Лес был недалеко, и девушки углубились в чащу. По дороге, пока Натка читала следы, Валя собирала травки для чая и супа, а также попадавшиеся грибы и ягоды.
— Скоро я наберу целый рюкзак, — улыбалась она, глядя на хмурую Натку, — а ты все пустая. Может ну его, — махнула она рукой в сторону, — хватит и грибков на суп.
— Нет, — ответила Натка, осматриваясь вокруг, — я без мяса не вернусь.
— А может все зверье убежало от пожара, а ты тут рыскаешь зазря, — пожала Валя плечами и склонилась над очередной грибной семейкой.
Отойдя от присевшей на корточки Вали, притаилась за деревом. Что-то ей показалось странным в темноте зарослей кустов. Бросив туда кусок тяжелой коры, она выставила руку с пистолетом и прицелилась. И тут же выстрелила. Заяц, а это был именно он, выскочил из под корней, и на взлете Натка поразила его одним выстрелом. Валя от неожиданности села на землю.
— Вот это да, — вскрикнула она, опомнившись, — ничего себе. Я чуть не описилась от страха. Че не предупредила?
— Когда же, — засмеялась Натка, поднимая тушку и отряхивая от прилипшей к ней хвои, — сама едва заметила. А потом было просто некогда. Надо было стрелять.
— Дашь и мне пострелять, — спросила Валя, глядя завидущими глазами на пистолет в руке у девушки.
— Нет, — покачала она головой, — патронов мало. Уже девятнадцать осталось. А еще незнамо сколько придется жить да и всяко может случиться. Побережем. Дома постреляешь, как вернемся, — похлопала ее по плечу.
Довольные, вернулись к своим. Через два часа уже был готов обед из супа с зайчатиной, с травками и главное — горячее. Потом пили душистый чай с ягодами и мужчины хвалили женщин, а те, в свою очередь, говорили о них, с уважением подчеркивая их мужские дела. Натка рассказала о качественной работе пистолета, а Иваныч просил поберечь патроны. Вова починил телефон, и все воспряли духом. Иваныч с начальником и Вовой ушли пробовать его, а остальные вышли на террасу в нетерпеливом ожидании. Через полчаса вернулись и покачали головой — связи не было, но телефон работал, с перебоями, но можно было понять, что не от него зависит молчание, видимо, далековато они сейчас находятся от места приемки станции.
— По прямой-то километров на пятьдесят хватает, — отвечал Иван Николаевич на вопросы своих товарищей, — А здесь наверно больше. Но если появится хоть один вертолет или же самолет, то можем и попробовать еще. А пока будем ходить три раза в день на тот взгорок и пытаться. Вдруг повезет, и мы сможем сообщить координаты. Не теряем надежды, друзья. Вдруг еще и рыбаки какие проплывут. Увидят дымок и поинтересуются. А пока сидим здесь: есть дом, крыша над головой, можем как-то питаться и мясом и рыбой. А там, как Бог пошлет.
Так прошли трое суток. За это время пытались дозвониться, но пока не преуспели, и никто не проплыл по реке. Натка потратила еще пять патронов на отстрел животных и Вова вместе с Витьком сделали кукан из веревок, нашедших под тем же крыльцом, что и пилу с топором, и на столе появилась свежая рыба. Все бы хорошо, но не хватало хлеба. Голодновато чувствовали все себя. Настроение падало. Уже начались разговоры о необходимости дальнейшего продвижения к местам, где возможна телефонная связь. Иваныч с начальником чаще раскладывали карту на столе, размечая возможный маршрут. К вечеру, Иван Николаевич один поднялся на взгорок еще раз проверить радиосвязь. И она заработала. Тот от неожиданности онемел, потом закричал и замахал руками. Стоящий внизу Иваныч, понял и бросился к нему, прихватив со стола карту. Через пень колоду, они сказали координаты и услышали, что завтра могут ждать вертолет.
Все скакали от счастья и обнимались. Даже Нюра всплакнула. Уже завтра они будут дома!
А сегодня был праздничный обед, с последней банкой тушенки и высушенных кусочков галет. Вечером разожгли костерок во дворе, и пили чай с ягодами и травками. Веселились и даже пробовали петь. Но тут же вспомнили Алексея с Панкратычем и замолчали. Иван Николаевич пообещал, что позаботится о семье геолога и обязательно их похоронят по месту проживания. Потом они опять обсуждали завтрашний полет и дальнейшую жизнь. Кто хотел уехать отдыхать к родным, кто к морю, загорать на солнышке. Валя с Витей к своим в университет, с рассказами об интересной, с приключениями, практике. Натка думала об Андрее и об их отношениях, а Иваныч о скором переезде к нареченной дочери. Мысли всех были самыми мирными и радостными. С таким настроением улеглись спать.
Под утро Натка проснулась от тревожного чувства, будто кто толкнул. Она подскочила на топчане и прислушалась. Было тихо. Слегка поскрипывала ставень не плотно прибитая к раме. Собралась было лечь, но тут послышались шаги под окном, как раз, где они и спали с Валей. Она насторожилась. Шаги слышались четко.
— Кто это? — оглядывалась она по комнате, — может, кто и вышел по надобности?
Иваныч с начальником по отдельности, Нюра с Вовой, Витек — все на месте.
— Интересно, — но тут ее сердце сжалось от страха, послышался тихий разговор. Это были мужские голоса, хрипловатые, настороженные.
Она подскочила и выглянула в окно, и прямо перед ней с той стороны на нее смотрело лицо, чужое лицо, мужское. Натка от неожиданности отпрянула и вскрикнула. Тот час проснулся Иваныч.
— Наташа, случилось что? — проговорил тот в пол голоса.
— Там…там… — показывала она на окно, — чужие…
— Перестань, — привстал с места мужчина, — тебе показалось.
Натка выскочила на середину и закричала:
— Подъем! У нас чужие!
И пока просыпались на окрик девушки остальные, дверь выбили, и в комнату ворвались мужики с автоматами наперевес.
— Всем стоять! — хрипло выкрикнул один из них, водя оружием по кругу.
Их было пятеро, трое с автоматами, все в телогрейках и сапогах. Лиц было не различить в темноте, но луна светила прямо в окна и было достаточно светло, чтобы понять, что ворвавшиеся имели дурные помыслы.
Иван Николаевич поднял руку.
— Прошу слова, — сказал он, обращаясь к хрипатому, — мы геологи, бежали от пожара, ждем завтра вертолет. Мы не хотим стрельбы, да и у нас нет оружия.
Тут он посмотрел на Натку. Та кивнула ему. Она прятала пистолет под подушку, всякий раз, как ложилась спать. А сейчас она стояла у стола безоружная. Да и куда против трех автоматов!
Поймав их кивки, старший, так называли его сотоварищи, навел автомат на девушку.
— Что у тебя?
— Ничего, — покачала та головой.
— Ничего говоришь, — хмыкнул он, — посмотри, Конь.
Длинный и сутулый мужчина прошел к постели и встряхнул за матрас. Пистолет со стуком упал на пол. Он поднял его.
— Хороша игрушка., - потеребил оружие и с размаху ударил Натку тыльной стороной руки в лицо. Она упала на скамейку, а потом на пол и осталась неподвижно лежать. К ней с криком бросился Иваныч.
— Наташа!
Поднял на руки и положил на топчан. Ощупал всю и она застонала под его руками. Он прижал к себе и присел рядом.
— Зачем вы это сделали? — закричал начальник, — Вы чуть не убили девушку! Вы с ума сошли!
И тоже было бросился на помощь, но второй, рядом стоящий с хрипатым, ударил его автоматом в живот. Иван Николаевич согнулся со стоном и упал рядом с топчаном. К нему бросился Вова. Подтянул того на матрас. Нюра осматривала Натку, а Валя с Витей сидели рядом на топчане и с ужасом наблюдали картину.
— Все вышли во двор! — прохрипел старший и махнул автоматом, показывая на дверной проем.
Иваныч подхватил Натку на руки, Вова начальника за талию, Нюра с Валей, обняв ту за плечи и за ними вышел Витя. Погнав их к единственную дереву, стоящему недалеко от крыльца. они приказали остановиться и сесть на корточки, забрав руки за голову, как делают это заключенные. Иваныч опустил девушку на землю и прислонил к стволу. Сам же присел рядом, поддерживая ее одной рукой, вторую завел за голову.
— Завел обе! — закричал один из них, молодой.
— Не могу, — ответил Иваныч, — вишь девушка без сознания. Упадет.
— Путь падает, — оскалился тот, — все равно в расход пойдет.
Иваныч осторожно вытащил руку, но прижал ту телом. Натка, все еще без сознания, склонила на него голову. Валя присела рядом с Нюрой и Витей, там же и начальник с Вовой. Немолодой автоматчик, тот, который взял пистолет и ударил Натку, о чем-то вполголоса разговаривал с хрипатым. Сутулый что-то тому доказывал, показывая на сидящих. Старший слушал склонив голову и молчал. Потом позвал третьего, с автоматом и что-то отрывисто сказал, а сам, повернувшись, ушел в дом. Автоматчик подскочил к Ивану Николаевичу и навел на него дуло.
— Давай вставай и ходи к старшему, — приказал он, — А ты, — повел оружием в сторону Вовы, — сиди и не рыпайся, — когда тот попытался подняться вслед за начальником.
Иван Николаевич похлопал Вову по плечу.
— Не надо, я сам, — и пошел за охранником, прижимая руку к животу.
Иваныч, поглядев, что никто на них не обращает внимание, приподнял голову Натки. Она в этот момент открыла глаза.
— Ты как? — спросил он, заглядывая ей в глаза.
— Мутит сильно, — прикрыла она глаза и сморщилась.
— Видать сотрясение, — проговорила тихо Нюра, — пройдет. Только надо бы полежать. Да где тут, — и вздохнула.
И все же Иваныч положил Натку около дерева набок. Валя попыталась было передвинуться к Натке, но была остановлена окриком и потом вздернута на ноги. Молодой парень, грязный, вонючий, с раззявленным щербатым ртом схватил девушку за уши и привлек к своему лицу.
— Хороша Маша и будешь наша, — и заржал, пытаясь поцеловать.
Валя закричала, вырываясь. Видя это, подскочил Витя и бросился на него.
— Не смей! — крикнул он и в это время тот от живота повел автоматом и нажал на курок.
Одиночный выстрел сразил парня и тот, схватившись за грудь, упал на спину, будто споткнулся. Валя с криком бросилась к нему. А в это время из двери выскочили хрипатый с сутулым и бросились к молодому. Сутулый ударом кулака повалил того на землю и вырвал оружие.
— Дурак, — цыкнул он слюной сквозь зубы, — Оружие не получишь, — и толкнул того ногой в бок.
Подозвав свистом другого, постарше, кинул ему автомат. Тот поймал, осклабившись, и повесил на шею. Старший наблюдал сцену с крыльца. Поднявшийся к нему сутулый, что-то сказал и тот, соглашаясь, кивнул. Они вошли в дом.
Иваныч и Вова оттащили окровавленного Витю в сторону, а Нюра осмотрев его, покачала головой. Парень был мертв. Валя, сидя рядом, ревела, утирая слезы, глядела на осунувшееся лицо убитого. Нюра привлекла ее к себе и, поглаживая по волосам, что-то шептала на ухо. Видимо успокаивала девушку. Та вскоре прекратила плакать и только всхлипывала, глядя на своего напарника. Вова тяжело вздыхал, а Иваныч сидел хмуро глядя на троих бандитов, что шарились по двору. Один из них пнул дровницу и она рассыпалась, другой щупал острие топора и попытался разрубить чурку. Она не поддавалась, и он пнул ее, выругавшись. Охранник свистнул тем двоим, что были во дворе, и они присели на ступеньку крыльца, доставая папиросы и закуривая. Говорили о чем-то негромко, поглядывая на сидящих.
— Эй! Мужики! — крикнул, вставая Иваныч, — Можно снести нашего человека отсюда. Жара, начнет пахнуть. Надо бы похоронить. А то не по-христиански как-то.
Бандиты сидели молча и курили. Иваныч ждал. Потом автоматчик прошел к нему и кивнул.
— Берите его и тащите за дом.
— Эй, Щерый, — свистнул он молодого, того кто убил Витю, — давай сюда топор.
Мужик, которого назвали Щерым, ухмыльнулся и побежал за топором, лежащим около дров. Подхватил его и подбежал к охраннику.
— Слышь, Дуб, — обратился он к нему, — А давай попользуем вон ту молодую. Чего ревет-то. Сделаем ей и нам хорошо.
— Потом, — осклабился Дуб, покачивая оружием в сторону притихшей Вали, — Пока не разрешит старший ни-ни.
Валя тихонько выдохнула и отвернулась. Они уже давно сидели как могли и девушка придвинулась за спину Нюры.
— Давай, тащи мертвяка, — крикнул Дуб, — А ты иди со мной, — оборачиваясь на Щерого. Серый присмотри здесь, — кивнул в сторону сидящего на ступеньках бандита. Тот встал и прошел к ним, вглядываясь в лицо смущенной и испуганной девушки.
— А она ништяк, Щерый, — прохихикал он, утирая рот ладонью, — будет развлечение по полной. Я первый, чур.
— Это почему это ты первый? — закричал Щерый и пошел на него, стиснув кулаки.
— Да потому что, я сиделец давнишний, а у тебя срок только начался и ты салага, хоть и бывший солдат.
— Не солдат, а кадет, а это белая кость. Почти офицер.
— Вот именно, что почти, — ухмыльнулся Серый, — Я сказал и буду первый. Понял! — повысил тот голос, — Или рассказать, как ты подставлял некоторым жопу. Молчи и не вякай, сявка.
Щерый побледнел и выругался, повернулся и пошел, сплевывая, за дом. Следом за ним Иваныч и Вовой понесли мертвого товарища. Вернулись через полчаса.
— Что так быстро? — тихо спросила Нюра Вову, когда тот присел рядом.
— Да они не разрешили копать. Нашли яму и велели закидать ветками. Тот молодой рубил кусты, а мы накладывали. Видать, они бывшие зэки, сбежали и отняли у охраны автоматы. Здесь есть недалеко зона. Только что ж они побежали на осень-то. Видать надо было кому-то срочно на волю. Жаль, что начальник сказал сразу про вертолет. Теперь нас точно убьют, а машину захватят. Уйдут, гады, а потом и пилота грохнут.
Он обернулся к Иванычу.
— Что думаешь, а?
— Не знаю, пока, — мужчина держал Натку на руках, прислонив ее голову к плечу.
Натка то и дело просыпалась и вновь впадала в какую-то спячку.
— Так и надо? — спросил он у Нюры, — Она все время спит.
— Пусть спит, — кивала женщина, — Сон — лучшее лекарство.
Они сидели молча, с отвращением разглядывая своих тюремщиков. Тут распахнулась дверь и вышли трое: старший, сипатый, второй по кличке Конь и Иван Николаевич. Лицо его было разбито, и он еле держался на ногах.
— Эй, Щерый, — крикнул Конь, — подь сюды. Забирай этого к тем остальным.
Тот подбежал и подхватил начальника под локоть. Иван Николаевич, спотыкаясь, кое-как спустился с крыльца и тут его подхватил еще один бандит. Вдвоем они доволокли его к сидящим, и толкнули в спину. Мужчина падал, когда его подхватили Иваныч с Вовой и посадили на землю. Нюра тут же подползла к нему на коленях и осмотрела. Покачав головой, промокала разбитую губу и нос куском оторванного рукава своей майки. Дала в руку ему и наказала вытирать и сплевывать кровь. Тот только помотал головой. Лег и закрыл глаза. Иваныч выспросил, что с ним произошло. Тот тихо рассказал, что его били, выпытывали, когда прилетит вертолет, но он и сам не знал время.
— Сказали же нам — ждите, — рассказывал, задыхаясь мужчина, — Они не верили и били. Наверно сломаны все ребра, дышать тяжело.
Иваныч тяжело вздохнул и повернулся к Натке. Она уже сидела, прикрыв глаза.
— Наташа, что ты? Как себя чувствуешь? — спросил участливо у девушки.
— Так себе. Пока все кружится, как открываю глаза.
— А ты полежи, — Иваныч помог той устроиться, положив на колени ее голову.
Он гладил ее по голове и думал.
— Что же придумать, когда прилетит вертолет? Как дать тому знать, чтобы тот улетал и сообщил об их положении. Они могут захватить машину и направиться куда им надо.
А вот куда, не знал, но понимал, что все не просто так и их побег, и количество и состав участников.
— Будто воинское подразделение, — хмыкнул устало Иваныч.
Из дома вышел Конь и дал приказ Серому подняться на берег и ждать вертолет. Вручил ему радиотелефон и показал, как им пользоваться.
— Как только покажется, нажимаешь и говоришь, чтобы принимал всех. Пусть повисит, пока все не залезут. Садиться тут негде, поэтому ждать. Спросит кто ты, отвечай Иван Николаевич, вон тот, который лежит. Понял?
Он кивнул и, прихватив трубку, быстро вскарабкался на берег. Оставшиеся двое решили развлечься. Щерый схватил Валю за руку и вытащил из их круга. Она закричала, сопротивляясь, вырывалась. Тот ударил ее в лицо кулаком и она застонала и упала. Подхватив ее за ворот, потащил за дом.
— Там потом оставь, — крикнул, смеясь, Дуб, — только привяжи, чтобы не убежала. Я потом ее отдеру хорошенько.
— Оставьте девочку, — закричала Нюра, вставая, — Как вам не совестно. Она же совсем молодая.
— Вот и хорошо, что молодая, — оскалился Дуб, — не тебя же трахать, старая кошелка. А будешь вопеть, то уйдешь вслед юнца того, что за домом лежит, — погрозил тот оружием.
Нюра села задыхаясь от негодования, а Вова обхватил ее за плечи и прижал к себе.
— Они же изуродуют бедняжку, — утирала слезу женщина, — Потом ей не будет жизни никакой.
Вова что-то шептал ей на ухо, а она все плакала. Иваныч еле сдерживался, сжимая кулаки, но не мог ничего сделать, при том еще на коленях у него лежала Натка. Она была бледна и тихо дышала.
Они слышали крики о помощи и хохот насильника и опускали глаза. Понимали, что ничем не могут помочь. И в этот момент услышали шум винтов вертолета и крик смотрящего. Из дверей выскочили старший и Конь.
— Заводи всех в дом, — крикнул старший, — И где эта сявка щербатая?
— Да там, за углом, девку имеет, — закричал Дуб, бросаясь за дом.
Вскоре показался Щерый, подтягивая штаны. Конь сунул ему кулаком в зубы и тот упал на спину.
— А это за то, чтобы не высовывал свой член, когда не надо.
— Да я и не успел, — сплевывал кровь бандит, — Ты че, Конь? Это я так, поиграть.
— Надо знать, когда можно и когда не время. Тащи всех в дом, свяжи их, и пусть нишкнут. И ту девку тоже.
Щерый кивнул и побежал за дом. Притащил зареванную девушку, с синяком под глазом, распухшими губами и в порванных бриджах. Подняв Ивана Николаевича под руки, Нюра с Вовой повели его в дом, понукаемые автоматчиком, а Иваныч поддерживал за талию шатающуюся Натку.
— Эту ко мне, — показал на девушку Конь, и оторвал ее у Иваныча.
Мужчина бросился за ней, но получил толчок автоматом в лицо. Упал на спину и застонал. Натка было рванулась к нему, но Сутулый схватил ее за шею.
— Еще шаг и пущу пулю ему в живот. Поняла? — прокричал ей в лицо.
Натка кивнула. Один из бандитов приподнял Иваныча и поволок того в дом. Конь, подхватив Натку под руку, потащил ее на берег к приближающемуся вертолету. Там уже находился старший и Серый. Они о чем-то говорили в трубку. Конь подтащил Натку и старший приказал ей говорить, чтобы пилот завис над ними и сбросил лестницу, так как сесть не было места. К этому времени к ним карабкались еще и те двое, что оставались и связывали наткиных товарищей.
— Дверь подперли? — прокричал Конь.
— Да, — ответил Щерый.
— Ты пойдешь последним, после нее, — закричал Конь, — и вот тебе пистолет. Если будет сопротивляться, стреляй. Понял?
Щерый ухмыльнулся и кивнул. После представления по трубке, пилот узнал Натку и сбросил лестницу. Они оттолкнули ее в сторону и полезли вверх. Сначала Серый, за ним Конь и старший, затем Дуб. Потом машина как-то зашаталась. И тут из кабины вытолкнули пилота. Он упал прямо на край берега и покатился вниз. Машина начала дергаться и подниматься. Из открытой двери выглянул Дуб.
— Давай девку, — закричал он Щерому, наводя на них автомат.
Натка взялась за ускользающую лестницу, но в этот момент Щерый ее оттолкнул и сам схватился за лестницу. Вертолет, колыхаясь, понемногу набирал высоту, поднимая на раскачивающейся лестнице бандита. Из-за его пояса упал пистолет, прямо под ноги Натке. Она подхватила его и навела на машину. Из открытой двери видел все это Дуб и вскинул автомат. Выстрелы прозвучали одновременно. Вертолет взорвался, а девушка осела на землю.
Последнее, что она увидела, это яркую вспышку.