догадалась, что он имел в виду. — Или к Ричарду?
Его челюсти напряглись еще больше.
— И туда, и туда.
— Нет, я не вернусь к Ричарду. Он женат.
— Раньше это не мешало ему бегать налево.
— Нет. — Алекс почувствовала, как в ней закипает гнев. — Я этого не хочу. В конце концов, за кого ты меня держишь?
Дэниел выдохнул:
— Извини. Бестактный вопрос.
— Да, несомненно. Правда, я не знаю, чувствовать ли мне себя обиженной или польщенной.
Кончиком пальцев он коснулся ее руки.
— Лучше польщенной. Это нравится мне больше.
Алекс вздохнула:
— Ладно. Но только потому, что у меня нет сил злиться. Я рассказала ему про тебя. Он беспокоится, потому что смотрел новости. Я сказала ему, что я в надежных руках. — Она надеялась вызвать у него улыбку, но он не улыбнулся.
— Ты до сих пор не ответила, хочешь ли ты возвращаться в Огайо.
Именно эта тема ее и занимала.
— Что ты хочешь сейчас от меня услышать?
— Что ты остаешься.
Алекс сделала глубокий вдох:
— С одной стороны, я хочу сказать да, потому что ты здесь, с другой стороны, я хочу взять ноги в руки и удрать, но это не имеет к тебе никакого отношения. Мои самые плохие воспоминания, Дэниел, зародились в Даттоне. И они меня пугают.
Дэниел на мгновение замолчал:
— Но с другой стороны, ты рассматриваешь возможность остаться?
— А ты рассматриваешь возможность переезда?
— В Огайо? — Вопрос прозвучал так, будто он подразумевал северную Монголию.
— Там не так уж и плохо. Там вкусная каша.
Уголок его рта полез вверх.
— Студень тоже?
Одна лишь мысль о студне с потрохами вызывала дрожь.
— Если это так необходимо, то я знаю заведение, где его даже подадут. Брр.
В конце концов, Дэниел рассмеялся, и ее настроение тут же улучшилось.
— Я рассмотрю такую возможность.
Алекс снова сделала глубокий вдох:
— Ты про студень или про Огайо?
Улыбка померкла, и Дэниел вновь посерьезнел.
— И то, и другое.
Целую минуту они ехали молча.
— Звучит заманчиво. Но я не могу дать тебе никаких обещаний, прежде чем вновь не буду твердо стоять на ногах.
— Хорошо. — Он сжал ее руку. — Я чувствую себя уже лучше.
— Меня это радует.
Когда они проезжали уже по Майн Стрит в Даттоне, желудок Алекс заурчал.
— Мы уже почти приехали.
— Я знаю. Что бы это ни было, что бы ты ни помнила, мы переживем это вместе.
Даттон, четверг, 1 февраля, 19 часов 30 минут
— Это очень выгодная сделка. Целый дом, и всего за четыреста пятьдесят. — Делия Андерсон дотронулась до своей прически, залитой лаком. — На рынке он долго не задержится.
Он открыл шкаф и сделал заинтересованное лицо.
— Моя подружка, когда устраивает шоппинг, может скупить весь магазин. Шкафы здесь едва ли на такое рассчитаны.
— Могу предложить вам еще два дома, — сказала Делия. — В обоих шкафы-купе.
А от нее не просто отвязаться.
— Но в этом доме что-то есть. Он такой уютный. Здесь так… спокойно.
— Да, именно так, — торопливо согласилась Делия. — Не так уж много домов с таким большим участком.
Он улыбнулся:
— Знаете, мы очень любим гостей. И вечеринки иногда проходят довольно шумно.
— Ох, мистер Майерс. — Делия захихикала. На его взгляд, это отвратительное поведение для дамы ее возраста. — Покой это действительно немаловажный фактор при выборе нового местожительства. — Она остановилась возле зеркала, и снова потрогала свою, залитую лаком, прическу. — В этом саду без помех можно устроить рок-концерт, и соседи не будут жаловаться на шум.
Он встал позади Делии и улыбнулся ее отражению в зеркале.
— Именно так я и думал.
Глаза Делии расширились от ужаса. Она открыла было рот, чтобы закричать, но не успела. К ее горлу был прижат нож.
— Если вы еще не догадались, моя фамилия не Майерс. — Он нагнулся к ее уху и прошептал свою настоящую фамилию. Когда Делия поняла, что он задумал, ее глаза остекленели от ужаса. — Я хотел бы сделать вам другое коммерческое предложение, моя дорогая. Назовем его так, подлежащий уплате налог за неоплатную вину.
Он толкнул ее на пол, заломил руки за спину.
— Очень надеюсь, что кричать вы будете с громко.
Даттон, четверг, 1 февраля, 19 часов 30 минут
— Ну? Был у Саймона ключ? — вопрошал Эд с заднего сиденья служебной машины.
Дэниел сунул мобильник обратно в карман:
— Да, целых пять. Вито Чиккотелли пришлет их нам завтра утром. Надеюсь, мы выясним, к каким замкам они подходят. — Нахмуренный лоб Эда заставил его насторожиться. — Кажется, Мэри готова.
— Мэри дала мне указание, установить камеру в бывшей спальне Алекс, — пояснил Эд. — Это имеет смысл, так как там мы нашли кольцо.
Дэниел напряженно наблюдал, как открылась дверь, и Мэри ввела Алекс.
— Сколько сейчас времени? — спрашивала Мэри.
— Поздно. Темно, но сверкает. Сверкает и грохочет.
— Где вы находитесь?
— В кровати.
— Вы спите?
— Нет. Не очень хорошо себя чувствую. Мне плохо. Мне надо в ванну. Мне плохо.
— Хорошо. Что происходит сейчас?
Алекс встала у окна:
— Там кто-то есть.
— Кто?
— Я не знаю. Возможно, Алисия. Иногда она по ночам выбирается из дома и отправляется на вечеринку.
— Это Алисия?
Алекс снова наклонилась к окну:
— Нет. Это мужчина. — Она вздрогнула. — Это Крейг.
— Почему вы вздрогнули, Алекс?
— Молния была слишком яркой. — Она скривилась. — И живот болел.
— Крейг все еще там?
— Да. Но с ним еще кто-то. Я вижу двоих, которые несут между собой мешок.
— Тяжелый или легкий?
— Думаю, тяжелый. — Она снова вздрогнула и со свистом втянула воздух, но вдруг безжизненным взглядом уставилась в пустоту.
— Что? Снова молния?
Алекс кивнула. По ее телу пробежала дрожь.
— Он его уронил.
— Мешок?
— Не мешок. Одеяло. Оно свернуто.
— И что вы видите, Алекс?
— Еще одна вспышка. Рука. Ее рука. — Она помассировала безымянный палец, будто на нем надето кольцо. — Я вижу ее руку. — Вдруг ее лицо разгладилось. — О, это всего лишь кукла.
У Дэниела по спине потек ледяной пот. Он снова подумал о Шейле, которая, как сломанная кукла привалилась к стене пиццерии.
— Кукла? — спросила Мэри.
Алекс кивнула. Взгляд ее все еще оставался оцепеневшим, а голос сухим.
— Да. Всего лишь кукла.
— Что мужчины делают сейчас?
— Он хватает ее за руку и запихивает обратно в одеяло. Сейчас они снова ее поднимают и огибают дом.
— Что они делают?
Во взгляде Алекс появилась неуверенность.
— У меня снова заболел живот. Я лучше лягу в кровать.
— Хорошо. Пойдемте со мной, Алекс. — Мэри подвела ее к складному стулу и начала возвращать в действительность. Дэниел четко увидел, в какой именно момент это произошло. Она вдруг побледнела и ссутулилась.
— Это была не кукла, — бесцветным голосом произнесла Алекс. — Это была Алисия. Они завернули ее в одеяло и унесли.
Мэри присела перед ней на корточки:
— Кто, Алекс?
— КрейгиУэйд. Это у Уэйда выпало одеяло из рук. Ее рука вывалилась наружу, но она… она выглядела какой-то ненастоящей. Как у куклы. — Алекс закрыла глаза. — Я рассказала об этом маме.
Мэри бросила взгляд на камеру, затем снова обратилась к Алекс.
— Когда?
— Когда она лежала в постели и плакала. Она все время повторяла «овечка и кольцо». Я думала, что мне приснился кошмарный сон. Возможно, что-то предчувствовала. Я рассказала ей про куклу, и она совсем потеряла самообладание. Я попробовала ее успокоить, что это была всего лишь кукла. Я в то время не знала, что Алисию нашли в одеяле. — По ее лицу потекли слезы. — Я сказала ей, она сказала Крейгу. И он ее застрелил.
— О, боже, — прошептал Дэниел.
— Она все эти годы считала себя виновной в смерти матери, — тихо произнес Эд. — Бедная Алекс.
— Это не ваша вина, Алекс, — сказала Мэри.
Алекс слегка раскачивалась, вперед-назад, едва заметное движение.
— Я сказала ей, и она сказала ему, и он ее застрелил. Она умерла по моей вине.
Она еще не успела закончить предложение, как Дэниел выскочил из машины. Он влетел в комнату и заключил ее в свои объятия. Алекс попыталась высвободиться, безостановочно и почти безвольно. Как кукла.
— Мне очень жаль, дорогая. Мне очень жаль. — Она снова начала раскачиваться. Из горла вырвался панический возглас. Дэниел посмотрел на Мэри. — Я должен ее увезти.
Мэри печально кивнула:
— Приглядите за ней на лестнице.
Дэниел поставил Алекс на ноги, положил руки ей на плечи и легонько встряхнул.
— Алекс. Прекрати. — Его грубый голос заставил ее отвлечься. — Давай, нам пора идти.
Атланта, четверг, 1 февраля, 22 часа 00 минут
— У тебя сегодня неплохо получалось, — заметил Дэниел, сворачивая на подъездную дорожку.
— Спасибо. — Алекс все еще чувствовала себя оглушенной. Но час занятий в тире Лео Пападопулоса ей помог немного собраться с духом. Невинная картонная мишень погасила бушующие в ней чувства и нацелила их на тех,
кого оназа последние дни научилась ненавидеть. Прежде всего, это Крейг, Уэйд, мэр Дэвис, и помощник Мэнсфилд. И неизвестный, который вытащил на свет божий историю, в результате которой четырех женщин так жестоко убили. И даже ее мама и Алисия. Если бы Алисия в ту ночь не удрала из дома, а мама не потеряла бы самообладание… Итак далее.
На самом деле Алекс сегодня просто лучше целилась и стреляла. Она спокойно держала оружие и вела огонь до последнего патрона. Затем она перезаряжала пистолет и снова стреляла, пока руки не начинали гореть от усталости.
— Возьму пакеты из багажника, — произнес Дэниел, когда молчание начало тяготить. — Можешь повесить новые вещи в мой шкаф.
Сегодня Алекс купила не так уж и много. Только парочку блузок и брюки. Повесить их в его шкаф показалось ей слишком… интимным, в этот момент ее одолело чувство, будто с нее сдирали кожу. Но так как Дэниел смотрел на нее выжидающе, Алекс, в конце концов, кивнула.
— Хорошо.
Дэниел вышел из машины и открыл багажник. Алекс ожидала услышать звук захлопнувшейся крышки, но ничего не происходило. Багажник стоял открытым. Она сидела на пассажирском сиденье и считала секунды, которые растягивались в минуты. Потом вылезла из машины и вздохнула. Фрэнк Лумис стоял в тени открытого багажника и злым шепотом разговаривал с Дэниелом.
— Дэниел.
Он обернулся и приказал:
— Иди домой. Пожалуйста.
Слишком уставшая, чтобы возражать, Алекс повиновалась. Она наблюдала с веранды за зарождавшимся скандалом. В конце концов, Дэниел с грохотом, который мог разбудить соседей, опустил багажник, а Фрэнк деревянной походкой направился к своему автомобилю и уехал. Разгневанный Дэниел вбежал в дом и резким движением захлопнул дверь. Когда он включил сигнализацию, Алекс непроизвольно пришли на ум события прошлого вечера, когда он страстно прижимал ее к двери. Но сегодня он закрыл дверь, снова включил сигнализацию и пошел по лестнице наверх, даже не пытаясь убедиться, следует ли она за ним. Но его поведение и язык тела говорили, что это приказ, и Алекс пошла следом. Когда они добрались до спальни и бросили пакеты на кровать, Дэниел встал возле комода и стянул с себя галстук.
— Что случилось? — тихо поинтересовалась Алекс.
Дэниел снял пиджак и рубашку, бросил их на стул в углу, потом с голым торсом повернулся к ней.
— Прокуратура начала расследование в отношении отдела Фрэнка.
— Правильно, — согласилась Алекс. Дэниел кивнул.
- Спасибо. — Его грудь вздымалась и опускалась. — Естественно он пришел в бешенство. И винит в этом он меня.
— Мне очень жаль.
— Меня это не беспокоит. — Но слова эти не походили на правду. — Что меня бесит, так это тот факт, что он настаивает на нашей дружбе, чтобы заставить меня оказать влияние на прокуратуру. Дружба! Что за идиотизм!
— Мне очень жаль, — снова сказала Алекс.
— Прекрати, — прошипел Дэниел, — прекрати извиняться и говорить, что тебе очень жаль. Ты говоришь прямо, как Сюзанна.
Его сестра.
— Ты с ней разговаривал?
— Да. — Дэниел отвел взгляд. — Занятный получился разговор.
— И что же она сказала?
Он снова повернулся кАлекс, и глаза его зло заблестели.
— Извини, Дэниел. Пока, Дэниел. — На несколько секунд в его лице запечатлелась такая боль, что уАлекс заболело сердце. — Ты уехал, Дэниел, — язвительно добавил он, опуская взгляд. Казалось, он погрузился в свои мысли. — Прости меня. Как раз на тебя я не должен ругаться.
Алекс присела на край кровати. Как же она устала.
— И почему же, как раз на меня?
— Куда бы я ни сунулся, везде натыкаюсь на ложь и предательство. С тобой же все не так.
— И кто же тебя предал?
— Наоборот. Я предал свою сестру. Когда я уехал, то оставил ее одну. С Саймоном.
Внезапно до Алекс дошло, что и к чему. От этого осознания у нее перехватило дыхание. Она наконец-то поняла, почему Дэниел оцепенел днем от слов Талии.
— Жертвы Саймона были ведь не только из государственных школ?
Дэниел снова резко поднял голову. Открыл рот. И снова закрыл. Но, в конце концов, сказал:
— Нет.
— Это не ты был, Дэниел. Это сделал Саймон. Здесь мало твоей вины, как и моей, что моя мама решила пойти на конфронтацию с Крейгом, когда я ей рассказала. Но мы оба несем на себе груз вины, и жить с ним нелегко. — Он наморщил лоб, и Алекс пожала плечами. — Понимание приходит, когда яростно стреляешь по мишеням. Мне тогда было всего шестнадцать, но моя-то мама была уже взрослой женщиной, которая должна была понимать, что Крейг не тот человек, с которым надо строить совместную жизнь. Тем не менее, моя информация явилась причиной того, что она потеряла самообладание. Конечно, это не моя вина, но я тринадцать лет считала, что моя.
— Мне было не шестнадцать.
— Дэниел, ты знал, что Саймон принимал участие в изнасилованиях?
Он опустил взгляд:
— Нет, до его смерти не знал.
— Ну, посмотри. У тебя эти фотографии около двух недель.
Дэниел покачал головой:
— Нет. Я имею в виду, до его первой, мнимой смерти.
Алекс наморщила лоб:
— Не понимаю.
— Моя мать нашла фотографии одиннадцать лет назад. Тогда Саймон, как мы думали, уже год лежал в могиле.
Алекс распахнула глаза:
— Одиннадцать лет назад? Но Саймон не умер. Он исчез.
— Да. Я видел тогда эти фотографии. Я хотел отнести их в полицию, но отец сжег их. Он не мог позволить себе столь негативную рекламу. Для судьи это очень плохо.
Теперь Алекс действительно начинала понимать.
— И как ты смог их тогда разыскать в Филадельфии? Я имею в виду, раз твой отец их сжег?
— Очевидно, он сделал копии. Мой отец был осторожным человеком. Все дело в том, что я ничего не предпринял. И Саймон смог долгие годы совершать другие свои преступления.
— И что бы ты смог сказать? — спокойным голосом поинтересовалась Алекс. — Мой отец сжег фотографии, и я не могу ничего доказать?
— Я за много лет до этого случая подозревал, что он занимается какими-то грязными делишками.
— Но, как ты уже сказал, он был осторожным человеком. Ты бы ни в чем не смог его уличить.
— Я и сейчас не могу, — внезапно вырвалось у него. — Потому что такие люди, как Фрэнк Лумис, и сегодня покрывают все это дерьмо.
— И что же ты ему тогда сказал?
— Я спросил его, где он находился всю эту неделю. И почему он не ответил ни на один мой звонок.
— И?
— Он утверждал, что занимался поисками Бейли.
Алекс прищурилась:
— Правда? И где же он ее искал?
— Этого он мне не захотел сказать. Но ее бы и не нашли. Я сказал ему, что в любом случае не позволил бы это сделать. Поэтому-то он так негативно и отреагировал. И если он хочет нормально делать свою работу, то должен координировать ее с нами. — Дэниел сердито выдохнул. — Нда, и потом я ему еще сказал, что свои благие намерения он мог бы доказать, если бы рассказал, что делал тринадцать лет назад. Естественно его взбесило подозрение, что он кого-то покрывал, но для меня это единственная возможность, по крайней мере, частично оправдать, что он тогда сделал. Фрэнк посадил в тюрьму невиновного. Весь процесс был сплошным фарсом.
— И это ты бы смог доказать, если устроишь дружкам Саймона очную ставку. Они, безусловно, начнут сразу же валить друг на дружку, и их карточный домик рухнет.
Дэниел вздохнул. Большая часть его злости уже испарилась.
— Но я не могу этого сделать, пока не узнаю, кто совершает эти убийства. И я не смогу приблизиться к этому человеку, не предупредив при этом Саймоновых дружков-извращенцев. Это невыносимо.
Алекс подошла к нему и положила руку ему на грудь.
— Пойдем спать, Дэниел. Ты почти всю неделю не высыпался.
Он прижался щекой к ее голове.
— Я уже одиннадцать лет не могу выспаться, Алекс.
— Значит, ты должен прекратить винить во всем себя. Если я это смогу, то и ты сможешь.
Он отодвинул голову и посмотрел ей в глаза.
— А ты сможешь?
— Я должна, — прошептала Алекс. — Ты можешь это понять? Тринадцать лет я бултыхалась на поверхности своей жизни, и никогда не опускалась в глубину, чтобы увидеть корни. Я хочу их увидеть. Я хочу настоящую жизнь. Разве ты нет?
Его голубые глаза, казалось, засветились изнутри.
— Хочу.
— Тогда ты должен научиться отпускать, Дэниел.
— Этонелегко.
Она прижалась губами к его горячей груди.
— Конечно, нелегко. Но давай об этом поговорим завтра. Пойдем спать. Утром подумаешь на свежую голову. Ты поймаешь убийцу, и сможешь засадить этих ублюдков за решетку и посмотреть, как они пожирают друг друга.
— Эторадует. И что потом?
Она подняла голову:
— Забудь.
Дэниел улыбнулся своей фирменной улыбкой:
— Боже, ты такая сексуальная, когда теряешь совесть.
Алекс тут де потребовала:
— Давай, пошли в постель. Сейчас же.
Он услышал, как изменился ее голос.
— Чтобы спать?
Она обвила руками его затылок:
— Забудь.
Атланта, четверг, 1 февраля, 23 часа 15 минут
Когда в спальне Вартаняна закрыли штору, Мак опустил камеру с телеобъективом. Жаль, картинка предполагалась увлекательная. Он бы с удовольствием подслушал разговор между Вартаняном и этой Фаллон, но устройство не рассчитано на расстояние более ста метров, и сквозь стены проникнуть не могло. Кроме того выяснились две вещи, Вартанян сильно разозлился на Фрэнка Лумиса, и он с Алекс Фаллон решили доставить друг дружке немного удовольствия.
Вечер, без сомнения, интересный. Мак очень удивился, когда увидел Фрэнка Лумиса у дома Вартаняна. И очевидно сам Вартанян удивился. Против Лумиса велось расследование, и это беспокоило столь могущественного сельского шерифа. Он так сильно переживал, что проглотил свою гордость и пришел к Даниэлю, чтобы попросить его о помощи. Мак невольно закатил глаза. Конечно, Дэниел слишком умный, чтобы решиться на столь аморальное дело, но все же Маку на краткий миг показалось, что тот согласится.
Как бы там ни было, но в данный момент от этой информации толку чуть. С момента неудачного покушения Алекс Фаллон была начеку, а когда выяснилось, что кто-то вломился в бунгало, Вартанян ни на секунду не выпускал ее из виду.
Поэтому надо заманить ее к себе. И он точно знал, какую приманку ему следует использовать. Отчаяние, перемешанное с небольшой толикой преданности, плюс намек на местонахождение Бейли. Против такой комбинации эти оба не смогут устоять.
Он бросил взгляд через плечо. Делия Андерсон лежала в фургоне, завернутая в одеяло. Он избавится от нее и ляжет спать. На завтра у него большие планы.