Филадельфия, воскресенье, 14 января, 10 часов 25 минут.
После сильной тряски детектив Вито Чиккотели вылез из своего грузовика.
От старой, разбитой дороги, которая вела к месту преступления, у него ныли все внутренности. Вито перевел дух и мгновенно раскаялся. Даже после четырнадцати лет работы в полиции, смерть по-прежнему представлялась ему омерзительным зрелищем.
— Это невыносимо, — Ник Лоуренс скривился и захлопнул дверцу своего седана. — Вопиюще.
Как истинный уроженец Каролины, он растягивал слова по слогам.
Двое полицейских стояли на заснеженном поле и, прикрывая носовыми платками нижнюю половину лица, таращились в яму. В ней на корточках сидела женщина, её голова чуть выступала над краем.
— Кажется, криминалисты уже выкопали труп, — сухо заметил Вито.
— Подумаешь, — Ник наклонился и заправил штанины в ковбойские сапоги, отполированные до блеска. — Ладно, Чик, тогда давай начнем.
— Погоди, — Вито потянулся к заднему сидению, чтобы вытащить свои снегоступы, и вздрогнул, когда один из шипов вонзился ему в большой палец. — Вот, черт.
Он пососал маленькую ранку, потом осторожно отложил розы в сторону и взялся за ботинки.
Краем глаза он заметил, что его напарник стал серьезным, но ничего не сказал.
— Уже два года прошло. Именно сегодня, — с горечью заметил Вито. — Как быстро время летит.
Ник произнес тихим голосом:
— Время лечит раны.
Ник прав. Эти два года смягчили горе Вито. Но чувство вины…, ну, это совсем другая история.
— Я потом поеду на кладбище.
— Мне съездить с тобой?
— Нет, все в порядке. Спасибо, — Вито натянул сапоги. — Теперь давай посмотрим, что они нашли.
За шесть лет, проведенных в отделе по расследованию убийств, Вито осознал, что не существовало никаких «простых» убийств, менялась лишь степень жестокости. Как только он остановился на краю могилы, которую вскрыли криминалисты, то понял, это одно из самых жестоких убийств.
Рассматривая жертву, ни Вито, ни Ник ничего не говорили. Ее бы вовек не нашли, если бы не пожилой мужчина со своим металлоискателем. Когда Вито сосредоточился на трупе, розы, кладбище и все остальное отошло на задний план. Его взгляд переместился от рук жертвы к тому, что осталось от ее лица.
Эта Джейн Доу (прим. пер.:на сленге американской полиции так называют неопознанный женский труп. Мужской — соответственно, Джон Доу) оказалась невысокой, не выше метр шестьдесят, и выглядела молодой. Короткие темные волосы обрамляли, сильно тронутое разложением, лицо, что затрудняло опознание. Вито задался вопросом, как долго она здесь пролежала. С кем жила. Скучал ли кто-нибудь по ней. Ждал ли кто-то.
Он ощутил уже знакомый всплеск жалости и горя, отодвинувший на задний план его сознания все остальные чувства и воспоминания, которые хотелось бы подавить. Теперь ему придется в одиночку заниматься трупом, собирать доказательства и факты. После этого они с Ником сконцентрируют свое внимание на убитой, которая где-то жила и кем-то была. И они сделают все, чтобы схватить этого ублюдка, который зарыл ее обнаженное тело в открытом поле, чтобы оно, даже после смерти, подвергалось насилию. Когда его взгляд вновь переместился к рукам убитой, жалость переросла в сильный гнев.
— Он уложил ее в определенную позу, — пробормотал Ник рядом с ним. В его тихих словах сквозила такая же ярость. — Этот мерзавец попытался обставить все красиво.
О, да, именно так он и сделал. Сцепленные руки лежали между грудями, кончики пальцев тянулись к подбородку.
— Сложены в вечной молитве, — мрачно заметил Вито.
— Убийство на почве религии? — предположил Ник.
— Надеюсь, нет, — от нехорошего предчувствия у Вито по спине побежали мурашки. — Убийцы, свихнувшиеся на религиозной почве, как правило, этим не ограничиваются.
Ник опустился на корточки, чтобы заглянуть в могилу, которая оказалась глубиной около метра.
— Как ему удалось закрепить руки в таком положении, Джен?
Сержант КСО Джен Макфейн подняла глаза. На ней были защитные очки, нижнюю половину лица закрывала маска.
— Проволокой. Может, стальной, но очень тонкой. Она обернута вокруг пальцев жертвы. Вы сможете ее увидеть, когда тело обмоют.
Вито нахмурился.
— Мне кажется странным, что металлоискатель обнаружил такую тонкую проволоку под толстым слоем земли.
— Ты прав. Этим скорее мы обязаны пруткам, которые ваш псих засунул жертве под мышки, — Джен провела перчаткой по внутренней части собственной руки до запястья. — Они тонкие и гибкие, но имеют достаточную массу для отображения на детекторе. С помощью прутьев он привел руки в определенное положение.
Вито покачал головой.
— Зачем только?
Джен пожала плечами.
— Возможно, труп сможет рассказать нам больше. Здесь, в этой дыре, мало что можно найти. Однако меня кое-что смущает…, - она ловко выбралась из могилы. — Старик, который ее нашел, копал обычной садовой лопатой. Он, правда, в отличной форме, но даже я бы не смогла раскопать так глубоко при такой температуре.
Ник заглянул в яму.
— То есть почва, возможно, не замерзла.
Джен кивнула.
— Точно. Откапав руку, он тут же остановился и вызвал полицию. Когда мы приехали, то землю аккуратно перенесли в сторону. Это оказалось довольно легко, пока мы не добрались до стенки могилы, она была твердой, как камень. Посмотрите на углы. Вырезано будто по линеечке. И застыли уже намертво.
Вито почувствовал, как у него начал сжиматься желудок.
— Он выкопал могилу, прежде чем земля замерзла. То есть он все это спланировал заранее.
Ник нахмурил брови.
— И никто не заметил эту огромную дыру?
— Может быть, он чем-то прикрыл ее, — предположила Джен. — А еще я не думаю, что земля, которой он засыпал могилу, была с этого поля. Узнаем после пары тестов. Но на данный момент, ребята, это, к сожалению, все. Я больше ничего не могу сделать, пока сюда не прибудут медэксперты.
— Спасибо, Джен, — поблагодарил Вито и повернулся к Нику. — Давай поговорим пока с владельцем этого участка земли.
Харлану Винчестеру было около семидесяти, но взгляд у него ясный и острый. Он ожидал на заднем сиденье патрульной машины и вылез, когда увидел, что они подъезжают.
— Полагаю, вы хотите услышать от меня еще раз то же самое, что я уже рассказал офицеру.
Вито кивнул, стараясь выглядеть дружелюбным.
— Боюсь, что да. Я детектив Чиккотелли, а это мой напарник, детектив Лоуренс. Не могли бы вы рассказать нам, что именно произошло?
— Ну, мне не нужен был этот дурацкий металлоискатель. Это подарок жены. Она боится, что с тех пор, как вышел на пенсию, я мало двигаюсь.
— Значит, сегодня утром вы отправились его опробовать? — поторопил Вито.
Винчестер мрачно посмотрел на него.
— Харлан Р. Винчестер, — произнес он высоким, гнусавым голосом. — Ты сидишь уже почти десять лет. Сдвинь свою задницу с места и сходи погуляй. Ну, я и пошел. Просто потому, что не мог больше выносить ее вопли. Я подумал, может, найду что-нибудь интересное, и она перестанет меня нервировать. Ну…, впрочем, о том, что найду труп, я не думал.
— Труп это первое, что обнаружил ваш детектор? — поинтересовался Ник.
— Да, — губы Винчестера сжались в тонкую линию. — Значит, я вытащил свою лопату. Потом мне пришло в голову, что почва определенно слишком твердая, чтобы копать. Я чуть было не убрал ее обратно, но Джинни бы заметила, что я отсутствовал всего четверть часа. Поэтому я начал копать, — он закрыл глаза и сглотнул, и его хвастливые манеры исчезли. — Моя лопата… зацепилась за ее руку. Тут я перестал копать и вызвал полицию.
— Не могли бы вы нам рассказать что-нибудь об этом участке земли? — спросил Вито. — Кто сюда имеет доступ?
— Полагаю, любой, у кого есть внедорожник или полноприводная машина.
Поле не видно с шоссе, а тропа, которая соединяет его с главной дорогой, даже не протоптана.
Вито кивнул, радуясь про себя, что взял грузовик и оставил свой «Форд Мустанг» в гараже рядом с мотоциклом.
— Дорога действительно жуткая. Как вы сюда добрались?
— Ну, сегодня я пришел пешком, — Винчестер указал на ряд деревьев, от которых шла одна-единственная цепочка следов. — Я впервые зашел так далеко. Мы переехали всего месяц назад. Эта земля принадлежала моей тете, — пояснил он. — Она оставила ее мне.
— Ваша тетя часто приходила сюда?
— Полагаю, что нет. Она редко выходила из дома. Она была слегка чудаковатой. Больше я ничего не знаю.
— Вы нам очень помогли, сэр, — произнес Вито. — Большое спасибо.
Винчестер опустил плечи.
— Теперь я могу идти?
— Конечно. Коллеги отвезут вас домой.
Когда Винчестер уселся в патрульную машину, и та тронулась с места, на поле свернул серый «Вольво». Он остановился позади седана Ника, из него выбралась изящная женщина средних лет. Приехала судмедэксперт Кэтрин Бауэр. Пришло время заняться Джейн Доу. Вито двинулся в сторону могилы, но Ник не шевельнулся. Он задумчиво разглядывал металлоискатель Винчестера, который лежал в фургоне КСО.
— Мы также должны проверить остальную часть поля, Чик.
— Ты думаешь, здесь есть еще что-нибудь?
— Я считаю, что мы не должны уезжать, не убедившись, что это не так.
У Вито снова появилось нехорошее предчувствие. В сущности, он уже знал, они еще что-то да найдут.
— Ты прав. Посмотрим, что там еще.
Филадельфия, воскресенье, 14 января, 10 часов 30 минут.
— Все закрыли глаза? — нахмурив лоб, Софи Йоханнсен посмотрела на своих студентов, которые сидели в темноте. — Брюс, вы жульничаете!
— Я этого не делаю, — пробурчал Брюс. — Кроме того, слишком темно, чтобы что-то видеть.
— Теперь вы жульничаете, — нетерпеливо высказалась Марта. — Зажгите, в конце концов, свет.
Софи включила свет, наслаждаясь моментом.
— Дамы и господа… большой зал.
На мгновение повисло молчание. Затем Шпандан издал громкий свист, эхом отразившийся от потолка в шести футах над ними.
Лицо Брюса скривилось в широкой усмешке.
— Вы сделали это. Наконец-то, вам это удалось.
Марта заметила сквозь стиснутые зубы:
— Мило.
Софи заморгала от такого холодного тона, но, прежде чем смогла сделать замечание, раздался шум инвалидного кресла Джона. Он проехал мимо нее и остановился, уставившись на противоположную стену.
— И все это вы сделали в одиночку, — пробормотал он. — Фантастика.
Софи покачала головой.
— Я даже не приближалась. В конце концов, вы все помогали мне — самостоятельно чистили оружие и доспехи. Без вас я бы никогда не справилась. Определенно, это работа команды.
Прошлой осенью все пятнадцать участников ее семинара «Оружие и ведение войны» с энтузиазмом вызвались работать в Музее истории Олбрайта, где она состояла в штате. Теперь остались только эти четверо верных помощников.
В течение нескольких месяцев они приходили сюда каждое воскресенье, жертвуя своим свободным временем. То, что они таким образом усвоили программный материал в полном объеме, не вызывало сомнений, но самое главное, им позволялось прикасаться ко всем средневековым сокровищам, которыми их сокурсники могли любоваться лишь через стекло. Софи очень хорошо понимала такое восхищение. Она знала также, что ощущение, когда ты в пустом музее держишь в руке меч пятнадцатого века, не сравнить с моментом, когда сам откопал этот меч, бережно оттер с него землю и очистил сокровище, которое пятьсот лет никто не видел.
В качестве археолога она находилась шесть месяцев на юге Франции. И жила лишь этим волнующим моментом, просыпаясь, каждое утро спрашивала себя, какие драгоценности они, может быть, выкопают сегодня. Между тем, будучи куратором музея Олбрайта, она могла лишь касаться того, что другие выносили на свет. В данный момент ей приходилось довольствоваться этим.
Ей трудно было покидать место раскопок во Франции, но каждый раз, сидя у постели бабушки в доме престарелых, она понимала, это единственный выход. Порой она видела гордость в лицах своих студентов, и эти моменты гасили горечь от принятого решения. И Софи тоже гордилась тем, чего они добились.
Новый большой зал, достаточно просторный, чтобы вместить группу из тридцати посетителей, воистину привлекал внимание. У противоположной стены стояли по стойке «смирно» три полных комплекта рыцарских доспехов, окруженные, подвешенными на сетке, сотней мечей. На левой стене развешаны военные знамена, на правой — гобелен с изображением часовни Saint-Houarneau, который являлся жемчужиной коллекции. За время своей блестящей археологической карьеры Теодор Олбрайт I собрал много диковинок. Софи стояла перед гобеленом, наслаждаясь зрелищем. От вида часовни XII века у нее каждый раз перехватывало дыхание.
— Вау? — Брюс с усмешкой покачал головой. — На самом деле, доктор Джи, вам на ум должно прийти нечто большее, чем «вау». Вы можете выбрать один из двенадцати языков.
— Из десяти, — поправила Софи, и Брюс закатил глаза. Для нее же изучение языков всегда являлось удовольствием.
Знание древних языков облегчало ее исследования, но больше всего ей нравились совершенно иной ритм и нюанс слов. С тех пор как она вернулась, у нее не было возможности применить свое мастерство. И вот теперь, глядя на гобелен, она соблазнилась. «C'est incroyable». Французский язык знакомой мелодией зазвучал в ее голове. Что не удивительно, потому что она провела во Франции пятнадцать лет, за исключением нескольких небольших пребываний здесь, в Филадельфии. На остальных языках ей приходилось сосредотачиваться чуть сильнее, но выучить их не составило большого труда. Греческий, немецкий, русский… Она вытаскивала слова из своей памяти, как цветы из клумбы.
— Katapliktikos. Ist ja irre! O, moy bog.
Марта приподняла бровь.
— Как это переводится?
Губы Софи дрогнули.
— По существу…, вау, — она вновь удовлетворенно огляделась. — Это станет хитом в наших объяснениях.
Ее улыбка погасла.
Одной лишь мысли о гидах, особенно о музейных гидах, оказалось достаточно, чтобы удовольствие пропало. Джон развернул свою коляску так, чтобы он мог видеть мечи.
— Вы очень быстро провернули такую колоссальную работу.
Софи отбросила в сторону неприятную мысль об экскурсиях.
— Этим я обязана компьютерному моделированию Брюса. Он точно указал места креплений, а дальше все просто. Это, и правда, выглядит аутентичным, — Софи одобрительно улыбнулась Брюсу. — Спасибо.
Брюс просиял.
— А почему панели? Я думал, вы хотели покрасить стены.
Улыбка вновь угасла.
— Эта затея провалилась. Тед Олбрайт настаивал, что дерево сделает комнату больше похожей на настоящий зал замка.
— И в этом он был прав, — произнесла Марта, слегка поджав губы. — Так смотрится лучше.
— Может, это и так, но, к сожалению, панели сожрали и мой бюджет на этот год, — раздраженно заметила Софи. — У меня был целый список новых приобретений, которые я теперь не могу себе позволить. Мы даже не смогли позволить себе установить эти проклятые панели.
Она разглядывала свои расцарапанные, мозолистые руки.
— Пока вы все сидели дома, спали до полудня и лакомились индейкой, я каждый день приходила сюда с Тедом Олбрайтом и крепила доски. Боже, это был кошмар. Вы можете себе представить, какова высота этого зала?
Фиаско с деревянной обшивкой стало причиной очередной стычки с Тедом Олбрайтом «Третьим». Тед — единственный внук великого археолога и единственный владелец коллекции Олбрайта. К тому же он еще и владелец музея, и шеф Софи. Она проклинала тот день, когда впервые услышала о Теде Олбрайте и его концепции музея, которая больше напоминала ей обстановку кунсткамеры. Но до тех пор, пока для нее не нашлось штатной единицы в другом музее, она выполняла именно эту работу.
Марта повернулась к ней. Глаза холодные, во взгляде читалось разочарование.
— Провести две недели наедине с Тедом Олбрайтом не кажется мне таким уж кошмаром. Он — мужчина привлекательный, — прозвучал ее резкий голос. — Меня удивляет, что у вас вообще что-то получилось.
Повисло неловкое молчание. Шокированная Софи уставилась на женщину, для которой являлась наставницей целых четыре месяца. Пожалуйста, только не это. Но, к сожалению, это, кажется, так и не прекратилось. Молодые люди обменивались озадаченными взглядами, хотя Софи прекрасно понимала, на что намекала Марта. Разочарование, которое она недавно заметила в ее взгляде, теперь обрело смысл. В Софи поднялись гнев и неприятие, но она вытеснила их, решив просто не обращать внимания на этот намек и игнорировать то, что произошло в прошлом. По крайней мере, сейчас.
— Тед женат, Марта. И для полноты картины хочу добавить, что мы были не одни. Нам все время помогали жена Теда и оба его сына.
Марта молчала, но взгляд ее оставался ледяным. Смущенный, Брюс перевел дыхание.
— Ладно, — сказал он. — Значит, в прошлом семестре мы восстанавливали Большой зал. Что дальше, доктор Джи?
Не обращая внимания на ярость, которая зарождалась в ее животе, Софи отвела своих помощников к выставочной зоне за большим залом.
— Следующий проект — выставка оружия.
— О! — Шпандан взмахнул кулаком в воздухе. — Наконец-то! Вот этого я и ожидал!
— Ну, значит, теперь ждем окончания, — Софи остановилась у витрины, в которой выставлена полудюжина очень редких средневековых мечей. Гобелен с часовней Saint-Houarneau, конечно, потрясающий, но это оружие ей больше по душе. Больше, чем вся остальная коллекция.
— Меня всегда интересовало, кому они когда-то принадлежали. Кто на них дрался, — тихо произнес Брюс.
Джон подкатил свою коляску поближе и пробормотал:
— А сколько людей погибло от этих клинков, — Он смотрел вверх, пряча глаза за челкой, которая вечно свисала на лоб. — Извини.
— Все в порядке, — ответила Софи. — Я и сама часто задаюсь этим вопросом.
Тут ей кое-что пришло на ум, и ее губы дрогнули.
— Я очень хорошо помню свой первый день в качестве куратора. Какой-то ребенок попытался вытащить из держателя полутораручный меч XVII века и сыграть в рыцаря Храброе сердце. У меня аж душа в пятки ушла.
Ошарашенный Брюс хватал ртом воздух.
— Он был не за стеклом?
Шпандан и Джон в ужасе уставились друг на друга. Марта плелась в хвосте. Она молча скрестила руки на груди и склонила голову. Софи на мгновение задумалась, но потом решила, что лучше разобраться с этим делом наедине.
— Нет. Тед считает, что стеклянная перегородка между находками и зрителями уменьшает «эффект развлечения».
Тогда они впервые поспорили на эту тему.
— Он дал согласие на закрытую витрину для мечей, но при условии, что менее ценные экспонаты мы выставим в Большом зале, — Софи вздохнула. — И покажем эти бесценные вещи в развлекательной форме. Во всяком случае, эта витрина лишь временный компромисс, пока Большой зал не закончен. Итак, это наш новый проект.
— Что конкретно означает «в развлекательной форме»? — заинтересовался Шпандан.
На лбу Софи пролегли морщины.
— Что-то с куклами и костюмами, — произнесла она мрачным голосом.
Костюмы — огромная страсть Теда, и если бы он не требовал ничего, кроме наряженных манекенов, то она бы это спокойно пережила. Но две недели назад Тэд посвятил ее в свой новый план, внеся в сферу деятельности Софи очередную модификацию: чтобы сделать Большой зал по-настоящему популярным, они будут проводить экскурсии… в исторической одежде!
Экскурсии, в основном, проводила Софи и девятнадцатилетний сын Теда, поэтому никакие ее возражения не могли отвлечь шефа от грандиозной затеи. Когда она, в конце концов, категорически отказалась, Тед Олбрайт закатил истерику и пригрозил ей увольнением. При этом Софи была близка к тому, чтобы уволиться самой. Тем же вечером, просматривая электронную почту, она обнаружила, что дом престарелых поднял плату за пребывание в нем тетушки Анны. Поэтому Софи наступила на горло своей гордости, надела этот чертов костюм и проводила эти чертовы экскурсии Теда. В дневное время. Вечерами она удваивала усилия, чтобы найти новое место работы.
— Неужели мальчик повредил меч? — спросил Джон.
— К счастью, нет. Если вы будете ими заниматься, обязательно надевайте перчатки.
Брюс помахал своими белыми перчатками, как флагом в знак капитуляции.
— Мы всегда так и делаем, — веселился он.
— Я это ценю, — конечно, он пытался ее приободрить, и Софи была ему за это благодарна. — Ваша задача заключается в следующем: каждый из вас должен предоставить концепцию выставки, включая занимаемую площадь и расчет затрат на необходимые материалы. Результат предоставите мне через три недели. Не планируйте ничего трудоемкого. Мой бюджет исчерпан.
Отдав распоряжения, она подошла к Марте, которая стояла с каменным лицом.
— Итак, в чем дело? — спросила Софи.
Марта была миниатюрной, и ей пришлось вытянуть шею, чтобы встретиться взглядом с Софи.
— Что?
— Вы, Марта, очевидно, получили какую-то информацию. И не только поверили ей, но и решили публично противостоять мне. Как я вижу, теперь у вас есть две возможности: либо вы извиняетесь, и мы продолжаем совместную работу, либо вы придерживаетесь своей позиции.
Марта сдвинула брови.
— И тогда?
— За дверь. Это волонтерский проект. И это справедливо для обеих сторон, — в голосе Софи зазвучала нежность. — Послушайте, вы хорошая девушка, вы внесли много конструктивных идей в музейные проекты. Будет не слишком хорошо, если вы уйдете. Мне больше по душе первый вариант.
Марта сглотнула.
— Я была в гостях у подруги. В Шелтон-колледже.
Шелтон. Хотя прошло уже десять лет, воспоминание о тех нескольких месяцах, которые она провела в этом колледже, до сих пор вызывало у Софи тошноту.
— Это был лишь вопрос времени, — у Марты задрожал подбородок. — Вас выдала мне моя подруга. Вы были для меня примером, наставником, мудрым археологом, который до всего дошел своим умом. Но моя подруга лишь рассмеялась и сказала, что вы все вопросы решали через постель. Вы переспали с доктором Брюстером, чтобы войти в его команду для раскопок в Авиньоне. Таким было ваше начало! Во Франции вы переспали с доктором Моро и сразу же стремительно взлетели. Только так в команде археологов появилась малолетка. Я сказала подруге, что этого не может быть, что вы такого никогда бы не сделали, — она смотрела Софи прямо в глаза. — Или сделали?
Софи прекрасно понимала, что имеет полное право сказать Марте, не совать нос не в свое дело. Но Марта, видимо, разочарована. И обижена. Значит, Софи разбередила рану, которая так и не зажила.
— Спала ли я с Брюстером? Да, — она все еще чувствовала стыд. — Я это сделала, чтобы попасть на раскопки? Нет.
— Но тогда почему? — прошептала Марта. — Он был женат.
— Это я знаю сейчас, тогда не знала. Я был молода. Он был намного старше И… лгал мне. Я совершила глупую ошибку, Марта, за которую плачу до сих пор. Но могу вас заверить, все, что я сделала, и чего достигла, произошло без помощи доктора Алана Брюстера.
Одно лишь это имя оставляло горький привкус на языке, но Софи видела, как изменилось лицо Марты. Она поняла, что ее идеал — всего лишь человек.
— И я никогда не спала с Этьеном Моро, — язвительно добавила она. — Я сегодня стою там, где стою, потому что вкалывала. Я опубликовала больше статей, чем кто-либо другой, научилась ремеслу с азов, а также делала скучную рутинную работу. Именно этим и вы должны заниматься. И, Марта, больше никаких замечаний о Теде. Спорим ли мы о музее или нет, Тед любит свою жену и верен ей. Дарья Олбрайт — одна из самых добрых людей, которых я когда-либо встречала. Слухи, подобные этим, могут разрушить их брак. Мы поняли друг друга?
Марта с облегчением кивнула.
— Да, — она задумчиво склонила голову. — А ведь вы могли меня выгнать.
— Могла бы. Но у меня смутное ощущение, что вы мне еще понадобитесь, особенно для этой новой выставки. Я совершенно не разбираюсь в моде, ни в сегодняшней, ни в моде пятнадцатого века. И поэтому, вам, наверное, придется наряжать этих глупых кукол Теда.
Марта тихо рассмеялась.
— С удовольствием. Спасибо, доктор Джи, что позволили мне остаться. И за вашу прямоту. В следующий раз, когда буду разговаривать со своей подругой, я скажу ей, что остаюсь при своем первоначальном мнении, — она очаровательно улыбнулась. — Я все еще хочу быть похожей на вас, когда вырасту.
Это поставило Софи в неловкое положение, и она покачала головой.
— О, нет, вы этого не хотите. А теперь — за работу.
Воскресенье, 14 января, 12 часов 25 минут.
Вито воткнул красные флажки в снег там, где Ник обнаружил металлические предметы. Теперь Ник, Вито и Джен стояли рядом, печально разглядывая пять маленьких флажков.
— Любая отметина может означать еще одну жертву, — тихо произнесла Джен.
— Мы должны это выяснить, — вздохнул Ник. — Придется перекопать все поле.
— Для этого нам потребуется куча народа, — буркнул Вито. — Полиция Филадельфии может себе это позволить?
— Нет. Придется запрашивать дополнительные силы. Но у меня нет никакого желания высовываться с этим предложением, пока я не буду уверен, что под красными штуковинами лежат не банки из-под колы или кучка гвоздей.
— Тогда начнем копать в одном месте, — сказал Ник. — Посмотрим, что откопаем.
Джен нахмурилась.
— Да, можно попробовать. Но я хочу знать заранее, что находится под нами. Я не хочу уничтожить улики только потому, что мы неправильно или слишком быстро действовали.
— Поисковая собака, — предложил Вито.
— Возможно, но еще лучше провести сканирование этого участка. Однажды я видела нечто подобное на историческом канале. Очень круто, — Джен вздохнула.
— Но, я никогда в жизни не получу средств, чтобы заплатить за сканирование. Значит, берем собак и вперед, — Ник поднял палец.
— Не торопись. В той передаче речь ведь шла об археологии? Ну, если мы найдем археолога, то, возможно, он сможет… провести радиолокацию, — Джен бросила на него острый взгляд. — Ты ни кого не знаешь?
— Нет, — ответил Ник. — Но в городе имеется несколько университетов. Там можно будет кого-нибудь отыскать.
— Но нам нужен кто-то, кто сделает это дешево, а еще лучше, бесплатно, — бросил Вито. — И это должен быть тот, кому мы можем полностью доверять.
Он подумал о связанных руках и добавил:
— Пресса получила бы массу удовольствия, если бы у кого-нибудь развязался язык.
— А нам бы потом пришлось прикрывать свою задницу, — буркнул Ник.
— Кому вы должны доверять?
Вито обернулся и обнаружил позади себя судмедэксперта.
— Привет, Кэтрин. Готово?
Кэтрин Бауэр устало кивнула и стянула с рук перчатки.
— Тело в труповозке.
— Причина? — спросил Ник.
— Пока не могу сказать. Думаю, она мертва, по крайней мере, недели две-три. Но сначала придется посидеть за микроскопом. Я взяла несколько проб.
Тогда определю точнее, — она склонила голову набок. — Так, что там с доверием?
— Мы хотели бы просканировать участок, — пояснила Джен. — И хотели бы узнать, вдруг у кого-нибудь есть знакомые на кафедре археологии.
— У меня есть, — сказала Кэтрин.
Все трое уставились на нее. У Джен от удивления глаза полезли на лоб.
— Честно? Ты знаешь живого археолога?
— Мертвый вряд ли принесет нам большую пользу, — заметил Ник, и Джен покраснела.
Кэтрин рассмеялась в ответ.
— Да, я знаю настоящего, живого археолога. Сейчас она взяла, ну…, неоплачиваемый отпуск. Говорят, она эксперт в своей области. И она нам обязательно поможет.
— А она не болтливая? — допытывался Ник, и Кэтрин по-матерински погладила его по руке.
— Совсем не болтливая. Я знаю ее более двадцати пяти лет. И могу позвонить ей сейчас, если хотите, — она вопросительно подняла брови.
— Теперь мы, по крайней мере, что-нибудь да узнаем, — сказал Ник. — Я, за.
Вито кивнул.
— Звоните.
Воскресенье, 14 января, 12 часов 30 минут.
— Боже, это фантастика, — Шпандан руками в перчатках осторожно и с почтением держал полутороручный меч, именуемый бастардом. — Вы, наверное, чуть не задушили этого мальчишку, который сорвал меч со стены.
Софи разглядывала длинный меч, который вынула из стеклянного ящика.
Они сделали "творческую паузу«, чтобы "визуализировать возможности выставки", но Софи точно знала, все просто хотят подержать в руках меч. И она не могла винить их. Такое древнее и смертоносное оружие, казалось, обладало магической силой.
— Я очень злилась на мать, которая трепалась по мобильнику, а не присматривала за мальчишкой, — Софи тихонько рассмеялась. — К счастью, мой мозг еще не полностью отключился, поэтому я заорала по-французски. Ну…, некоторые слова, наверное, понятны на любом языке.
— И что случилось? — спросила Марта.
— Она пожаловалась Тэду. Тот возместил ей входной билет, а потом «укоротил меня на целую голову». Ты, Софи, не должна отпугивать посетителей, — передразнила она своего шефа. — Я хорошо помню, как она смотрела на меня, когда я схватила за ворот ее сорванца и приволокла его к ней. Она была чуть выше своего сыночка, и ей приходилось запрокидывать голову, чтобы посмотреть на меня. Иногда высокий рост является большим преимуществом.
— Здесь срочно надо улучшить меры безопасности, — заявил Джон, сжимая в руках меч времен викингов. — Меня удивляет, что никто еще не украл ничего ценного.
Софи нахмурила брови.
— Хотя у нас есть система сигнализации, но вы правы. До этого вряд ли кто-либо знал о нашем существовании, но с тех пор, как мы начали проводить экскурсии, нам срочно понадобился охранник, — заработную плату этого сотрудника внесли в бюджет, но Тэд пожелал деревянную обшивку! Такие неразумные действия доводили Софи до безумия. — Я знаю, по крайней мере, о двух находках из Италии, которые исчезли из наших запасников. Я постоянно высматриваю их на eBay, вдруг появятся.
— Хотелось бы вернуться к судебной практике средневековья, — пробурчал Шпандан.
— И каким же было наказание за воровство? — заинтересовался Джон.
Софи осторожно вернула длинный меч в витрину.
— Зависит от того, когда это произошло — в Раннем, Высоком или Позднем Средневековье, что было украдено, было ли это жестоким грабежом или тайным воровством, кто был вором, а кто жертвой. Некоторых, склонных к насилию, грабителей вешали, но мелкие кражи обычно регулировались денежным штрафом или возмещением ущерба.
— Я всегда думал, что ворам отрубали руку или выкалывали глаз.
— Не обязательно, — пояснила Софи и заулыбалась, когда увидела явное разочарование Джона. — Со стороны лордов было бы не слишком разумно калечить людей, в чьей рабочей силе они нуждались. Однорукие или одноногие много не заработают.
— И никаких исключений? — допытывался Брюс.
Софи бросила на него веселый взгляд.
— Неужели мы сегодня такие кровожадные? Хм, исключения, — она задумалась. — За пределами Европы, безусловно, существовали очень старые культуры, которые практиковали право «око за око». Воры теряли руку и ногу на другой стороне тела. В европейской культуре еще в десятом веке рубили «руку, которая это сделала». Однако такое наказание применялось лишь в том случае, если преступник воровал церковное имущество.
— Наши сокровища в те времена в любом случае хранились бы в церкви, — заметил Шпандан.
Софи тихо рассмеялась.
— Скорее всего, да. Так что мы должны радоваться, что их тогда не украли, а они есть здесь и сейчас. Итак, «творческая пауза» окончена. Убираем мечи и принимаемся за работу.
С тяжелыми вздохами, Шпандан, Брюс и Марта поднялись и ушли.
Джон остался. Благоговейно, словно речь шла о жертвоприношении, он поднял меч обеими руками и протянул его Софи. Она ласково погладила стилизованную головку эфеса.
— Однажды я уже находила нечто подобное. На раскопках в Дании. Не такой красивый, как этот, и сильно поврежденный. Клинок посередине полностью разъела ржавчина. Когда его выкопали, у меня было ощущение…, будто он впервые за сотни лет ожил для только меня одной, — Софи посмотрела на Джона и смущенно рассмеялась. — Я знаю, это звучит безумно.
Он почтительно улыбнулся.
— Совсем не безумно. Вам ведь этого не хватает? Вы хотите быть там?
Софи отправила содержимое витрины на место и закрыла ее.
— Когда больше, когда меньше. Сегодня очень хочу, — а завтра, тем более, так как ей предстояло вести экскурсию в «историческом костюме». — Пойдемте.
Софи очень удивил звонок мобильного. Даже Тэд старался не беспокоить ее по воскресеньям.
— Да?
— Софи, это Кэтрин. Ты одна?
Софи напряглась, когда по голосу подруги поняла, что дело не терпело отлагательств.
— Нет. А надо?
— Да. Мне надо поговорить с тобой. Это важно.
— Хорошо, не отключайся. Джон, извините, это приватный разговор. Встретимся через несколько минут в общем зале.
Джон кивнул и развернул инвалидную коляску. Когда он уехал, Софи закрыла дверь.
— Выкладывай, Кэтрин. Что случилось?
— Мне нужна твоя помощь.
Дочь Кэтрин Триша — лучшая подруга Софи с детских лет. И Кэтрин была для Софи как мать, которую та никогда не знала.
— Какая?
— Мы должны расчистить поле, и знать, где копать.
Разум Софи мгновенно совмести судмедэкспертизу с раскопками, и перед ее мысленным взором возникла картина массового захоронения. За прошедшие годы она вскрыла десятки могил и прекрасно знала, что за этим последует. Она почувствовала, как участился ее пульс при мысли об участии в настоящих раскопках.
— Когда я тебе понадоблюсь и где?
— Чем раньше, тем лучше, на поле в получасе езды к северу от города.
— Кэтрин, мне нужно как минимум два часа, чтобы привести сюда свое снаряжение.
— Два часа? Почему? — на заднем фоне Софи услышала несколько ворчливых голосов.
— Потому что я в музее, да еще и на велосипеде. Я не смогу все привязать к седлу. Сначала мне нужно вернуться домой и забрать бабушкину машину. Кроме того, я собиралась днем навестить ее. Я должна хотя бы ненадолго заехать к ней в гости.
— Анну я беру на себя. Отправляйся в Уитмен-колледж за своим снаряжением. Один из детективов заберет тебя оттуда на своей машине.
— Хорошо, тогда пускай он подходит к зданию, возле которого стоит скульптура Веселой обезьяны. Я буду возле нее в половине второго.
Послышалось сильное ворчание.
— Ладно, — наконец произнесла слегка раздраженная Кэтрин. — Детектив Чиккотелли хотел бы особо подчеркнуть, что это дело абсолютно конфиденциальное. Ты не должна никому ничего говорить.
— Я поняла, — Софи вернулась в Большой зал. — Ребята, я должна уйти.
Студенты мигом начали собирать свои вещи.
— С бабушкой все в порядке, доктор Джи? — спросил Брюс, озабоченно глядя на нее.
Софи заколебалась.
— Думаю, да, — было бы лучше, если бы ее ученики считали, что речь шла об Анне. — Во всяком случае, сейчас у вас выходной. Боже мой, вы слишком веселитесь.
Когда все ушли, Софи закрыла дверь, включила сигнализацию и на максимально допустимой скорости отправилась в Уитмен-колледж. Ее сердце учащенно забилось. В течение нескольких месяцев ей хотелось вернуться к практике. Как бы то ни было, она, наконец-то, могла снова заняться той работой, которая составляла смысл ее жизни.