истый Уайльд,
шарик наш золотый.
Кофе наш молотый.
Так ли, не так ль,
кончен спектакль,
мученик пакль,
мальчик немолодый.
В Танатас изгнанный,
о, древний грех!
Пухловогуб,
холодеет твой труп,
тайно от всех
отойдя от утех
в смрад неизысканный.
В лодке замызганной
ждет тебя друг,
высверки ук
лючин, и вдруг
визг их развизганный.
12 апреля 2002
Косноязычная баллада
Я этим текстом выйду на угол,
потом пойду вдали по улице,
так я отвечу на тоски укол,
но ничего не отразится на моем лице.
Со временем ведь время выветрит
меня, а текст еще уставится
на небо, и слезинки вытрет вид
сырой, и в яркости пребудет виться.
Он остановится у рыбного,
где краб карабкает аквариум
с повязкой на клешне, и на него
похожий клерк в другом окне угрюм.
А дальше нищий, или лучше - ком
тряпья спит на земле, ничем храним,
новорожденным спит покойником,
и оторопь листвы над ним.
Жизнь, все забыв, уходит заживо
на то, чтобы себя поддерживать,
и только сна закладка замшево
сухую "смерть" велит затверживать.
Прощай, мой текст, мне спать положено,
постелено, а ты давай иди
и с голубями чуть поклюй пшено,
живи, меня освободи.
1 мая 2002
Колыбельная
Ире Муравьевой
Через ихние боязни,