буду точен, как жизнь,
чтобы два в равновесье
белых клюва сошлись
на весах, - вот он, весь я,
воспою переход
в банное отделенье,
холод горько пахнет
и окна полыхнет воспаленье,
плавай, мыльница, там,
в море круглом,
а покуда к ноздрям
придымится всем углем
эпос трюмов, снастей,
парусины прогретой,
тросов, торсов, страстей,
тьмы запретной.
Поле дымное брани,
шайки неандертальцев,
ямки, выпаренные после бани,
на подушечках пальцев.
9 апреля 2002
Смерть Уайльда
В перстне прельстительный
шарик горит
солнца, тела
золотого стекла.
Гребля. Парит,
в небе забыт,
кто-нибудь длительный.
Голос растлительный:
"К миру спиной?
Нет, загребной.
Дай мне земной
жизни растительной".
Лед голубеющий.
Шелк и фланель.
Милый Бози,
только не егози.
Кофе в постель.
Плещет форель,
хвост не умнеющий.
Все ли умеющий?
Все? О, я рад.
Здравствуй, разврат,
ласково млеющий!
Шарик проколотый,
гибнет Уайльд,
гной из ушей
и из прочих траншей