Иваныч объявил привал через три часа ходу по лесу. Он спустил с плеч руку поникшего Рената и медленно опустил того на землю. Потом свалился сам рядом. Натка присела около них, уже не чувствуя ног. Луна светила ярко, изредка прятавшись за тучи. Уже немного серело небо.
— Видимо скоро рассвет, — думала она, вконец, обессилившая.
Свалив с уставших плеч автоматы и карабин, сняла со спины два мешка и откинулась навзничь, прикрыв глаза. Если бы сейчас на них напали, то ни она, ни Иваныч не смогли бы даже пошевелиться, так устали и вымотались. Ходьба одному по ночной тайге еще та прогулка, но с товарищем на плече и с тяжестью за спиной, уж вовсе испытание на прочность и тела и духа. Они все же боялись, что будет организована погоня, так как не знали, где другая охотничья группа и далеко ли расположена от первой. То, что те слышали выстрелы, не сомневались, но идти в темноте и выяснять, видимо они не стали, так как не знали о Натке и не могли даже и подумать, что полутрупы могут оказать сопротивление. Тем более что при них чупакабры. А это просто молниеносная чудовищная смерть. Решили, что попались либо хищники, либо жертвы охоты.
Поэтому, и смогла группа Иваныча уйти как можно дальше в тайгу. Но оставаться на месте — значит подвергать себя ненужному сейчас риску. Необходимо срочно соединиться с оставшимися, и подлатать Рената. Еще неизвестно, что с ним и доживет ли тот до их лагеря. Ведь раны от этих зверюг, еще надо было проверять на все: возможную ядовитость, бешенство, инфицирование неизвестными болезнями. Кто знает, что могут нести с собой их укусы и царапины от когтей. И Ренат может не выжить от любого из перечисленного. Впрочем, и осмотреть эти раны необходимо было хотя бы при свете, и понять их. Но пока было темно.
Ренат тихо стонал. Натка положила руку ему на лоб, он был горячим.
— У него жар, Иваныч, — сказала она и полезла за жаропонижающим уколом.
Сделав инъекцию, она намочила тряпицу и положила тому на лоб. Вскоре он затих и Натка, привалившись к стволу спиной, тоже задремала.
Проснулась от касания руки за плечо.
— Проснись, — услышала она тихий голос Иваныча, — Ренат умер.
Натка резко развернулась и уставилась в мертвого парня. Он лежал на спине, вытянувшись, и маска смерти стягивала его лицо. Глаза закрыты, губы сжаты.
Иваныч сидел рядом нахохлившись и хмуро смотрел на него, будто был сердит на него за что-то.
— Надо похоронить, — сказала тихо она и сложила его руки на животе.
— Надо, — кивнул головой Иваныч и, вздохнув, встал на ноги, — но могилу нам не вырыть. Нечем, да и некогда. Завалим ветками. Пусть простит нас, а мы его никогда не забудем.
Они закидали тело Рената всем, что смогли найти рядом, и, закинув автоматы и мешки за спину, пошли к своему лагерю. Там их ждали живые товарищи, и они должны им помочь спастись в этой жестокой схватке с недолюдьми.
Светало. Иваныч часто сверялся по компасу, останавливаясь и хмурясь. Натка так и не могла понять, как тот ориентируется здесь и как у него получается находить в непролазных буреломах именно тот поворот или родник с водой. Это так кажется, что в лесу можно не погибнуть от жажды. Там, так как и в пустыне, трудно найти источник, если плохо умеешь ориентироваться и не знаешь примет. Иваныч все это умел.
— Вот, что значит настоящий таежник. Тут надо родиться, — думала она всякий раз, когда тот внезапно останавливался, а потом махал рукой, указывая куда свернуть. И всегда оказывался прав.
Но она не знала, что Иваныч — самый настоящий, в прошлом, московский паренек, не ведающий не то что тайгу, в лес-то выбирался не часто. Но характер плюс любознательность и страсть к путешествию, привела его к людям, влюбленных в тайгу, и он провел в ней большую часть своей жизни, колесив сначала с группами туристов, а потом и геологов. И свою жизнь иначе и не видел. Он будто чувствовал ее, будто она была ему подвластна. И сейчас он большей частью надеялся именно на это, шагая по неизвестной местности, очерченной на карте пунктиром, то есть «белое пятно», как сказали бы специалисты.
— Но как здесь оказались эти бандиты? При том построили базу, притащили машины, чудовищ и организовали бесчеловечную охоту или просто травлю со смертельным исходом. Тем более, что они похищают людей для этих мероприятий и уничтожают их самым изуверским способом. Кто-то должен быть главным, и мы его обязательно найдем, и заставим расплатиться за всех, кто погиб и кто, вероятно, еще умер ранее, — думал он, продираясь сквозь кустарник и перешагивая поваленные стволы.
Так он размышлял и вел девушку по таежному наитию, которая его никогда не подводила. Уже к полудню они пришли к краю того оврага, который и был их ориентиром, но никого не нашли, сколько не продвигались в сторону их бывшего схрона. Видно было, что это то самое место, что здесь оставались и Юрий с Мишей, но их не было видно, и не было ни одной приметы или указателя, куда те направились. Решив, что они ушли к группе Антона, пошли по следам. Шли еще час, когда вдруг услышали выстрелы. Определили, что совсем недалеко.
— Это то, что я думаю? — присела Натка и с ужасом посмотрела на Иваныча, — Это наши там?
— Не знаю, — качнул головой мужчина и поднял палец, призывая к молчанию.
Они прислушались. Потом Иваныч, пригибаясь, перебежками тронулся вперед, Натка за ним. Скрываясь за деревьями, они приблизились к месту, где разворачивалась страшная картина. К рядом стоящим стволам были привязаны трое мужчин, двое лежали в странных позах, видимо убитые, еще двое сидели на земле со связанными руками. Напротив одного из привязанных стоял тот самый высокий начальник и что-то требовал от него, иногда ударяя того в живот. Привязанный складывался от боли. Потом высокий махнул рукой и один из водящих чупакабр приблизился к пленнику, и зверюга бросилась на него. Даже на таком расстоянии был слышен смертельный крик человека. А уж что Натка смогла увидеть и как реагировал разглядывавший в оптику карабина Иваныч, то сказалось сразу же: она согнулась в позыве рвоты, Иваныч присел рядом бледный и испуганный.
— Это Антон, — еле выговорил он побелевшими губами.
Крик уже прекратился, но еще отдавался эхом в их головах. Опомнившись, Иваныч протянул Натке флягу с водой. Та помотала головой, отказываясь. Она уже оправилась и, схватив карабин, вскинула его на плечо. Прицелилось. Чудовище, рвало парня, вытаскивало из живота кишки и глотало, а тело все еще дергалось, будто живое. Остановив дыхание, Натка нажала на курок. Пуля точно попала в цель. Животное будто споткнулось и тут же свалилось, все еще держа в зубах остатки утробы парня. Стоявшие наблюдатели замерли, потом начали беспорядочную стрельбу вокруг себя. Они этим самым убили всех, кто был привязан к стволам деревьев. Натка видела, как дергались их тела от выстрелов. Сидящие связанные мужчины, лежали на земле. Одного Натка опознала, как Юрия, кто был вторым, она не углядела. Сейчас она отстреливала тех, кто присутствовал на поляне и кто держал автомат, поливающий пространство огнем. Подскочил Иваныч и бросился вперед, выставив оружие перед собой. Он почти бежал, а автомат стрелял и стрелял. Натка бросилась за ним, сжимая карабин в руках. Изредка, она останавливалась и, припадая к окуляру, вновь стреляла. Каждый ее выстрел — это еще один бандит. Когда они выскочили на полянку, то увидели бьющегося в агонии командира, зажавшего горло рукой, из-под которого била струйка крови. Он открывал и закрывал рот, будто хотел что-то сказать. Натка присела рядом и, вытащив из его кобуры пистолет, взвела курок и выстрелила ему в голову. Он резко откинулся и затих. Потом из этого оружия, она ходила по поляне и отстреливала всех бандитов, кого считала только ранеными. Она искала гражданского и еще одного водилу чупакабры, но их не было.
— Выходит, что эта сволочь сбежала, — цедила она сквозь зубы, — но я их все равно найду, чего бы мне этого не стоило.
— Натка, — услышала она голос Иваныча, — скорее сюда!
Девушка побежала на зов и увидела, что не все погибли. Были живы Юрий и Михаил.
— Это просто чудо, — хрипели они, когда та перевязывала им раны.
Они были поверхностными: у Юрия задето предплечье, у Михаила бедро и рука. Бережно подняв их, она с Иванычем потащили их в сторону: ей на плечо упирался Юрий, Иваныч поддерживал за талию Мишу. Пройдя немного в чащу, посадили раненых около стволов деревьев и еще раз их осмотрели. Мужчины были слегка ошарашены, тем, что отделались так легко и молчали, пока Иваныч не спросил, как они тут оказались, и что произошло за время их отсутствия. И Юрий с Мишей, дополняя друг друга, рассказали.
«После Вашего ухода, мы залегли. Долго ждали и прислушивались, но вокруг было тихо. Легли спать голодными. Под утро услышали стук автоматной очереди, но было так далеко, что, подумалось, показалось. Дождались полудня. Очень хотелось есть и пить. Мы прошли до источника по дну оврага, попили, налили во флягу воды и решили пройти еще немного в сторону ушедшей группы Антона. Овраг закончился и сразу начиналась тайга. Решили поискать каких-нибудь корешков или щавеля и лука. Живот подводило от голода. Углубились в лес и тут же услышали окрик — Стой! Мы остановились и нас сбили с ног, положили лицом в землю. Тут мы и поняли, что это точно не наши. Значит чужие и, скорее всего, охотники, так как рядом почувствовали жар и смрад из пасти монстра. А потом был приказ нас связать и вести к остальным. Подталкиваемые автоматами, мы вышли на поляну и увидели, что Антон и еще двое студентов привязаны к деревьям, а еще трое лежат рядом с перерезанными глотками. Гражданский и начальник о чем-то переговаривались, и видно было, что даже спорили, поглядывая на нас, а потом бросили за ствол дерева и приказали лежать тихо. Тот главный, начал задавать вопросы по вашему отсутствию. Антон говорил, что не знает, куда вы пошли. Про Натку молчал. Не добившись результата, принялись бить тех двоих студентов. И те не выдержали побоев и рассказали и про Натку и про наши разделения на группы и про обязательном вашем приходе».
— Что с них взять, — проговорил тихо Юрий, склонив голову, — Мальчишки еще. Вот они вас и ждали, пока Антон не попытался опровергнуть их слова, представляя их, как вынужденные фантазии избитых пацанов. Но и как те среагировали на него, видели сами.
Он умолк и тяжело вздохнул. Все сидели притихшие и растерянные.
— Наташа, надо смотаться на ту поляну и посчитать всех убитых бандитов. Будем знать, сколько еще осталось из тех, кто прилетел на вертолете, — распорядился хмурый Иваныч, — И забери еще какие есть рожки к автоматам и пару их самих, и пошарь там насчет питания. Да не копайся долго. А мы пойдем потихоньку. Найдешь нас?
Натка кивнула и бросилась назад. Через полчаса она уже шагала за Иванычем, передав оружие Юрию и Михаилу, а также вещмешки с магазинами патронов, с банками и пакетами с едой, что нашла на поляне.
Они выстроились в цепочку и шли гуськом, изредка останавливаясь перекусить и попить. Через три часа решились на полный отдых.
— А как с теми, оставшимися? — Натка спросила у Иваныча, когда они уже перекусили и прилегли отдохнуть, — Надо было бы похоронить.
Иваныч пожевал губами.
— Теперь некогда. Надо срочно искать вертолет и захватить его. Иначе те, оставшиеся, уйдут.
— Теперь они стали живцами, а мы охотниками, — скривилась Натка и сплюнула, — Бог не фраер.
Они помолчали. Юрий с любопытством рассматривал девушку. Она была ладно скроена, с серыми глазами и каштановыми волосами, убранными под бейсболку, когда-то синего цвета, а теперь бурую от грязи. Девушка поймала его взгляд и смутилась. Опустив глаза, принялась осматривать свой карабин, будто именно это и необходимо было делать сейчас. Юрий хмыкнул и прикрыл веки.
Таких девушек он встречал впервые. Чаще холеных и вышколенных для походов на рауты или балы. Эта же притягивала не внешностью, а своей харизмой: самодостаточная и сильная. И оружие в ее руках было не чужеродным, а как бы частью ее самой, ее продолжением, настолько свободно она с ним обращалась.
— Диана-охотница, — мелькнула мысль, и он улыбнулся, а потом задумался, — А может даже и Афина-воительница.
Натка не подозревала о таком сравнении от мужчины с синими глазами, что часто останавливались на ней за последнее время. Ей очень хотелось поговорить с ним один на один, даже просто посидеть рядом, можно и молча. Но понимала, что сейчас это будет выглядеть несуразно, особенно после всех этих смертей, и она отгоняла эти мысли, разбирая и очищая части карабина. Потом собрала все мешки и перебрала их, складывая на кучки содержимое: рожки патронов, банки и пакеты с едой. Все разделила поровну и сложила в каждый мешок. В свой еще добавила медсумку, проверив и оценив ее содержимое. Взглянув искоса на Юрия, и поняв, что тот не смотрит на нее и задремал, сама устроилась поудобнее, и прикрыла глаза.
Через час они выступили в путь.