Среда, 17 января, 00 часов 05 минут
Подбородок Софи опустился.
— Что?
— Ты слышала, что. — Вито вскочил, натянул трусы и исчез на кухне. Она же осталась сидеть голышом на лестнице. Когда он вернулся, то натянул джинсы и бросил Софи ее вещи. Но она даже не сделала попытки их поймать.
Ее будто оглушили, и это чувство не имело ничего общего с удовольствием.
— Почему ты вдруг рассердился?
Вито упер руки в бока и уставился на нее.
— Ты меня разыгрываешь?
— Ты хотел меня. И ты получил то, что хотел. — Волна гнева вытеснила оцепенение, и Софи вскочила на ноги — И что за проблемы у тебя вдруг возникли? Тебе было не слишком хорошо? — Последнюю фразу она произнесла с издевкой, потому что чувство унижения сменило злость.
— Мне было чертовски хорошо. Но это, — он обвел рукой лестницу, — было не то, что я хотел. Это было… — Он сжал губы. — Какая-то херня.
Подобное замечание задело Софи.
— Ах, и теперь ты чувствуешь себя использованным? Ты получил то, зачем сюда пришел, Вито. Если способ тебе и не по вкусу, по крайней мере, ты получил это даром.
Внезапно он понурился:
— Софи, я не из-за… Я же хотел… — Вито неуклюже пожал плечами. — Я хотел тебя любить. — Эти слова прозвучали для Софи, как насмешка.
— Ты меня не любишь, — с горечью заметила она.
Он тяжело сглотнул, и, казалось, подыскивал слова.
— Нет, наверное, не люблю. Еще не люблю. Но я… смог бы полюбить. Софи, ты никогда не занималась тем, что называют «заниматься любовью»?
Она задрала подбородок в надежде не расплакаться.
— Не смей издеваться надо мной.
Вито перевел дыхание, собрал ее нижнее белье и протянул его ей.
— Давай, одевайся.
Она проглотила комок в горле.
— Нет. Я хочу, чтобы ты ушел.
— Я не уйду, пока мы не поговорим. — Его голос опять звучал мягко. — Софи. — Он вновь протянул ей нижнее белье. — Оденься, или я тебя одену сам.
Софи даже не сомневалась, что он выполнит свою угрозу. Она яростным движением натянула трусики и стояла перед ним, закрытая крошечным куском ткани.
— Доволен?
Вито прищурил глаза.
— Не совсем. — Он натянул ей через голову джемпер, словно она неразумный младенец. Но Софи оттолкнула его руки.
— Я и сама могу, — прошипела она. Потом сунула руки в рукава и натянула брюки. — Я готова. А теперь проваливай из моего дома.
Вито взял ее за запястье и потащил с собой в гостиную.
— Перестань сопротивляться. — В комнате он мягко толкнул ее на диван.
— Перестань вести себя как придурок, — злым голосом парировала Софи.
Но потом она очнулась, признала себя побежденной и дала волю слезам.
— Что ты, черт возьми, на самом деле хочешь от меня?
— Очевидно, совсем не то, что ты научилась давать. — Она гневно вытерла слезы со щек. — У меня было не так уж много мужчин. Удивлен?
Вито до сих пор стоял перед ней, руки уперты в бока. Он до сих пор злился, но к ней этот гнев уже не имел никакого отношения. Наоборот, он злился на самого себя. Да, уж. И чему тут удивляться?
— Нет, — пробормотал Вито. — Не удивлен.
— Но все были довольны и мной, и сексом. Кроме тебя.
Он скривился.
— Извини. Я очень хотел тебя, и это было так давно, что я… Софи, это было невероятно. Но это был… просто секс.
— А ты чего ожидал? Лунного света? Романтической музыки? После ласк ты даешь мне обещание, которое никогда не сможешь выполнить? Нет, спасибо.
Его глаза вспыхнули.
— Я не даю обещаний, которые не собираюсь выполнять.
— О, как благородно с твоей стороны. — Софи опустила взгляд и вдруг почувствовала себя очень уставшей. — Ты сказал, что хочешь скорее, поэтому я быстро тебе и дала. Извини, если ты разочаровался.
Вито сел рядом с ней, и она вздрогнула, когда он большим пальцем нежно провел по ее щеке.
— Я сказал, что не в силах медлить. — Он запустил руку в ее волосы, коснулся шеи и прижал ее к себе. Мягкий, глубокий голос снова заставил ее сердце забиться быстрее, но Софи отказалась открыть глаза. — Это что-то другое, чем просто переспать, потому что потом ничего не будет. — Он поцеловал ее веки, потом уголки рта. — Я так много хотел с тобой сделать. — Его губы нежно целовали ее. — Сделать для тебя. — Софи вздрогнула, когда почувствовала его улыбку. — Неужели ты не хочешь знать, что я собирался сделать? — поддразнивал он, и каждый нерв в ее теле начинал вибрировать.
— Возможно, — прошептала Софи, и Вито мысленно рассмеялся.
— Софи, любая пара может заниматься сексом. Но ты мне нравишься. Очень. Я хочу от тебя большего.
Она сглотнула.
— Но, может быть, я не смогу дать тебе большее.
— О, я так не думаю, — прошептал он. — Посмотри на меня.
Софи заставила себя открыть глаза, но боялась того, что увидит. Сарказм и презрение она выдержит. Она это знала. Но жалость вынести сложнее. Но у нее перехватило дыхание, когда она увидела в его взгляде вожделение, смешанное с нежностью, и даже веселым блеском, который, впрочем, не имел ничего общего с насмешкой.
— Позволь мне показать тебе, в чем разница между механическим сексом и любовью.
В глубине души Софи всегда знала, что существует нечто большее, хотя сама и никогда не испытывала этих чувств. Их испытывают пары, которые впускают друг друга в свою жизнь. Хотя она это и знала…, но всегда шла напопятый и занималась просто сексом. И считала, что так проще. Но ей всегда хотелось большего.
Вито слегка куснул ее за нижнюю губу.
— Пойдем, Софи, тебе это понравится больше.
Ее взгляд переместился к лестнице.
— Больше, чем это?
Вито, уверенный в победе, улыбнулся:
— Это я тебе гарантирую. — Он встал и протянул ей руку.
Софи пристально уставилась на его ладонь.
— А если это меня не удовлетворит?
— Я не даю обещаний, которые не могу выполнить. — Он поднял ее на ноги. — Если мне не удастся тебя удовлетворить, то, наверное, придется поработать над собой, пока это не получится. — Он обхватил ее подбородок и коснулся губами ее щеки. — Пойдем в кровать, Софи. Я хочу показать тебе кое-что красивое.
Софи неуверенно вздохнула.
— Ну, хорошо.
Среда, 17 января, 5 часов 00 минут
Вито вылез из постели, в которой спала Софи. Она, как котенок, свернулась калачиком. Очень красивый и любознательный котенок. И с коготками. Она царапала ему спину, когда он в последний раз доводил ее до оргазма. От этого воспоминания Вито содрогнулся. Ему ничего не стоило вновь почувствовать это царапанье на своей коже, но он должен вернуться домой, переодеться и отправляться на работу.
Еще один день с мертвецами, которых нужно опознать. Со скорбящими родственниками. И в поисках убийцы, которого необходимо остановить, прежде чем появится еще больше трупов или скорбящих родственников. Вито оделся и поцеловал в висок Софи. И все-таки он смог ее удовлетворить.
Он огляделся в поисках бумаги и ручки. Нельзя уйти, не попрощавшись. Наверное, в последние годы ей часто встречались мужчины, которые брали, что хотели, а потом исчезали из ее жизни. И в какой-то момент она, видимо, пришла к выводу, что большего ей все равно не получить.
На тумбочке никаких бумаг не нашлось, кроме упаковки с конфетами, но они, вероятно, не в счет. Фотография в рамке привлекла внимание Вито. Он поднес ее к окну, чтобы рассмотреть в свете уличного фонаря. Снимок, наверное, сделан в пятидесятых годах. На нем изображена молодая женщина с длинными темными волосами и большими глазами. Она сидела боком на стуле перед зеркальным комодом и смотрела поверх спинки стула. Вито пришел на ум отец Софи, знаменитый французский актер, с которым она общалась только в конце его жизни. Он сомневался, что это снимок ее матери. Вряд ли она поместила бы его на тумбочке возле кровати.
— Это моя бабушка.
Вито оглянулся и увидел, что Софи села, подтянув колени к груди.
— Она тоже была актрисой?
— Почти. — Бровь Софи полезла вверх. — Получишь бонус, если узнаешь, кто она такая.
— О, предыдущий бонус мне очень понравился. Мне полагается подсказка?
— Нет. Но я приготовлю тебе завтрак. Это самое меньшее, что я могу сделать.
В ответ Вито ухмыльнулся и взял другую фотографию. Потом развернул ее к свету. Изображение той же самой женщины, но на сей раз в сопровождении человека, которого он действительно узнал.
— Твоя бабушка знакома с Луисом Альбароссой?
Голова Софи вынырнула из горловины джемпера, и она озадаченно уставилась на Вито.
— Что ты за человек? Ты знаешь французских актеров и итальянских теноров?
— Мой дед был поклонником оперы. — Вито заколебался. — И я тоже.
Софи наклонилась, чтобы натянуть тренировочные брюки, и ее волосы упали вперед, как занавес. Она отодвинула их рукой.
— И в чем проблема?
— Ни в чем. Просто некоторые люди находят оперу не совсем…
— Мужским занятием? Все это чушь, типичная для мачо, она встречается в любом патриархальном обществе. — Софи натянула брюки и откинула волосы на спину. — Будь то опера или записи группы «Guns N’Roses». Тут нет мужского или женского. Впрочем, я, пожалуй, последний человек, которому тебе придется доказывать свою мужественность.
— Расскажи об этом моим братьям и отцу.
Софи удивленно посмотрела на него:
— О чем? Что в постели ты супер?
Вито рассмеялся:
— Нет. Что мужчина может любить оперу.
— Ага, тогда надо поточнее выражаться. Значит, твой дедушка был любителем оперы?
— Когда он приезжал в город, то всегда покупал билеты, но с ним никто не хотел идти. Кроме меня. Я видел Альбароссу десять раз в «Дон Жуане». Это было фантастически. — Он посмотрел на Софи. — Слушай, дай небольшую подсказку. Какая фамилия у твоей бабушки?
— Йоханнсен, — произнесла она с ухмылкой. — Лотта, Биргит! Гулять.
Собаки с гавканьем выскочили из комнаты. Софи спустилась по лестнице, и он последовал за ней.
— Ну, всего лишь маленькую подсказку.
Софи снова лишь ухмыльнулась и вышла через заднюю дверь в сопровождении двух вздорных пестрых собачек.
— Ты и так уже слишком много знаешь. А двойной бонус надо заработать.
С тихим смехом Вито прошелся по гостиной и огляделся. Двойным бонусом не стоит пренебрегать. Кроме того, надо признаться, его заинтриговали. Софи Йоханнсен и сама по себе чертовски интересный человек, но как оказалось, ее родословная имела не менее интересные хитросплетения.
Вито нашел, что искал, и принес на кухню. Софи как раз доставала из шкафчика кастрюлю и сковородку.
— Ты умеешь готовить? — удивился Вито.
— А почему бы и нет? Женщина не может жить на одной вяленой говядине и шоколадных батончиках. А готовлю я хорошо. — Она взглянула на обрамленную программку в его руках и театрально вздохнула. — Итак, кто она?
Довольный Вито прислонился к холодильнику, двойной бонус он заработал. Одновременно он испытывал чувство благоговения.
— Твоя бабушка — Анна Шуберт. Боже мой, Софи, мы с дедом слушали ее в «Орфее». Ее Эвридика… — Вито посерьезнел, когда вспомнил слезы деда. — После ее арии у всех в зале глаза были на мокром месте. Оно была потрясающей.
Софи грустно улыбнулась.
— Да, она такой была. «Орфей» здесь, в Филадельфии, — это ее последнее выступление. Я скажу ей, что ты ее знаешь. Она обрадуется. — Она осторожно сдвинула Вито с дороги и достала из холодильника яйца и сливки. Потом повела плечами. — Так грустно смотреть, как она умирает.
— Мне очень жаль. У моего отца больное сердце. И мы благодарны за каждый день, который он все еще с нами.
— Тогда ты поймешь. — Софи сдула волосы со лба. — В гостиной найдешь несколько фотоальбомов. Раз ты поклонник оперы, они тебе понравятся.
Довольный Вито водрузил альбомы на стол.
— Они имеют определенную ценность.
— Да, для бабушки. И для меня. — Софи поставила перед ним чашку с кофе. — Это Оперный театр в Париже. Мужчина рядом с бабушкой — Морис. Это он дал мне информацию об умершем коллекционере. — Она вновь повернулась к плите.
Вито наморщил лоб.
— Я думал, ты сказала, что этот Морис — друг твоего отца.
Софи нахмурилась.
— Он был другом Алекса. И бабушкин тоже. Это немного сложно. И неприглядно.
Она назвала отца по имени. Интересно.
— Софи, не томи меня.
Она тихо рассмеялась.
— Морис и Алекс вместе учились в университете. Оба были богатыми плейбоями. Анне на тот момент было около сорока пяти, и она находилась на пике своей карьеры. К тому же, она уже давно овдовела. Полагаю, она чувствовала себя довольно одиноко. Алекс получил несколько небольших ролей в кино. Морис работал в Парижской опере, где и познакомился с ней. Опера устраивала какую-то вечеринку, и Морис пригласил моего отца, представил их друг другу и… — она пожала плечами. — Мне сказали, что эти двое сразу влюбились друг в друга.
Вито смотрел на нее отрешенно.
— Твоя бабушка и отец? То есть… эээ.
Софи взбивала яйца венчиком.
— Технически она не считалась моей бабушкой, а он отцом. Пока не считались, во всяком случае. Меня еще не было в планах.
— Но…
— Я же сказала, что это неприглядная история. Во всяком случае, у них был роман. — Софи хмуро разглядывала сковородку, на которую выливала яйца. — Потом она обнаружила, что он женат. И разорвала с ним отношения.
Вито начал соображать, что к чему.
— Я понимаю.
Софи бросила на него косой взгляд.
— А вот Алекс не понял. Анна родилась в Гамбурге, но выросла в Питтсбурге. Алекса, должно быть, поразил ее уход.
— Кто тебе это все рассказал?
— Морис. Он любитель сплетен и слухов. Поэтому я знала наверняка, что он может мне что-нибудь рассказать об Альберто Берретти.
— А как сюда… вписываешься ты?
— С этим совсем плохо. У Анны было две дочери. Добрая Фрейя и Лена.
— Злая?
Софи лишь пожала плечами.
— Скажем просто, Лена и Анна не понимали друг друга. Фрейя, старшая, уже была замужем. За моим дядей Гарри. А Лене было тогда семнадцать, она оказалась упрямой и непокорной. Лена хотела стать певицей. Но Анна отказала ей в поддержке и не захотела знакомить ее с оперным миром. Произошел довольно отвратительный разрыв. И потом Анна бросила моего отца.
Она разложила яйца по тарелкам и поставила их на стол.
— Как я уже говорила, Алекс находился в подавленном состоянии, и почти все время был пьян. Это не оправдание, но… Ну, во всяком случае, однажды вечером в баре он познакомился с очень молоденькой девушкой, которая соблазнила его по всем правилам искусства. Это была Лена.
— Лена соблазнила его, чтобы отомстить матери? Ого.
— Потом стало еще хуже. Лена и Анна постоянно скандалили. Лена сбежала из дома, а Анна вернулась в Питтсбург зализывать раны. По-моему, Анна действительно любила Алекса и вначале надеялась, что тот женится на ней. — Софи не ела, а размазывала еду по тарелке. — Девять месяцев спустя Лена вернулась домой с орущим младенцем в руках. И вот, — она постучала вилкой по тарелке, — на сцене появилась я.
— Ребенок от запретного романа, который начался из-за другого запретного романа, — выдал заключение Вито. — Потом ты познакомилась с Брюстером и невольно сделала то же самое, что твоя мама и Анна.
— Мне тоже так показалось. Ешь, пока не остыло. Или не вкусно? — Софи вновь закрыла перед ним дверь в свое прошлое. Но на сей раз держала ее открытой чуть дольше. Вито еще не знал, что случилось с ее матерью, и почему Кэтрин стала ей «матерью, которой у нее никогда не было». И почему ее так взволновал мешок для трупов. Ему придется проявить терпение.
Тарелка Вито опустела, и он отодвинул ее в сторону.
— Что ты теперь будешь делать со своим мотоциклом?
— Придется отбуксировать. Ты не дашь мне телефон своего механика?
— Конечно, но ты все равно должна сообщить в полицию. И про дохлую мышь тоже. Жена Брюстера не должна тебя терроризировать просто так.
Софи презрительно фыркнула.
— Можешь поспорить на свой двойной бонус, но я ее предупредила. Эта женщина один раз уже досаждала мне, второго раза я не допущу.
— Храбрая девочка. А как ты сегодня доберешься до работы?
— Могу взять бабушкину машину, пока мой драндулет будет в починке. Это хорошая машина, только в салоне немного попахивает Лоттой и Биргит.
Услышав свои имена, тут же появились собаки. Они крутили разноцветными попками в надежде получить кусочек.
Вито тихо рассмеялся:
— Лотта Леман и Биргит Нильссон. Легенды оперы.
— И образцы для подражания. Бабушка очень уважала своих кумиров, поэтому и назвала собак в честь них. Собаки для бабушки, как дети. Она их ужасно балует.
— Она их покрасила?
Софи поставила тарелки в раковину.
— Нет, это моя работа. Я привезла бабушку из реабилитационного центра после инсульта… еще до того, как она заболела пневмонией, и ей пришлось переселиться в дом престарелых. Она сидела у окна и смотрела, как собаки резвятся в саду, но у нее очень падало зрение. А когда пошел снег, она уже не могла различить белых собак на его фоне. Тогда я сочла эту идею хорошей. Это просто пищевой краситель. Он уже почти полностью выцвел.
Вито громко рассмеялся.
— Ты невероятна. — Он подошел к Софи со спины, убрал волосы с шеи и поцеловал. — Увидимся сегодня вечером.
Софи содрогнулась.
— Мне после работы надо заехать к бабушке. Фрейя по средам играет в бинго.
— Тогда, если можно, я поеду с тобой. Мне не часто выпадает возможность, встретиться с легендой.
Среда, 17 января, 6 часов 00 минут
Что-то было не так. Неправильно. Он ехал по автостраде к своему полю. Тело Грегори Сандерса лежало в пластиковом пакете под брезентом сзади на грузовой платформе. Обычно на этом участке дороги ему никогда не попадалась машина. Сегодня их встретилось уже две. Природный инстинкт заставил его проехать мимо подъездной дороги, не сбавляя скорости, и то, что он обнаружил, заставило колотиться его сердце. Там, где подъездная дорога выходила на шоссе, он предполагал увидеть нетронутый снег, но вместо этого обнаружил кучу отпечатков шин, уходящих в разные стороны.
К горлу поднялась горькая желчь, и он поперхнулся. Они нашли его кладбище? Но как? И кто? Полиция?
Он заставил себя дышать. Вполне вероятно, что все-таки это полиция.
Теперь они найдут меня. И схватят. Он с трудом перевел дыхание. Расслабься. Они тебя не поймают. Они не смогут опознать тела.
Но даже если и опознают, то с ним нет никакой связи. Его сердце бешено колотилось, и он вытер тыльной стороной ладони губы. Надо отсюда уезжать. У него в машине труп Грегори Сандерса. Если его остановят, он не сможет оправдаться.
Так что дыши. Просто дыши. Подумай. Ты достаточно умен.
Он действовал осторожно. Надевал перчатки, и позаботился, чтобы никак не соприкасаться с трупами. Даже если каждую из жертв опознают, с ним их ничего не связывает. Ему нечего бояться. Он дышал. И думал. Сначала необходимо избавиться от Грегори Сандерса. Затем необходимо выяснить, что обнаружили копы, и как им это удалось. Если они подошли к нему слишком близко, придется залечь на дно. Как это сделать, он знал. Он проделывал это и раньше.
Он проехал около пяти миль. Никто за ним не гнался. Он свернул с дороги и припарковал машину за деревьями. Подождал. С затаенным дыханием. На горизонте ни одной полицейской машины. Вообще ни одна машина не проехала.
Он вышел и впервые порадовался зимнему морозцу, который холодил его кожу. Обочина дороги резко шла под уклон в небольшой овраг. Хорошее место, чтобы избавиться от трупа.
Он опустил заднюю дверцу, отодвинул брезент в сторону и пальцами в перчатках схватил пластиковый мешок.
Он стащил мешок на снег и подталкивал ногой до тех пор, пока труп не начал сползать. Он наткнулся на ствол дерева, но скользнул дальше в низину. След волочения виднелся, но если повезет, ночью снова пойдет снег, и копы не найдут Сандерса до весны. Но к тому времени он будет уже далеко. Он сел за руль и развернул машину, не уверенный в том, что поступил правильно.
Пока он вновь не проехал мимо подъездной дороги. Теперь там стояли уже две патрульные машины, одна лицом к полю, другая — к шоссе. Пересменка. Он находился на волосок от смерти. Когда он подъехал, из машины вышел офицер.
Первая мысль, дать по газам и сбить копа, оказалась глупой. Неплохой, но глупой. Он затормозил. Сделал озадаченное лицо и опустил стекло.
— Куда вы направляетесь, сэр? — спросил офицер.
— На работу. Я живу здесь неподалеку. — Он прищурился, будто пытался рассмотреть патрульную машину. — Что-то случилось? Я сегодня видел столько машин, сколько не видел никогда.
— Эта территория оцеплена, сэр. Воспользуйтесь, пожалуйста, другой дорогой, если это возможно.
— К сожалению, нет. По-другому я туда не доеду, — ответил он.
Офицер вытащил из кармана блокнот.
— Вы не могли бы назвать свое имя, сэр?
Тщательное планирование всегда окупается, подумал он, удовлетворенно откидываясь на сиденье.
— Джейсон Кинни. — На это имя в базе данных автотранспорта зарегистрирован номерной знак машины. Водительские права Джейсона Кинни одни из нескольких, которые он носил в своем бумажнике. Тщательная подготовка всегда пригодится.
Полицейский медленно обошел машину, посмотрел на номерной знак. Потом заглянул под брезент и остался удовлетворенным.
— Теперь мы знаем, что вы живете в этом районе, и нам не нужно останавливать вас снова.
Он кивнул. Сюда он больше не вернется.
— Спасибо, офицер. Хорошего дня.
Среда, 17 января, 8 часов 05 минут
Джен МакФейн мрачно взглянула на Вито.
— У нас проблема.
Вито сел на свое место во главе стола, все еще немного запыхавшийся после утренней гонки. Оставив Софи, он помчался домой, принял душ и несколько раз извинился перед Тесс за то, что не приехал ночевать и не позвонил. Потом он отправился на работу. У главного входа его перехватила толпа репортеров с камерами наперевес.
— Сегодня утром у меня уже была куча проблем, Джен. Что у тебя?
— Пончиков нет, мой дорогой. Что это за планерка?
— Точно, Вито, — согласилась Лиз. — Что это за планерка без пончиков.
— Ну, так принесли бы. — Вито укоризненно посмотрел на Лиз. Та усмехнулась.
— Однажды вы это сделали, и тем самым создали претендент. Главное правило руководителя команды — никогда не создавайте традицию, о которой не помните.
Вито огляделся.
— Ну, у кого еще есть необоснованные претензии?
Лиз выглядела веселой, Кэтрин — нетерпеливой. Бев и Тим — очень уставшими. Джен продолжала мрачно смотреть на него.
— Жмот, — пробормотала она.
Вито закатил глаза.
— Мы опознали еще одну из жертв. Билл Мелвилл — жертва три-один. Ник вчера пробил его по базе данных, но ничего полезного не обнаружил.
— Вряд ли он использует свое настоящее имя, — сказала Джен. Потом многозначительно добавила, — ставлю доллар против пончика, что фамилия имеет значение.
— Может, тут ты права. Любая ассоциация, кроме очевидной — Мунк жует беззубым ртом (ПРИМ. — to munch (англ.) — жевать беззубым ртом.)
Губы Джен дернулись.
— Очень смешно, Чик. Я подумаю над этим.
— Спасибо. — Вито повернулся к Кэтрин. — Что у тебя нового?
— Мы обследовали двух пожилых жертв из второго ряда — мужчину и женщину, но не смогли найти ничего, что могло бы помочь в идентификации. Тино сделал наброски. Мой помощник сказал, что он отправился домой только после полуночи.
— Я знаю. — Вито нашел рисунки утром на своем столе. Брат, казалось, полностью погрузился в работу, но все впустую. Когда дело закончится, его надо отблагодарить, кое-что Вито уже пришло в голову. — Теперь мы можем сравнить рисунки с фотографиями из базы пропавших без вести. — Вито достал из папки копии и подал их Лиз. — Это рисунки Тино. Он изобразил женщину с разными прическами. Брать что-то за основу, когда нет волос, сложно.
— Теперь я, — сказала Джен. — Со вчерашнего дня появились две новости. Во-первых, по отпечатку шины мы выяснили, какую машину водит наш убийца. Форд F150, как и у тебя, Вито.
— Замечательно, — пробормотал он. — Всегда приятно иметь что-то общее с серийным убийцей. Давай описание. Хотя это смутный след, но, по крайней мере, мы будем начеку. Отпечатки шин есть?
— Пригодных, нет. Извини. Теперь вторая новость. Осколок гранаты, который мы извлекли из последней жертвы. Это старая МК2, так называемый «ананас», выпуска до 1945 года. Отследить ее происхождение, вероятно, практически невозможно. Но этот осколок подходит к нашей головоломке. Наш парень пользуется оригиналами.
— А вот где мы найдем оригиналы. — Вито рассказал, что Софи узнала накануне. — Это возможный источник средневекового оружия. Я хочу связаться с Интерполом, а потом обратиться к врачу Клэр Рейнольдс и в библиотеку, в которой она работала. Кроме того, нам еще надо сообщить родителям Билла Мелвилла. Они пока не знают, что их сын мертв.
— Интерпол я беру на себя, — сказала Лиз. — А вы пообщайтесь с доктором и родителями.
— Спасибо. — Вито посмотрел на Бев и Тима. — А вы двое чего молчите?
— Устали, — ответил Тим. — Большую часть ночи мы с владельцами сайта моделей США просматривали данные. А потом подключились адвокаты.
— Вот дерьмо, — пробормотал Вито.
— Да. — Тим потер ладонью небритые щеки. — Владельцы сайта ничего не имеют против сотрудничества, но их адвокаты считают, что речь идет о конфиденциальности. Это означает, что опять все застопорится. В три часа ночи мы сдались и поехали домой.
— Владельцы сайта должны связаться со всеми моделями, которые получали электронную почту. Только потом мы сможем пообщаться с ними. — Бев вздохнула. — Примерно через час они нам позвонят.
Вито тоже лег около трех ночи, но совсем по другой причине, и остальные вряд ли проявят к нему хоть каплю сострадания.
— Кэтрин, что у тебя?
— Вскрытие последних четырех. Какой жертве отдать предпочтение? Старой, молодой, пуля, граната?
— Начни с Клэр Рейнольдс. Как только поговорю с врачом, я тебе позвоню.
— Тогда я займусь старой женщиной. Она вообще не вписывается в схему.
Вито поднялся.
— Пока все. Встретимся в пять. Всем удачи.
Среда, 17 января, 9 часов 05 минут.
Она мертва. Старуха Винчестер умерла. Он откинулся на спинку кресла и хмуро уставился на экран. Она умерла и оставила владения своему племяннику, который не намного моложе ее. Интересно, кто нашел тела? Смерть старухи навела на определенные мысли. Возможно, ее племянник хотел продать участок и кто-то осмотрел его или участок уже продан, и новый владелец начал раскопки, потому что хотел что-то построить.
Предположительно, копы уже нашли все тела. Но только одно из них можно опознать по отпечаткам пальцев, а у этого трупа они отсутствовали. Другие… копам для идентификации потребуются недели, потому что копы, как правило, не особенно умны. Он даже представить себе не мог, что они быстро что-то откопают.
Да, он тут же почувствовал себя гораздо лучше. Тем не менее, кое-какие нити придется оборвать. Среди трупов на поле находился мальчишка Уэббер, фотографию которого Дерек Харрингтон каким-то образом умудрился найти. О Дереке он позаботится сегодня. Он… Тут зазвонил его телефон, и он автоматически посмотрел на экран. Поставщик антиквариата.
— Да, — сказал он. — Что у вас есть для меня?
— Что вы, черт возьми, натворили? — прозвучал голос в телефоне.
Этот вопрос разбудил его вспыльчивый темперамент.
— О чем вы говорите?
— Я говорю о кресле инквизитора. И об этом проклятом копе.
Он открыл рот, но не смог произнести ни слова. И быстро опомнился.
— Я действительно понятия не имею, о чем вы говорите.
— У полиции есть пыточный стул. — Каждое слово четко проговорено. — Они его нашли.
— Ну, это не мой. Тот, который принадлежит мне, находится в коллекции. Сегодня утром я его видел.
На другом конце связи возникла пауза.
— Вы уверены?
— Конечно, уверен. К чему эти вопросы?
— Вчера ко мне приходил коп и расспрашивал. Об украденных артефактах и торговле на черном рынке. Сказал, что у него стул с шипами. С множеством шипов. Этот человек пришел из отдела убийств.
Во второй раз за сегодняшний день его сердце заколотилось, и он ничего не мог с собой поделать. Он уже знал, что они нашли могилы. Но не верил тому, что полиция свяжет тело Бриттани с креслом инквизиции. Он придал своему голосу изрядную порцию растерянности.
— И еще раз, я действительно понятия не имею, о чем вы говорите.
— Значит, вы ничего не знаете о захоронении на поле где-то на севере? Потому что тот коп, который разыскал меня, случайно оказался и тем, кто руководит этим делом.
Дерьмо. Он недоверчиво рассмеялся.
— К сожалению, я ничего не знаю о могилах на поле. Я знаю только, что мой экземпляр до сих пор находится в моем распоряжении. Если у копов и есть такой стул, то это, скорее всего, копия, которую изготовил один из тех идиотов, которые в свободное время играют в Средневековье. Но должен признаться, вы возбудили мое любопытство. А как полиция додумалась распрашивать именно вас?
— У них есть источник. Археолог.
Разумно. В конце концов, поначалу он тоже наткнулся на торговцев антиквариатом через археолога.
— И кто это?
— Ее зовут Софи Йоханнсен.
Его сердце выдержало удар, затем гнев взорвался в нем, доводя пульс до головокружительных высот.
— Ага.
— Она проводит семинар в Уитмен-колледже по вторникам, а в оставшееся время работает в Олбрайте. У меня есть и ее домашний адрес.
У него тоже. И он знал, что она живет одна с двумя перекрашенными пуделями, которые не представляли угрозы. Тем не менее, он фыркнул и обиделся.
— Я не хочу ее разыскивать, Господи. Мне было просто любопытно.
Возникла пауза, и когда мужчина заговорил снова, его голос звучал спокойно, но с явной угрозой.
— Если бы я был на вашем месте, я был бы более чем любопытен. Что касается нас, мы не хотим быть связанными ни с чем из того, что вы могли бы сделать, и в случае чего будем защищать свои собственные интересы. Не звоните нам больше. Мы больше не занимаемся бизнесом.
Он услышал щелчок, потом тишина. Его собеседник повесил трубку.
Он положил телефон на стол и заставил себя успокоиться. Ему придется затыкать дыры, причем быстро. Вот, черт. Он хотел получить ее как источник, пока не закончит свою игру.
Ну, тогда ему просто нужно найти новый источник.
Среда, 17 января, 9 часов 30 минут
— У доктора Пфайффера пациент, детектив. — Дама на ресепшене по имени Стейси Савард нетерпеливо смотрела на него через стекло, которое отделяло ее рабочее место от зала ожидания. — Вам надо подождать или прийти попозже.
— Мэм, я из отдела убийств. Я появляюсь только тогда, когда умирают люди, которые не должны умирать. Не могли бы вы позаботиться о том, чтобы доктор как можно скорее нашел для меня время?
Ее глаза расширились.
— У-убийство? Кого? — Она наклонилась вперед. — Вы спокойно можете мне сказать, детектив. Он все равно мне все расскажет.
Вито, как можно дружелюбнее, улыбнулся.
— Я подожду там.
Через несколько минут в дверном проеме появился пожилой мужчина.
— Детектив Чиккотелли? Мисс Савард сказала, что вы хотели поговорить со мной.
— Да. Мы можем поговорить с глазу на глаз? — Он последовал за доктором в его кабинет.
Пфайффер закрыл дверь.
— Это очень тревожит. — Он сел за свой стол. — Кого из моих пациентов затронуло ваше расследование?
— Клэр Рейнольдс.
Пфайффер печально скривился.
— Это плохо. Мисс Рейнольдс была очаровательной молодой женщиной.
— Вы давно знали ее?
— О, да. Она много лет была моей пациенткой.
— Что она была за человек? Экстраверт, стеснительная?
— Экстраверт. Клэр была спортсменкой высокого класса и очень активной.
— В каких принадлежностях для своего протеза нуждалась Клэр, доктор Пфайффер?
— Навскидку не скажу. Подождите минутку. — Он вытащил из ящика стола папку и пролистал страницы.
— Довольно толстая медицинская карта, — заметил Вито.
— Клэр участвовала в исследовании, которое я проводил. Речь шла об улучшении микропроцессора в ее искусственном колене.
— Микропроцессор? Что-то вроде компьютерного чипа?
— Точно. Старые протезы не слишком стабильны, когда пациент поднимается или спускается по лестнице или энергично двигается. Микропроцессор постоянно оценивает данные о стабильности и регулирует соединение. — Доктор наклонил голову. — Как антиблокировочная система в вашем автомобиле.
— Ясно, я понимаю. И откуда процессор получает свою энергию?
— От батареек, которые заряжаются на ночь. Обычно заряда хватает на тридцать часов безупречного движения.
— Значит, у Клэр был улучшенный микропроцессор в колене?
— Да. По сути дела, она должна была регулярно приходить на контроль. — Пфайффер опустил голову, явно пристыженный. — Я только сейчас понял, что давно не видел ее в своем кабинете.
— Когда она приходила в последний раз?
— Год назад, 12-го октября. — Он сдвинул брови. — Я должен был это заметить, но почему-то не заметил. — Он снова просмотрел карту, зашуршал страницами и вдруг с облегчением откинулся на спинку кресла. — О, вот почему. Она переехала в Техас. Я получил письмо от ее нового врача, доктора Жозефа Гаспара из Сан-Антонио. Здесь также отмечено, что через неделю после этого мы отправили туда копию ее карты.
Это второе письмо, которое кто-то получил в связи с исчезновением Клер.
— Могу ли я взять это письмо?
— Естественно.
— Доктор, не могли бы вы рассказать мне что-нибудь о силиконовых смазках?
— Что вас интересует?
— Для чего они используются? Где их берут? Имеются ли различия?
Пфайффер взял со стола бутылку размером с флакон для шампуня и подал ее Вито.
— Вот такая смазка. Попробуйте.
Вито выдавил несколько капель на большой палец. Средство оказалось без запаха и цвета, и оставляло на коже гладкую пленку. Но с жертв Кэтрин взяла белые образцы, потому что те смешаны с гипсом.
— Зачем она нужна?
— Пациенты, у которых нога ампутирована выше колена, как у мисс Рейнольдс, обычно используют два метода крепления искусственной конечности. Первый — на втулке. Она выглядит так. — Пфайффер потянулся к ящику и достал что-то, похожее на огромный презерватив с металлическим штифтом на конце. — Пациент натягивает протез на культю и очень плотно прижимает. Затем металлический штырь входит в протез. Некоторые пациенты используют смазку под протез, особенно если у них очень чувствительная или поврежденная кожа.
— А Клэр Рейнольдс тоже использовала этот метод?
— Иногда, но в большинстве случаев молодые пациенты, такие как Клэр, используют вакуумным методом. Искусственная конечность удерживается с помощью вакуума и снимается при открытии клапана. Кожа вступает в непосредственный контакт с пластиком протеза. Поэтому в данном методе чаще всего используется смазка.
— И откуда пациенты ее получают?
— От меня или непосредственно у производителей. Что-то можно купить через интернет.
— А рецептура? Обширная?
— Один или два основных рецепта. Но всегда есть специальные смеси или с добавками. — Он взял со стола журнал и пролистал его до конца. — Вот. Смотрите.
Вито забрал журнал и просмотрел информацию.
— Может, мне его оставить?
— Конечно. Мисс Савард также может принести вам образец смазки, если хотите.
— Спасибо, доктор. Я знаю, что вы не видели мисс Рейнольдс больше года, но, может быть, вы все-таки помните ее душевное состояние? Была она счастливая или печальная? У нее был друг?
Пфайффер вдруг засмущался.
— Нет, друга у нее не было.
— О, понимаю. Значит, подруга?
Дискомфорт доктора усилился.
— Я не очень хорошо знал ее, детектив. Впрочем, я знаю, что она любила участвовать в маршах протеста гомосексуалистов. Она несколько раз упоминала об этом во время своих визитов. Однако я чувствовал, что, прежде всего, она хочет добиться моей реакции.
— Хм. А что вы можете сказать о ее душевном состоянии?
— Я знаю, что у нее были проблемы с деньгами. Она опасалась, что на новый микропроцессор ей может не хватить.
— Не понимаю. Я думал, что она участвовала в вашем исследовании, и у нее уже был процессор.
— Да, это так, но после окончания исследования она должна была заплатить за процессор. Производители предлагают его по себестоимости, но это все равно было больше, чем Клэр могла себе позволить. Это заставляло ее сильно нервничать. — Он грустно посмотрел на Вито. — Она надеялась, что с микропроцессором она добьется успеха на Паралимпийских играх.
Вито встал:
— Спасибо, доктор, вы мне очень помогли.
— Когда вы узнаете, кто это сделал, сообщите мне?
— Хорошо.
— Спасибо. — Доктор поднялся и открыл дверь. — Стейси?
Дама с ресепшена поспешила на зов. — Стейси, детектив здесь из-за Клэр Рейнольдс.
Стейси вытаращила глаза, когда услышала имя.
— Клэр? Но… — Она прислонилась к дверному косяку. — О, нет.
— Вы хорошо знали Клэр Рейнолдс, мисс Савард?
— Ну, не слишком хорошо. — Она шокировано и удрученно посмотрела на Вито. — Мы всегда болтали, когда она ждала приема. Почему кто-то с ней так поступил?
— Я тоже хочу это выяснить. Доктор? — Вито взглянул на медицинскую карту в руке Пфайффера.
— О, конечно. Стейси, пожалуйста, копию письма, которое мы получили от доктора Гаспара из Техаса.
— Ну, на самом деле мне нужен был оригинал.
Пфайффер заморгал.
— Простите. Я не подумал. Стейси, положи копию к нашим файлам и, пожалуйста, помоги детективу, если ему еще что-нибудь понадобится.