Но тут Нерон врывается трепещущий
И в горло меч ему вонзает с яростью
Холодный страх объял меня, прервав мой сон.
Сейчас еще я вся дрожу от ужаса,
И бьется сердце. Сделал страх немой меня,
Лишь преданность твоя признанье вырвала,
О, горе! Чем грозят умерших маны мне?
К чему был сон, в котором пролил кровь мой муж?
Кормилица
Все то, что бодрствующий дух волнует нам,
Во сне таинственное чувство дивное
К нам вновь приводит. Изумляться нечему,
Коль снился муж тебе и ложе брачное,
Когда спала в объятьях мужа нового.
Тебя страшит, что в день приснились радостный
Удары в грудь, распущенные, волосы?
Оплакивали так развод Октавии
Среди пенатов брата, ларов отческих.
Тот факел, что Августа пред тобой несла,
Сулит он имя громкое, которое
Тебе завистники доставят. Прочный брак
Сулит обитель вечная подземная.
И пусть кому-то в горло цезарь меч вонзил.
Примета не к войне: оружье спрятано
В дни мира будет. Прогони свой страх, молю,
В чертог свой брачный возвращайся с радостью.
Поппея
Нет, я решила в храмы, к алтарям пойти,
Принесть бессмертным жертвы и молить у них,
Чтоб отвратили сна угрозы страшные,
Чтоб ужас отошел от нас к врагам моим.
Так вознеси и ты благочестивые
Мольбы богам, чтобы осталось все, как есть!
Уходят.
СЦЕНА СЕДЬМАЯ
На орхестру вступает второй хор - сторонники Поппеи.
Второй хор
Если правду молва повествует о том,
Как Юпитер тайком предавался любви,
Как он к Леде льнул, прижимал ее грудь
К одетой пухом груди своей,
Как могучим быком на спине по волнам
Европу он мчал, добычу свою,
То и нынче звезды покинет он,
Объятий твоих, Поппея, ища,
Ради них позабудет и Леду он,
И Персея мать, что дивилась, когда
Заструился желтым золотом дождь.
Пусть Спартанки красой будет Спарта горда,