Вернувшись в Минск первые несколько дней Константин не мог найти себе место. Его одолевало разочарование, безнадёга и хандра. С тех самых пор, как у него из-под носа увели любимую, он не мог обрести покой. Не то, чтобы он не предполагал подобного исхода. Просто тогда Константин был уверен в том, что ему удалось отвести Марию от удара клуба. Но он ошибался. В самый последний момент клуб затащил её обратно, не дав возможности вовремя выйти из игры.
Уже третий месяц подряд он изнывал от страданий. Никогда ранее отставной офицер разведки не испытывал подобного. Никто не мог так сильно засесть у него в голове. И вот случилось. Любовь подобно вирусу разъедала его изнутри, терзая душу каждый прожитый день.
Вегас накрылся медным тазом, а вместе с ним канули в пропасть мечты о беззаботном будущем. Всё погрузилось в чёрный цвет. Вся жизнь превратилась в сплошное серое пятно. Каждый последующий день был хуже предыдущего, а дни, следующие за ним всё мрачнее и мрачнее. Перед глазами стояла пустая родительская квартира, в которой он вынужден пребывать в полном одиночестве. Телефон молчал, разве что на него иногда звонил Бодиловский справиться о том, как у него дела. А дела были ни к чёрту. Но этого он не говорил.
— Всё прекрасно… Да… Всё очень хорошо, — врал он в трубку.
Ну а что ему ещё нужно было сказать? Признаться в том, что женщина, за которой тот его когда-то послал каждый день стояла перед глазами? Глупо. Да и ни к чему. Это его личное дело. Он сам вляпался во всё это дерьмо, а значит, выпутываться тоже должен сам. Только вопрос в том, через сколько времени его, наконец, отпустит. А она не отпускала. Её лицо по-прежнему маячило во снах, заставляя пробуждаться в холодном поту.
От знакомых в органах он узнал о том, что осудили её вовсе не за убийство, как он изначально предполагал, а за хищение денежных средств путём финансовых махинаций. Приговорили к пяти годам лишения свободы. Суд прошёл очень быстро, поскольку Мария призналась во всех инкриминируемых ей деяниях. Теперь её домом была в женская колония №4, находящаяся в Гомеле. Суровое место. По крайней мере отзывы об этом месте в интернете не пестрили хвалебными комментариями.
После долгих мучительных страданий, Константин выработал весьма рискованный план, который ему не терпелось испробовать. Нет, речь шла вовсе не о побеге из тюрьмы. Об этом он не думал. Но план был действительно рисковый, даже безумный.
Достав из заначки припрятанный конверт с долларовыми купюрами, добытый некогда в квартире Левина, он отправился на встречу со старым другом. Друг этот был большим начальником в комитете и носил на плечах генеральские погоны. Записавшись на приём, он ждал, когда подойдёт тот самый день. И день настал.
***
Дверь тихонько приоткрылась. Константин нерешительно просунулся в проём. Генерал сидел за столом в самом конце кабинета, и при этом что-то тщательно разглядывал в мониторе компьютера.
— Разрешите, — вместо приветствия громко сказал Константин.
Мужчина поднял свои глаза и стремительно махнул рукой.
— Давай, Константин, заползай в мою берлогу.
Уже более смело тот двинулся к столу. В руках кожаный портфель.
— Садись, — кивнул генерал, указывая на кресло напротив себя.
Константин сел. Портфель бережно положил на колени. Молча смотрел на генерала, ожидая пока тот оторвётся от монитора.
— Что тебя привело, Константин? — спросил генерал, не поднимая на него глаз. — Неужто надумал вернуться обратно на службу?
— Тут другое, Сергей Петрович. Дело есть деликатное.
— Говори.
Константин выдержал паузу. Почувствовав, что дело и правда весьма щепетильное, генерал потушил монитор и пристально посмотрел на него.
— Хотелось бы вернуться на службу, товарищ генерал. Но только не в разведку.
— Хм. Полагаю, присмотрел себе тёплое местечко. Понимаю.
— Ну, как бы так. Я ведь никогда и ни о чём вас раньше не просил. Сейчас впервые в жизни попрошу, но только без лишних вопросов. Хочу стать начальником колонии.
— Что?
Генерал удивлённо вскинул брови. На лице появилась многозначительная улыбка.
— Знаю, звучит странно. Но это для меня жизненно необходимо.
— Ну у тебя и запросы, Константин. Начальником колонии. Скажешь тоже.
— Гомельская женская колония №4, — уточнил мужчина. — Всего на некоторое время. Обещаю, на долго я там не задержусь.
— Не могу не спросить с чем это связано?
— Я бы не хотел вдаваться в подробности. Просто надеялся на то, что вы вспомните сколько раз мне приходилось вас выручать в Праге. Помните, что там произошло? Я ведь вас спас, можно сказать. И ничего, кстати, не просил взамен. Теперь вот прошу. По-дружески.
Генерал беспокойно сверлил его глазами. Оба какое-то время молчали.
— Ну, допустим я пойду тебе навстречу, — задумчиво произнёс генерал. — Но тогда как же быть с действующим начальником колонии? Не могу же я его просто взять и снять с должности.
— Я о нём всё знаю. Человек не молодой. Полгода до пенсии.
—Хм, — вновь насупился генерал.
Поёрзав, Константин просунул под стол портфель, принесённый с собой.
— Вот, это поможет действующему начальнику справиться с досрочным увольнением.
— Под статью меня подставляешь.
— Нет. Вы меня знаете. Это всего лишь скрасит возможное неудобство.
— Убери, Костя, — сквозь зубы процедил он.
— Не могу, товарищ генерал. Либо возьмите, либо бейте тревогу. Так просто я отсюда не уйду.
Оба сидели неподвижно. Оба чего-то ждали.
— Сколько там? — вдруг произнёс генерал.
— Двенадцать тысяч зелёными, — шёпотом ответил Константин.
— Должок, говоришь, пришёл забрать? — Его глаза неестественно сверкнули. — Да только не так за долгами приходят. Вот если бы ты коньяк с собой притащил, тогда бы другое дело. А это забери. Не то сейчас время, чтобы на старости лет так рисковать.
— Там и коньяк есть, — всерьёз подтвердил мужчина. — Армянский. Шесть лет выдержки.
— Доставай.
Константин подтянул портфель обратно к себе. Извлёк из него бутылку спиртного и поставил на стол. Генерал схватил коньяк.
— Вот теперь другое дело, — радостно воскликнул он. — Вот с таким к друзьям и ходят. А то пришёл тут деньгами сорить. Ладно. Помогу тебе. Но только из уважения к прошлым заслугам.
— Спасибо.
— Надо назначение твоё подготовить. Ты ведь у нас теперь пенсионер.
— Так точно.
— Ну, тогда с возвращением.
Константин облегчённо вздохнул.
— Иди пока в приёмную. Пришлю к тебе человека. Он всё оформит как следует. Дело может затянуться на пару недель, так что уж не обессудь. Пока с колонией решим, пока начальника куда-нить пристроим.
— Я понял.
Схватив портфель, мужчина хотел уже податься на выход, но генерал его внезапно остановил.
— А портфельчик-то оставь, дорогой, — еле слышно прошептал он. — Так, на всякий случай. Подкину чего-нить кому надо. Авось ускорим процесс.
***
Дело заняло больше месяца. Константин даже подумал о том, что генерал его кинул. Однако в начале сентября ему на почту пришло извещение из генерального штаба. В тот момент он понял, что дело сдвинулось с мёртвой точки. Одержимый мыслями о Марии, он был безумно рад тому, что вскоре сможет её увидеть. Став начальником колонии ему будут подвластны все процессы, происходившие в этом закрытом мире. Он сможет влиять не только на жизнь заключённых, но и, самое главное, станет ближе к ней.
План начинал приобретать видимые очертания. Через несколько дней в женской колонии №4 города Гомель сменится руководство. Такое решение было принято после того, как по прошествии внеочередной проверки в учреждении закрытого типа выявили ряд существенных нарушений. Поскольку рапорт о возвращении на службу уже начинал пылиться на столе у генерала, Константина решили вернуть в строй, доверив управление колонией.
***
За пару месяцев она смогла овладеть швейной машинкой. Теперь швы получались ровными, а изделие не требовало лишнего контроля. Стук двух десятков электромоторов больше не раздражал. Она перестала обращать на них внимания уже давно. Выбора всё равно не было. Удивительно, как быстро человек способен приспособиться к новым условиям выживания. Ещё вчера успешная управляющая коммерческой недвижимости вела разгульный образ жизни, а уже сегодня вместе с остальными зэчками шила форму для военных.
Как оказалось, жить можно даже в таких неприглядных условиях. Прогулка по расписанию. Душ раз в неделю. Остальные гигиенические процедуры около умывальника по умолчанию. Одинаковая одежда и совместное ведение хозяйства. Никто её тут особо не прессовал. Коллектив хоть и женский, но вполне дружелюбный. Впрочем, скорее ей просто повезло с отрядом. В соседних бараках новеньких сначала пропускали через «собеседование», а уж после определяли им место среди остальных. Марию в этом плане пронесло.
Работали все без исключения. В основном занимались пошивом одежды. Ей также пришлось на скорую руку освоить швейное дело. Она и рада была. По крайней мере львиную часть времени занимала работа.
Чалиться пятилетку она была не настроена. Надеялась освободиться досрочно, а для этого необходимо иметь безукоризненную характеристику. Конфликтов старалась избегать, хоть и были в отряде несколько особо деловых баб. Татуировок никто набить не предлагал. Все старались делиться пожитками. Понимали, что поначалу новые заключённые нуждались в поддержке. Ей же поделиться было нечем. Никто её не навещал, следовательно, некому собирать и приносить передачи. Теперь она сама по себе.
Товары в ходу самые что ни на есть примитивные: чай, спички, сигареты. Приносили также кое-что из съестного. Баловались сладким. Процветала контрабанда, но она предпочитала в такие дела не лезть. Боялась нарушить порядок. Тут с этим строго.
К удивлению обнаружилось, что в тюрьме во всю ходили мобильные телефоны. В основном кнопочные, однако были и смартфоны. Интернет тоже был, хотя администрация иногда глушила сигнал. Но редко, потому как в таком случае и у самих надзирателей не работали телефоны. Это им не нравилось, поэтому глушилки включали лишь в определённое время. Пользование мобильником оказалось запредельно дорогим удовольствием, хотя ей и предлагали его бесплатно. Отказалась. Звонить всё равно некому. Все, кого она считала близкими людьми, о ней забыли. Никто не писал и не приходил.
Мысли о Константине постоянно крутились в голове. Он был последним мужчиной, с которым у неё была близость. Влюблённость померкла в один момент, когда мэр сообщил ей о том, кем на самом деле являлся её ухажёр. Как жаль, ведь она ему тогда поверила. Хотела сойтись с человеком, который обвёл её вокруг пальца. Вот так. Незамысловато подкатил, привлёк внимание, одарил щедрыми подарками, а затем бросил в объятия ментов. А она тоже хороша. Поверила в глупую сказку о Лас-Вегасе, собрала чемоданы и, ничего не видя перед собой, кинулась во все тяжкие. Дура.
Первые дни пребывания в колонии Мария вынашивала план мести бывшим компаньонам. Хотелось поквитаться с каждым из них, особенно с мэром. Она не сомневалась в том, что все они были вовлечены в её арест. Такие решения могли приниматься сугубо на общих собраниях. Это также объясняло и то, почему никто из них не удосужился её навестить. Что же касается Константина, то с ним она мечтала разделаться в последнюю очередь.
— Каланча, на выход! — прозвучал голос старшего надсмотрщика.
Она не сразу поняла, что прозвучало её имя.
— Каланча, оторвись ты от своих тряпок! — повторил властный голос слегка повысив тон.
Мария изумлённо подняла глаза на человека, стоявшего в нескольких метрах от неё. Тот растерянно оглядывал ряды работающих швей, пытаясь отыскать среди них её.
— Я Каланча, — поднявшись, ответила Мария.
— А, вот ты где. Собирай манатки. Пойдёшь со мной.
— Куда? — растерянно спросила она.
Перед надзирателем выросла плотная фигура зэчки-бригадирши.
— Гражданин начальник, куда это вы нашу новенькую забираете? — решила поинтересоваться бригадирша. — Вообще-то вы нам план срываете. Она и так не шибко успевает.
— Начальник вызывает, — деловито пояснил мужчина. — Путь поторопится.
Мария вопросительно посмотрела на старшую. Та лишь пожала плечами.
— Иди раз вызывают, — недовольно фыркнула она.
Пока женщина шла навстречу надзирателю по швейной поползли разговоры. Другие зэчки перешёптывались между собой, да так, что почти каждое их слово не ускользнуло от Марии.
— Начальник-то новый. Чего это он её зовёт?
— А то. Баба видная. Может, приглянулась.
— Или накосячить успела.
— Тогда быстро не жди.
— А кто ж будет за неё дошивать?
Не обращая внимания на посторонний шум, Мария проследовала вдоль всего зала к ожидавшему её надзирателю. Тот оценивающе посмотрел на женщину, отчего-то усмехнулся и повёл в коридор. Не задавая лишних вопросов, Мария ушла в указанном направлении. Незнакомые коридоры, лестница, стук каблуков, лязг металлических решёток. Пройдя через специальный переход в другое здание, они поднялись на верхний этаж. Из рассказов сокамерниц она знала, что находилась в корпусе администрации колонии.
— Лицом к стене, — небрежно бросил мужчина.
Женщина послушно отвернулась. Он постучал. Услышав глухое одобрение, открыл дверь.
— Кругом! — отчётливо скомандовал надзиратель, явно желая подчеркнуть дисциплину. — Входи.
Выполнив его требования, Мария вошла в просторный кабинет начальника колонии. Сзади за ней захлопнулась дверь. Надзиратель остался снаружи. Впереди метрах в десяти стоял мужчина, что-то рассматривающий в окне. Стоял спиной к ней, отчего она не сразу сообразила кем именно был этот человек. Стояла не шевелясь, пялясь на его затылок. На секунду поймала себя на мысли, что она могла его знать. Но это исключено. Откуда в колонии в кабинете начальника мог находиться кто-то из её окружения?
Константин неторопливо обернулся. Их взгляды встретились. Мария испуганно отпрянула назад. Он же продолжал молчать, разглядывая новый образ любимой женщины.
— Не пугайся, Мария.
— Ты?
Её голос дрогнул. Мужчина и правда был не кем иным, как её последним любовником. Опешив, она с удивлением смотрела на него.
— Да я, — спокойно сказал Константин. — Не думай, меня вовсе не послали твои бывшие друзья. Никто из них не в курсе, что я здесь. Да и, если честно, я с ними не знаком.
— Тебя нанял мэр, ведь так? Ты до сих пор на него работаешь?
— Нет. Я ни на кого не работаю. Работал, правда, на Антона Долина, но давно уволился.
— Ты меня наебал.
— Только в самом начале, когда хотел втереться в доверие. А дальше всё пошло не по плану. И Вегас действительно нас ждал. Правда. Только мы чуть-чуть не успели.
Он заметил как у неё слегка подкосились ноги.
— Садись, прошу тебя, — сказал он беспокоясь, что она могла упасть прямо у порога в кабинет.
Слегка шатаясь, женщина подошла к столу и села. Перед ней стояла подарочная коробка с красным бантом.
— Что происходит, Костя? Если ты пришёл сюда чтобы меня добить, то сделай это быстро. Хватит с меня этих игр.
Константин подошёл к ней вплотную и присел на край стола.
— Напротив, дорогая. Я здесь для того, чтобы спасти тебя. Одному богу известно, чего мне это стоило. И вот я здесь перед тобой.
— Не самое подходящее место для свиданий, — по-прежнему находясь в замешательстве, произнесла она.
— А как по мне, самое то. Я свой новый кабинет облюбовал ещё вчера. Тут просторно. Есть диван, телевизор, отдельный санузел с душем. Почти квартира.
— Что значит новый кабинет? — не поняла она.
— Как же, — усмехнулся Константин. — Теперь я тут начальник. Со вчерашнего дня эта колония находится под моим контролем. Удивлена?
Ещё бы. От удивления у неё округлились глаза.
— Отныне твоя жизнь здесь превратится в рай. Уж я-то об этом позабочусь, — продолжал он, довольный произведённым эффектом. — К сожалению, я не могу вытащить тебя отсюда, но обещаю сделать всё, что нужно, чтобы ты чувствовала себя максимально комфортно. Теперь я это могу. Теперь всё изменится.
— Я не понимаю для чего тебе это, — с трудом произнесла Мария.
— Это всё ради тебя. Возможно, ты меня ненавидишь. Возможно, не испытываешь ничего кроме ненависти. Но я должен сказать тебе, что хотел увезти тебя из-под удара с минимальными потерями. Ты стала слишком дорога мне. Знаю, звучит глупо, но это правда.
— Костя…
— Молчи. У меня не получилось свозить тебя в Америку. Эти гады перехватили тебя у самого дома. Я не знал, что так выйдет. Я хотел быть с тобой, но они всё перечеркнули. Теперь же всё будет хорошо. Я об этом позабочусь.
Мария уныло опустила голову. Она не хотела, чтобы он видел её заплаканные глаза. Твёрдый комок подступил к самому горлу. Коленки стали слегка дрожать. От её королевской осанки не осталось и следа. Константин поспешил её обнять. Прикоснувшись к её коже, он внезапно почувствовал нахлынувшую волну возбуждения. Она дрожала в его объятиях, а он думал о том, как ему сейчас хотелось её раздеть. Глупое и одновременно естественное желание после долгой разлуки.
Взяв её подбородок в свои ладони, он приподнял голову. Она по-прежнему была красивой, несмотря на отсутствие косметики. Мокрые глаза неистово будоражили мужчину. Пухлые губы подрагивали в немом вопросе. По щекам катились крупные слезинки.
— Какая же ты сволочь, Костя, — сквозь плач выдавила она.
— Я люблю тебя, слышишь? Люблю, — в ответ произнёс он.
И тут её тело подалось вперёд ему навстречу. Они обнялись, затем поцеловались. Он ощутил солёный вкус слёз на своих губах. Язык глубоко залез в рот. Страстью наполнялись оба, в один момент ощутив дикое желание отдаться друг другу. Руки смело заскользили по бёдрам, грудям, причинным местам. В кабинете запахло животной страстью.
Наконец, через какое-то время Мария смогла от него оторваться. Перед глазами снова возникла подарочная коробка с пышным красным бантом.
— Ты что, приготовил для меня подарок? — улыбаясь сквозь слёзы, спросила она.
Константин осторожно отстранился от Марии.
— Да. Не знаю понравится ли тебе.
— А что там?
— Посмотри.
Мария недоумённо уставилась на коробку. Затем потянулась к ней. Быстро разорвав бумагу, заглянула внутрь. На дне коробки лежали стек, чёрная непроницаемая повязка и завязка для рук. Она с удивлением уставилась на мужчину.
— Надеюсь, это шутка, — настороженно сказала она.
— Вовсе нет. Я подумал, раз уж теперь я тут начальник, значит роль доминанта отводится мне. — И выждав паузу, добавил: — Раздевайся. Раздевайся, я сказал!
Мария вздрогнула услышав, как поменялся его тон. Глаза вспыхнули хищным блеском. На лице появилось странное выражение. Между ног отчётливо выпирал бугорок.
Впервые в жизни Мария ощутила, что с ней играли в её же игру, причём не спрашивая её согласия. Было ли это своеобразным наказанием, или же ненавязчивым сюрпризом, она не знала. Знала лишь то, что в ближайшее время ей предстояло выполнять ряд дерзких и извращённых указаний. Любовная игра началась внезапно. Понравится ли ей был большой вопрос. Судя по озабоченному виду Константина его это совсем не заботило. Главное, удовлетворить его похоть, и каким образом это будет осуществлено он выберет сам. На этот раз стек был в его руке. Теперь он командир, а она его рабыня. Послушная и молчаливая рабыня.
Какие могли быть фантазии у Константина она и предположить не могла. В следующие несколько лет ей придётся приноровиться к его прихотям. Уж точно ничего хорошего ей это не сулило. Только полный отморозок мог выбить управление колонией ради регулярных встреч с любовницей. Но ничего, она потерпит. Она постарается привыкнуть, и даже, может быть, ей это понравится. А потом она выполнит свой план мести, начав уже не с гномов, а именно с него. Если ему плевать на неё, то и она будет руководствоваться тем же.
Конец
Больше книг на сайте - Knigoed.net