Орден куртуазных маньеристов (Сборник) - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 5

Александр Вулых

Поэмы

БУБНОВЫЙ ТУЗ

(поэма о штосе)

Дух Сатаны – порочный Мастер,Летал над грешною Москвой,Рассыпав карточные мастиНад городскою мостовой.Он был печален и рассеян,Когда своей колодой картВ столичном городе посеялРазврат, коварство и азарт.В то пору над зарей вечерней,Как будто бубна или черва,Звезда плясала над Кремлем,Во тьме глядясь в речной проем.А там в обнимку с нею вместеКачались в танце пики, крести,И ветер, залетев под мост,Вовсю играл с рекою в штос.Весь город, словно стол истертый,Качался в дьявольской игре:Мелькали «жигули»-шестеркиСреди дерев породы треф…И долго-долго дух порочныйНад стольным городом летал,Его шпилевкой заморочил,Но под конец и сам устал;И, пролетев вокзал впритирку,Уже заканчивал денек,Когда на Войковской в квартиркуОн залетел на огонек…А там наклевывалась драма:На плешку возложив ладонь,Сидел Виталий, сын Абрама,И некто – просто Молодой.Они не то, чтобы дружили –Они по-дружески пыжили.Виталий, а точнее – Боцман,Довольно опыта имел:Колод в открытую не коцал,Но если надо, то умел…Умел без дела деньги делать(без них, понятно, жизнь плоха),Умел, насторожившись телом,Приветливо встречать лоха,Умел слегка пожать плечами,Куш получая или долгИ вновь с волненьем и печальюСадиться за игральный стол,Любил словечки «горка», «сонник»,Свой столик и игру за ним,Любил по радио «Эстония»Послушать Иерусалим,Любил руками карты мацать,Болтать о всякой ерундеИ был похож на Карла МарксаВ своей курчавой бороде.Любил свою собаку Весту,Жену Галину, как невесту,Любил за газовой плитой…Но все – о Боцмане довольно!Предвижу ваш вопрос невольно:А кто же этот, Молодой?Он риск любил и был поэтомуАвантюрист, почти Икар.Как мудро сказано поэтом –Жизнь для него – колода карт.Она бы моментально скисла,Когда б не карты и не риск,И просто не имела б смысла,Как плов, куда не клали рис.Для этой жизни бесшабашной,Где мать – Игра, отец – Азарт,Родился сразу он в рубашке,В рубашке от игральных карт.И сразу, с самого рожденьяВпадал он от «шпилевки» в раж,Но самым верхом наслажденьяБыл для него… чужой мандраж.Той дрожью рук, что держат карты,Он наслаждался много лет,Как старой фреской Леонардо –Какой-нибудь искусствовед.Он был эстетом в этом роде,И это не понять другим,Когда зрачки в глазах напротивРастут, как по воде круги,Когда бесчувственная челюстьПод напряженьем мандражаСо скрипом парковых качелейОтвиснет мелко задрожав,И, будто бы к груди прикована,Застынет после, офигев,Как от удара ЧеренковаАнглийский город Бирмингем.Когда затягиваешь узел,Когда уже петлю дожал,Когда кадык по горлу ЗюзиСкользит, как лифт по этажам,Когда безумный и убогийшпилевщик, карты теребя,Как прихожанин синагоги,Бормочет что-то про себя,И, обозвав кого-то поцем,Задолбит в стену головой…Будь то Порецкий или Боцман –Какое счастье, Боже мой!И Молодой, герой поэмы,Не мог без этого прожить,И, может, именно поэтомуОн ездил к Боцману пыжить.Но все ж он понимал отлично,Что не играя задарма,Виталий уважал наличкуИ не любил пустой карман.И лишь того, кто очень беденОн допускал без бабок в дом…И Молодой в тот день был бледен –Он вез последнее пальто!Не видел Мейерхольд с ЗахавойВ таком спектакле – высший сорт! –Как Боцман то пальто захавалИ прометал от шестисот,Как поминались все святые,Как вспоминалась чья-то мать,Как в «сонник» прятались цветные,А через карту – за всю масть,Как было Боцману фигово,Когда в безумии глухомОн даже Бога ИеговуНазвал пархатым петухом!И раз за разом, кон за кономВсе безутешней он грустил,Вслед за своим магнитофономЧего-то там еще спустил…Они уже играли долго,А за окном внизу, в пылиСтояли – бежевая «волга»И голубые «жигули».От той видавшей виды «трешки»,Что отдыхала во дворе,Разило изредка немножкоТаким изысканным амбре.Причина всем была известна:Там, во дворе, недогуляв,Знакомая собака ВестаЛюбила ездить в «жигулях».И вот, когда вспотев в рубахе,Исторг хозяин слабый стон –Любимейшая вещь собакиБыла поставлена на кон!В тот миг, когда назрела драма,И Молодой, прикрыв глаза,Поставил наугад на дамуИ на бубнового туза,Когда, казалось, небо рухнетИль потолок над головой,Раздался с боцмановской кухниПротяжный жалостливый вой:Там с ощущением блевотным,С трудом жуя мясной гуляш,Скулило бедное животноеПо милым сердцу «жигулям»!Уж был забыт соседский БобикИ с прошлой выставки медаль –Лишь ощущение тревоги:Хозяин Боцман банк метал!Ругаясь вычурно и длинно,Представил он себе на миг,Как назовет его Галина,Что скажут Зюзя, Воловик?И так, уставившись в пространствоСтеклянным взглядом, как сова,Он отрешенно и бесстрастноКолоду эту тасовал.От напряженья сердце сжалось,Струились капли по лицу…Развязка, в общем, приближалась,Шпилевка двигалась к концу.Рукой размазав пот холодный,Как тигр, выгнувшись в спине,Он резко повернул колодуИ вдруг застыл, остолбенев.В глазах, багровых от бессонниц,Угас железный блеск рублей:Там, под девяткой снизу, в соннике,Лежал нахальный туз бубей!Но как бы ни было там горько,Кошмар стараясь позабыть,Он снял туза, валета с горкиИ прошептал… «Не может быть!Не может быть!» - он карты бросилИ вслед приемник пробасил:«Не может быть!»«It is impossible» -Ворвался голос «Би-Би-Си».«Не может быть!» - звучало вескоШальное эхо над Москвой…«Не может быть!» - кричала Веста,Уткнувшись в лапы головой.«Не может быть!» - во сне бредовомВорчал угрюмый Воловик,И только голос МолодогоСказал: «Бывает… Се ля ви!»Как пишут языком газетным,Усталый, но довольный онСпокойно встал, забрал кассетник,Потом – еще магнитофон,Еще какие-то там вещи –Все те, что выиграл… ПотомОн подошел к хозяйской вешалкеИ снял то самое пальто.А через две минуты юзомУ светофора пригуляв,Он по Варшавке мчался к ЗюзеНа этих самых «Жигулях».Наверно, было бы уместноПрочесть мораль, читатель вам.Но что же сталось с бедной Вестой? –Предвижу возглас милых дам.Так пусть сомнения развеются:Собрав последние рубли,Хозяин Весты, он же – Вейцман,Купил ей снова «жигули»!

1985 г.

ПРОКУРОРСКИЙ РОМАН

1.

Над Москвой сгущался сумрак ночи,А в домах, как в плитках домино,Посреди оконных многоточийЗатерялось скромное окно.В том окне, как в корабельном трюме,Наклонясь над кипой важных дел,В голубом с нашивками костюмеГенеральный прокурор сидел.Находясь в отчаянной запарке,И в груди лелея боль и грусть,Думал он о том, как олигархиОбокрали горемыку-Русь.Вытирая с шеи капли пота,Кропотливо изучал он текстПро секретный счет «Аэрофлота»И про деньги фирмы «Мобитекс»,И про банк под вывескою «АГРО»С аббревиатурой «СБС»…Если б так не мучила подагра,Он бы выдал ордер на арест!Заварив в стакане чаю на ночь,Он достал из банки леденец…- Ах, какой шельмец, Парис Абрамыч, -Прошептал он – Ах, какой шельмец!Надо объявить мерзавца в розыск…И едва родился этот клич,Острый приступ остеохондрозаВ организме ощутил Ильич.- Боже мой, как неприятно это! –Прошептал невольно он, и вдругВзгляд упал на старую газетуС неприметной рубрикой – «досуг».- Что ж, пока спина не раскололась,Сделаю массаж для позвонков…- Слушаю! – ответил женский голосПосле двух прерывистых гудков, –Что вы говорите? Есть причина,Чтобы к нам приехать поскорей?Вам у нас понравится, мужчина:Час досуга – девятьсот рублей.С примененьем полного контактаПрофессиональных женских рук…В общем, кроме полового акта –Широчайший перечень услуг!Современным способом «крест на крест»Лечим даже остеохондроз…- Хорошо, записываю адрес,Девять сотен – это не вопрос! –Произнес он голосом суровым,Думая о тяготах спины.- Надо быть практически здоровым,Чтобы бить грабителей страны!И болезнь проклятую ругая,Он набрал домашний номер свой:- Ты ложись пораньше, дорогая,Я не скоро возвращусь домой!

2.

Дверь открыла девушка в халате,И, потупив от смущенья взор,Еле слышно прошептала:- Катя…- Юра, - отозвался прокурор.- Мамочки, какая же я дура!Прям смутилась так, увидя вас…Ради Бога, проходите, Юра,Проходите в спальню, я сейчас!Он прошел недлинным коридором,Перед этим сняв свое пальто…- Господи, не будь я прокурором,Я бы мог подумать черт-те что!Накопилась все-таки усталость…Прокурор застыл:- Едрёна мать!..Перед ним, как море, простираласьГладкая широкая кровать,У которой мягкая перинаОслепляла свежей белизной.- Здравствуйте, меня зовут Алина! –Прозвучало за его спиной.- Вы случайно, часом не из МУРа?Вы так строго смотрите на нас?- Нет, случайно, нет, я просто Юра,Не из МУРа, я здесь в первый раз.Сердце прокурорское забилось,Бросив естество мужское в дрожь.- Знаешь, Катя, я в него влюбилась,Он на зайку, Катенька, похож!- Да и я хочу его, Алина,Прямо, как невеста – жениха,Прямо, как Мария МагдалинаПеред совершением греха!- Ладно, всё, с меня довольно, хватит! –Прокурор поднял глаза и – ах! –В тот же миг увидел ноги КатиВ тонких фильдеперсовых чулках.Взгляд её был трепетней слезинки,(Как сказал бы Александр Блок)И четыре розовых резинкиК поясу тянулись от чулок.Прокурор достал платок-сопливчикИ на волю выпустил соплю,Но Алина расстегнула лифчикИ сказала:- Я тебя люблю!От таких негаданных пассажейПрокурор занервничал:- Друзья,Я сюда приехал за массажем,А любить мне вас никак нельзя!Но на прокурора сверху глядя,Взглядами небесной глубины,Девушки сказали:- Поздно, дядя!Не канючь, расстегивай штаны!

3.

В это время в городе Париже,К трубке прижимаясь головой,В ресторане «Риц», слюною брызжа,Тверезовский говорил с Москвой:- Вы сумели подложить подлянкуПрокурору, чёрт вас побери?Что, уже приехал на Полянку?Что, разделся? Дальше говори!Как там наши маленькие пчёлки?Не хотят обратно на панель?Молодцы, хорошие девчонки,Я им привезу флакон «Шанель».Пусть дадут служителю ФемидыДля проглота собственных проблем,Чтобы он забыл про «пирамиды»,«АВВу», ГКО и «МММ»,Чтоб запомнил фарисей-повеса,Зарубив на собственной ноге,Кто есть бывший секретарь совбезаБывших стран, входивших в СНГ!Чтобы ордер о моем арестеИ еще возможно кой-когоНаходился в подходящем месте,То есть, в унитазе у него!В общем, выполняйте указанья,Если что не так – поднимем хай.Ну, Москва, целую, до свиданья,Все, агыцин паровоз, лехайм!Как мне все же край родимый дорог! –Выдохнул он, трубку положив,И оркестру заказав «семь сорок»,Стал плясать под свой родной мотив.И когда в порыве молодецком,Он рванул рубаху на себе,Гулким эхом на мосту КузнецкомЖахнул взрыв у входа в ФСБ!

4.

А на съемной хате, выгнув спинуПод чужой отравленный мотивПрокурор насиловал Алину,За волосы Катю ухватив.И над взмокшей порванной перинойВ тот трагичный для России мигРаздавался женский стон звериный,Походящий на тарзаний крик;- Юра! Юрка! Юрочка, не надо!Умоляю! Ну давай, Юрец!Боже, как я счастлива, как рада!Ты гигант! Ты просто жеребец!Ты сейчас подобен самураю!Ты какой-то Кибальчиш-Мальчиш!Я от наслажденья умираю!Катя, Катя, что же ты молчишь?- Юра! Юра! Это так прекрасно!Я уже почти пятнадцать раз!Никогда мне не было так классно,Как с тобой, любимый мой, сейчас!- Да, я Юра! Да, держитесь, суки!Юра – это символ мужиков!Юра – это Юрий Долгорукий,Мэр московских заливных лужков!Ну давай, кончай скорее, дура!Я не опозорю свой мундир!И Шаймиев, кстати, тоже Юра,Хоть по документам – Минтимир!И когда в кунвульсиях девицаЗакатила хитрые глаза,На её размазанных ресницахЗаблестела лживая слеза.Вслед за тем утихли звуки бури,И, воскликнув: «Мать твою ети!»Приходя в себя, очнулся ЮрийИ добавил:- Господи, прости!Потому что он в углу кровати,Где еще недавно тряс елдой,Обнаружил сорванную с КатиЦепочку с Давидовой звездой!- Ах, какое низкое коварство! –В ужасе подумал прокурор, -А ведь ларчик просто открывался…Господи прости, какой позор!Лучше быть последним онанистомИ кончать от собственной руки,Чем попасться в лапы сионистамВтихаря расставившим силки!Он вскочил с предательской кровати,И, уже не зная что сказать,Не смотря в глаза красотке КатеДевять сотен бросил на кровать,И ушел с решимостью мужчины,Клацая зубами, словно зверь,И, упав в салон своей машины,За собой захлопнул с силой дверь.

5.

Депутат парламента СмелюхинЗа столом готовил свой доклад.Как всегда, он был слегка не в духеИ ругал в докладе всех подряд.Может быть, живот с кефира пучил,Может, просто съел чего-нибудь,Но в его мозгах бурлили путчи,Мятежи и всяческая жуть,И когда раздался телефонныйИ бесспорно вражеский звонок,Он схватил сначала нож кухонный,Но затем одумался и лег.Телефон звонил не умолкаяБолее, чем двадцать раз подряд.- Вот зараза, вражья тварь какая! –Возмущаясь думал депутат.- Все они ответят по закону!Все, кто причинял России зло!Депутат рванулся к телефонуИ с надрывом заорал:- Алло!И рукой нащупав выключатель,Погасил на всякий случай свет.- Добрый день, звонит доброжелатель,Я хочу вам дать один совет.Слышь, Смелюхин, ваша песня спета,Спета ваша песня, психопат!Там, под дверью у тебя кассета…В общем, наслаждайся, депутат!Мягкими прыжками хищной пумыНе спеша, минуты через три,Председатель комитета ДумыПодошел к своей входной двери.Не включая света в коридоре,Он с опаской посмотрел в глазок.Никого не обнаружив, вскореПосмотрел в него еще разокИ заметил на листке газетыРядом с лифтом в сумрачном дымуОчертанья видеокассеты,Той, в которой судя по всемуНаходилось кое-что такое,От чего случается поройИ невроз, и даже паранойяИ другой подобный геморрой.Вскоре с придыханием и свистомОн кусал от гнева свой кулак.Хоть и был Смелюхин коммунистом,А имел и телек, и видак.И когда его включил он кстати,Загрузив кассету в агрегат,Можно догадаться, мой читатель,Что увидел бедный депутат!- Боже мой, да это ж просто шлюхи,Просто суки, просто ё-комбат!Депутат парламента СмелюхинНазаметно перешел на мат:- Ясно, кто устроил это шоу!Я им всем узды хорошей дам!Позвоню Мольберту Какашову –Главному эксперту по жидам!Он вцепился в телефон:- Скорее!Это вы, товарищ Какашов?- Слушаю! Так точно! Где евреи?Молодец, Смелюхин! Хорошо!Говоришь, подосланные шлюхи? –Генерал налил в стакан воды, -Сто процентов – в этой заварухеКак всегда, замешаны жиды!Так что ты спокойно спи, дружище,И хотя не избежать войны,Все равно наш Генеральный чищеИ честней грабителей страны!

6.

После заседания ГосдумыПрокурор вернулся чуть живой,И на кухне сев за стол, угрюмоКак бы поздоровался с женой:- Что, опять молочные сосиски? –Генеральный процедил с трудом, -Застегнула б для приличья сиськи:Все же кухня – не публичный дом!Не уподобляйся потаскухе,Ты же прокурорская жена!- Милый мой, ты, кажется не в духе?- Я не в духе? Да пошла ты на…Жалобно, пронзительно и тонкоЖенский плач раздался у плиты.- Лерочка, прости меня, подонка,Хочешь, я куплю тебе цветы?- Как же, дожидайся… Так и купишь…- Ты не веришь? Спорим, что куплю- Юра, ты меня уже не любишь?- Ты оглохла? Я сказал:Люблю!- Ты прости, что я такая дура,Но за что ты на меня кричишь:У меня испортилась фигура?- Лера, что за чушь ты говоришь?И когда они умолкли вместе,Телевизор сам включился в сеть…- Лера, помолчи, в эфире «Вести»,Дай мне их спокойно посмотреть!

* * *

А в Москве повсюду шла к разгаруНовая весна со всех сторон,В сером небе каркала «шизгару»Стая наркоманистых ворон,На Москве-реке купались утки,Разводя пернатые понты,У Кремля сновали проституткиИ бандитов грабили менты.Во дворах заливисто и зычноЛаяли хозяева собак.Город жил своей судьбой обычнойИ не реагировал никакНа проблемы собственных сограждан,Вызванные болями в спине,И на то, что в нем стряслось однаждыНа закате солнца по весне.

Апрель 1999г.

Митя Рудаков

Нам порой в аду легко и сладко,А в раю – тоска, хоть помирай.Русская душа – она загадка,И ее попробуй разгадай.Он работал в банке на Таганке,У него был сейф и дырокол,И портрет жены на фото в рамкеУкрашал его рабочий стол.Был он честен по российским меркам,Не имел ни денег, ни врагов…Вот таким вот неприметным клеркомШел по жизни Митя Рудаков.Но в одно прекрасное мгновенье,Будто бы во сне или в бредуВ лифте с председателем правленьяОн столкнулся на свою беду.И в раздумьях, видимо, о вечном,Посмотрев на Митю, как отец,Тот сказал, обняв его за плечи:- Знаешь, Митя, нам пришел пиздец!На прощанье, улыбнувшись криво,Заглянув за грань добра и зла,Он ушел, а с ним ушли активыИ зарплата Митина ушла.Можно было ахать или охать,Только след начальника простыл.Думали сперва о шефе плохо,Но потом, как водится, он всплыл.Понапрасну имя не позоря,Сохранив в глазах былой кураж,Всплыл у ресторана «Мама Зоя»,Оживив собой речной пейзаж.Всплыл, слегка подпортив настроеньеСвадьбе, что справлял Иван Черных.- Ни хуя себе благословенье! –произнес растроганный жених.Но раскинув в этот миг мозгами,Тамада сказал, насупив бровь:- Пусть так будет с вашими врагами,а вообще – совет вам да любовь!

* * *

Горько было на душе у МитиИ темно, как в чреве полыньи:Обрывались жизненные нити,Связанные с будущим семьи.И когда, придя домой на ощупь,Он явил моральный крах и треск,То в глазах своей любимой тещиОбнаружил он знакомый блеск.Нежным взором и душевной фразойОдарила теща из-под век:- Митенька, ты просто скотобаза!Я не вижу, где здесь человек?Весь в говне, оплеван и заблеван,Как лесной какой-то партизан…У Наташки вон у КоролевойМуж – красавец, человек, Тарзан!И таким, как он – не грех гордиться,Мускулы, улыбка на лице,И жена – любимая певица,Да и сам он – бывший офицер.Ты глуши хоть водку, хоть чинзану,Но семьей обязан дорожить.В общем, знаешь что? Иди к Тарзану,Может, он тебя научит жить!

* * *

О семье потерянной тоскуя,Ощетинясь, как в иголках еж,Бедный Митя вышел на Тверскую,Где канючил моросящий дождь.И наперекор стихии вздорнойОн пошел куда глядят глаза,Прямо в клуб, где брился в гримуборнойЧеловек по имени Тарзан.- Вы меня, конечно, извините,Я ведь к вам, я – Митя Рудаков.- Я все знаю, - произнес Учитель –Кто послал и кто ты сам таков.Я все вижу, ты не сомневайся,Жизнь – она такая: кто кого.Не горюй. Вставай и раздевайся,И не бойся, Митя, ничего!Обнажив несмело ягодицы,Митя встал, футболку теребя…И Тарзан сказал ему: - Годится!Сделаем мужчину из тебя!Я тебе открою два секрета.Первый: - Если сердце слезы льет,Знай – проходит всё, пройдет и это,Помни имя-отчество своё!И еще - за жизнью показушнойИстина скрывается одна:Женщины коварны и бездушны.Исключенье – лишь моя жена.

* * *

Зал был залит мягким светом в блестках,В поздний час, когда из-за кулисВ белых стрингах и носках в полоскуМитя вышел танцевать стриптиз.И среди расплывчатых, как пятна,Женских лиц, смотрящих на него,Ощутил он чей-то взгляд приятныйМестом, где кончается живот.Он поднял глаза, и женский пальчикПоманил брильянтовым кольцом:- Ну, иди сюда, хороший мальчик,Потанцуешь – будешь молодцом!В кабинете для приватных танцевЖенщина сказала: - Эй, ковбой!Ты не вице-мэр столицы Шанцев,Будь попроще, стань самим собой!И тогда взволнованный, вспотевший,Закатив глаза под потолок,Он затанцевал, как потерпевший,Зажимая даму между ног.А когда рука ЭлеонорыЗаползла в матерчатый лоскут,Митя ощутил своим приборомБлагодарность за нелегкий труд.- Что, малыш, никак озябли плечи?Я могу их чем-нибудь укрыть.Если б мы продолжили наш вечер,Денег бы могло побольше быть!- Я не знаю, - отозвался Митя,посмотрев с опаскою назад, -Разрешит ли это мой Учитель,Человек по имени Тарзан?И застыв в предчувствии ответа,Он услышал: - Отправляйся в путь.Знай – проходит всё, пройдет и это,Главное, про имя не забудь!

* * *

В «БМВ», летящем на Рублёво,Митя осязал неясный страх.Что-то не к добру водитель ЛёваУлыбался фиксой на зубах.И потом - задернутые шторы,Словно это черный «воронок»,Да еще рука Элеоноры,Гладящая Митю между ног.Митина душа была не рада:Ночь, среди кромешной тишины -Особняк, высокая ограда…А с другой, конечно, стороныПятьдесят свечей в огромном зале,Сумрачном, как кинопавильон,И она – с бездонными глазами,И в ее руке – «Дом Периньон».И глоток шампанского в постели,И слетевший с головы парик,И слова Тарзана, еле-елеСлышимые сквозь животный крик:- Митя! Митька! Ми-ай-ми-ой-милый!Да, Митюша! Ми-ай-ми-ой-ё!Делай так! Сильнее! Изнасилуй!...- Помни имя-отчество своё!- Митенька-а-а! Ударь меня с размаху!- Ах, с размаху? Получай, коза!- Помни имя…- Да пошел ты на хуй!- Как «пошел ты на хуй?» Я Тарзан!В тот же миг торжественно и чинно,Точно зная в жизни что почем,Опустилась вдруг рука мужчиныМите на горячее плечо.Митя вздрогнул и, покрывшись потом,Закричал пронзительно: - Кто тут?!- Это Гагик, - отозвался кто-то, -Гагик это… Так меня зовут.В тот момент, крича от страха матом,Митя и не знал, что, например,Гагик был народным депутатомС голубым значком ЛДПР.Он носил салатовые гольфыИ широкий фетровый берет.От него балдел Владимир ВольфычИ тащился весь подкомитет.Он имел спокойный кроткий норовИ улыбку детского врача,А его жена ЭлеонораВ фитнес-клуб ходила по ночам.И сейчас, когда она слинялаИз-под Мити в тренажерный зал,Гагик вставил Митю в одеялоИ спокойным голосом сказал:- Вы меня, конечно, извините,Только все же, вопреки молвыМы за русских, мы за бедных, Митя,Это значит – за таких, как вы!Наш народ не прост, он очень сложен,И судьба его порою зла.Митя, вы на наш народ похожи,Тоже вот раздеты догола.Кнут нужды вас всех и бьет, и лупит,А ведь между нами впередиЗнаете, какая жизнь наступитНа Земле, когда мы победим?Хочешь, я спрошу тебя на ушко,За кого бы ты голосовал?...Бедный Митя укусил подушкуИ по-русски горько застонал.

* * *

Пережив еще одно паденьеВскоре не во сне, а наявуОн лежал на кожаном сиденьеВ той же тачке по пути в Москву.И ощупав свой карман понуро,Он достал оттуда не спешаСотенную мятую купюруВ деньгах государства США.В голове его варилась каша:- Матушка родная, Боже мой,Что расскажет он жене Наташе,Принеся вот это вот домой?- Что там, деньги? Баксы – это клёво!…Не спеша водитель сбросил газ.- Раздевайся, я Рублевский Лева,У тебя еще оплачен час!Что-то у тебя в кармане густо,А ведь деньги, Митя, это зло.Ну, давай, давай сюда «капусту»,Что ж, тебе сегодня повезло!

* * *

В клуб вернулся Митя лишь под утро,Тихо, как бродячий пилигрим,В час, когда зари рассветной пудраНа Москву накладывала грим.За рекою над Нескучным садомЗвездочка скатилась, как слеза.- Ничего не говори, не надо.Я все знаю, - произнес Тарзан.И на грудь упав к нему невольно,Митя понял этой жизни суть.- Больно, Митя? -Он ответил: - Больно.- Где?- Вот здесь.- Он показал на грудь.- И еще… вон там…- На небе где-тоРозовый рассвет привычно плыл.- Знай, проходит все, пройдет и это,Хорошо, что имя не забыл!

* * *

Просветленный, как с глотка нарзана,Окунаясь в грохот городской,Митя возвращался от ТарзанаПо рассветной утренней Тверской.А Москва дышала свежим дымомВыхлопных столичных сигаретИ летела птицей-тройкой мимо,Не заметив, как на красный светСиротливо поднимая плечи,Без двора, без денег, без колаШел прохожий, шел заре на встречу,И душа его была светла.

История одной артистки

Проктолог Давид ТолстопальцевВ поселке с названьем ЛужкиОбслуживал бедных страдальцевС болезнями толстой кишки.За годы работы в больнице,Где он никогда не скучал,Встречал он различные лицаИ разные судьбы встречал:Банкиров, штабных генералов,Бандита по кличке Халдей,Продюсеров телеканаловИ просто хороших людей.И с каждым из них, как с ребенком,Чего уж греха там таить,Как всякий проктолог, он тонкоЛюбил иногда пошутить.И палец достав из анала,От смеха тряся головой,Давид каламбурил: «Це кало! –Такой есть артист цирковой!»В ответ пациента обычноБросало от хохота в дрожь:«А я ведь общался с ним лично…Действительно, очень похож!»Но краткий прием подытожив,Давид говорил не спеша:«Мы все на кого-то похожи,С вас двести рублей США».Ах, бедный Давид Моисеич,Не знал он, не ведал о том,Что пасмурным утром осеннимК нему в кабинет на прием,Оставив на стуле в прихожейИз розовой кожи куртец,Заглянет на всех не похожийИзвестный в народе певец.И, встав перед доктором ракомОн скажет, кусая кулак:-Профессор, проверьте мне сраку,Бля буду, там что-то не так!- Да что же не так там, голуба?И что ожидали вы тут?Анал, извиняюсь, не клумба –Там розы, увы, не растут!-Не это меня угнетает,Скажу я лишь вам одному:Мне роз на концертах хватает,Мне в жопе они ни к чему…Певец оглянулся устало.- Я, доктор, скажу не тая:Она разговаривать стала…-Кто стала?-Да жопа моя!Устал от нее, от заразы,Не знаю, как это пресечь…-Должно быть, вас мучают газы?-Не газы, а русская речь!Казалось бы, жопа, как жопа,Такая, как ваша точь в точь…Так нет, этот гребаный шепотМне слышится каждую ночьО том, что и знать не хочу я –Любимый народом певец,О том, что она типа чует,Что мне наступает пи…ец,Что как бы моя популярностьНу, типа прижмет себе хвост,И скоро любая бездарностьС какой-нибудь «фабрики звезд»,По версии жопы, профессор,Забывшей про свой целлюлит,Засунет меня в это место,Откуда она говорит!Профессор, скажу вам короче,Ну, в общем, такая фигня:Она отделиться, блин, хочетИ петь типа вместо меня!-Да-а, случай такой, извините,Что я бы сказал «ё-моё!»…А что ж от меня вы хотите?-Продюсером стать у неё!-Вы это серьёзно, Аркадий?Скажите, голуба моя,Скажите же мне, Бога ради,С чего вы решили, что я…Могу этим делом заняться?Мне в жизни хватает говна…- Профессор, не надо смеяться,Меня попросила ОНА,Когда я на ней типа сидяОкучивал свой унитаз.Не верите мне – так спроситеУ ней прямо здесь и сейчасИ сможете в том убедиться!Проктолог на всю ширинуРаздвинул рукой ягодицыИ взгляд устремил в глубину,И дикторским голосом низкимВопрос свой направил туда:- Ты правда стать хочешь артисткой?И жопа ответила: «Да!»Профессор с певцом закурили…А вскоре в таблоиде «Жизнь»За подписью «Кушанашвили»В заметке «Звезда, покажись!»Объемом так строчек под тридцатьНа общий читательский судБыл вынесен взгляд на певицу,Которую Жопой зовут.«Я многое видел, к несчастью, -Писал, возбужденно Отар, -Я видел и Стоцкую НастюИ прочий подобный кошмар,Распутину видел, и Свету,У Бабкиной видел пупок,Но Жопу, такую, как эту,Я даже представить не мог!Увидев, я вклинился в штопор,Твердя про себя лишь одно:Реально поющая Жопа!Иван Шаповалов – говно!Да, Жопа! И крыть ему нечем!Какие там, на хер, «Тату»!Я понял, что я в этот вечерВ реале увидел мечту!Она – воплощенье искусства,Которое вышло в народ,Которое с толком и с чувствомСлова Пеленягрэ поет!А может, и не Пеленягрэ…У Жопы ведь текст крайне прост!Какая там группа «ВИА Гра»?Какая там «Фабрика звезд»?Она Салтыковой красивей!Она сексуальнее всех!Она будет гордость России!Я ей предрекаю успех!»Продюсер Давид ТолстопальцевЗакончил читать матерьял:«Видать, у ментов-португальцевОтар все мозги потерял!Он так же Фадеева МаксаНедавно пиарил в «Гудке».Зачем на свои триста баксовЕго я поил в кабаке?..А может, я зря на ОтараНапрягся, как глупый осёл?А может, он – гений пиара,А я лишь проктолог и всё?И может быть, вовсе не лажаГазетная эта статья?Не знаю, пусть время покажет…Эх, Жопа, ты, Жопа моя!»Спустя две недели к ДавидуВ рабочий его кабинетЗашел с вызывающим видомМаститый народный поэт.Рукой почесав ягодицы,Он молвил: «Профессор, Давид!Я, в общем, для вашей певицывчера сочинил суперхит!»Считайте, победа за нами,Сейчас я его напою:- «Я рву на британское знамясебя за Россию свою!»…Ну как? Что продюсер мне скажет?Порвем всей Европе анал?-По-моему, с музыкой лажа…-Фадеев и Дробыш писал!Они ведь не пишут параши,Тем более песня про флагВ беспомощной критике вашейНужды не имеет, вот так!И песня понравится людям.А вам не мешало бы знать,Что мы в «Евровидениьи» будемНа следующий год выступать!Назад, извините, ни шагу!Заряжено в пушку ядро.Аксюта готовит бумагуИ Эрнст дал на это добро!И Алла Борисовна дажеСказала в своем интервью:- Мы Жопу Европе покажемИ видели всех на хую!..[1]Мы выйдем на первое место,Чтоб чашу победы испить!Пришло наше время, профессор!Россия должна победить!..И вскоре на Первом каналеУже накануне весныО новой певице узналиВсе зрители нашей страны,Когда с «фабрикантами» вместе,Раскрыв голосистый свой ротПевица исполнила песню,Ушедшую прямо в народ.И голос Артистки красивоЗвучал, уносясь в синеву:«За матушку нашу РоссиюСебя, как ромашку, я рву!»В финале заплакала Алла,И Филя вздохнул в уголке,И встал Александр Цекало,И вытер слезу на щеке,И тонкий, изящный, как витязьПротиснувшись к сцене бочком,Певицу приветствовал Витас,Высоким протяжным гудком.И даже Иосиф ПригожинВ мерцанье концертных огнейК Артистке приблизился тоже,Забыв о супруге своей.Летели недели, как птицы,И вот, как на солнце медаль,В одной европейской столицеЗажегся большой фестиваль!Румыны, французы, испанцы,Болгары, хохлы, латышиПоляки, хорваты, албанцы –Все были вокруг хороши!Кипела и пела Европа,А в зале, набитом битком,Певица по имени ЖопаС трехцветным российским флажкомС задачей пробиться сквозь стену,Которой конца не видать,Готовилась, выйдя на сцену,Европе себя показать!На ней было, как говорится,Все то, что волнует народ:Две розочки на ягодицахИ надпись: «Россия, вперед!»Ведомая к сцене ДавидомЕй нечего было терять.Она как бы всем своим видомДавала Европе понять,Что нету на свете чудеснейЕстественной краски зари,Что с нашей российскою песнейОна завоюет Гран При.Победа нам трудно давалась,Задача была непростой.Певица слегка волновалась,Но справилась с этой бедой.По залу бежали мурашки,И если всю выразить суть, -Мы, можно сказать без натяжки:Европу смогли натянуть!И вот прозвучали фанфарыИ диктор, достойно, как лорд,Под звуки электрогитарыПоставив финальный аккорд,Сказал баритоном красивымСлова, улетевшие ввысь,Которые ждали в РоссииИ вот, наконец, дождались!Профессор Давид Моисеич,Не пряча сияющих слёз,Смеясь, обнимался со всеми,Целуясь при этом взасос.Ведущий Андрюша Малахов,От радости пел и плясал,Крича: «Эх, ура, муха-бляха!Да здравствует Первый канал!»И пьяная Верка Сердючка,Откинув горжетку свою,Вопила, целуя ей ручку:-Я Юльку в тебе узнаю!И даже Отарик – проказник,В эфире напившийся в дым,Опошлить не смог этот праздник,Сравнив её с пальцем своим!А дома на следующий вечер,С веселым салютом в концеМосква ей устроила встречуКонцертом в Кремлевском дворце.Она получала подарки,Как суперзвезда среди звезд.Политики и олигархиЗа ней увивались, как хвост,Храня драгоценные лентыЕе туалетных афиш.Она стала ездить на «бентли»,Летая обедать в ПарижС одним дипломатом из МИДа.И чтобы поднять дивиденд,Уволив с работы Давида,Себе отсудила свой брэнд.И стала богатой и полной,Как высшей красы эталон,Даря обаяния волныВсем тем, кто в неё был влюблён.Однажды порою осенней,Когда на бульваре ЦветномВовсю тополя облысели,И ветер свистел за окном,И сырость, пронзая до дрожи,То дождь рассыпала, то снег, -Подняв воротник, шел прохожий,Похожий на всех человек.С почтением благоговейноЗа пазухой в воротникеДержал он бутылку портвейнаВ дрожащей промокшей руке.Внезапно откуда-то сзадиВопрос просвистел, как свинец:-Простите, а вы не Аркадий?-Аркадий…-Вы бывший певец?Прохожий скривился в печали,Как будто бы сердце болит:-Откуда меня вы узнали?-Я бывший проктолог Давид…-Я, кажется, вспомнил: посёлокЛужки, вспомнил вас, наконец…-Я больше уже не проктолог…-А я… Я уже не певец.Задумчиво под ноги глядяОни постояли в снегу.- Портвейн? Открывайте, Аркадий…Давайте я вам помогу…Внезапно на край тротуара,Где двое стояли в пальто,Торжественно брызнули фарыВ огнях дорогого авто.Сидящая в тачке певица,Известная в нашей стране,Скользнула глазами по лицамЛюдей, промелькнувших в окне.И как бы почуяла кожей,Исчезнув в вечернем дыму:«Они на кого-то похожи…А вот на кого – не пойму…»

Зоологическая поэма

Баронесса Виктория фон ТраховицерВ прошлой жизни в родном городке Кременчуг,Между прочим, была симпатичной девицейВикториной Остаповной Миколайчук.Лет в пятнадцать, на свадьбе у старшего брата,Где в крови у гостей разыгрался гормон,Вику встретил подвыпивший кооператор,Кучерявый брюнет Траховицер Семен.И, склонившись над нею, как хищная птица,Он сказал, застегнув свой бардовый пиджак:- Разрешите представиться, я - Траховицер,Траховицер Семен, чистокровный казак!Я на свадьбе на этой почти иностранец,Я в гробу вашу свадьбу вообще-то видал,Я хочу пригласить вас на медленный танец,Я "Отель Калифорню" для вас заказал…И минуту спустя, ухватившись за фикус,Под прерывистый шепот: "Ну, сучка, держись!"Молчаливо прогнувшись под музыку "Иглз",Викторина шагнула во взрослую жизнь.А Семен, с той поры, не позоря фамилию,Вечерами ей стал назначать рандеву,И, полгода спустя, бросив Муню и Цилю,Вместе с юной подругой уехал в Москву.И в столице, как верный борец за идеюИ казачьего племени пламенный сын,Он создал свою фирму по трансферу денегВ Казахстан под названьем "Файнэншл Жаксы".Так и жили они: Викторина и Сеня,Соблюдая супружества строгий закон:Вика днями работала телом в бассейне,А ночами над телом работал Семен.Через год, чтоб в столице пробиться в элитуПриближенных к высокому кругу персон,Он купил Викторине Остаповне титулБаронессы с почетной приставкою "фон",Чтоб теперь, посмотрев на нее в этом свете,Не пришло бы на ум никакому хрычуОтодрать ее сзади в мужском туалете,Как девчонку с фамилией Миколайчук.Как порою в любви мы бываем беспечны,На карете въезжая в роскошный дворец…Говорят, что любовь - это сказка о вечном,Но у сказок, обычно, бывает конец.Все проходит, и чувств первозданная свежестьУвядая, теряется даже в раю…Вот и наш Траховицер все реже и режеНавещать стал в постели супругу свою.Кто бы мог объяснить, что могло это значить,Кто бы вовремя дал на вопросы ответ,Но все чаще Семен ночевать стал на даче,А Виктория фон Траховицер - в Москве.И однажды, когда среди ночи мобильныйТелефон зазвонил под подушкой у ней,Вика в трубке услышала голос дебильный:- Приезжайте на дачу. Как можно скорей!Вику встретил на даче задумчивый опер:- Вы, крепитесь, никто, к сожаленью, не свят:Ваш супруг обнаружен с вибратором в жопе,То есть, в заднем проходе, пардон, виноват!Не волнуйтесь, гражданочка, вы через меру,Я сейчас говорил с медицинской сестрой:Видно он вот таким необычным манером,Извините за грубость, лечил геморрой.В результате - погиб от случайности мелкой…Ваш супруг был здоровым, и кто тут виной,Что вибратор его оказался подделкой,Ну, не фирмы "Самсунг", а тайваньской херней.Электрический ток, он ведь шуток не любит,И тем более в жопе… Тут как ни крути,Если все это анализировать вкупе,То скорей всего провод замкнуло в сети.Погрустила Виктория фон Траховицер,Отлежалась, отнюхалась нашатырю,Но слезами ведь горю-то, как говорится,Не помочь в этом мире, горюй - не горюй!И, лелея под сердцем душевную травму,Проведя трое суток со свечкой в углу,На четвертые, превозмогая свой траур,Викторина рванула в любимый стрипклуб.Там, в мерцанье огней, потакая капризу,Баронесса мужчинам швыряла рубли.Но однако утехи мужского стриптизаЕй душевной гармонии не принесли.И когда покидала она на рассветеДорогого релакса культурный очаг,Душу ей не согрел даже секс в туалетеС популярной тусовщицей Ксюшей Стульчак.Но открыв дверцу "мерина" цвета индиго,На прощанье совет Ксюша выдала ей:- Слушай, Вика, а ты заведи минипига,В смысле - минисвинью благородных кровей.Ты, Викуся, ко мне относись, как угодно,Только я ведь советы даю не со зла -Ты пойми, что в Европе сейчас это модно:Минихрюшка заменит любого козла!Говорят, ничего нет милее на светеЭтих чудных созданий… Я, Вика, не вру!Если ты мне не веришь - взгляни в интернете:"Вэ вэ вэ минипиг хрю собака ком ру".Если ты подустала от всей этой жути,Подведи в своей жизни под прошлым черту.Все равно мужики - это свиньи по сути,Только хрюшки гораздо приятней в быту.Так что делай, как я: не грусти, баронесса,Если хочешь, слетаем с тобой на Бали…И, усевшись за руль своего "мерседеса"Ксюша в облаке пыли исчезла вдали.Целый день проведя в непонятной тревоге,Отложив даже срочный визит в ателье,Вика дома листала зоокаталоги,Изучая раздел "Минипиги в семье".А назавтра в прихожую дома впускаяПредставителя фирмы "Твой маленький друг",Вика вздрогнула: "Господи, прелесть какая!"Минипиг, тихо пукнув, издал слабый хрюк.Вика в тот же момент расплатилась с агентом,И у хрюшки потрогала хвостик витой.Звали мальчика Генри Эсквайр СаутгэмптонВинстон Сандерленд Нельсон Мандела Шестой.Минипиг был покрыт светло-розовой шерсткой,Той, которой обычно покрыт минипиг:И не то, чтобы мягкой - не то, чтобы жесткой,А как будто с трехдневной щетиной мужик.Вика нежно прижалась щекою к щетинке,И, как будто нахлынувший сладостный сон,Промелькнули родные до боли картинки:Кременчуг, ресторан, Траховицер Семен…Те же глазки, как две розоватых пилюли,Помогавшие ночью спокойно заснуть,Тот же взгляд, те же тонкие длинные слюни,Что стекали и капали Вике на грудь.Та же самая сладостно-горькая мукаПониманья того, что в словах не сказать,Только он не кричит: "Че уставилась, сука?",А доверчиво хрюкает, глядя в глаза.Ни обидного слова, ни хамского крика,Ни тебе подозрительных взглядов косых…"Так ведь вот оно - счастье!" - подумала ВикаИ дала сэру Генри кусок колбасы.Поросенок не стал в этот вечер поститьсяИ заставил себя это блюдо сожрать.Той же ночью Виктория фон ТраховицерМинипига с собой уложила в кровать.И, лаская за ушком его между деломИзвинялась в его поросячий пятак:"Вы простите меня, Генри Винстон Мандела,Я ведь с первого раза не с каждым вот так!"Не поняв мотивации женского трюка,И пока что не чуя себя подлецом,Поросенок сопел и доверчиво хрюкалИ совсем не по-свински дышал ей в лицо.Как изменчива жизнь! Как фортуна лукава!Как огромны масштабы иных пустяков!..Вроде, хрюшка-игрушка - пустая забава,А для женщины - солнце среди облаков!И тогда сквозь неведомых чувств отголоски,Баронесса, забыв про другие дела,Минипигу купила ошейник СваровскиИ стилиста от Зверева в дом позвала,И давала для Генри под соусом "чили"И арбузные корки, и свежий буряк…Все, что раньше мужчины недополучили,Мог теперь на себе ощутить минихряк.Перед тем, как гулять с поросенком по лужам,Вике очень хотелось, чтоб он был пригож,Как и фотопортрет ее бывшего мужа,На которого Генри был чем-то похож.Кружевные трусы, головные уборы,Ванны с грязями и дорогой педикюр,Травяные шампуни и лондоколоры -Были призваны сделать его Houte Couture.Ну и как результат этой артподготовки,Появленьем своим вызывая столбняк,Вика стала показывать пига в тусовке:В "Vogue cafe", в "Министерстве" и в клубе "Маяк".И в "Мираж", и в "Метелицу" с ним заглянула,Где в ночи концертировал Дима Билан,А спустя две недели и вовсе рванулаИз Москвы на Высокую моду в Милан,Там она минипига с собою таскала,Как бы жестом таким демонстрируя "фак!"Правда их не пустили в театр "Ла Скала",Но Каррерас не Дима Билан - это факт.В ресторане с названием "Japanise Candle",Где царил необузданный хохот и крик,Вике встретилась пьяная Наоми Кэмпбел,Закричавшая: "C est magnifique minipig!"И, отставив стакан недопитого виски,И налив поросенку на блюдечко "спрайт",Стала дергать отросточек минипипискиСо словами: "Ye, babe! I want you tonight!"Вика очень обиделась за минипига,И немедленно вырвав его у звезды,Что есть сил завопила: "Вали, кроколыга!А не то, я сказала, получишь пизды!Пусть порвет тебя, сука, какой-нибудь хачик,И чечен-терорист с гонорейным прыщом,А его ты не трогай, он маленький мальчик,Понимаешь, блядина, он мальчик еще!"И пока на скандал подбегала охрана,Вика плюнула Наоми Кэмпбел в глаза,И немедля уехала прочь из Милана,И с подавленным чувством вернулась назад.- Как же все вы погрязли в разврате и блуде! -Вопрошала Виктория - Боже, скажи,Что плохого я, все-таки, сделала людямИ за что так жестока ко мне эта жизнь?Ничего… ничего у меня не осталось,Кроме старых, написанных болью страниц…Разве только вот эта пустячная малость:Благородный мой хрюндель, мой маленький принц!Он - единственная в этой жизни отрада,Только он может сердце и душу спасти.Надо вызвать ему парикмахершу на дом:Что-то шерстка на попочке стала расти…Уля Целкина из парикмахерской "Локон"К баронессе уже приходила не раз.У нее был загадочный взгляд с поволокойИ раскосый разрез фантастических глаз.Жизнь Ульяны таила немало загадок,Мол, работала Уля не ради бабла.Мужики от нее выпадали в осадок,Но она неприступной и гордой была.Потому и ценила ее Викторина,Потому допускала Ульяну в семью,Ведь по сути она-то была не блядина,А безумно любила работу свою.Правда, были у ней и свои заморочки -Одевалась ну так, что ее не поймешь:К Вике Уля явилась в чулках с поясочкомИ в коротенькой кожаной юбочке клеш.Да, неслабо одета, - подумала ВикаДля такого-то часа - двенадцати дня…Ну а впрочем, пускай для других это дико,А по мне - так нормальная, в общем, фигня.- Обработай его миниспреем от пота,постриги ему попку - и можешь идти…И, оставив Ульяну, пошла на работу,Обещая вернуться к семи тридцати.В этот день в своей фирме по трансферу денегВ Казахстан под названьем "Файненшл Жаксы"Вика быстро подбила итоги неделиИ рассеянно бросила взгляд на часы.Только-только закончилось время обеда,Солнце грело лучами небес бирюзу…"Как там Генри? - подумала Вика - Заеду,Кукурузки с морковкой ему отвезу."И с работы бесшумно уйдя по-английски,Прикативши домой, заглушила мотор…Но не встретив за дверью знакомого писка,Напряглась и прошла через весь коридор,И у спальни услышала странные звуки,От которых у бедненькой Вики тотчасЗатряслись в лихорадке и ноги, и руки,Задрожала губа и задергался глаз.И когда распахнула она створку двери,То сперва заслонила ладонью глаза,А потом прошептала губами: "Не верю!",Как в бреду, отступив на полшага назад.Если б эту картину увидели боги,То придумали б миру иной креатив…Да, Ульяна лежала раскинувши ногиИ, кусая подушку, глаза закатив,Извивалась, как будто на палубе килькаПеред тем, как в консервах попасть в Кременчуг.А ее босоножки на тоненьких шпилькахРазрывали на спинке дивана парчу.И как высшая степень того беспредела,Между голых бесстыже раскинутых ногНе по-детски сопел Генри Винстон Мандела,Прислонив к парикмахерше свой пятачок.В тот же миг от истошного женского крикаУля вздрогнула и оглянулась на дверь…- Это вовсе не то, что ты думаешь, Вика!Это вовсе не так, умоляю, поверь!-Уходи! - прошептала Виктория - мигом!Уходи лучше сразу - и дело с концом!А тебя… - обратилась она к минипигу,И, заплакав, уткнулась в ладони лицом.- Боже мой, почему же я дура такая!Почему я страдала всей этой херней?Я-то думала - сэр Генри Винстон Эсквайер!Только он оказался обычной свиньей!Я счастливой была… Я была самой гордойЯ забыла о приступах жуткой тоски…Минипиг!.. Пидарас и жидовская морда!И такой же подонок, как все мужики!..Вика слезы смахнула рукою и быстроНа мобильную связь положила ладонь:- "Шатильон"? Мне шеф-повара Жана Батиста!Я хочу заказать у него фрикандо!- Уи, мадам… Ву ле ву фрикандо а ля в супе?Увезем, привезем ле гурмэ фантастик…Жан Батист Оливье гастроном пупер-супер!Пти кошон! О-ля-ля! Манифик минипиг!Как бы чуя животным инстинктом тревогу,От того что придется расстаться навек,Минипиг робко терся о Викину ногуИ повизгивал, жалобно глядя наверх.Над Москвою слезился октябрьский вечер,Улетавшие птицы кричали в окне.Вика вытерла стол и поставила свечи,И плеснула в хрустальный бокал шардонэ.- Нам придется расстаться - промолвила Вика -Ничего нет на свете противнее лжи….Только я попрошу без скандала и крика,Я устала. Ты мне искалечил всю жизнь…На душе было тихо, пустынно и чисто…Так, что Вика звонок услыхала сквозь сон.- Ресторан "Шатильон". Я от Жана Батиста…Вы Виктория фон Траховицер? Пардон…Вот, мадам, фрикандо… С вас пятсот … До свиданья…Жан Батист передал вам горячий привет…Вика всхлипнула, еле сдержала рыданьяИ взяла ароматный и теплый пакет.И забилось в агонии чувство былое,Непонятное, словно египетский сфинкс…И соседи за стенкой включили "Pink Floyd",То была композиция "Pig On The Wings".Вика тихо от мяса отрезала сало,На молочный кусочек ножом надавив,И куда-то в окно еле слышно сказала:- Как бессмысленна жизнь, если нету любви!И поддев своей вилкой кусок ананаса,Вдруг поймала на мысли себя под конец:- Между прочим, неплохо прожарено мясоЭто надо признать, Жан Батист молодец!

Зоологическая поэма - 2(Факохерус Африканос)

Поэт в России больше, чем поэт,Стоящий со стаканом на балконе.А мини-пиг, сказать по правде – нет,Он даже меньше антилопы Конни.А взрослый бородавочник АнриПо твердости характера и силе –Он покрупнее, что ни говори,Он даже больше, чем поэт в России.Но больше, чем у хряка голова(и этот факт бесспорно признан всеми)Есть город под названием Москва,Где на веранде вечером осеннимСидели в ресторане при свечахИ не могли никак наговоритьсяЗвезда тусовки Ксения СтульчакИ баронесса Вика Траховицер.Покуда по соседству за столом,К ним два придурка подбивали клинья,Они делились мыслями о том,Что все мужчины, как известно, свиньи,Что им по сути нужно только то,Что лишено любви и уваженья:Пристроить своего коня в пальтоИ хрюкать, хрюкать до изнеможенья,А в тот момент, когда взойдет луна,И свет любви в ночи засеребрится,Насрать, нагадить, навалить говнаИ даже не подумать извиниться.Пытаясь успокоить нервный тик,Виктория ладонью глаз прикрыла:- Ты помнишь, у меня был минипиг?Подумать только – я его любила…А он – как подколодная змея,Как будто кукурузку, съел мне душу…Ах, Ксюша, Ксюша, девочка моя!Кого теперь любить?.. Мне больно, Ксюша!- Не плачь, Викуся, и утри глаза,Пускай болит и жжет сильнее перца!Как любит говорить мой друг Рамзан:«Боль – это санитар души и сердца!»Не прогоняй её, останься с ней,Нет худа без добра, моя мучача,Зато мозги становятся ясней,Когда душа болит, а сердце плачет!И не впадай, Викуся, в пессимизм,Кого теперь любить? – вопрос наивный:Мужчина – очень сложный организм,Хотя, конечно, очень примитивный.Когда он внешне сладок и пригож,То значит, он в кармане держит фигу.Когда на минипига он похож,То и душой он равен минипигу!Когда же он уродлив и страшен,Когда он с виду грубый и скабрезный,Тогда душой он – «битте данке шён!»,Как часто любит повторять мой крестный.Тогда он – настоящий человек,А не начинка, блин, для чебурека…Ты видела мультфильм с названьем «Шрек»?Ну вот… найди себе такого Шрека!- Ну ты сказала, Ксюша, вот те на!И где же я найду себе урода?Я знаю лишь артиста Петкуна,Который песню пел про Квазимодо.Возможно, с виду он и вправду и чмарь,Но только с ним - тут и ежу понятно -Я не легла бы даже за косарь –Уж больно, Ксюша, он поет отвратно!- Да что ты привязалась к Петкуну?Он не урод, да и поет он мило…Нет, ты найди такого, чтобы нуТебя при встрече сразу бы стошнило!- Но как найти подобный экспонат?Таких, наверно, в мире очень мало.Хотя, постой - лет пять тому назадЯ слышала вокал певца Цекало…- Ну знаешь, Вика, у меня нет слов!Езжай-ка ты обратно в свой Чернигов…Я говорю про диких кабанов,А ты мне называешь минипигов!Твой нервный организм совсем больной,Ты пребываешь в состоянье стресса…- Не смей так грубо говорить со мной,Ведь как никак, я все же – баронесса!И я пока что не сошла с ума,Тебя я старше на четыре года!- Тогда иди, ищи его сама!- Кого искать?- Да своего урода!

* * *

В ту ночь приснился Вике странный сон:Она сидит в кафе с названьем «Колос»И слушает по радио «Шансон»Мужской приятный хрипловатый голос.В табачных кольцах меркнет тусклый свет,Качая люстру, как на ветке грушу,А он поет сквозь дым от сигарет,И песня Вике разрывает душу:«Я взрослый бородавочник Анри,Я сдерживать уже не в силах крика:Поговори со мной, поговори,Красючка-сучка, ежевика-Вика.Разлука-злюка мне пришила срокВ поганом зоопарке за решеткой.А ты живешь на воле, как цветок,И мне не светит ночь с такой красоткой!Вика-Вика, не дури,Покури-ка дури.Бородавочник АнриНе козел в натуре.Бородавочник АнриВовсе не паскуда.Вика-Вика, забериТы меня отсюда!За что сюда попал – не знаю сам,Но я сижу в загоне год за годом.Спасибо, блядь, за это небесам,Что родился на свет таким уродом.А я хочу слоняться по кустам,Чтоб сердце распускалось, как гвоздика.Волкам позорным и козлам-ментамЗа ночь с тобой продам я душу, Вика!Вика-Вика, не дури,Усмири свой норов.Бородавочник АнриТолько с виду боров.Вика-Вика, не смотриНа мое увечье,У кабанчика АнриСердце человечье!»Она в тумане смотрит на кабак,И вдруг из дыма грустно и унылоЯвляется щетинистый пятакИ два клыка, торчащие из рыла…- Какой же у него отвратный вид!Что это за уебище такое? –При взгляде на него ее тошнит,И, быстро, прикрывая рот рукою,Она в слезах бросается к нему,Кричит: «Не надо! Умоляю! Хватит!»Рыдает, задыхается в дыму,И, просыпаясь, падает с кровати.- Какой кошмарный сон, черт побери!Шептала Вика в диком изумленье, -Какой-то бородавочник Анри…Что означает это сновиденье?И тут ее прошиб холодный потОт мысли, что мелькнула пулей мимо:- А может, он как раз и есть урод,Которого найти необходимо?И внутренне горя, как Жанна д^Арк,На огненного цвета «ламборгини»Она рванула с ходу в зоопарк,Купив травы в цветочном магазине.И, миновав вольеру со слоном,А следом – клетку с грустноглазым пони,Нашла загон с барьером, а на немДоску с названьем «Антилопа Конни»,И рядом на решетке у двериОна прочла, зардевшись, как клубника:«Масайский бородавочник Анри»,«Анри Масайский»,- повторила Вика.- О, Господи, неужто это он?Неужто я его слыхала голосТогда во сне, когда он пел шансонВ прокуренном кафе с названьем «Колос»?Но я его не вижу… Ёжкин пёс!Где этого загона обитатель?- Эй, сторож, я хочу задать вопрос:Скажи, где бородавочник, приятель?Небритый сторож высморкал соплю:- Не бойся, не останесся в накладе.Чичас, я антилопу покормлюИ выпущу его, будь он неладен…Поблизости раздался чей-то лайИ Вике стало нестерпимо жарко.Ей показалось – это вертухай,А вовсе не служитель зоопарка!Внезапно к горлу подступил комокИ Вика в сердце ощутила жженье:- За что? За что Анри мотает срок?Какое совершил он преступленье?А может, это злое колдовство? -Подумала Виктория в досаде,Но в тот же миг увидела ЕГО,И взгляд ее в его растаял взгляде.Он лег и в лужу погрузил живот,Взглянув на Вику с чувством превосходства.- О да! – шепнула Вика, - он урод!Но как прекрасно у него уродство!Кусок травы, торчащий на клыке,На шее и спине седая гриваИ бородавка на его щеке,Такая, как у Роберта де Ниро.И, глядя на щетинистый пельмень,Она проговорила обреченно:- Так вот какой ты, северный олень,Анри Масайский, русский заключенный!Она открыла фирменный пакет,Который украшала надпись «Gucci»,И осторожно извлекла на светПучок травы и цикламен до кучи,И, ощутив вибрацию внутри,От сильного волненья чуть не плача,Проговорила: «Это вам, Анри,На кичу как бы с воли передача!»Кабан лениво поднялся с колен,С невозмутимым видом, как профессор,Обнюхал магазинный цикламенИ стал жевать подарок баронессы.Внезапно пищу отрыгнув назад,Он ужин со второго съел подхода…- Да, он, конечно, не аристократ,Скорей - дикарь, но в нем видна порода!О женщины – исчадья доброты!Ну как, скажите, вами не гордиться?Придумав призрак собственной мечты,Вы в свой фантом стараетесь влюбиться:В козла, в барана, в свинку или в мышь,В орла, в кентавра, в чайку или в овощ…Но сердцу ведь любить не запретишь:Как говорят в народе - Бог вам в помощь!Над парком зажигались фонари,А Вика все шептала у барьера:- Не плачь, я помогу тебе, Анри!Ведь благородство женщин не химера!Когда вовсю стемнело, через часЕй на мобилу позвонила Ксюша:- А ты не хочешь в «Золотой Палас»Зайти сегодня музыку послушать?Концертная программа будь здоров!Короче – вечер должен быть улетный:Там будут Розенбаум и Днепров,И новая звезда Гордей Залетный!- А кто это?- Какой-то странный хер…Ну типа исполнитель из народа,Но внешность, Вика – это твой размер,Твой гардеробчик, круче Квазимодо!Чтоб излечиться от сердечных ранТы в нем отыщешь для себя забаву…Когда они поднялись в ресторан,Заканчивал программу Розенбаум.Он что-то пел, мотая головойПро глухарей и про судьбу-бродягу.На адмиральском кителе егоСверкали семь медалей за отвагу.Закончив, Розенбаум зачехлилГитару, и с ухмылкой мимолетнойВедущий Игорь Верник объявил:- Встречайте, господа – Гордей Залетный!С гитарою, зажатой в кулаке,Он вышел, как посол иного мираС пикантной бородавкей на щеке,Такой же, как у Роберта де Ниро.На лоб спадала прядь седых волос,Которые, сплетаясь в паутину,Красиво обрамляли мощный нос,И на щеках небритую щетину.И Вика задрожала изнутри,Когда Гордей зашелся в песне дико:- Я взрослый бородавочник Анри,Я сдерживать уже не в силах крика…Не в силах больше сдерживать себя,Шепнула Вика: «Я пошла пописать…»И от волненья платье теребя,Отправилась к Гордею за кулисы.Внезапно за кулисой у дверей,Куда спешила Вика Траховицер,Дорогу перегородила ейЗаплаканная пьяная певица.- Не плась, есе одна осталась ночь,Не бойся, я артистка, а не слюха,Но мне узе ничем нельзя помочь:Меня зовут Буланова Танюха!Я полюбила футболиста, ноТеперь узе сама тому не рада…Все музыки – скоты, а зызнь говно!Да здравствует российская эстрада!- Да будь она неладна, черт возми! –Подумала Виктория зверея,И в это время перед ней возникЩемящий душу силуэт Гордея.Она, не поднимая головы,Спросила, от волненья заикаясь:- Признайтесь, это правда? Это вы?- Да, это правда. Это я. Признаюсь.- Выходит, значит, я была права:Гордей Залетный и Анри Масайский…- Не надо, Вика повторять слова,Здесь всюду уши… Я боюсь огласки!Они спустились через казиноНа улицу, где ночь в дожде шаталась.В её машине он открыл вино.- Портвейн?- Портвейн. А как ты догадалась?- Хотите выпить?- Да, я буду пить…Да, я нажрусь сегодня, как скотина.Тебе меня не следует любить,Ты адресом ошиблась, Викторина!Я взрослый бородавочник АнриЯ не хочу казаться моралистом,Но я не понимаю, хоть умри,Кем хуже быть: свиньей или артистом?Я лишь наполовину человек,Когда я ночью в образе ГордеяПою про свой лихой недолгий век,А после пью, от мысли холодея,Что этот мир бессмыслен и жесток,Что снова ночь окажется короткой,И что с утра опять мотать мне срокВ поганом зоопарке за решеткой.Но ровно в полночь, как взойдет луна,Я прорываю дырку у забора,И, понимая то, что мне хана,В ночного превращаюсь в гастролера.Не разберешь, где я, а где не я,Смешались, в общем, в кучу кони, люди…В ночи – артист, а поутру – свинья,Таких, как я, Виктория, не любят!- Зачем же вы тогда в том странном снеСловами песни тронув вечер дымный,В любви открыто признавались мнеИ намекали на контакт интимный?Не знаю, не могу сказать, Гордей,В чем ваше обаяние и сила…Я не люблю артистов и свиней,Но вас я почему-то полюбила!Возможно, потому что только яВ душе переживаю, как ребенок,За то, что днем вы – взрослая свинья,А ночью – гастролер, артист, подонок!И мне на мненье общества плевать,Я не такая, как они, поймите…Я вас могу сейчас поцеловатьТуда, куда вы сами захотите!- Что ты посмела, девочка, сказать?Нет, повтори, что ты сейчас сказала?Откуда ты могла об этом знать,Ведь ты не в бровь, а в глаз сейчас попала!Да, к сожаленью, заколдован я,И здесь и там я узник заключенья.И только ты, о девочка моя,Способна прекратить мои мученья.Дотронешься губами до щекиИ в тот же день рассветным часом мглистымИсчезнут бородавки и клыки,И стану я заслуженным артистом!А если поцелуешь ты меняЛаская язычком до основанья, -Останусь бородавочником я,Зато не в зоопарке, а в саванне!Я буду вольным, как морской прибой,Я буду быстрым, как свободный ветер,Но только, Вика, мы тогда с тобойВдвоем рассвет любви уже не встретим!Итак, моя судьба в твоих руках!…Его рука скользнула ей под платье.Она невольно прошептала «а-ах!»И отдала себя в его объятья.И в тот же миг у ней снесло чердак.Давно у Вики не было такого.И тот случайный половой контакт со Стриптизером Митей Рудаковым –Он был забыт. Кружилась голова,Она стонала и дышала в ухо,И повторяла вечные слова:- Не надо! Да! Распни меня, как шлюху!Гордей! Гордейчик! Горюшко моё!Я никогда так прежде не любила!Скотина! Бородавочник! Зверьё!Порви! Убей и съешь меня, мудила!..Разрушь мне мозг! Вонзи под сердце нож!Я умираю! Мама, я балдею!…-Гордей в ту ночь и вправду был хорош.В ту ночь и я завидовал Гордею!Она проснулась через три часа…Струился пар от мокрого асфальта.С водительского зеркальца свисалЕё бордовый кружевной бюстгальтер.Не в силах что-то вспомнить и понять,Виктория чуть слышно прошептала:- Он в щечку ведь просил поцеловать,А я его куда поцеловала?Какой-то бред…Какая-то фигня…Добравшись до квартиры, баронессаНе выходила из дому три дня,Пытаясь как-то отойти от стресса.Но все ж сорвавшись и спустив собакПо телефону на подругу Ксюшу,Она рванула утром в зоопарк,Надеясь втайне успокоить душу.Найдя загон с решеткой у двери,Она достала нервно сигарету:- А где ваш бородавочник Анри?- Он одичал. Его здесь больше нету!- Как нет? Не понимаю ничего!- Да тута все понятно и болвану:Мы в Кению отправили его,К сородичам, в масайскую саванну…- В масайскую саванну… Вот те раз!-Ее спина мгновенно стала потной. –- Так… Надо ехать в «Золотой Палас»Узнать, когда поет Гордей Залетный!Она идти решила до конца.Но в «Золотом Паласе» ей сказали,Что, мол, с подобным именем певцаЗдесь, к сожаленью, никогда не знали.Покинув в шоке «Золотой Палас»,Она серьезно напряглась на Ксюшу.В тот вечер Вика сильно напиласьИ позвонила президенту Бушу.

* * *

Прошло полгода. Начинался май.Они сидели в казино «Гавана».Вдруг Ксюша предложила: - А давайМахнем с тобой в масайскую саванну.Компания, поверь мне, будь здоров!Все наши: ты их видела когда-то:Рамзан с Умаром, пара шоферовИ с президентской гвардии ребята.Почувствуешь сафари изнутри.И кстати, Вика, я прошу заметить:Ты не забыла своего Анри?Хороший, кстати, шанс его там встретитьИ посмотреть в бесстыжие глазаСо всей его двуличной подноготной.И глядя сквозь прицел ему сказать:- Ну что, допелся, блядь, Гордей Залетный?Как девочку в машине охмурить –Так ты на это завсегда гораздый,А как жениться – ты кабан Анри!Ты не Анри, запомни - пидорас ты!..Смотри, я преподам тебе урокЗа грубость, хамство, наглость и строптивость!И в это время ты нажмешь курок -И тут восторжествует справедливость!

* * *

Спустя неделю, зарядив патрон,И скрывшись за кустом, как за диваном,С винтовкою системы «ремингтон»Она сидела в зарослях саванны,И сквозь глазок прицела изнутриВнимательно следила, взяв на мушку,Как взрослый бородавочник АнриРыча, гоняет молодую хрюшку.- Я так и знала, - думала она, -Блядун, скотина, тупорылый Урод!А я вот здесь, в кустах лежу однаИ кабана к свинье ревную, дура…А он при мне блаженства не тая,Катается, как сыр «виола» в масле…Ну почему так счастлива свинья?И почему так женщина несчастна?- Смотри, я преподам тебе урокЗа все, что в жизни я перетерпела! -Она хотела надавить курок,Но смазала слеза глазок прицела.Ладонью Вика вытерла глаза:- А может это все опять мне снится?Внезапно за спиной возник Рамзан.Раздался выстрел – и вспорхнула птица.- Не убежал, шакал позорный, бля.Хотел уйти, а я подумал: «хули!».Он чем-то мне напомнил ШамиляИ я в него всадил четыре пули!- Что ты наделал? Это был Анри!Анри Масайский. Я его любила!- Клянусь аллахом и держу пари:Я видел наяву свиное рыло!Четыре пули – это мой ответ,Для входа в рай перед аллахом ксива.Я поступил, как истинный поэт.Я зверю небо подарил красиво!- Но как же после этого мне житьКого теперь любить на белом свете?- Могу сказать тебе, кого убить.Кого любить - ответит только ветер!

Сентябрь 2005г.

ПОЭТ И ТЕЛЕШОУ

Мой друг Вадим, изящной фразы мастер,Отнюдь не ради славы и лавэС большой охотой принимал участьеВо всевозможных шоу на ТВ.Ленивым взором вглядываясь в лица,Лишенные дыхания любви,Он просто жаждал с ними поделитьсяТем, чем поэты делятся с людьми.А именно - не скотством и не блядством,Не тем, чем обладают торгаши,А скромным нерастраченным богатствомКрылатой неприкаянной души.На шоу Лики Кремер и Лолиты,Где он читал стихи и песни пел,Он видел тех, кто были знамениты,Но в ком родник души заплесневел.И он, как врач, целил его глаголом,Когда среди житейских вьюг и стуж,Своим талантом беззащитно голымОн наполнял лоханки слабых душ.Он шел на эти шоу, как на плаху,Безропотно доверившись судьбе,И вот однажды сам Андрей МалаховРешил поэта пригласить к себе.- Вадим, солдатик, душечка, кормилец,Приди ко мне во вторник на эфир,Там соведущий, мой однофамилец -Геннадий, очень сложный пассажир!Какое-то подобие дебила,Яйцеголовый бритый уебан,Тупое негламурное мудилоЦелитель, блядь, козел и шарлатан!От всех его рецептов этих рвотныхЯ в камеру, Вадим, могу сблевать.А ты глаголом жгешь сердца животных,Тебе, я знаю, нечего терять!Ты сможешь с ним общаться без облома,Тебе подобный стресс необходим.И тема хорошо тебе знакома -Мужская импотенция, Вадим!У нас там был герой из Кондопоги,Один дедок. Но знаешь, в эту ночьОн гонорар забрал и сделал ногиТеперь, Вадим, ты должен нам помочь!Ну все, договорились, муха-бляха?До завтра, не забудь взять документ!Целую, Вадик, твой Андрей Малахов.Смотри не наебенься, импотент!Поэт с его высокими мечтамиОт приглашенья не пришел в восторгВ тот вечер, позвонив какой-то Тане,Он пригласил девчонку в "Главпивторг".Они сидели друг напротив друга.Вадим смотрел, как прямо впередиПод красной блузкой двигались упругоОкруглости ее тугой груди.Он ей читал поэмы и сонеты,В нее вперяя пылкий страстный взгляд.Так постоянно делают поэты,Когда духовной близости хотят.Она уже такой имела опыт,Она уже все знала наперед:И это вот дыхание и шепот,И поцелуи в шею, и в живот,И этот скучный неуютный город,И глупые прогулки при луне,И эта фраза, что он скажет скоро:- Поехали в Сокольники ко мнеОн снова посмотрел на эту сучкуС душой, обитой под диванный плюш,И прошептал, погладив нежно ручку:- Поехали в Сокольники, Танюш!- В Сокольники? Хорошая идея, -Она нагнулась подтянуть чулок,И трусики из "Дикой Орхидеи"Под юбочкой мелькнули между ног.Ах, эти престарелые мальчишки!Как все они забавно хороши!Он будет ей читать стихи из книжкиИ говорить о красоте души,А после, посмотрев вполне серьезно,Нетрезвую торжественность храня,Он скажет ей: "Уже довольно поздно!Ты знаешь, оставайся у меня!"Они сидели у него на кухне.Поэт был возбужденный и хмельной:- Ну что, Танюш, как говорят, эй, ухнем?- Ты ухай. Я поехала домой.- Зачем домой? Танюша, оставайся!Не надо, ничего не говори!Вот комната - ложись и раздевайся ,А я на кухне лягу у двери- Вадим, не продолжайте эту фразу!Во-первых, я шаблонов не люблю,И во-вторых, я не могу так сразу,Ну и потом, я только дома сплю!К тому же, завтра ваше телешоу,Ваш суперзвездный вечер, так сказать,И вам, Вадим, по правде, хорошо быПеред эфиром чуточку поспать.Не пейте водки и не ешьте луку,Чтоб не разило, как от мужиковНу все, поэт, пока, целуйте рукуИ не читайте больше мне стихов!Он дверь закрыл за девушкой, икаяИ проклиная глупый романтизм:"Какая сука, падаль, тварь какая!Какая бездуховность и цинизм!!Наутро наш поэт, как говорится,Немного изменившийся в лице.Не в силах ни умыться, ни побриться,Надел пиджак и двинул в телецентр.На телешоу было многолюдно.Дух телецентра трудно передать.Андрей Малахов с криком: "Ах, как чудно!Приехал Вадик!", убежал блевать.Администратор, чуть нахмурив брови,Сказала, бутер откусив с икрой:- Щас он придет, Геннадий, бля, Петрович,А вы, как понимаю, наш герой?Наш импотент. Ну что ж, Вадим, отлично!А вот он и ведущий, наш кумир.Сейчас вы познакомитесь с ним лично.Готовьтесь, через пять минут эфир.Зажглись софиты в желто-красной гамме.На сцену вышел лысый идиот:- Сеходня я , Хеннадий, буду с вами!Андрея нет. Он, как всехда, блюет!Короче, тема нашей передачи -Мужской обычный половой нах член,Но только, к сожаленью, нестоячийА вот он, наш херой и супермен!Поэт Вадим! Давайте дружно встретимПоэта, мля, и спросим у него:"А как давно у вас проблемы с этим,Ну с хондурасом нестоячим, во!?Скажите нам, какая в том причина,В чем неудачи вашей прецендент?Ведь вы сперва, в конце концов, мужчина,А уж потом - поэт и импотент!"Скользнув по любопытным лицам мимо,Вадим устало обронил в тиши:"Причину вижу в тонкой и ранимойМоей организации души!Поэт - он не животное, поймите,Его душа - небесная звезда.И как руками член его не мните,Он без любви не встанет никогда!"- Друзья, какие есть еще вопросы?Вот вы, товарищ, стриженный под ноль?- Вадим, а вы курили папиросыИ это принимали алкоголь?- Да, принимал. В года социализмаЗа океаном я искал ответ.И там лечился от алкоголизма,Я тело исцелил. А душу - нет.- Вадим, спрошу вас не из-за кокетстваУ нас интересуются врачи.Как половой вопрос решали в детстве?- Да очень просто. Как и все. Дрочил., Вадим? Какая хадость!Какой развратный низменный рефлекс!Теперь понятно, почему не в радостьВам брак здоровый и семейный секс!Вот я - ведущий телепередачи,И так люблю свою супруху я,Что каждый раз от этого бохачеСтановится потенция моя!А вы , Вадим, во власти рефлексии,За сраный доллар, за поханый центВы пропили достоинства РоссииИ потому, Вадим, вы - импотент!Вы перед каждой красноперой шлюшкойХотовы крякать, крыльями звеня.Вам не помохут сельдерей с петрушкойИ вытяжка из корня Жень-шеня.Кохда в похоне за капризной музойВы потеряли свой ориентир,Вам стал невыносимою обузойИ мир духовный, и животный мир.Пусть эта фраза прозвучит тревожно,Но жизненный закон у нас таков:В одну телегу впрячь, увы, не можноСтоячий член и рифмованье слов!Нельзя душой нырять в глубины бездны,И чувствовать эрекцию в путиВот вы, хражданка, будьте так любезныБуквально на секунду подойти!..Вадим застыл в тревожном ожиданьи,И словно в грудь ужалила пчела:Ему навстречу шла из зала Таня,Та самая, что ночью не дала.Она была сейчас еще красивей,Чем во вчерашний вечер, в кабаке,В короткой узкой юбке темно-синейИ в туфлях на высоком каблуке.Покачивая бедрами картинноОна прошлась походкой разбитнойИ повернулась, глядя на Вадима,К Геннадию Петровичу спиной.Он всех призвал вести себя потише,Неспешным шагом к даме подошелИ со словами: "Мы стихов не пишем!"Достал, нагнул за шею и вошел.Она смотрела молча на поэта,Покачивая в ритме головой,И в такт, не отводя глаза при этом,Роняла междометья "ай!" и "ой!"Она уже и выла и стонала,Когда рукой почесывая нос,Вошел директор Первого канала,Секунду постоял и произнес:- Вот вы, и режиссер, и оператор,Во-первых, я вас очень попрошу:Держите в кадре крупный план, ребята!Звуковики, добавьте интершум!И светом контровым весь кадр согрейте,Чтоб заиграл на сцене интерьер!Я чувствую, что будет знатный рейтинг,Мы обойдем "Аншлаг" на РТР!Ну ладно, продолжайте, извините,Помимо вас еще полно хлопотА с вами, дорогой вы наш целитель,Пожалуй, я продлю контракт на год!Взяв со стола коктейль из керосина,Разбавленного конскою мочой,Он отхлебнул, сказав: "Вот это сила!"И, уходя, захлопнул дверь плечом.Ведущий проводил на место даму,Поцеловал ей руку и сказал:- Спасибо всем, кто мне вести прохрамму"Малахов" + "Малахов" помохал!Вадим ушел из студии последнимВ необъяснимых мыслях о своём.Раскрытое окно дышало летнимНедавно прекратившимся дождем.У проходной с дежурными ментамиВадима кто-то тронул за рукав.Он оглянулся и увидел Таню,И понял, что вчера он был не прав.- Прости меня, Танюша, Бога ради!Он приложил ладонь к своей груди- Прошу тебя, не извиняйся, Вадик!У нас еще с тобой все впереди.

ЭЛЬВИРА ГУЛЯЕВА

Лицу телеканала "Хрен-ТВ"Красавице Гуляевой ЭльвиреТок-шоу о хоккее на травеДоверили вести в прямом эфире.Гуляева старалась, как могла,Но только к сожалению большомуПроисходили странные дела:Был очень низкий рейтинг у ток-шоу.Начальство говорило ей слова:"Ну как же так, Эльвира, получилось?В ток-шоу и хоккей есть, и трава,А рейтинга ты так и не добилась!Ты обещала, будет все о`кей,Ты строила нам радужные планы!А в результате, Эля, где хоккей?И гости почему, как наркоманы,Не могут рассказать ни "бэ" ни "мэ"?И это полтора часа эфира!Ты подмочила наше реноме.Короче, ты уволена, Эльвира!""Уволена!" - вот так же год назадПеред порогом девушку построивСурово глядя в мокрые глазаСказал ей бывший муж Сослан Героев,Который, молча терябя усы,Так и не смог простить супруге ЭлеМужские баскетбольные трусы,Что невзначай нашел в своей постели.А между тем за скромное "лавэ",И с риском попаданья под раздачуОна о баскетболе на травеХотела сделать телепередачу,Героя передачи, как всегда,Эльвира привела в свою квартиру,А получилась, в общем, ерунда:Мужчины недопоняли ЭльвируИ вот сейчас такие же дела.Она ведь, если честно, так и знала.А почему? Да просто не далаПердяеву, продюсеру канала.И здесь хоккей с травою не при чем,Мужчины ведь в обидах так жестокиВ тот вечер, не жалея ни о чем,Она пошла в любимый караоке.На Белорусской в клубе "Пей и пой"Она достала яркую помадуИ песню "Полюби меня такой"Исполнила четыре раза к ряду.И в тот же миг, сказав: "Ай, хорошо!В такой, как ты - лишь я влюбиться сможет!"К ее столу неспешно подошелМужчина с негритянским цветом кожи.- Вы кто? - спросила вежливо она.Он улыбнулся ей: "Моё фамильёУзнает очень скоро вся страна -Я футболист Перделеле Мудильо!"Я центрфорвард клуба "Вторчермет"По прозвищу Перделеле Красавец!- А я, - она промолвила в ответ, -Подумала - вы Шоколадный Заяц!Он рассмеялся: "Нет! Но я затоКак здесь у вас в народе говорится:По этой части "сладкий на все сто"!Сегодня ночью сможешь убедиться!"Внезапно воцарилась тишинаГлубокая, как глотка крокодила.- А вы нахал! - ответила онаНо про себя логично рассудила:- Хороший мальчик, слов, конечно, нет,Хотя я что-то не припоминаю,Чтоб он играл в команде "Вторчермет" -Я там их, как облупленных всех знаю!Защитник Бздо, вратарь Сергей Стояк,Администратор Жан-Батист Устинов,Опорный стоппер Вася ГоловнякИ капитан Кирилл Мирамистинов -Они ведь приходили все ко мнеВ панельный дом на 1-ой Магистральной,Когда я о футболе на травеХотела сделать фильм документальный.И левый крайний Трахман Михаил -Ко мне в квартиру заезжал он тоже.Мой муж Сослан их очень не любил,В особенности - Стояка Сережу.И в результате прошлою веснойЕго он выкрал с тренировки прямо,Ну и продал в селенье Центорой,Чтоб выступал за местное "Динамо".А сам он, как известно из газет,За два лимона вытащил спортсмена,Сослан входил в Госдуме в комитетПо выкупу заложников из плена.Вообще-то, он ведь добрым был всегдаИ нервы были у него из стали.Он только раз ей выбил зуб, когдаЕй интервью при нем за стенкой дали.И жили бы с Сосланом, как в раю,И блинчики ему пекла бы к чаю,Когда б она во время интервьюНе заорала: "Мама, я кончаю!"Да, не дано понять нам, господа,Как отзовется в мире наше слово.Вот так и люди тоже не всегдаСпособны понимать один другого.Но получилось так само собой,Как будто при игре в одно касанье,Что в этот вечер в клубе "Пей и пой"Произошло взаимопониманье.- Ты убедишься в том, что ай ляв ю! -Сказал он, глядя на звезду эфира -Поехали к тебе на интервью?- Поехали+ - ответила Эльвира.- С вас восемь тысяч двадцать три рубля! -Перделеле достал лимонный "орбит".- Ты за рулем? А то я без руля!И без рубля+ - смеясь добавил форвард.Эльвира заплатила за бокалКоктейля под названьем "Панчо Вильо",За караоке и за бэк-вокалИ за банановый ликер Мудильо,И, претворяя в жизнь созревший план,Открыла дверцу "хонды" между прочим,Которую ей подарил СосланНа годовщину первой брачной ночи.- Должно быть, он бразилец, это факт, -Подумала Эльвира и спросила:- А на какую сумму ваш контракт?- Два миллиона за год- Очень мило!- Да ладно Два лимона - ерунда!.. -А ты чем занимаешься мучача?- Я телевизионная звезда-Сказала Эля, взгляд смущенно пряча.- И я люблю профессию свою -Добавила она, войдя в квартиру.- Тогда приступим сразу к интервью? -Спросил нахал Перделеле Эльвиру.- А мы вообще - на ты или на вы?Хотите абрикосы и бананы?Ну и второй вопрос: А каковы,Скажите, ваши творческие планы?- Какие планы? Тихо, не кричиДать интервью о вкусе абрикосов!- Так я беру- Берешь? Тогда молчиИ больше мне не задавай вопросов!И в тот же миг он властною рукойНагнул её, и бедная Эльвира,Остолбенев от наглости такой,Увидела хозяйство бомбардира.И ощутив напрягшуюся плоть,Эльвира прошептала еле слышно:- И как же это он, прости Господь,В футбол ещё играет с этим дышлом?В моей не уместится голове:Неужто впрямь такое вот бывает?Он что, им, как в хоккее на траве,Голы таким макаром забивает?Но размышленьям положив конец,И даже не зайдя помыться в ваннуБесцеремонный футболист-самецТолкнул руками девушку к дивану.И параллельно с этим, как в кино,Ну, может быть, одной секундой позже,С ее большого черного трюмоУпало фото Стояка Сережи.А через час, перебудив весь домИстошным криком гибнущей русалки,Она уснула сладким мирным сномНевинной целомудренной весталки.И ей приснился сон: кругом народПереполняет стадион здоровый -Она в воротах, и она беретОдиннадцатипрямтакиметровый!И рукоплещет восхищенный зал,А с ним - Москва, Париж, Милан, СевильяИ, открывая сонные глаза,Она глядит на спящего Мудильо.Вот он лежит, Перделеле родной,С двухмиллионным годовым контрактом.Как я могу не стать его женой,Закончив акт любви гражданским актом?Ах, как же он целует горячо,Вонзая в небеса свою ракету,И если он владеет так мячом -Ему и впрямь цены, наверно, нету!..Подумайте, ну что за волшебствоТаит природа женского оргазма,Что иногда последствия егоДоводят до полнейшего маразма!Вот он, родной Перделеле лежитИ говорит, открыв глаза внезапно:- Любимая, пожалуйста, скажи,Мы в ЗАГС идем сегодня или завтра?- Сейчас!- Тогда я вызову такси? -Перделеле её целует нежно.- А мы кого на свадьбу пригласим?- Мутко и Гуса Хиддинка, конечно!- О да! - она сказала нараспев, -Потом еще - Киркорова, Мазая,И чтобы нас поздравил Герман Греф -Мне хочется позвать министра, зая!- На нашу свадьбу Грефа пригласить?Ты с ним была?- Пойми, не в этом делоЯ не могу тебе все объяснить,Наверно, я от счастья одурела!Ах, это счастье! Эта суета!Входная дверь в районный ЗАГС в субботу,Прозрачная Эльвирина фата,В замужестве четвертая по счету,У ресторана - белый шевроле,На пальцах - кольца, свадебная лента,Подарки, телеграмма от ПелеИ поздравление от Президента,Перделеле в костюме и с цветком,В руке держащий с гордостью красивоРоссийский паспорт, выданный МуткоИ приглашенье в сборную России,Контракт с английским клубом "Арсенал",Отъезд на сборы И в борьбе упорнойСраженье за путевку на финалВ решающей игре с монгольской сборной!Ничейный счет, минута до свистка,Мяч в центре поля и надежды мало,Но тут Мудильо резко бьет с носка -И мяч влетает в сетку Цеденбала!В России - праздник! Миллион звонков.Москва встречает футболистов стоя.Премьер-министр Михаил ФрадковОт всей души благодарит героя!Эльвира на вершине торжества.Она - жена футбольного титана,Которого боготворит МоскваКуда сильнее, чем Париж - Зидана!Её портреты - в "Правде" и в "Труде",И на обложке модного журнала,Она желанна всюду и везде,У ней теперь есть все, о чем мечтала:И на Рублевке трехэтажный дом,И яхта в Каннах, и французский штурман,И предложенье записать альбомОт популярной группы "Уматурман",Но предложенье это отклонив,Она сама в порыве вдохновеньяПридумывает шлягерный мотив,А на него - слова стихотворенья:Ты за ночь мне забил четыре голаА я в ответ хочу тебя забыть.Я не могу любить звезду футбола,Мне больно это все переносить!В Мадриде ли, в Москве ли, в Дели лиВезде, куда ни посмотреть,Мне больно, милый мой ПерделелеЗа нашу сборную болеть!В июле ль, в мае ли, в апреле ли,В разгаре лета ли, весныМне страшно, славный мой ПерделелеБолеть за сборную страны!Над полем дождь хлестает, как из лейкиИ сил ударить не хватает мне.Любовь - она не вздохи на скамейкеИ даже не пробежки при луне!Короче, Эля пишет суперхит,Добавив модных звуков, стонов, хриповНе зря на "Русском Радио" сидитГлавред Сергей Сергеевич Архипов:Он слышит звуки все до одногоВ хите, что и не слыхивал доселе,И в жесткую ротацию егоОн отдает Гонсалезу Марселю!Гитарный трек, что прописал Зинчук,Так воспаряет в облака эстетства,Что несравненный Федор БондарчукСнимает клип за собственные средства!Гуляева становится звездой,Её враги переживают гулко.От зависти пытается с собойПокончить поп-певица Таня Булка,Которая так подло увелаОт Элички ревнивого Сослана,Но Эля все равно не держит зла,Став за короткий срок звездой экрана.О ней в Санкт-Петербурге и в МосквеСнимают фильм с названием "Кумиры",Продюсеры канала "Хрен ТВ"Хотят вернуть в эфир лицо Эльвиры.Но для неё их прайс ничтожно мал,Ей рамки "Хрен ТВ" узки и тесны,И горы денег, что дает канал,Суперзвезде уже не интересны.У ней сейчас куда важнее план,Не гоже ей впустую тратить время.Она уже летит за океан,Как номинант на статуэтку "Грэмми"И получает "Грэмми", черт возьми!И говорит, слезу стерев умильно:- Я благодарна всем российским СМИ,И Богу, и Перделеле МудильоЗа то, что здесь, пред вами я стоюИ, исполняя в этот вечер соло,Я песню легендарную пою:"Ты за ночь мне забил четыре гола!"И солнца луч так светит из окна,Производя в душе процесс астральный,Что снова просыпается онаВ панельном доме с 1-ой Магистральной,Где сумрачного быта торжествоИ где на простыне в квартире душнойЛежит она и рядом никого -Лишь скомканная мятая подушка.Она встает, не застелив постельИ очень скоро понимает четко:Куда-то делась пудра от "шанель"Лак для ногтей, шампунь, зубная щетка,Пол банки кофе, портативный фен,Что ей Сослан привез из Барбадоса,Питательное молочко "герлен",Фиксатор для волос и спрей для носаКуда-то делись сумка с кошельком,Журналы "Офисьель", "Гламур" и дажеТо фото, где с Сережей СтоякомОни лежат в Геленджике на пляже.Растаяли, как крылья от фаты,Прокладки и тампоны с ними тоже,А главное - все женские мечты,А этому прощенья быть не может!Она раскрыла в пыльную МосквуОкно, где как обертки от гондонов,Лениво мел осеннюю листвуТаджикский дворник Мамали Рахмонов.Залаял Тузик. Дворник с криком: "чёрт!"С размаху стукнул сломанною веткой,Как будто при двойной ошибке в кортВрубился Сафин теннисной ракеткой.Она скользнула взглядом по листве,Разгладив смутных мыслей паутину:- Наверно, мне про теннис на травеПора уже снимать кинокартину.

Октябрь 2006г.

ПЯТНИЦА 13

У Маргариты ДеревянкоПо сущности своей ментальнойБыла пониженная планкаОтветственности социальной,Поскольку без высокой целиИ благородных идеаловОна работала в борделеНедалеко от трех вокзалов,Где в череде ее клиентовМелькали, словно деньги в банке,Глаза голодных претендентовНа междуножье Деревянки,Среди которых были ары,Вьетнамцы, чехи, два канадца,А также – совладелец бараС названьем «Пятница 13»Владимир Осипович Картер,Что приходил к своей подруге,Нахально предлагая бартерВ обмен на Ритины услуги.В тот день, горя от вожделенья,Он ей сказал:- Марго, я помню,Что в пятницу – твой день рожденья.Все, что захочешь – я исполню!Накрою стол тебе хороший,Бухнем под песни Гриши Лепса,Ну что? Иди ко мне, Маргоша!...- В тот раз ты обещал мне «Лексус»!- И «Лексус» будет, моя радость,Я заказал его у Гоги,И «БМВ», и новый «Брабус»…Давай… Раздвинь пошире ноги!Я ресторан закрою на ночь,К тебе никто не прикоснется…- А как твой компаньон Иваныч?Он на меня не залупнется?- Маргоша, ты чего, как эта?Иваныч нам не помешает!Он, правда, пригласил поэта…Да хуй с ним, пусть стихи читает!И ресторатор со словами«Кто возбухнет – те будут биты»,Вращая дикими глазами,Вошел в межножье Маргариты.

* * *

Тем временем поэт Вулканов,Куря на кухне папиросы,Башкою, полной тараканов,Искал ответы на вопросы.- Ну вот и пробил час мой звездныйЧитать о подвигах, о славе…А если размышлять серьезно –Не знаю, буду ли я вправеДушевный плод своих терзанийПродемонстрировать на сцене?Что будет думать зритель в зале?Как слушатель меня оценит?Прочь от сомнений и рефлексий!Они уже мне ночью снятся,Ведь мне звонил сам Герман Векслер,Хозяин «Пятницы 13»,Который звал зимою на ночьГостям читать стихи на даче…Сам Герман Векслер! Сам Иваныч!А это что-нибудь да значит!Да, цикл моих стихов про осень,Что я писал четыре ночи,Выходит, людям нужен очень…(Какая рифма: «очень – осень»!)Ну и потом – не забесплатноИ не за фигу в тюбитейке.Сто долларов – ежу понятно –Не миллион, но все же деньги!Хотя ведь главное – не это,Ведь не бабло – всему основа –Сам Векслер пригласил поэтаНести в народ культуру слова!

* * *

А между тем сам Герман ВекслерВ тот миг при всем своем цинизмеЗадумчиво качаясь в кресле,Сентиментальничал о жизни:- Вот компаньон мой Картер Вова –Достал меня аж до печенок:И бизнес он ведет хуево,И в жизни – конченый подонок!Бесплатно дрючит проститутку,Она гуляет по буфету,А я, позвольте на минутку,Потом плачу за тварь за эту!А эта сука в караоке,Притом с отрыжкою от «швепса»,Уставив нагло руки в боки,Горланит песни Гришки Лепса,Кося налево и направоСвоими блядскими глазами,А Вольдемар кричит ей «браво!»И обливается слезами,И после с этой пьяной дурой,Махнув стакан, поет дуэтом…А наш театр с литературойЕму, блядь, похую при этом!Он только может, как наездник,Скакать на Ритке в туалете…А кто такие Пушкин… Резник –Он хуй когда кому ответит!Довольно! Хватит! Песня спета!Пора нести культуру в массы:Я в пятницу позвал поэта –Пусть просветятся, пидарасы!

* * *

Спустя неделю за накрытойПоляной в «Пятнице 13»Сидели гости Маргариты –Тигран, вьетнамец, два канадца,Иса, Муса, Умар, Оксана –Крупье на «Александре Блоке»,И некто Костя Челентано,Певец шансона в караоке.В пустом и полутемном залеУ них была не просто пьянка –Они в тот вечер выпивалиЗа счастье Риты Деревянко.А в это время в кабинете,Где догорала сигарета,За свет духовности в ответеИваныч наставлял поэта:- Вот он какой, дружок мой Вова:Устроил пир в честь этой клуши!Не ссы, поэт, все будет клёво!Прожги им, блядь, глаголом души!Поэт Вулканов как-то нервноСпросил, боясь возможной лажи:- А кто меня представит, ГерманИванович, кто слово скажет?- Ты напиши, что хочешь вкратцеВот здесь, на этой промокашке,И чтобы долго не ебаться,Я прочитаю по бумажке…И через пять минут со сценыОн произнес под гул банкета:- Прошу вниманья, джентльмены,Сейчас послушаем поэта!И, звякнув вилкой по тарелке,Добавил, отхлебнувши виски:- Он сочинял для группы «Белки»И для певицы Жанны Киски,А также – Игорь МурухановНа тексты Саши сделал много…Встречайте – Александр Вулканов,Как говорят – поэт от Бога!Вулканов вышел к микрофону,И там, прокашлявшись раз восемь,Без предисловия с разгонуОн произнес: «Стихи про осень»!- Осенний лист упал на гравийТак обреченно, как на плаху.Твое лицо в очков оправеЯ забываю…- На хуй! На хуй!..Поэт Вулканов оглянулсяНа стол, смеявшийся безбожноИ, виновато улыбнулся,Сказав: «Друзья, а тише можно?»- Он кто? – спросила Маргарита, -Поэт любви, поэт печали?Вулканов промолчал…- А мы тоПоэта, блядь, не приглашали!Вулканов сдулся как-то сразу,И, видно огорчившись очень,Он обронил при этом фразу:- На этом наш концерт окончен!Поэт слетел со сцены молча,Как будто раненая птица.Ему хотелось, что есть мочиСбежать, запрятаться, укрыться…Но Векслер, вышедший навстречу,Сказал поэту удрученно:- Мне очень жаль, но этот вечерНе нашим был, определенно!Я извиняюсь перед вамиЗа всю поэзию за нашу!Я отомщу им не словами,Я их, блядей, размажу в кашу!Урою Вову, пиздорвана!Размажу Маргариту, крысу!За Блока, и за Шаферана,И за Рубальскую Ларису!Я уничтожу Вову-гада!Меня так просто не обидишь!- Иваныч, может быть, не надо?- Не ссы, поэт! Сейчас увидишь!И тут же дверь открыв в подсобкуВойдя нетвердою походкой,Он вытащил во двор коробку,Забитую «столичной» водкой.И с громким криком: «За поэта!»Он, как мясник, поднявший тушу,Ударил об асфальт все этоИ звон стекла порезал душу!- Ты что, Иваныч, спятил? Вот как?Ты дружбу так решил разрушить?- Да, Вова! Хуй вам, а не водка!Поэта надо было слушать!

27.09.07.

Баллады

Баллада о неслучившейся любви

Адольф Соломонович НожиковГоду в девяносто восьмомСлужил дрессировщиком ёжиковВ израильском цирке «Шалом»,А девушка Леночка ЯщенкоКак раз той же самой поройРаботала в клинике КащенкоПростой медицинской сестрой.Смешливая, добрая, рыжая,Алена любила врача,Страдавшего паховой грыжеюВо время дежурств по ночам.А он по причине опасностиПроделывать акт половойНе мог медработнице, в частности,Платить той же самой ценой,Поэтому доктор уверенноИспользовал в этой связиПортрет парикмахера ЗвереваС обложки журнала «Зизи».Издателю Зорику Жвания,Конечно, не снилось во сне,Что будет обложка изданияВ дурдоме висеть на стенеВ такой ситуации аховой,Когда психиатр СеменнойС ладонью над грыжею паховойРаботал в ночи над собойИ думал о том, как в ЯпонииОт бренных забот вдалекеЯпонцы в любви и в гармонииВкушают сасими с сакэ,И в лике цирюльника ЗвереваОн видел в сладчайшем бреду,Цветенье вишневого дерева,Растущего в вешнем саду,Укрытом от клиники КащенкоГрядою загадочных гор…И девушку Леночку ЯщенкоОн просто не видел в упор,А в отблесках света ажурногоОт тусклых больничных огнейОна с телефона дежурногоЗвонила подруге своей,В руке теребя, словно веточкуКудрявых волос завиток,Чтоб просто поплакать в жилеточкуО том, что не любит никто,О том, что в течение месяцаУ ней никого уже нет.Вот разве что хочет повеситьсяИз пятой палаты поэт,Что ей назначает свиданияПод пальмой в японском саду,Всегда завершая посланиеСловами: «Не жди, не приду!»Еще этот шизик из НальчикаНочами всем жару дает…А доктор все ходит с журнальчикомИ даже не видит ее.Но только была тем страданиямПодруга не в силах помочь,Поскольку с издателем ЖваниейОна проводила ту ночь,И счастье подруги, возможно бы,Чирикало, как воробей,Когда бы не дума тревожная:«А сколько заплатит он ей?»Поэтому глядя опасливоВ ночную оконную тьму,Она была тоже несчастливаВ любви, что давала ему.А утром, в разгар вознесенияЛиствы, отдающей концы,В Москву на гастроли осенниеПриехал израильский цирк.В Москве, где артистов-художниковПолно, как бродячих собак,Приезд дрессированных ежиковНе вызвал особый аншлаг.Пожалуй лишь Леночка ЯщенкоНаутро закончив дела,Домой возвращаясь из Кащенко,Случайно афишу прочлаИ, стоя на маленьком дождике,Неслышно смеясь про себяСказала: «Ну надо же, ежики,Какая смешная фигня!»И дрогнувшим тоненьким росчеркомНе зная сама почемуУвидев портрет дрессировщика,Она улыбнулась ему.Но в мире, где звездочкой светитсяЛюбовь неземная в тиши,Им не суждено было встретиться,Как двум половинкам души.

Баллада о случайной любви

Мужчина Илья Николаевич УткинРаботал в столичном Мосводоканале.Он не был уродлив, хотя проституткиЕму и за деньги порой не давали.Он после работы не смел показатьсяНи в кинотеатре, ни в чьей-то прихожей,Поскольку весь запах полей аэрацииВпитал он в себя всеми фибрами кожи.Поэтому часто, кусая в кровь губы,Он просто гулял, не мечтая о чуде,В районе, где возле известного клубаВ ночи тусовались мажорные люди.А стройная девушка Котова НеллиВ модельном агентстве «Вивендис петролиум»Была, разумеется, фотомоделью,Снимавшейся в клипах у Мумия Троля.На кастингах, что ежедневно бывалиДля всяческих съемок больших или малых,Ее, как модель, никогда не сливали,А даже напротив, снимали в журналах.Она разъезжала на красной «феррари»,На малолитражной, но очень прикольной,Которую ей подарил ее парень,Работавший старшим курьером в «ЛУКойле».И вот, после кастинга в «Дикой гвоздике»Она направлялась в тусню на танцполе,И песня дуэта Алсу и ЭнрикеПривычно звучала в ее магнитоле.И тут перед ней в городской каруселиМужской силуэт промелькнул возле арки,И еле успела несчастная НеллиПедаль тормозную нажать в иномарке.Да что ж вы, не видите, едет машина! –Она закричала подобно белуге,И вдруг осеклась, увидав, как мужчинаЗастыл перед ней в неподдельном испуге.Илья… - он сказал, уронив сигарету.Она обронила в ответ:- Извиняюсь…Я, в общем-то, с кастинга, в общем-то, еду,-Зачем-то она уточнила смущаясь.Садитесь…- он сел. – Вам куда? – Я не знаю…И сколько б еще продолжался театр,Но через секунду, того не желая,Она надавила на акселератор…Они по Москве на машине летелиСквозь лица, что были темны и угрюмы…Она говорила, что ей надоелиВсе эти духи и все эти парфюмы,Что вот, повстречался мужик, в самом деле,Который не пахнет «картье» и «шанелью»…А он наблюдал за коленкою Нелли,За голой ногой под приборной панелью.Стеснительный дождь моросил на бульваре,Слегка освежая усталые вязы…Она отдалась ему прямо в «феррари»,Истошно крича непристойные фразы.Но дождь все сильнее стучал по кабинеИ утро сгущало свинцовые краски…Ее ожидали друзья в «Цеппелине»,Его – полбутылки молдавской «фетяски».Была ли любовь у Ильи и у Нелли?Была ли их встреча наполнена светом?..Он в Яузу бросится ночью в апреле.Она никогда не узнает об этом.Про ХулиоСолнце в поднебесье занавесилосьДавними страданьями и болями.Хулио приехал ты, Иглесиас,Со своими сольными гастролями?Слушая твои хиты слащавыеГрусть-печаль свою забыть смогу ли я?Нынче девки ходят все прыщавыеОттого что не дают нам, Хулио.А ведь было время, не пригрезилось,Бледные, как бабочки-капустницы,От одной фамилии - Иглесиас -В обморок ложились первокурсницы.Без вина, наркотиков и курева,Не прося за это даже денежки…- Хочешь, я тебе поставлю Хулио? -Говорил я при знакомстве девушке.И она читала, как Экклезиаст,Моего намека откровения.Хулио приехал ты, Иглесиас?Поздно останавливать мгновения.Поздно мне не высыпаться суткамиИ ходить с прической Джорджа Ровалса.Встретил я тут как-то бабу с сумкамиИ, столкнувшись с ней, не поздоровался.А ведь вспомнил: улица Мантулина,Мятая кровать, бутылка красного,У меня на шее загогулинаОт ее засоса безобразного,Шумный гомон уличного улея,Бьющий через форточку по темениИ как будто с неба голос Хулио:- Не теряй, дурак, напрасно времени!Только в жизни чаще получаетсяНа любовь нелепая пародия.Крутится пластинка и кончаетсяПесенки слащавая мелодия.Ты прости меня, моя любимая!Больше негде черпать вдохновения.Обосралась почта голубиная.Поздно останавливать мгновения.Солнце в поднебесье занавесилосьОблаков дырявыми конвертами.Хулио приехал ты, Иглесиас,Со своими сольными концертами?

Про Энрике(Хулио - 2)

Опять отбрасывает бликиСиянье звездного лица.Зачем приехал ты, Энрике:Позорить своего отца?Твой знаменитый папа ХулиоХоть брал на душу этот грех,Но не позорил, как сынуля,Родимый свой эстрадный цех.А ты погнался за успехом,Не покорив и Брайтон-бич.Зачем ты в наш колхоз приехал,Энрике Хулиевич?И почему карманный кукишТы прячешь в песне «Байламос»,Когда девчонкам нашим пудришьИх неокрепший, глупый мозг?Ты все прекрасно понимаешь,Но закосивши под фирму,Стоишь, поешь, не отвечаешь…А я-то знаю почему!Когда при всех, давясь куплетом,Глотая лживую слезу,Ты вышел к публике дуэтомС татарской девочкой Алсу,Известно, из какого стойлаТы уводил ее, блудник,И нефтедоллары «ЛУКойла»Тебе мерещились в тот миг!С циничной похотью гурманаТогда взирал ты на Алсу,Как посетитель ресторана,-На антрекот или азу.Не спорю, что у нас, в России,Не все, конечно, на мази:Растрачена былая сила,Былой авторитет в грязи,Но это же не значит, братцы,Что нас купив, как колбасу,Энрике может ковырятьсяВ секретах имени Алсу?Не зря же пресса отмечает,Певице воздавая дань,Что это имя означает:Нефтепровод Москва-Казань.И по тому нефтепроводуКак хит-парад по MTV,Течет к российскому народуСвятая правда о любви.А все Энрикины рыданьяОбманны в сущности своей,Но гордость и самосознаньеУ русских девушек сильней!И сладострастные их крикиНе для фальшивого певца.Зачем приехал ты, Энрике,Позорить своего отца?

Обращение деревенского парня Василия к прогрессивному человечеству (Хулио - 3)

Я к вам пишу промеж деламиИз головного леспромхоза,Чтоб знали вы, какая с намиСлучилася метроморфоза.Живу я стало быть, херово,В деревне среди пчел и ульев.Мой дед – Петров и мать – Петрова,Ну а моё фамилье – Хульев.Мне мать про батю говорила,Рассказывая популярно,Что он работал на Курилах,Ну, в смысле, летчик был полярный.Любил футбол, любил корриду,И по душевному порывуВозил пингвинам в АнтарктидуСвежемороженую рыбу.Летал и с килькой, и с сардиной,В поставках соблюдая график.Полгода дрейфовал со льдиной,Ну и замерз на льдине на фиг.Над фоткой, занесенной пылью,Твердила мать: «Гордись им, Вася!»А я все думал про фамилью:Откуда, блин, она взялася?По отчеству я – Эспаньолыч,Отец испанского был пола,Но вкалываю я, как сволочь,А не как отпрыск Эспаньола.Зато играю на баянеЛатинский танец хабанеру.Вживую пальцами хуярю,Не то, что звезды – под фанеру.Еще пою про кукараччу(её у нас в деревне знают).Я эту песню так херачу,Что в доме стекла вылетают,И штукатурка между стульевСлетает с потолка, как перхоть.Но почему фамилье – Хульев:Ну хоть убей, не мог я вьехать!И вот однажды в хмурый вечер,Когда весна дождем дристала,Зажгла моя маманя свечиИ фотку батину достала.Грешно, конечно же, смеяться:На фотке, вынутой из шкафа,Он сам себя держал за яйцаИ пел, зажмурившись от кайфа.Я сел, упершись в стол локтями,Сложив свои мозги в кулёчек:- Неужто это мой батяня?Выходит, мама, он не летчик?Не зря я всё-тки волновался,Видать, в пушку у бати рыло?- Ты сам об этом догадался.Я ничего не говорила.Но час настал, я рву, сыночекВсе нити в этой паутине:Отец твой жив, и он не летчик,И он не замерзал на льдине!В московскую Олимпиаду,Когда еще была в расцвете,Я торговала лимонадомВ одном гостиничном буфете.И вот однажды на закате,Когда я кассу сдать хотела,Он в наш буфет зашел некстати,И я, как дура, обалдела.И, вспомнив, как у канареекДрожат от возбужденья лапы,Я горсть растерянных копеекПри этом уронила на пол.И до сих пор перед глазамиЕго лицо с его губами,Поющими: «О, мами, мами,О, мами блю, о, мами, мами…»Он был красивый, сильный, бойкий,Глядящий трепетно и томно…И все же, на буфетной стойкеНам было очень неудобно.Как неудобно было, впрочем,Тебе признаться, мой котенок,Что твой папаша был не летчик,А гастролер, артист, подонок.Сейчас, когда я горько плачу,Что во грехе ты был нагулен,Я вспоминаю про мучачо,Про твоего папашу Хулио.Конечно, твой папаня – сволочь.Но пусть судьба не задалася,Зато теперь ты – Эспаньолыч,Зато теперь ты – Хульев, Вася!Теперь тебе открыта тайна,Чтоб в душу нам никто не капал.Живи, дитя любви случайнойИ знай отныне, кто твой папа!Я сразу подскочил на стуле,И в тот же миг зашелся в крике:- Я - сын Иглесиаса, Хульев,А не какой-то там Энрике,Который задницей виляет,Как будто киллер – пистолетом.И что себе он позволяет?С самой Алсу поет дуэтом!Бездарный, наглый самозванец,Который не поет, а лает.А я живу, как оборванец,И папа обо мне не знает.Прошу вас, люди, помогите,(кто мне помочь, конечно, в силе)Иглесиасу там скажите,Что, дескать, сын его ВасилийНе растерял талант по пьяни,А сохранив любовь и веруЕще играет на баянеЛатинский танец хабанеру!

Про Анну

Это было в Ницце или в Канне,Или это был другой курорт,Теннисистка Курникова АняВыходила вечером на корт.Месяц плыл по небу серебристоИ качались плавно, как весы,Дорогие, долларов под триста,Сшитые Юдашкиным трусы.Груди идеального объемаЦелились сосками в небесаИ трусов касалась окоемаЗолотая русская коса...В то же время где-то в Коста-Рике,Загоняя публику в экстаз,Пел артист Иглесиас Энрике,Конченный латентный... ловелас.Пел как будто о своих страданьях,С чем он в жизни вряд ли был знаком,А спортсменка Курникова АняДумала в то время о другом.Думала о том, как грациозноУстремляясь прямо в облака,Полукруг опишет в небе звездномС теннисной ракеткою рука,И она рукой своей атласнойКрасоту закатную затмит..."Задержись, мгновенье, ты - прекрасно!"-Небеса воскликнут в тот же мигИ добавят: "Анна, понимаешь,В этот ослепительный моментТы собою нам напоминаешьМатери-Отчизны монумент,На который взглянешь - и по кожеПробегает радость и покой.Только ты красивей и моложеСтатуи над Волгою-рекой.Губы цвета зреющей брусники,Ясный взор красивых синих глаз...На фига, скажи, тебе Энрике,Конченный латентный ловелас?"И спортсменка Курникова АняВспомнила за пеленою слез,Как она мечтала, лежа в ваннеО певце по кличке "Байламос",Как она ждала того мгновенья,Чтобы он прижал ее к себе,Как потом от перевозбужденьяПоявился прыщик на губе,Как она врачей звала на помощь,От досады рухнув на кровать,И в конце концов, как эта сволочьОтказался Аню целовать.А она с такой натурой тонкойИ с ногами от самих ушейВсе ждала и верила в подонкаС грязными желаньями в душе?Этот сладкий голос, этот шепотЭтот нимб, светящийся над ним...Да пошел в конце концов он в жопуВместе с папой Хулио своим!Надо было на хоккейной темеЗавершить проблему, наконец.Хоккеист хотя не академик,Все равно получше, чем певец,Что со сцены не поет, а дрищетТолько в микрофон и через рот...Обнаружил, видите ли прыщик,На себя бы посмотрел, урод!Так что получай, скотина, сдачи!Мне любовь такая ни к чему!.."И она, подбросив в небо мячик,Шваркнула ракеткой по нему.

* * *

"Ты лети, лети, мой желтый мячик -Символ наших теннисных побед,Накажи безжалостного мачо!" -Повторяла девушка вослед.И со свистом авиаснарядаЧерез весь Лазурный бережокПолетел с шальною чайкой рядомТеннисистки желтенький дружок.Он летел через моря и горы,Над полями сплетен и молвыЧерез горнолыжников Андорры,Через гандболистов из Литвы,Через Барселону, Лондон, Химки,Через косметологов-врачей,Через жениха Мартины Хингис,У которой не было прыщей,Через обнаглевших папарацци,Ждущих вести с боевых полей,Через истребитель F-16,Через стаю белых журавлей,Встречному дождю и ветру в пикуЧто хлестали мячик по лицу -Прямо в государство Коста-Рику,Прямо в лоб несчастному певцу!И, отрикошетив от Энрике,Закатившем в ужасе глаза,Над толпою, что забилась в крике,Анин мячик полетел назад.И пока над морем и над сушейВозвращался он к себе домой,Расцветали яблони и груши,И плыли туманы над рекой,И в траве кузнечики трещали,Очищая пением сердца…А лицо певца пошло прыщами,Вся физиономия лица.Зря Энрике мазал клеросиломВоспаленный кожный свой покров,Зря обидел он красу-РоссиюС золотой косою до трусов,Потому что в Ницце или Канне,Прославляя наш российский спорт,Теннисистка Курникова АняПокидала на рассвете корт,И бежали по спине мурашки,Как морской волны девятый вал,И красивый лейбл "В.Юдашкин"Над Лазурным берегом вставал.

ПРО РУСАЛКУ

Я надену акваланг и ласты,Не спеша засуну трубку в рот,И такой вот классный и скуластыйВ городской нырну водоворот.Все равно с какой волною споряМне простор житейский бороздить.- Далеко ли, девушка, до моря?Мне на суше не с кем говорить.Что за прок от этой жизни жалкой?То ли дело – синий водоем!Может быть, вы станете русалкой?Может быть, мы вместе поплывем?Выберем одну из тех дорожек,Чтоб по жизни шлепать не спеша.У русалок хоть и нету ножек,Но зато есть жабры и душа.В тот же миг разверзнутся за неюСумерек небесные края,И ее коса зазеленеет,И засеребрится чешуя,И она с лицом неколебимымГде-нибудь под ивовым кустомНазовет меня своим любимым,Маленьким своим Жак-Ив Кустом.И поманит дальняя дорога,Чтоб друг другу счастье подарить.Пусть русалки говорят немного –О любви не стоит говорить.Может, это все не нужно на фигНи умом, ни сердцем понимать,Но тому, кто не въезжает в дайвинг,Никогда русалки не поймать!

Баллада о печальном витязе, или чайка по имени Марина

Манекенщик красивый Кирилл,Ростом сто девяносто четыре,Никогда сигарет не курилИ не жил в коммунальной квартире.А студентка Марина жилаС бандюганом по кличке Горилла,Но его не любила она,Потому что любила Кирилла.А Кирилл никого не любил,Загорая утрами на пляже,Лишь ночами красиво дрочилНа свое отражение в трельяже.В городке на морском берегуОн фланировал в найковской майке,И его очертания губПоходили на контуры чайки.И когда он дарил небу взгляд,У людей впечатление было,Что как будто над морем летятКосяками улыбки Кирилла.И за это любила егоМолодая студентка душоюИ журналы с названием ВогПокупала с надеждой большою,Что откроет страницу, а там,В импозантном костюме от Гуччи,Сексуальней, чем Жан Клод Ван Дам,Белозубой улыбкою жгучий,Ослепит манекенщик Кирилл…Боже, как же хотелось студентке,Чтоб он ей свои взоры дарил,И не только на фотках со стенки,Чтобы нежным касанием губ,Он бы дрожь вызывал в ее теле,А Горилла был мерзок и груб,И всегда делал больно в постели.И, сношаясь, вопил как дебил,И дышал в нее запахом лука,Называл ее сукой и бил,А она была вовсе не сука,Как хотел он ее называть,Она просто девчонка с мечтою,Ей хотелось любить и летать,Словно чайка над вольной волною.И однажды, когда, как струна,Лучик солнца звенел на закате,Прогуляться решила онаИ надела нарядное платье.И такая воздушная всяШла Марина по берегу моря,Никого ни о чем не просяИ с лазоревым небом не споря.И когда свой багряный закатНебо морю на память дарило,Горделиво плывя как фрегат,Появилась фигура Кирилла.Как мифический царственный скифСо стрелой Купидона в колчанеБыл Кирилл нереально красивВ белой майке и красной бандане.И когда поравнялись ониТам, где чайки у пирса качались,Все прожитые девушкой дниПеред ней за мгновенье промчались.«Боже, как я люблю Вас, Кирилл,Мой загадочный, царственный витязь!Заберите меня от гориллИ на трепетный взор отзовитесь.Мое сердце сейчас унесет,Вы скажите одно только слово,Ради Вас я готова на все,Я не знаю на что, но готова».Сверху вниз на нее посмотрев,Сфокусировав взгляд ненадолго,Он сказал про себя нараспев:«Вот еще одна глупая телка.Только пальцем ее позови –И она упадет на колени,Что она понимает в любви,Настоящей любви и измене?Я, увы, не могу вам помочь,Вы б сходили к врачу для начала,И ушел мастурбировать в ночь,Глядя в зеркало волн у причала…А Марина осталась однаПеред черно-багровою далью,И стеснительных волн пеленаЗастилала глаза ей печалью.Но рвалась в поднебесье душа,Белой чайкой на черном просторе,Оставался один только шаг,И она его сделала вскоре…А Кириллу приснилась в ночиБелокрылая длинная птица,Что шептала при свете свечи:«Разреши мне с тобою проститься…»И его обнимала крыломТак искусно, что фибрами в телеОн испытывал сильный обломОт того, что рука не при деле.А на утро сказала: «Прости, -Улетая как песня протеста, -Если очень захочешь найти,Приходи на причал, в то же место.Там, при свете ночного огняБуду я прилетать с птичьей стаей…Если ты не узнаешь меня,Я в ночи растворюсь и растаю…Ну, а если узнаешь, любя,Накроши мне скорей марципана,И тогда, на глазах у тебя,Я опять прежней девочкой стану».С той минуты несчастный Кирилл,Посещая причал, словно школу,Вечерами исправно кормилЖирных чаек, слетавшихся к молу.И хоть был молчалив он и тих,К стае птиц приходя на смотрины,Но не мог распознать среди нихОн своей ненаглядной Марины.Вот и все, а бандит Горелян,С пистолетом беретта в кармане,Возвратившись на утро был пьян,Словно чуял, что баба обманет…

Баллада о красе ногтей

Это было за оградой сквераУ дверей салона красоты:Там припарковался джип «паджеро»Посреди столичной суеты.Так случилось,Что хозяин джипа,Колесом забравшись на бордюр,В тот салон заехал, чтобы типаНа ногах поправить педикюр.У него на шее красоваласьЦепочка с гимнастом на кресте,И ему не часто удавалосьДумать о красе своих ногтей.А в салоне том работал мастерСеребристой пилочкой в тиши.Он, как Чехов думал, что отчастиНогти – это зеркало души.И когда пред ним хозяин джипаОбнажил все ногти догола,Боль, как будто острая аджика,Мастеру всю душу обожгла,Потому что он одним моментом,Прикусив от ужаса губу,Прочитать смог по ногтям клиентаВсю его нелегкую судьбу.Он увидел, сколько много крови,Пролитой в убийствах и грехах,Отразилось в роговом покровеПальцев на мозолистых ногах.И тогда он пилочкой волшебнойЧистить ногти стал от шелухи,Чтобы у хозяина «паджеро»Снять с души все тяжкие грехи.И почистив ногти все до скрипа,И тяжелый камень сбросив с плеч,Он услышал, как хозяин джипаПроизнес ему такую речь:Ты хороший мастер педикюра,Ты в натуре просто молодец!Наплевать мне, что ты педик, Юра,Для меня ты, как святой отец!Потому за свет в душе и веру,Ту, которой снова я горю,Я дарю тебе свою «паджеру»,Да и дачу в Жуковке дарю!Он сказал и крупную купюру,Из кармана вынув, показал.А счастливый мастер педикюраВсе не верил собственным глазам,Потому что в этот вечер душный,Соблюдя достоинство и честь,Он облагородил чью-то душу,Сохранив ее такой, как есть.Не старайтесь тут найти морали,Никакой морали нету тут.Просто те, кто душу не марали,В этой песне смысла не поймут.

Басня про овцу

Когда овца ведет себя по-свински,Ей не нужны духовные корма.Вот взять, к примеру, Монику Левински –Овцу с Капитолийского холма.Когда б в душе я не был гипертоник,Имел бы ровный, регулярный стул,То я давно бы всех Левинских МоникВ гармонику трехрядную свернул.Лахудра, похотливая скотина,Ничтожество, а вот в один моментИ грязью человека окатила,И вызвала в народе импичмент.В ту злую ночь за чашкой чая «липтон»Сидел в их Белом доме не спешаАмериканский парень Билли Клинтон –Саксофонист и добрая душа.Горел камин в Овальном кабинете,Стена играла отблеском огней,Но даже тени мыслей о минетеНе допускали в плоскости своей.И он трубил себе на саксофоне,Закрыв от удовольствия глаза,И чистый отзвук девственных симфонийВ ночные уносился небеса.И в тот момент, когда звездой холоднойВдруг озарилась часть его лица,Инкогнито змеею подколоднойВползла она – позорная овца.Сорвав покровы музыки душевной,И осквернив собою Белый дом,Она заткнула дудочке волшебнойДуховный мир своим порочным ртом.А перед тем промолвила: «Не пейтеИз лунной чаши неба глубину.Давайте лучше я на вашей флейтеСыграю вам мелодию одну»,И, предвкушая в этой ночи зыбкой,Какой предпримет дело оборот,Она с ехидной, подленькой улыбкойВзяла мундштук от саксофона в рот.И запыхтела, оголивши груди,Как рыболов над спиннингом в пруду…Мужчины беззащитны, ведь, по сути,Когда у них духовный мир крадут.Мы все когда-то были в роли Билла:От жалкого глупца до мудреца,Ведь каждого из нас не раз губилаБезмозглое животное – овца!

Криминальное чтиво или баллада о неудачливом киллере

Мрачный киллер Василий ПриблудаШел по улице в черном плаще.На душе его было паскудноОт работы своей и вообще.Под плащом вместе с пачкою "Кента"И визиткой Турсуна-задеБыло спрятано фото клиентаИ оружие марки ТТ.Снег лежал, словно след от кефираВ недомытом стакане на дне.Весь аванс за заказ на банкираБыл потрачен на шубу жене.И к тому же Сереге МонголуЗанести надо было должок,Да еще в музыкальную школу,Где пиликал на скрипке сынок.У него в этих хлопотах сраныхКак-то было все не по уму.Он давно не сидел в ресторанах,А питался в столовых "Му-Му".И когда он ронял чьи-то снимки,Из штанов выгребая рубли,Проститутки из города ХимкиИздевались над ним, как могли.И от смеха ни разу не дрогнув,Говорили они всякий раз:"Вы, наверное, бедный фотограф?Так снимите по соточке нас!"Было все ему делать отвратно,Но отвратней всего сознавать,Что работал он как бы бесплатноИ бесплатно ходил убивать.В жизни явно ему не фартило,Не мигал ему счастья маяк.Получалось, что как Чикатило,Он не киллер, а просто маньяк,Что в стране этой в зной или в стужу,Где ему суждено выживать,Даже самую жалкую душуНевозможно за деньги продать.А ведь не был всю жизнь он Иудой,А ведь был кандидат в мастера,И спортсменки в постели с ПриблудойПри оргазмах кричали "ура!"И портвейн разливался рекою,И хотелось весь мир обнимать,И вообще было время другое…Эх, да что там теперь вспоминать!Вот с такой невеселою думойХмурым утром, в назначенный час,Шел Василий смурной и угрюмыйВыполнять свой преступный заказ.Он вошел в подворотню спокойно,Постоял, оглянулся окрест,И, вогнав три патрона в обойму,Просочился в закрытый подъезд.А из тридцать девятой квартиры,Совершенно не чувствуя страх,Вышли: телохранитель банкираИ банкир Леонид Трахтенбах.Он, понятно, был крут и удачлив,С теннисистами в карты играл,Разводил себе зелень на дачеИ имел уставной капитал,Что ему позволяло, как птице,За границу летать через день,Заниматься раскруткой певицыИз салона одежды "Шагрень"И вообще - жить на благо отчизнеС беззаботной душою святойИ не думать о бренности жизни,Занимаясь ее суетой.Освежаясь с утра пивом "Миллер"Выходить из квартиры своей…- Виктор, глянь, не стоит ли там киллер?Не могу разглядеть, хоть убей!Бугаина по имени Виктор,Глянув в лестничный, темный пролет,Произнес с выраженьем, как диктор:- Да как будто стоит, идиот!- Вот, сейчас он перчатки наденетИ глаза ощетинит, как зверь…Так вот, Виктор, а все из-за денег,Вся херня из-за денег, поверь…Тут разумное, вечное сеешь,А тебя вот берут на прицел…- Точно так, Леонид Моисеич,Хоть бы совесть он, что ли, имел!Скольких киллеров вы повидали,Каждый думал, что самый крутой.Только все они в ящик сыграли,А вы тут, потому как святой!Хоть в мозгах бы извилиной вник-то,Что ведь зла мы ему не хотим…- Знаешь что, не ругай его, Виктор,Не суди и не будешь судим!Он на этих словах обернулся,Словно подал Приблуде сигнал.Киллер выстрелил и… промахнулся,Снова выстрелил и… не попал.Так вот пасмурным утречком ранним,Говоря о добре и деньгах,Выходил из подъезда охранникИ банкир Леонид Трахтенбах.А в подъезде под действием чудаУ распахнутых настежь дверейПлакал киллер Василий ПриблудаО нелегкой судьбине своей.

Милицейская история

Он служил в отделении внутренних делГородского района "Хамовники",Вспоминая о юности в Караганде,Где когда-то он строил коровники.С белобрысым пушком по-над верхней губойНапевая "Калинку-малинку",Он ходил на дежурство, таская с собойАвтомат АКС и дубинку.Патрулируя в скверах, где было темно,Паспорта он девушек требовал,Но любви настоящей, как будто в кино,У него самого-то и не было.Может быть, потому что он был некрасивНа лицо и на прочую внешность,Но в душе его, словно в пруду караси,Молчаливая плавала нежность.И однажды, когда он устраивал шмон,В подворотне затворами клацая,Вдруг увидел красивую девочку онС документами без регистрации.Словно с неба на землю спустилась лунаСеребрясь над ночной мостовою.- Здравствуй, милый, - тихонько сказала она-- Вот и свидились, значит с тобою!Он хотел возразить, он хотел отказать,Как учил их министр юстиции,Но зачем-то сказал, опуская глаза:- Честь имею… А я… из милиции...Он смотрел на нее, опьяненный весной,А тем временем злобно и тайноНаблюдая за ними, возник за спинойПодполковник Тарас Предыбайло.Узловатой своею рукою держаМилицейскую старую рацию,он сурово промолвил: "Отставить, сержант!Так нельзя проверять регистрацию!"И схватил ее грубо, пытаясь толкнутьи сорвать с нее блузку жестоко…И сорвал, и толкнул на сомнительный путьИскушенья, греха и порока.Так зачем в эту ночь за Садовым кольцом,Пережив свои драмы житейские,рвал сержант с перекошенным бледным лицомс плеч погоны свои милицейские?И зачем уносилась любовь, как такси,Посылая другому флюиды?И зачем умирали в пруду караси,Задыхаясь от жгучей обиды?

О настоящей мужской дружбе или Случай на вокзале

Там, где ночь огнями завязалаВ зыбкий узел серебристый снег,На перрон Казанского вокзалаИз вагона вышел человек,Вынул сигарету, повернулся,Тусклый взор от ветра заслоня,Чиркнул зажигалкой, чертыхнулсяИ напрягся в поисках огня.А из параллельного состава,Что пыхтел почти на всех парах,Тоже вышел человек усталыйС сигаретой, тлеющей в зубах.Словно дым над белым пепелищем,В зимнем небе растекался свет…- Не найдется ль огонька, дружище?- Вовка, ты? Не верю… Сколько лет?Как там поживают твои жены?Как там Светка, Нинка, Гаянэ?…- Это ты, Серега? Хрен моржовый…Вот так встреча! Ё-ка-лэ-мэ-нэ!Спрашиваешь, как там Светка с Нинкой?Я расстался с ними без обид…Раньше был я швейною машинкой,А теперь лет пять, как не стоит.- Значит, ты, дружище, без гарема,И глаза, я вижу, без огня…У меня такая же проблема,Веришь, та же самая херня!Нож гудка разрезал плоть мороза,Передав колесам дробный зуд:Значит, до отхода паровозаОставалось меньше двух минут.Пассажир, кого назвали Вовкой,Посмотрел на друга своего:Старый, лысый, правда, нос морковкой,Но прогнившей, только и всего.- Ну давай, до скорого, Серега,Свидимся с тобою, может быть…У меня вот дальняя дорога:Трое суток в Казахстан пилить…Он обнял товарища за плечи,Притянул к себе, поцеловал- Вслед за расставаньем будет встреча! –Что-то в этом роде он сказал.Пассажир, кого Серегой звали,Тоже друга захотел обнять,И почуял прямо на вокзалеТо, что он не чувствовал лет пять.То, над чем он с докторами бился,Принимая «Золотой Конёк»,То, чего он в койке не добилсяДаже с резвой Катей Огонёк!По его щекам катились слёзыОн стоял и плакал, как юнец,Но гудок прощальный паровозаИх объятьям положил конец.Встретились два друга на вокзале,Видимо, не виделись давно.Одного из них Серёгой звали…Вот такое грустное кино!

Песни

Баллада о войне

У дороги тишь да гладь,Русская равнина.На пороге дома матьПровожает сына.Пара стоптанных сапог,Фляга с самогонкой,Да холщовый узелокС маленькой иконкой.А за домом, в тишине,Рано на рассветеПо родимой сторонеВоет черный ветер.И над полем, где жнивьеПолегло далёко,Кружит в небе вороньёС запада к востоку.Ты вернись, сынок,На родной порог, -Говорила мать на прощанье:Поскорей живойТы вернись домой, -И сумей сдержать обещанье!Не печалься, мать,Не тебе ли знать, -Говорил в ответ сын родимый:Через день к утруЯ к тебе приду, -Я вернусь живой, невредимый!Перекошен ветхий тынУ родного крова,Не сдержал впервые сынСобственного слова.Он не знал, что на войне,Где не ждут прощенья,До утра дожить трудней,Чем до возвращенья.

БЕЛЫЙ ПЕПЕЛ ( А. Маршал)

В окне костер зимы так светел,Что сквозь него мерцают сны.А снег – всего лишь белый пепел,Не долетевший до весны.И эта огненная вьюга –Всего лишь старая игра:Мы в наших снах сожгли друг друга,Чтоб греться светом от костра.

Припев:

Белый пепел кружит над землей.Белый пепел сгорит на глазах.Мы зажгли эти сны в небесах,Чтоб вернуться на землю с тобой.Белый пепел дрожит на ветру,Белый пепел кружиться устал.Тот, кто первым на землю упал,Тот и выиграл эту игру.Когда любовь войдет в привычку,Я выйду вечером во двор,Из коробка достану спичкуИ разожгу зимы костер.И разлетятся наши цепи,Пылая в небе до утра.А снег – всего лишь белый пепел,Всего лишь пепел от костра.

Гибель стриптизерки (В.Качан)

Ты девочкой была, танцовщицей была,а я тебя по-взрослому любил,и ночи до утра я в поисках теплалишь о тебе мечтая проводил.В стрипклубе городском взяв пачку сигаретя за тобой украдкой наблюдаллюбуясь, как в дыму твой голый силуэтногами шест блестящий обнимал.И ты дарила мне в мерцании огнейбесстыжий и кокетливый свой взгляд,и я сходил с ума от нежности своей,ведь я любил тебя нежней, чем брат.Но вот однажды я увидел, как в стрипклубзашёл какой-то наглый бизнесмен,и заказал коньяк, и уголками губон на тебя цинично посмотрел.Ты молча подошла, раскачиваясь чутьна тонких и высоких каблуках,и круглая твоя немаленькая грудьвдруг оказалась вся в его руках.Он заказал тебе приватное мамбо,не пряча похоть, не скрывая страсть,и ты, качаясь в такт при свете голубомего объятьям жадным отдалась.И эта злая ночь была для вас двоихпонятна и близка без лишних слов.А после ты ушла, и в трусиках твоихлежала пачка новеньких гринов.И вот с тех самых пор я больше не встречаллюбовь свою в стрипклубе городском.И лишь однажды я случайно увидалтебя, сидящей в тачке за рулём.И в тот же вечер я в кафе напился в хлам,и понял я, порезав вены в кровь,что больше никогда не улыбнётся намкрасивая и чистая любовь.А ровно через день в "Дорожном патруле"тот самый "мерседес" горел огнём,с разбитой парой фар и вмятиной в крыле,и понял я, что нам не быть вдвоём.О, кто тебя взорвал, любимая моя,заместо бизнесмена твоего.У перелётных птиц спросил это я,но птицы не сказали ничего.

Два крыла(А. Варум)

Помню, во сне давным-давноЯ раскрывал свое окно,И подо мной сплетала мглаДва заоблачных крыла.В паре сплетенных жарких телВместе с тобой всю ночь летел,И раскалялись добелаДва заоблачных крыла.Давно это былоПускай все остыло,Но если в тебе любовь жила,Значит, живы два крыла.Знаю, что в небе по веснеМне не летать уже во сне,Но почему зовет душаВстать в окно и сделать шаг.Я распахну свое окноПрямо в ночное полотно,Верю, что ты в него вплелаДва заоблачных крыла.

Жизнь взаймы(А.Маршал)

Помню, как-то летом до зимыЯ у поднебесья брал взаймыЖаркой яркой ночи лунный светИ еще пол пачки сигарет.Помню, как-то летом думал я:-Как порой нелепа жизнь моя,Если надо с лета до зимыЯсный свет небесный брать взаймы.

Припев:

Но клянусь, отдам, клянусь, отдамПо морям семи ветрамВсе гроши на дне сумыИ эту песню, песню о поднебесье,Там, где летом у неба жизнь я брал взаймы.Помню, как-то летом, там, где жил,Я взаймы у неба одолжилСтарых крыльев пару, чтоб успетьВ небе под гитару песню спеть.

Припев:

Бридж:

Как-то летом, там, где жил,Я у неба одолжилКрыльев пару, чтоб успеть спеть.Спеть о том, как на бегуЯ у неба был в долгу,Как сказал, что все верну ему.

Припев:

Но клянусь, отдам, клянусь, отдамПо морям семи ветрамВсе гроши на дне сумы,Все гроши на дне.Я клянусь, отдам, клянусь, отдамПо морям семи ветрамВсе гроши на дне сумыИ эту песню, песню о поднебесье,Там, где летом у неба жизнь я брал взаймы.

Она останется одна(Данко)

Тихий вечер в маленьком кафе.Взгляды, словно фантики конфет.Город крутит для нее кино –Его сюжет известен ей давно:

Припев:

ОнаОстанется одна,И горькая лунаПечали нальет ей вновь.ОнаИз тонкого окнаДопьет ее до дна –Ну вот и вся любовь.Холод в доме, холодно в душе.Стынет старый лифт на этаже.Поздней ночью на такси домой,А что потом – известно ей одной:

Припев:

ОнаУже не влюблена,Как гордая лунаВ объятиях облаков.ОнаНе хочет быть одна,Но в чем ее вина,Что кончилась любовь?

Отпусти на небеса любовь(А. Маршал)

Если любовь у тебя, словно в клетке поселится,В тихую ночь, где случайные гости встречаются,Пусть улетит из груди мимолетная пленницаНа небеса, где она в облака превращается.Отпусти в небеса журавлей голоса

Припев:

Отпусти на небеса любовь,Не жалей, не грусти,Отпусти на небеса клубокДвух сердец из груди.Отпусти ее к себе домой,Где живут журавли,Отпусти на небеса любовьОт себя, от земли.Тень журавлей промелькнет, словно облако снежное,Легким дождем на холодном рассвете умоется,Это любовь в благодарность за небо безбрежноеСветом своим до тебя незаметно дотронется.Отпусти в небеса журавлей голоса.

Придуманная любовь(И.Саруханов)

Мы с тобой повстречаться не можем.Я в придуманном мире живу.И тебя я придумала тожеНе во сне, а уже наяву.Белый парус над зыбкой волною,Крики чаек, несущихся прочь,И о том, что ты будешь со мною,Я придумала в прошлую ночь.

Припев:

Придуманная любовь,Соната луны для органа.Придуманная любовь,Небесная фата-моргана.Придуманная любовь,Мечты облаков на рассвете.Придуманная любовь,Никто за нее не в ответе.Я придумала все, что хотела,Все, что я не хотела понять.Ты прости, что тогда не успелаЯ об этом тебе рассказать,Что в погоне за лунной мечтою,За волной, шелестящей вдали,Я себе представляла пороюЛишь придуманный парус любви.

Раненая птица(Д.Гурцкая)

Небо в ноябре слезами бредитИ листает стаю снов.Раненая птица на рассветеБьется в сетях облаков.Небо на ветру дождями катитИ уже не снится мне:Раненое сердце на закате,Бьется птицей в вышине.Раненая птицаНеба не боится,Сердцу не разбитьсяВ облачной дали,Но в ночи кочуяКрылья птицы чуютСилу притяженияЗемли.Раненая птица,Мне опять не спится,Слезы на ресницахПолночь украдет,Но зачем так странноВ небе утром раноРана алой розоюЦветет.Над морями высоко-высокоВ небо сердце унесло,И рассвет своим кленовым сокомОбагрил ее крыло.И оно уже не возвратитсяДолететь не хватит сил…Ну зачем ты ранил эту птицуИ на волю отпустил?

Русская осень(М.Шуфутинский)

Вновь по закату мчатсяБелые журавли.Мы – двое иностранцевВ этой стране любви.Нам осень подарилаНесколько теплых дней.Ты прикоснись ко мне тишиной своей.

Припев:

А в заброшенном парке кружит листопадИ дрожит над рекою кленовый закат.Загрустила небесная просинь.Русская осень.А в заброшенном небе пылится звездаИ опальные птицы летят в никуда.Ничего друг у друга не просим.Русская осень.Гроздь праздничной рябины –Синего неба гость.Мы поздно полюбили.Раньше не довелось.Нам надо попрощаться.Птицы летят на юг.Мы замыкаем круг на ветру разлук.

Сокол Хабибулин(В.Никитин)

Космодром растаял в страшном гуле,От огня расплавился металл.Делегат планеты ХабибулинНа ракете в космос улетал.Но, покинув облака земные,Космонавт лицом ударил в грязь:Он забыл родные позывныеВ тот момент, когда пошел на связь.

Припев:

Земля, Земля, я – Хабибулин, кто я?Земля, Земля, не слышу зов Кремля!Земля, Земля, я рапортую стоя:Я – Хабибулин, я забыл кто я!И в тот же миг в наушниках зацокалВысокий крик, идущий на таран:-Ты сокол, ё-кэ-лэ-мэ-нэ, ты сокол,Запомни, сокол, с-сокол ты, баран!Через десять дней быстрее пулиСовершив полет вокруг Земли,Делегат планеты ХабибулинПриземлился от людей вдали.Но когда вблизи краса земнаяЗаслонила свет небесных снов,Он забыл, как Родина роднаяНазывает собственных сынов.

Припев:

Земля, Земля, я – Хабибулин, кто я?Земля, Земля, не слышу зов Кремля!Земля, Земля, я рапортую стоя:Я – Хабибулин, я забыл кто я!Я помню лишь, как в космосе высокомВокруг Земли кружился мой «Буран»…-Ты сокол, ё-кэ-лэ-мэ-нэ, ты сокол,Запомни, сокол, с-сокол ты, баран!

Ящерица-ночь(К. Кельми)

Сегодня выпал первый снегКак расставанья верный знак,А ты приснилась ночью мнеС дождем в распахнутых глазах.

Рефрен:

Не упрекай судьбу ни в чем,У расставанья нет причин.Твой взор был небом обреченНа этот первый снег в ночи.Не упрекай судьбу ни в чем,Ведь жар огня уходит прочь,Aa И на горячее плечоВползает ящерица-ночь.За горизонтом далеко,Где умирают фонари,Осенний факел облаковРождает зарево зари.

Рефрен:

Я привыкаю к тишинеОпустошенных синих глаз.Ты никогда не снилась мне,А вот сегодня – в первый раз.

Переводы

«ДНИ ВЕСНЫ»

Дуэт Пелагея и Бориса Моисеева

(на мотив “A.I.E. – it’s my Song” группы “Ottawan”)

ПРИПЕВ:

Ай-яй-яй, к нам веснаОй-ёй-ёй, вновь пришла.Неба голубизнаНас пьянит, шалу-ла.Ай-яй-яй, к нам веснаОй-ёй-ёй, вновь пришла.Нас дурманит она,Вот такие дела.

ПЕРВЫЙ КУПЛЕТ

(Алсу):

Почему-то в дни весныМы сильнее влюблены,Наяву мы видим сны.Ах, какие дни!Хороши они!

ПРИПЕВ.

ВТОРОЙ КУПЛЕТ

(Моисеев):

Радость хочется дарить,Всех за всё благодарить,И любить, любить, любить!Это всё весна,Ночью не до сна.

ПРИПЕВ

«ДОННА ЛЮБОВЬ»

Текст песни для ЛЕЩЕНКО и ЖАСМИН

на мотив Рикки и Повери «DONNA MUSICA»

ЖАСМИН:

Я помню ее в детстве,Когда ночные звезды пели в вышине,И не было чудесней,Чем эта музыка в моем окне.

ЛЕЩЕНКО:

И не было прекрасней,Чем эти струны звонкого дождяИ этот светлый праздник,Когда впервые встретил я тебя.

ПРИПЕВ

(ВМЕСТЕ):

Донна, донна, донна ЛюбовьСтруны сердца трогает вновь.Донна, донна, донна Любовь,Мне бы в небо вместе с тобой.(вариант – Звезды ярче рядом с тобой)Донна, донна, донна Любовь,В небе бескрайнем звездный прибой.Нежной песней первой любви,Светом бездонным нас обними.(вариант - Музыкой света нас обними)

ЖАСМИН:

Когда я засыпаю,То на душе моей всегда светло,Ты здесь, я это знаю,Я просто чувствую твое тепло.

ЛЕЩЕНКО:

Когда я просыпаюсь,Ты варишь кофе в этой сладкой тишине,И солнцу улыбаясь,Свои лучи протягиваешь мне.

ПРИПЕВ

«МОЙ МОЙ СЕЙНЕР»

Для дуэта Лещенко – Басков (либо Сосо) совместно с дуэтом «Баккара»

На мотив песни «Ay Ay Sailor» дуэта «BACCARA»

ЛЕЩЕНКО:

Я был когда-то рыбаком,Я о тебе мечтал тайком,Ты мне казалась рыбкой золотой.

БАСКОВ (или СОСО):

А я по трассе напрямикНочами гнал свой грузовикЗа синей птицей, что звалась мечтой.

ЛЕЩЕНКО:

Мой мой сейнер уплыл на северЧтоб рыбку встретить свою,

БАСКОВ:

А мой мой трейлер еще быстрееЗа птицей мчался на юг.

ЛЕЩЕНКО:

Тебя я в море не нашел

БАСКОВ (или СОСО)

И был мой путь тяжел.

ВМЕСТЕ:

Зато теперь я знаюИ понимаю,Что ты была миражом.«ОТ СУВЕНИРОВ К СУВЕНИРАМ»

Дуэт Алсу и Демиса Руссоса

Демис:

A lonely room an empty chairAnother day so hard to bearThe things around me that I seeRemind me of the past and how it all use to be

CHORUS:

From souvenirs to souvenirs I liveWhen days gone by when we had all to giveFrom souvenirs to souvenirsI live with things I left behindWhen you were always in my mind.

Алсу:

Я никому не подарюСлова, что я в душе храню.В минуту грусти, вспоминая их порой,Я снова вижу образ твой.

ПРИПЕВ:

От сувениров к сувенирам вновьВ заветных снах живет моя любовь.От сувениров к сувенирам уплывает не спешаЛюбви небесная душа.

CHORUS (модуляция):

Демис:

From souvenirs to souvenirs I liveWhen days gone by when we had all to give,

Алсу:

От сувениров к сувенирам уплывает не спешаЛюбви небесная душа.

«СМЕШНЫЕ ТАЙНЫ»

ПЕСНЯ ДЛЯ ГРУППЫ “ЛЮБОВНЫЕ ИСТОРИИ”

(НА МОТИВ ПЕСНИ КРИСА НОРМАНА “SOME HEARTS ARE DIAMONDS”.)

Есть у тебя тайна одна –В жизни впервые ты влюблена…Вновь говорят мать и отец:«Что с тобой? Нам расскажи наконец.С кем пойдёшьТы в кино?Что за тайны, это просто смешно!»

ПРИПЕВ:

Смешные тайныНе так смешны,И не случайноМы видим сны,Сны о красивойЛюбви земной,Такой счастливой,Такой святой.1-й вариант 2-го запеваВидишь влюбленных ты, глядя вокруг,Видишь счастливыми лучших подруг,Но даже им свою тайну открытьТы не желаешь, надеясь все скрыть.Слышишь тыЛишь одно:Что за тайны, это просто смешно!2-й вариант 2-го запеваСчастье свое боишься спугнуть,Могут подруги предать, обмануть.Что значит ревность – ты поняла,Встречи с любовью ты долго ждала.Слышишь вновьЛишь одно:Что за тайны, это просто смешно!

ПРИПЕВ:

Смешные тайныНе так смешны,И не случайноМы видим сны,Где мы летаемСреди цветов.Мы вырастаем,Нас ждёт любовь.Смешные тайныНе так смешны,И не случайноМы видим сны,Сны о красивойЛюбви земной,Такой счастливой,Такой святой.

«С НЕБА НА НЕБО»

(на мотив песни Демиса Руссоса «Forever And Ever»)

С неба на небо закину я неводЛюбви своейЗа семь ветров и за семь морей.С неба на небо закину я неводНевольных сновЗа той звездой, что плывет в любовь.Я ловлю в любом ее движеньиСобственной души изображенье.С неба на небо дождем или снегомВо сне своемЛечу в рассвет, чтоб растаять в нем.С неба на небо дождем или снегомКочую вновь,Встречая там свою любовь.Я ловлю в любом ее движеньиСобственной души изображенье.С неба на небо закину я неводЛюбви своейЗа семь ветров и за семь морей.С неба на небо закину я неводНевольных снов,Где светит мне моя любовь.

ТЫ МНЕ ПОВЕРЬ

(на мотив песни “Come Vorrei” группы “Ricchie & Poveri”)

ОН:

Бывают дни, когда ночами я не сплю,Когда лицо скрывая в пепельном тумане,Мне кто-то нежно шепчет: «Я тебя люблю...»,Но это снег воспоминаний.

ОНА:

Кружится снег воспоминаний о тебе,И одинокий свет луны блуждает в доме.Еще вчера мы были вместе, а теперьХолодный снег в моих ладонях.

ПРИПЕВ

(ПОЮТ ВМЕСТЕ):Ты мне поверь, ты мне поверь, что в этом миреМоя любовь, как пламя, теплится в камине.И угольки еще горят огнем желанья,Как уголки любимых губ.Ты мне поверь, ты мне поверь, что в этом миреНе только снег во сне летает по квартире,И для тебя в ночи распахивая двери,Я в это верю!

ОНА:

Сама не знаю, чем ты лучше остальных.Я никого так сильно раньше не любила.Я просто таяла от нежных ласк твоих,Мне не забыть, как это было.

ПРИПЕВ

(ПОЮТ ВМЕСТЕ):

ОН:

Роняет звезды одинокая луна,Зову тебя, ведь все мы ждём чудес порою.Теперь я понял – мне нужна лишь ты одна.В дверь позвони… И я открою…

ТЫ МНОЙ НЕ ИГРАЙ

(на мотив «No Woman No Cry» в исполнении тандема

Надежда Бабкина и «Boney M»)

ПРИПЕВ:

Она: Ты мной не играй,Хор: Ты мной не играй,Она: Ты мной не играй,Хор: Ты мной не играй!Помнишь, как сидели мы в парке с тобой,Где цвела над нами сирень?Ты хотел со мною поиграть в любовь,А мне было лень.Ты хотел со мною на травке лежать,Трогая меня вновь и вновь.Ты хотел со мною поиграть и сбежать.А как же любовь?

ПРИПЕВ:

Она: Ты мной не играй...Хор: Ты ей не играй!Она: Ты мной не играй...Хор: Ты ей не играй!Она: Ты с огнем играешь, так не забывай –Ты мной не играй.Ежели ты любишь, то так и скажи,Лучше не темни, дорогой,Ежели не любишь, сам на травке лежи,И играй сам с собой.В парке из колонок звучит «Бони Мэ»,На меня ты жадно глядишь,Что же до сих пор ты ни «бэ» и ни «мэ»,Сидишь и пыхтишь?

ПРИПЕВ

НОВЫЙ ТЕКСТ ДЛЯ ЖИРИНОВСКОГО

(на мотив песни «Чингиз-Хан» группы «Чингиз-Хан»)

Настали дни весенние невероятной красоты.(вариант – «и стало больше суеты»)Ху! Ха!Мужское население подносит женщинам цветы. Ху! Ха!Повсюду – мини-юбкиИ звонкий смех…Ах, женщины-голубки,Люблю вас всех!И громко всей России говорю:

ПРИПЕВ:

Муж, дом и семья –Вот что для женщины важно сегодня в жизни,Муж, дом и семья,Больше беременных дайте родной отчизне,Верю я – мы сможем, о-хо-хо-хо,Если что, поможем, а-ха-ха-ха,Всем невестам выбрать жениха – Ху! Ха!Зазеленели листики, весна в родимый край пришла. Ху! Ха!Но говорят статистики, рождаемость у нас мала. Ху! Ха!Исправим это дело,Так жить нельзя,Короче, ближе к телу,Мои друзья,Ну, разве я не прав? Конечно, прав!

ПРИПЕВ.

Муж, дом и семья –Вот что Россию спасёт, вовсе не реформы,Муж, дом и семья –Это идея моей предвыборной платформы,Нужно потрудиться, о-хо-хо-хо,Чтоб смогли родиться, а-ха-ха-ха,Малыши, и в этом нет греха – Ху! Ха!

Пародии

АЛЕКСАНДР РОЗЕНБАУМ(на мотив песни «Ау!»)

Я решил было пойти в депутаты«Фонограммщиков» поставить к барьеру,Только совесть мне сказала: «Куда ты?Ведь и там все голосят под «фанеру».Но я все-таки я пошел в депутаты,Взяв любимую гитару, как посох,Потому что я давал ГиппократуОбещанье исцелять безголосых.Ау! Днем и ночью глотку я рву.Ау! Заблудился доктор в Госдуме.Ау! Значит, быть в лесу одному.Ау! Ау! Ау!

АЛЕКСАНДР СЕРОВ(попурри на мотивы песен «Мадонна», «Я люблю тебя до слез»)

Снова ночь рисует мнеВ замусоленном окнеМоего лица портрет,Мадонна.Снова, словно в первый раз,Наблюдаю битый час,Как красив мой силуэт,Мадонна.Я люблю себя до слез,Этот лоб и этот глаз,Этот профиль, этот фас,Этот рот и этот нос.Лепестками алых розВ небо губы устремлю.Я люблю себя до слез,Без ума люблю!Ты меня любишь,Но я себя люблю больше.Как я прекрасен,Господи, Боже!

АНЖЕЛИКА ВАРУМ И ЛЕОНИД АГУТИН

Агутин( на мотив песни «Граница»):

Украли ботинки две какие-то блондинки,А одна стерва – и шнурки за двадцать евро.Ты прости, Маша, но теперь в бюджете нашемТакая вот дырка, как и у всех.Посмотри, подруга, на ноги супруга:Соберет ли зальчик босоногий мальчик?

Варум( на мотив песни «Я буду всегда с тобой!»):

Я буду всегда с тобой,Мой босоногий бой,Ради моей любвиТы босиком не пой,Я за тебя споюИ получу бабло,Чтобы тебе купитьТуфли.

Агутин:

Я буду всегда с тобой,Самый примерный твойСамый хороший муж,Только слегка чудной,В смысле - рассеянный,И потому поройЧасто теряющийОбувь.

АЛЛА ПУГАЧЕВА(на мотив «Чао, дорогой»)

Чао, милый, дорогой, чао, зайка-котофейка!Чао, гений, чао, муж, сверхзвезда, король римейка!Чао, чао, шоумен! Чао, чао, чародей!Чао, сладкий, голосистый, самый натуральный соловей!

Припев

Чао, чао, дорогой,Видно страстью ты не разбужен!До свиданья, мой герой,И кому теперь ты нужен?Чао!Чао, чао, мой певец,Мне чего-то не хватало.Наступил любви конец,Вот и все, устала Алла!Чао!

БЛЕСТЯЩИЕ(на мотив песни «Пальмы»)

Там, где лето, море и птицы,Там, где мне захотелось влюбиться,Там, на семинар визажистовСъехались мужчины.Я весь день мечтала о встрече,Мне занять себя было нечем,Но придя на берег под вечер,Что же вижу я:Парни парами на берегуНа прогулке друг с другом идут.Я разделась – они ни гу-гу!Что я о них сказать могу?Парни парами на берегу,А девчонки им по фигу тут,По щеке моей слезы текут,И я глазам своим не верю!

БРАТЬЯ ГРИММ(на мотив песни «Ресницы»)

Зубы у тебя, словно у коня,Голова твоя рыжая-я-я.Эта же фигня есть и у меня,Ты такой, как я, дуракаваля-ай.Лопай с горчицею чупа-чупс,Я чисто с него тащусь.Лопай с горчицею чупа-чупс,У брата хороший вкус.

ВАЛЕРИЯ И СТАС ПЬЕХА(на мотив песни «Не отдавай меня ему»)

Он: Ты грустишь…Она: Ха-а-а…Он: Я грущу…Она: Ха-а-а…Он: Ты свистишь…Она: (свист)Он: Я свищу…

(свист)

Он: ОсеньюУ него уши с проседью,И зеленою кожеюПокрыт егоНаголо стриженный череп.Она: Ты свистишь,Удивляясь нечаянно,Что мне снится ночами он,Румяный мой,Заколдованный наглухо принц.Он: Ну что мне сделать,Как помочь тебе его забыть?Должна же ты в конце концов свои глаза открыть,И ты научишься тогда в ответ любить меняЗа мой талант большой, ты посмотри какой! (показывает)Она: Я научусь тебя любить,Я научусь любить.И этот страшный сон готова на фиг я забыть:- Не оставляй меня одну! Не отдавай меня ему!Об этом я (об этом я) так молю!

ВАЛЕРИЙ СЮТКИН(на мотив песни «Оранжевый галстук»)

Как бриолин для стиляги,Как журналюге скандал,Старый затасканный шлягерМне верным спутником стал.В час, когда мне, бедолаге,Надо показывать трюк,Старый затасканный шлягерЯ вынимаю из брюк.Пускай я никогдаНе веду из-за бабок спорИ не пробую считатьЗаработок свой.Но знаю точно яПо деньгам самый лучший сбор,Тот, который мне даетСтарый шлягер мой.

ВЯЧЕСЛАВ ДОБРЫНИН(на мотив «Не сыпь мне соль»)

Ну почему меня не лечит доктор,Который дефектологом зовется?Того гляди, неровен час, я сдохну,А буква «эр» мне так и не дается.За что с меня он брал такие деньги?Мне до сих пор причина непонятна.Мне говорят и взрослые, и дети,Что он работать должен был бесплатно.Не сыпь мне соль на печень,А посмотри мне в рот:С таким дефектом речиАртист еще поет.Не лей соленой влагиИ не рыдай, как псих:Поющий Доктор ШлягерЖивее всех живых.

ДИМА БИЛАН(на мотив «Ты должна рядом быть»)

Ты меня с моим талантомОскорбила будь здоров:Назвала меня педантом,Перепутав смыслы слов.Я тратил на тебя бабло,И берет меня зло.Может, в чем-то я плох,Но я в жизни не лох:Гони все обратно!Ты должна быть скромней,Ты должна сто рублейВместе с кольеЗа восемь у.е.,Одеколоны все,Ужин в Макдональдсе.Я не педант,Просто я умный парень.

ЖАННА ФРИСКЕ(на мотив песни «Ла-ла-ла-ла»)

Десять, девять, восемь, три, четыре, пять,Я опять пошла по городу искатьНе последнего героя своего.Я вообще люблю не женщин, а мужчин,У меня на это целых пять причин,Только это не волнует никого.Ху-ху-ху-ёй,Где ты, где ты, мой герой?Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла,Я и на острове была,Там тоже нету мужиков –Один лишь Вова Пресняков.Я обошла весь белый свет,Но моего героя нет,А чтобы просто «вжик-вжик-вжик»Не нужен мне такой мужик!(И потому я иногдаХожу-брожу туда-сюда)И потому опятьЯ ухожу искать,Играй-играй, гормон!Но никого в путиЯ не могу найти,Кому сказать «кам он»!

ИРИНА АЛЛЕГРОВА(на мотив песни «Угонщица»)

Если спросят меня, где взялаЗаржавевшее это изделие,Я отвечу, что угнала,Как машину девятой модели я,У которой с карданом облом,И в моторе движок не шевелится.Не пойму, на фига этот ломУвела я у бывшей владелицы?Я теперь поняла ужеПравду жизни не слишком сладкую:Смысла нет угонять мужей,Что сравнить могу лишь с «девяткою»!Если б сперла я кадиллак,А не того «ЖигулЯ» нелепого,Был бы самый счастливый бракИ с карданом проблем бы не было.

КАТЯ ЛЕЛЬ(на мотив песен «Джага-джага» и «Муси-пуси»)

А у бабуси жили гуси,Лишь два гусЯ.Один был серый,Другой – белый,Вот и песня вся.Один был Муси,Другой – Пуси,Двое странных гусей,Они косили под карасей.Звала бабуся: «Муси-пуси!»Этих двух гусей.Они кричали:«Джага-га-га!»О судьбе своей.Один был Муси,Другой – Пуси,Их теперь не ищи –Из них бабуся сделала щи.Попробуй, мм-уа, мм-уа,Попробуй, Муси-пуси,Попробуй, у-у,Какие былигуси.Один был Муси,Другой – Пуси,Их теперь не ищи –Из них бабуся сделала щи.

КРИСТИНА ОРБАКАЙТЕ И ВОВА ПРЕСНЯКОВ(на мотив песни «Перелетная птица»)

Кристина:

Ты меня не помнишь…Ты меня не помнишь

Вова:

Я тебя не помню

К:

Как же ты не помнишь, ведь я же помню

В:

Я вообще не помню,Как меня зовут…

К:

Как же это больно,Ты меня не помнишь!Кто мне поможет пережить эту драму?Что же ты помнишь?

В:

Помню твою маму!

К:

Чем же теперь я свою душу заполню?Что же ты помнишь?

В:

Маму твою помню!

ЛАЙМА ВАЙКУЛЕ(на мотив песни «Я вышла на Пикадилли»)

Зачем вы меня будили? Я видела клевый сон:Прекрасного крокодилли, который в меня влюблен.Стекала в тумане тая, слеза по его лицу –Он ради меня оставил свою крокодилицу.По улице Пикадилли шагали, ровняя строй,Зеленые крокодилли, влюбленные в образ мой.А я грустила от горя в обиде на белый свет,Что на Балтийском море вообще крокодилов нет.

ЛАРИСА ДОЛИНА(на мотив песни «А в ресторане»)

Надоело мне мучить себя,У меня просто сил уже нету.Мне уже не по кайфу, друзья,Рекламировать эту диету.Я пошла бы сегодня поестьВ ресторан, где мы все позабудем,Но я суперсистемою «шесть»Канифолю мозги бедным людям.А в ресторане, а в ресторане –Икра белужьяИ бок бараний,И что желудок хочет – выбирайИ это всеНереально, как рай.А в ресторане, а в ресторане –Должна халтурить я вечерами.Обязана при людях я не естьЧтоб бабки снятьНа свою «супершесть»!

ЛАРИСА ДОЛИНА(на мотив песни «Погода в доме»)

Какой прогноз у нас сегодня, Гриша?В чем будем спать, в трусах или в пальто?С тех пор, как прохудилась в доме крыша,Гарантий дать не может нам никто.Главней всего погода в доме,Когда нет крыши ни черта.Есть снег и дождь, а все, что кромеНе убедит нас в нужности зонта.На кухне целый день опять туманно,В прихожей дождь вторые сутки льет,Хорошая была погода в ванной,Зато в сортире снова гололед.Главней всего погода в доме,Когда нет крыши ни черта.Есть снег и дождь, а все, что кромеНе убедит нас в нужности зонта.Ты в спальню не заглядывай, не надо,А то с расстройства челюсть задрожит:Там был тайфун по имени «Торнадо» –Он до сих пор в моей кровати спит.Главней всего погода в доме,Когда нет крыши ни черта.Есть снег и дождь, а все, что кромеНе убедит нас в нужности зонта.

ЛЕВ ЛЕЩЕНКО(на мотив песни «Прощай»)

Прощай! – я говорю вам тридцать лет,Что на эстраде я служу.Прощай! – произношу я, как «Привет!»И никуда не ухожу!Прощай! – накрывай и угощайВедь к вам приехала звезда,А чтоб свалил я невзначай –Вы не дождетесь никогда!Есть много песен у меняНо помню лишь одну, увы.Ее куплет напел вам я,Ну а припев пролайте вы:Лай-лай, лай-лай-лай-лай-лай-лай-лай-лай,Лай-лай-лай-лай, лай-лай-лай-лай-лай!

Вариант:

В репертуаре у меняЕсть много песен: целых две!Запев одной напел вам я,Припев другой вы спойте мне!И с полей уносится печальИ с души уходят прочь заботы.Если б я не пел всю жизнь «прощай!»Винокур сидел бы без работы!

ЛЮДМИЛА ГУРЧЕНКО – МОИСЕЕВ(на мотив песни «Петербург – Ленинград»)

Я забывчивым стал в результате склероза,Я в маразме тебе назначал рандеву.Не смогли мой вагон прицепить к паровозу,А ты все-таки сел, чтоб уехать в Москву.Ты немного поспал, ты мозги успокоил,И увидев перрон, у кого-то спросил:- Неужели уже мы стоим в БологоеИ осталось чуть-чуть до столицы Руси?А с платформы, а с платформы говорят тебе в ответЭту фразу, от которой ты не рад, совсем не рад:- Никакого Бологого рядом нет,(рядом нет)Это город Ленинград!

НАДЕЖДА БАБКИНА(на мотив «Мама-маменька»)

После шумного концертаЯ отправлюсь в Детский мир,Выну деньги из конвертаИ куплю на них пломбир,И квартирку, как игрушку,С мерседесиком куплю,Паренька возьму за ушкоИ утру ему соплю!Эх, мальчик-мальчик-маленький,Не думай о плохом.Ты стал для Нади-Нади-НаденькиОтныне женихом!Эх, мальчик-мальчик-маленькийТы хочешь стать певцом?Пойдем со мною на завалинкуСо сладким леденцом!

НИКОЛАЙ БАСКОВ(На Мотив песни «Шарманка»)

Большие театрыГрустят на ремонте.Большие театрыНе ждут Паваротти.А в маленьком залеЗа хлеб и колбаскуПод звуки шарманкиПоет Коля Басков.Давно от толпы занавесиласьАлсу и Энрике Иглесиас,А Коля и в Кремль и на пьянкуПлетется страдать под шарманку.Дают ли концерты Каррерасы,Гребут ли зарплаты Бандерасы,А Коля под звуки шарманкиДавно обанкротил все банки.

СОСО ПАВЛИАШВИЛИ(на мотив «Ждет тебя грузин»)

Я позвонил прямо среди ночи,Я так люблю по ночам звонить.Ночами я сексуальный очень,Тебя хочу я вообразить!Я с трудом в груди сдерживаю стоны,Фантазировать мне не запретишь.У меня с тобой секс по телефону:Расскажи мне, в чем ты сейчас сидишь?В чем ты, милая, девочка игривая,Я никак себе не воображу.То ли в бусиках, то ли просто в трусиках?В чем ты, Дусенька, я с ума схожу!Где ты, милая, птичка шаловливая,Где ты, сладкая, сочная хурма?Где ты, маленький: в ванной или в спаленке?Цветик аленький, я схожу с ума!

СЕРГЕЙ ЗВЕРЕВ(на мотив песни «Алла»)

Модный парикмахер был когда-то я,Вдруг прорезался внезапно голос у меня.Мужественным баритоном я запел нежданноИ тогда испуганная с кресла на меня упалаАлла, что ты падаешь, Алла?Ты меня испугала-ла-ла-я,Что ты падаешь не там?Алла, ты мне все поломала –Ты не просто упала-ла-ла-я:Ты ушибла мой каштан!

СОФИЯ РОТАРУ(на мотив «Он меня не нашел»)

А я не знала,Что напрасно я пряталасьЗа дверьми шифоньернымиИ за креслом в углу.А я не знала,Потому и наплакалась,Что играли неверно мыВ ролевую игру.Я в шкафу торчала,А он жевал курагу.Я ж «ку-ку!» кричала,А он в ответ ни гу-гу.Я поджавши пятки,Молчала, словно треска.Я ж играла в прятки,А он меня не искал.А он меня не искал.

УМАТУРМАН(на мотив «Прасковья»)

Ночь,В пруду Герасим утопил свою Му-му,К себе домой идет он с грустью и тоской,Он рассказать уже не сможет никому,Зачем так странно поступил, ведь он немой,Зачем так странно поступил, ведь онДедушка Герасим загондурасилБедную собачку в барском прудуДедушка Герасим нагондурасил,За-за-за-за это вот больно самомуМу-му-му-му-му-му-му-му-му-му-му-муМу-му-му-му-му-му-му-му-му-му-му-муМу-му-му-му!

ЧАЙ ВДВОЕМ(на мотив песни «День рожденья»)

ВоскресеньеЯ в спортклубе отмечал,В свои мышцыСиликон я накачал,Чтоб ты сумелаОценить средь прочих лицКрасу моих ягодиц.Я мускулистый,Я в костюме «адидас»,В твой день рожденьяМне любая гостья дастВ любви признанье,Разбудив твои мечты,Но мне по фигу ты!Я напружинил плечиДо потери сознания.Я в этот вечерНе приду на свидание.В этот вечерБуду сам с собо-о-ой.Не надо ждать подарков,И цветов, и внимания,Люблю себя,А тебе – до свиданияВ день рожденья твой!

ФАБРИКА(на мотив песни «Рыбка»)

В краю, где море и луна,Где над водой летали гули,Грустила девушка одна,Что у нее худые люли.Ой, люли мои люли,Ой, люли, мои люли,Ой, люли мои люли,Ой, люли поцелуи.Вот как бы гулей я была,Я не сидела бы на стуле,А полетела б в те края,Где раздают больших размеров люли.И все бы принцы на землеЗа мной гонялися б, как пули,И красовалися б на мнеТакого яркого цвета их поцелуи.Ой, люли мои люли(В небе синем)Ой, люли мои люли(Гуля сизая летает)Ой, люли мои люли(Одинокая летает)Ой, люли мои люли(И о люлях все мечтает)

ФАКТОР-2(на мотив песни «Скажи, красавица»)

Если б знала ты, как болит голова! –Думал на уроке один парень с похмела, с похмела,На училку химии смотря.Молодая девушка еще она была,Думала, что парень этот сходит от любви к ней с ума,А он ведь просто был с бодуна.Скажи, красавица,Чего не нравится?Пойми, ведь я всего-то навсегоХочу чуток поправиться,Чуток поправиться,Чуток поправиться.

ФИЛИПП КИРКОРОВ(на мотив песни «Немного жаль»)

Твои истерики, мои понты…И вот со мною расстаешься ты.Доверье к женщинам умчалось вдаль,Все это грустно и немного жаль.Немного жаль мою морковь,Немного жаль моей лужайки.Кому теперь дарить любовь,Когда нет рядом рыжей зайки?Немного жаль, что на лугуЯ был пинком под зад увенчан.Немного жаль, что милых женщинЛюбить я больше не смогу.Немного жаль, что милых женщинЛюбить я больше не смогу!

ЭДИТА ПЬЕХА(на мотив «Надежда»)

Гаснет незнакомая звезда,Потому что рядом светит Стасик,Ведь созвездье Пьехи никогдаЛучиков таланта не погасит.Снова где-то фабрики дымят,Звезды-однодневки выпуская,А моя лучистая семьяПублике мозги не полоскает.Надежда – мой внучек родной,Он за бабушку здесь остается,А песни довольно одной,Когда она Пьехой поется.

SEX BOMB

(Tom Jones)

А… Вау, бэйби… Йе…У-е!Иди сюда, детка.Я объездил весь мирВ поиске подходящей девушки.Но я не получил удовлетворения,А я должен его получить.Вот что я тебе скажу.Знаю, знаю, бэйби, ты динамит,Ночь большого взрыва нам предстоит,Да, ты секс-бомба,Да, я рад,Хотя мне отрезанПуть назад.Я жара твоегоНе боюсь.Я улыбаюсь,Включаю блюз.Секс-бомбу взорватьУже пора,Порвать на британский флаг.

ПРИПЕВ:

Секс-бомб, секс-бомб, о-о, секс-бомб.Делаешь такое, что глаза ползут на лоб.Секс-бомб, секс-бомб, о-о, секс-бомб.Глаза мои ползут на лоб.

12 стульев (мюзикл)

Аукцион

Хор:

От родильного дома до моргаНаша жизнь – это оргия торгаИ покуда итогНе подбил молотокЗамирает душа от восторга!

Аукционист:

Скажите мне, готовы ль вы продатьРодного своего отца и мать,Свою страну, все самое святое,И ум, и честь, и время золотое,Когда мечтать могли вы и любить,Лишь для того, чтоб здесь сейчас купитьНаш первый лот?.. Не слышу вас!..

Покупатели:

Готовы!!!

Аукционист:

Я вас не слышу!.. Повторите снова!

Покупатели:

Да-да, готовы!..

Эллочка:

Вы – такая душка!

Аукционист:

Тогда встречайте – гобелен «Пастушка»!

Хор:

Ау-ау-аукцион,Какой смешной аттракцион.Кто больше даст,Тому фортуна улыбнется.Ау-ау-аукцион,А у него один закон:Все в нашей жизни продается.

Аукционист:

Итак, мы начинаем торг:Я поднимаю молоток:Наш первый лот – Фемида в бронзе.Цена Фемиды – пять рублей!Кто больше даст?- Я – шесть рублей!- Я - семь!..- С полтиной!- Рупь набросим!За восемь я куплю Фемиду!

Аукционист:

Итак, мы подведем итог.Я опускаю молоток.

(И.М. хватается за сердце)

Остап:

Не подавайте, Киса, виду!

Аукционист:

Мужчина, первый ряд, за восемьФемида продана, мы просимВ другую комнату пройдите...

(И.М. сползает с кресла)

Остап:

Готовьтесь к бою, предводитель!

Хор:

Ау-ау-аукцион,Какой смешной аттракцион,Со всех сторонТебе судьба в лицо смеется.Ау-ау-аукцион,Поставит жизнь твою на кон,Она ведь тоже продается!

Аукционист:

Десять стульев из дворца!

И.М.:

Почему же из дворца?

Остап:

Что ж вы, Киса, без концаНоете о чем-то?

Аукционист:

Десять стульев! Сто рублей!

И.М.:

Почему же сто рублей?

Остап:

Да идите к черту!

(соло Остапа)

Спокойно, спокойно, фельдмаршал,В сердцах не кусайте манжет.Терпенье – и мир будет нашим,Весь мир будет нашим, мон шер!Вы слышите топот копыта,Вы чуете пламя в груди?...

И.М.:

Да что ж не торгуетесь вы-то?Сто двадцать рублей позади!Сто тридцать!..

Аукционист:

Сто сорок...

И.М.(в ужасе!):

Сто сорок!!!

Аукционист:

Сто сорок в четвертом ряду!Сто сорок – раз! Сто сорок...

И.М.:

Я скоро...Я скоро с ума я сойду!

Аукционист:

Сто сорок... и-и-два!!!-и-и-сто сорок...И-и-и... три!!! (он не успевает опустить молоток)

Остап:

Двести!!!

Аукционист:

Двести... и-и-р-раз!Нет больше желающих?Двести... и-и...

И.М.:

Что ж он нервирует нас???

Аукционист:

И-и-два... Двести... Три!

И.М.:

Мама! Мама!

Аукцион - 2

Хор:

Аукционист:

Скажите мне, готовы ль вы продатьРодного своего отца и мать,Свою страну, все самое святое,И ум, и честь, и время золотое,Когда мечтать могли вы и любитьЛишь для того, чтоб здесь сейчас купитьНаш первый лот?.. Не слышу вас!..

Покупатели:

Готовы!!!

Аукционист:

Я вас не слышу!.. Повторите снова!

Покупатели:

Да-да, готовы!..

Эллочка:

Вы – такая душка!

Аукционист:

Тогда встречайте – гобелен «Пастушка»!!!

(Выносят первый лот – картину)

Смотрите, как прекрасенЛица ее овал!Глаза ее – как праздник,А груди – карнавал!И розовое ушкоНа фоне тополей...Наивная пастушка –Кто овладеет ей?Товарищи! Все в мире – прах и тлен,Все наши страсти, ненависть и дружба…И только лишь вот этот гобелен –Единственное, что для счастья нужно!Когда у вас в прихожей на стенеНальется жизнью гобелен «Пастушка»,Никто не скажет, о, поверьте мне,Что вы в душе простак или простушка!Итак, начнем торги! Кто больше даст?Четырнадцать рублей! Считаю – раз!..- Пятнадцать!- Двадцать пять! Сюда! Скорей!

Аукционист:

«Пастушка» продана за 25 рублей!Наш новый лот… О, как стучат сердца!Встречайте – десять стульев из дворца!

И.М. (встает):

Встречаю! Я встречаю!

Остап:

Сядьте рядом!Командовать парадом буду я!

Аукционист:

Да, десять стульев из дворца! Вы рады?

Публика:

О, да!!!

Аукционист:

Смотрите, как они стоят!Они стоят, как будто на параде,Стоят солдаты в боевом строю,Готовые к заслуженной наградеЗа подвиги, свершенные в бою!Любой из них – моряк и авиатор,Любой из них не просто рядовой,Он – воин, он – боец, он – гладиатор,Готовый к обороне круговой!Плечом к плечу они стоят едины,Их ни убить нельзя, ни задушить...Смотрите, как они непобедимы!Ну кто из вас сумеет их пленить?Итак, я начинаю – сто рублей!Ну кто из вас сегодня всех смелей?

Остап:

Спокойно, спокойно, фельдмаршал,В сердцах не кусайте манжет.Терпенье – и мир будет нашим,Весь мир будет нашим, мон шер!Вы слышите топот копыта?Вы чуете пламя в груди?..

И.М.:

Да что ж не торгуетесь вы-то?(Скажите, за что эта пытка?)Сто двадцать рублей позади!Сто тридцать!..

Аукционист:

Сто сорок…

И.М. (в ужасе):

Сто сорок!!!

Аукционист:

Сто сорок в четвертом ряду!

И.М.:

Скажите мне Бендер, вы скоро?Не то здесь с ума я сойду!

Аукционист:

Сто сорок… и-и-два!!!-и-и-сто сорок…И-и-и… три!!! (он не успевает опустить молоток)

Остап:

Двести!!!

Аукционист:

Двести… и-и-р-раз!Нет больше желающих?Двести… и-и…

И.М.:

Что ж он нервирует нас???

Аукционист:

И-и-два… Двести… Три!

И.М.:

Мама! Мама!

Аукционист:

Лот продан за двести рублей!

Остап:

Ну вот и закончилась драма,Давайте же деньги скорей!

Призрак Клавдии Ивановны:

А денег нет! Нет ни в одном кармане –Он промотал их с девкой в ресторане,Как и усадьбу дочери моей.И вам не хватит тридцати рублей!Вы не герои – вы комедианты,И вам уже не светят бриллианты,А светит только собственный позор!Всему виной…

(Призрак старухи превращается в девушку-ассистентку)

Комиссионный сбор…С вас двести тридцать…

Остап:

Дайте деньги, Киса!

И.М.:

Я не пойму, что хочет эта крыса?Я ничего не знал! Я протестую!

Аукционист:

Кто не оплатит купленный предмет…

И.М.:

Я требую: отдайте наши стулья!..

Аукционист:

Тому на этом торге места нет!Ни оправданья нету, ни прощенья!Я па-а-прашу очистить помещенье!

(Остап и И.М. с позором покидают зал торгов)

Когда солдат уходит с поля боя,Не выполнив задачи боевой,Он проклинает небо голубоеЗа то, что по земле идет живой,За тот позор, что он несет с собоюВзамен бойцовской славы и наград.Когда солдат уходит с поля боя,Тогда он умирает, как солдат!

Аукцион - 3

Аукционист:

Вы попали на праздник,Попали на бал,В нереальный и сказочный сон!Нету чуда прекрасней,Чем наш карнавалПод названием аукцион!Покупается и продаетсяДаже воздух и даже вода...Вы умрете, а вещь остаетсяНа года, на века, навсегда!Приходите – поторгуемся,И мечту, как вино, пригубим.Приходите – поторгуемся,Поторгуемся, да и купим!

Хор покупателей:

Добиваясь овацийС утра до утра,Чтобы ценности жизни спасти,Мы хотим торговатьсяВо имя добра,Чтобы это добро обрести!Покупается и продаетсяВсе, что можно купить без труда.Нас не будет, а вещь остаетсяНа года, на века, навсегда!Приходите – поторгуемся,Чтобы пела душа упруго.Приходите – поторгуемся,Полюбуемся друг на друга!

Аукционист и хор покупателей:

Покупается и продаетсяЧья-то радость и чья-то беда.Нас не будет, а вещь остаетсяНа года, на века, навсегда!

Аукционист:

Продолжаем наш карнавал:Я скажу вам, друзья, по секрету:Чем я только не торговал,Колеся в этой жизни по свету!Статуэтками и конфетками,И блондинками, и брюнетками,Нимфоманками и нимфетками,И клозетами, и розетками,Гарнитурами и скульптурами,Помидорами и гитарыми,И красотками, только дурами,И не дурами, только старыми,И клубникою, и смородиной,И дырявым моторным катером,И своей торговал я Родиной,И отцом торговал, и матерью.Торговал облаками с неба ли,Торговал кулаками с дулями,А сегодня – торгую мебелью,А сегодня – торгую стульями!Итак, я начинаю – сто рублей!Ну кто из вас сегодня всех смелей?

Остап:

Спокойно, спокойно, фельдмаршал,В сердцах не кусайте манжет.Терпенье – и мир будет нашим,Весь мир будет нашим, мон шер!Уверенность в нашей победе,Как птица стучится в груди...

И.М.:

Да что же вы медлите, Бендер?Сто двадцать рублей позади!Сто тридцать!

И.М. (в ужасе):

Остап!

Остап:

Не волнуйтесь!

Аукционист:

Сто сорок в четвертом ряду!

И.М.:

Я вас умоляю – торгуйтесь,Иначе с ума я сойду!

Аукционист:

Сто сорок!.. И-и-и-два!!! И-и-сто сорокИ-и-и-три!!! (он не успевает опустить молоток)

Остап:

Двести!

Аукционист:

Двести...И-и-р-р-раз!!!Нет больше желающих?Двести-и-и...

И.М.:

И-и что ж он нервирует нас?!

Аукционист:

И-и-два! Двести-и-и... Три!!!

И.М.:

Мама! Мама!!!

Аукционист:

Лот продан за двести рублей!

Остап:

Ну вот и закончилась драма.Давайте же деньги скорей!

(появляется призрак Клавдии Ивановны)

Призрак Клавдии Ивановны:А денег нет! Нет ни в одном кармане –Он промотал их с девкой в ресторане,Как и усадьбу дочери моей.И вам не хватит тридцати рублей!Вы не герои – вы комедианты,И вам уже не светят бриллианты,А светит только собственный позор!Всему виной...

(Призрак старухи превращается в девушку-ассистентку)

Комиссионный сбор...С вас двести тридцать...

Остап:

Дайте деньги, Киса!

И.М.:

Я не пойму, что хочет эта крыса?Я ничего не знал! Я протестую!

Аукционист:

Кто не оплатит купленный предмет...

И.М.:

Я требую – отдайте наши стулья!..

Аукционист:

Тому на этом торге места нет!Ни оправданья нету, ни прощенья!Я па-а-прашу очистить помещенье!

(Остап и И.М. в луче света покидают зал торгов. Звучит тема Бендера. Тем временем вокруг продолжается карнавал. Свет переключается на толпу. Звучит тема аукциона. Люди окружают Остапа и ободряют его предложениями придти поторговаться. )

Покупатели (обращаясь к Остапу):

Позабудем неурядицы,Захотите – состыкуемся,Не грустите – все уладится,Приходите – поторгуемся!Если денег не имеется -Друг на друга полюбуемся,Будут деньги - разумеетсяПриходите – поторгуемся!Покупается и продаетсяЧья-то радость и чья-то беда.Нас не будет, а вещь остаетсяНа года, на века, навсегда!

Остап (на мотив «Труба зовет»):

Душа пуста,Как взор бродяги под мостом.Моя мечта –Лишь ускользающий фантом.Но миражом ее горящего огняЯ сердце прожигаю у себя.Душа пуста,Судьбы усталой слышен стон,Я знал всегда,Что наша жизнь – аукцион.Но пусть удачи небеса мне не сулят,Еще не поздно все начать с нуля.И снова в путьОпять меня труба зовет,Ведь жизни сутьВ ее движении вперед.И вновь туда, где ждет меня судьба,Зовет труба...Зовет труба...

Васюки

(Васюки. Остап и И.М. попадают в шахматный клуб,

где сидят одноглазые любители. Остап начинает проповедь)

ОСТАП:

Вы хотите, чтобы я вам показал к успеху путь?

ОДНОГЛАЗЫЕ:

Кто ж не хочет, каждый хочет, в этом нашей жизни суть…

ОСТАП:

Чтоб от гордости и славы распирало вашу грудь?

ОДНОГЛАЗЫЕ:

Расскажи что надо делать, откровенным с нами будь…

ОСТАП:

Чтоб, не зная в жизни скуки, был ваш дух непобедим?Я не вижу ваши руки!… Вы хотите?

ХОР ОДНОГЛАЗЫХ:

Да, хотим!

ОСТАП:

Вы хотите, чтоб на свете веселей вам стало жить?

ОДНОГЛАЗЫЕ:

Кто ж не хочет, каждый хочет просто жить и не тужить…

ОСТАП:

Чтобы женщины и дети в вас не чаяли души?

ОДНОГЛАЗЫЕ:

Поподробней эту тему на словах нам опиши…

ОСТАП:

Чтобы жизнь у вас горела ослепительным огнем?

ХОР ОДНОГЛАЗЫХ:

Ты скажи, что надо сделать?

ОСТАП:

Надо сделать ход конем!Если жизнь едва-едва лиСогревала вас огнем,Вы еще не проиграли (не опоздали):Надо сделать ход конем!Если наступает эндшпильИ надежды мало в нем,В жизни вам не надо мешкать –Надо сделать ход конем!Сделай ход конемНочью или днем,Чтобы за мечтой успеть.Сделай ход конем,Будет все путем:Надо только захотеть!Сделай ход конем,Для того живем,Чтобы встретить звездный час.(Чтоб горел от счастья глаз.)Сделай ход конем!..

ОДНОГЛАЗЫЕ:

Глазом не моргнем,Вы не сомневайтесь в нас!

ОСТАП:

Сделай ход конем –На земле живемМы всего один лишь раз.Сделай ход конем!..

ОДНОГЛАЗЫЕ:

Глазом не моргнем,Вы не сомневайтесь в нас!

ОСТАП:

Вы хотите, чтоб столицей стали ваши Васюки,

ОДНОГЛАЗЫЕ:

Кто ж не хочет, каждый хочет, но мечты так далеки…

ОСТАП:

Чтоб летели к вам, как птицы, звезды шахматной доски,

ОДНОГЛАЗЫЕ:

Мы сейчас от любопытства разорвемся на куски…

ОСТАП:

Чтобы Ласкер и Алехин приезжали к вам домой?Я не слышу ваши вздохи!.. Вы хотите?

ХОР ОДНОГЛАЗЫХ:

Боже мой!

ОСТАП:

Вы хотите, чтоб не где-то, а у вас, волнуя мир,Состоялся межпланетный мегашахматный турнир!Ну-ка, есть еще вопросы?

ХОР ОДНОГЛАЗЫХ:

Где ж мы денег-то возьмем?

ОСТАП:

Где возьмете? Очень просто:Надо сделать ход конем!Пусть не повезло в любви вамИ ненастье за окном,Чтобы в жизни стать счастливым –Надо сделать ход конем!Заживете вы, как боги,В славном городе своем,Но к успеху на дорогеНадо сделать ход конем!Сделай ход конемНочью или днем,Чтобы за мечтой успеть!Сделай ход конем!Будет все путем,Надо только захотеть!Сделай ход конем!Для того живем,Чтобы встретить звездный час!Сделай ход конем…

ОДНОГЛАЗЫЕ:

Глазом не моргнем!Вы не сомневайтесь в нас!Сделай ход конем!На земле живемМы всего один лишь раз!Сделай ход конем!

ХОР ОДНОГЛАЗЫХ:

Глазом не моргнем!Вы не сомневайтесь в нас!

Встреча в Старгороде

(появление Остапа. Диалог с Тихоном. Можно сделать и в стихах)

Остап:

А что, отец, невесты в вашем городе-то есть?

Тихон:

Кому-то и кобыла, как невеста, здесь.А нашенских невест, дружище,Давно на небе с фонарями ищут.У нас тут богадельня.

Остап:

Очень мило!А что при старом-то режиме было?

Тихон:

При старом барин жил.

Остап:

Буржуй?

Тихон:

Типун те в рот! Иди, прожуй!Ты сам буржуй! Сказал же – барин...Ему весь город благодарен!..

(раздается стук в дверь)

И.М.:

Открой мне, Тихон!Это я!

Тихон:

О, чудо, барин, из Парижа!

И.М.:

Открой же, Тихон!

Тихон (открывает дверь):

Что я вижу!Горячка белая моя!

И.М.:

О чем ты, Тихон, говоришь?Какой еще к чертям Париж?Тебе, любезный, это снится...Ответь мне лучше, мон амур,Ты помнишь тещин гарнитур,Что был обит английским ситцем?

Тихон:

Я помню все. На самом делеНе потерялось ничего.Все стулья нынча в жилотделеОднакось кроме одного.Клянусь, Матвеич, головою,Он тут стоял, храня ваш дух,Ну а потом его присвоилЗавхоз в приюте для старух!Ишо один, чтоб знали вы –У Грицацуевой вдовы,И все, и больше стульев нету –Ищи-свищи по белу свету!..

Остап (встревая в разговор):

Все может быть на белом свете,Поскольку этот мир не прост,Но вас я попрошу ответить:Всего лишь на один вопрос,Ведь от меня здесь нет секретов?

И.М.:

Вы кто, позвольте мне узнать?

Остап:

Я – гражданин Страны Советов!А вы?

И.М.:

Я должен отвечать?

Остап:

Конечно, я вас не неволю...

И.М.:

Ну, я пойду, пожалуй, что ли...

Остап:

Пойдете? Нет, наоборот:К вам ГПУ само придет!

И.М.:

Какое ГПУ?

Остап:

Какое?А ГПУ у нас одно!В любую дверь, в окно любоеОно войдет к вам (проникнет) все равно!Оно войдет и скажет: «Здравствуй,Пора вещички собирать!Не ждал, товарищ? А напрасно...Меня все время надо ждать!»ГПУ – это паук,Он берет вас на испугЗвук его шагов – тук-тукВам слышится вокруг.ГПУ – знает про всех,У кого на совести грех.И длиннее этих рукНа свете нет, мой друг!

И.М.:

При чем тут ГПУ?

Остап:

А как же?Оно при том, оно при сём...Оно, как Бог, всегда на страже,И ночью видит вас и днем...

И.М.:

А почему вы вспомнили о нем?

Остап:

Вот! Вот! Конгениально!Все ваши доводы не пляшут,Зачем приехали, папаша?Давай, колись, не щелкай клювом!

И.М.:

Ну хорошо, я объясню вам...Я в дом вернулся свой чтоб отыскать сокровища оставленные тещею когда мы все бежали спешно в суете и эта дура старая да царство ей небесное зашила бриллианты под обивку одного из стульев три нитки жемчуга я помню хорошо там две по сорок бусин а одна большая в сто десять бриллиантовый кулон...

Остап:

О да! Труба зове-ет!..................................И сколько вся эта музыка стоит?

И.М.:

Там тысяч на семьдесят пять...

Остап:

Но все это дело пустое...Стоит ли копья ломать?

И.М.:

Что-то я не понимаюВесь этот ваш разговор...

Остап:

Ладно. Я вам предлагаюНам заключить договор!Доля моя в этом делеТолько две трети всего...

И.М.:

Кажется, вы обалдели?Я не пойму ничего!

Остап:

Труба зове-ет туда, где с неба льется свет,Душа поет от предвкушения побед!Опять туда, где светит мне судьбы маяк,Командовать парадом буду я!

Гостиный двор

1-я сцена Номер ГПУ

(На сцене мальчик-беспризорник читает вслух книгу на фоне указателей «Старгород – Чмаровка – Рио-де-Жанейро»)

Беспризорник:

В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми. За ним бежал беспризорный… (в сторону) Это я…

(Появляется Остап, который неспешно проходит по сцене)

Беспризорник:

Дядя! Дай десять копеек!

Остап (оглядываясь на беспризорника):

Чтоб залатать в карманах дыры?..А может, мальчик, напрокатТебе и ключ дать от квартиры,Где деньги в тумбочке лежат?Но эти скромные крузейроЯ столько лет в душе копил,Чтоб город Рио-де-ЖанейроСвои объятья мне раскрыл…И не понять тебе, мальчишке,Того священного огня…Прочти-ка лучше, что там в книжкеРебята пишут про меня!

Беспризорник:

Подле красивого двухэтажного особняка с вывеской «2-й дом социального обеспечения» молодой человек остановился, чтобы прикурить у дворника, который сидел на каменной скамеечке при воротах…

(Появляется дворник с метлой. Дальше – по сценарию номер «ГПУ» вплоть до слов Тихона: «…и все, и больше стульев нету: ищи-свищи по белу свету!» Артисты уходят. Появляется Аукционист, который доверительно сообщает публике.)

Аукционист:

На самом деле эти стулья есть,Они не там – они сегодня здесь!Пока герои мюзикла при этомИх ищут в соответствии с сюжетом,Мы с теми, кто из вас удачу ценит,Аукцион начнем на этой сцене!Поскольку он у нас вполне серьезен –Все правила я расскажу вам в прозе!

(Аукционист рассказывает правила аукциона и начинает продажу первых трех стульев)

2-я сцена Ария Грицацуевой

(На сцене появляется Остап и Ипполит Матвеевич)

И.М.:

Скажите, что теперь, товарищ Бендер?

Остап:

Теперь идем к брильянтовой вдове!

И.М.:

За стулом?

Остап:

Как ваш мир, однако, беден!У вас лишь только стулья в голове.Жениться, Киса, мы идем жениться!

И.М.:

А как же стул?

Остап:

Не стоит суетиться!

(Далее – либо полностью сцена свадьбы с переходом на арию Грицацуевой, либо следеющий диалог с участием Грицацуевой-Голуб)

Остап (обращаясь к мадам Грицацуевой):

Теперь, когда зажглись на небе звездыИ пламя ночи крыши золотит,Стрела амура, разрезая воздух…

И.М.:

К тебе, мое сокровище, летит!

Остап:

В моей душе безумное стремленьеОтдаться танцу Ваших ясных глаз!О, эти ножки…

И.М.:

Спинка и сиденье –Я так хочу дотронуться до вас!

Грицацуева:

От слов таких душа поет, как гусли!Я вся во власти страсти и огня…Но почему, о мой любимый суслик,Мне кажется, вы бросите меня?

Остап:

О да, моя любимая, конечно,Разлука караулит у двери,Но в эту ночь я пламенно и нежноХочу узреть…

И.М.:

Сокровища твои!

Грицацуева:

Я в жизни от любви всегда страдала,Играя в драме только эту роль.О, сколько женихов меня бросало!Теперь и вы мне причините боль!

Остап:

Конечно, я наполню сердце больюИ эта боль мою встревожит кровь.

И.М.:

Но устремляя взору к изголовью…

Остап:

Я причиню тебе свою любовь!

И.М.:

Волнует грудь предчувствие успеха!Моя душа пружинит и поет!

Остап:

Однако, в путь немедля надо ехать!В Новохоперск меня труба зовет!

Грицацуева:

Спасибо вам за все, товарищ Бендер,За этот май, за яблони в цвету,За этот сладкий и безумный ветер,За эту ночь, за белую фату,За белую, несмелую, забытую тобой…

(Патетический монолог Грицацуевой переходит в арию, которая заканчивается словами: «…но почему, о, Господи, ты стул увез с собой, а вместе с ним и ситечко для чая?! Аплодисменты. Артисты уходят, появляется Аукционист.)

Аукционист:

Пока невеста издает свой стон,Мы продолжаем свой аукцион!Итак: волнуйтесь, верьте и надейтесь!Еще три стула ждут своих владельцев!

(Аукционист продает следующие три стула)

3-я сцена Аукцион

(Полностью сцена «Аукциона» – «Приходите – поторгуемся!» Сразу же после сцены на словах Аукциониста «…очистите помещение!» действо переходит в реал. Среди гостей разыгрываются следующие три стула. После розыгрыша на сцене появляются Остап и И.М.)

4-я сцена Номер Ход конем

(Васюки. После реплики И.М. «Нас могут побить!» Остап отвечает)

Остап:

Могут! Но мне нужны деньги, Киса, чтобы осуществить хрустальную мечту моего детства – уехать в Рио-де-Жанейро! Вы хотите в эту ночь уехать со мной? Тогда вперед, предводитель! В конце концов у нас осталось всего три стула!

(Номер «Ход конем». Аплодисменты. Появление Аукциониста и розыгрыш последних трех стульев. После розыгрыша последнего стула на сцене вновь могут появиться Остап и Киса.)

Остап (обращаясь к И.М.):

Ну вот, Предводитель, и сбылась хрустальная мечта моего детства. Я уезжаю в Рио-де-Жанейро! Не грустите, Киса! Я куплю вам белые штаны и вы тоже будете счастливы. Сегодня ночью счастливы будут все! Я приглашаю вас в Рио – город моей мечты! Трап уже подали, так что торопитесь! Белый пароход отходит через несколько минут!

Дуэт отца Федора и Ипполита Матвеича

Отец Федор:

Хвала Тебе, Всемилостиве Боже!

И.М.:

Я никогда себе не признавался

Отец Федор:

Ты знаешь, Отче, нет тебя дороже.

И.М.:

В семнадцатом я не сопротивлялся

Отец Федор:

Но в мир соблазнов распахнулись двери

И.М.:

Да, я хотел в грязи остаться чистым

Отец Федор:

Вот тут как раз меня мы и проверим

И.М.:

Я не примкнул в двадцатом к монархистам

Отец Федор:

Ведь я всего лишь слабое созданье

И.М.:

Я не бежал за Врангелем под пули

Отец Федор:

Я лишь песчинка в бездне мирозданья…

И.М.:

И подаянья не просил в Стамбуле

Отец Федор:

Ну, вот и разберемся, Боже правый

И.М.:

Я на чужбине не искал богатства

Отец Федор:

Кто власть имеет: Ты или лукавый?

И.М.:

Я думал, что звезда моя погасла

Отец Федор:

Не знаю, излечусь ли от недуга?

И.М.:

Но нет, она не растворилась в дыме,

Отец Федор:

Ведь плоть моя порой сильнее духа…

И.М.:

Она зовет лучами золотыми

Отец Федор:

Порой сильней, хотя и ненамного…

И.М.:

Возможно, я уеду за границу

Отец Федор:

Однако в путь меня зовет дорога…

Вариант (Ну вот и разберемся, слава Богу!)

И.М.:

Я там смогу России пригодиться

Отец Федор:

Ко мне Твоя десница прикоснулась…

И.М.:

И будет все в моей стране иначе…

Отец Федор:

Мне, наконец, фортуна улыбнулась!

И.М.:

Мне улыбнулась, наконец, удача!

Инженер Щукин

(Остап идет за стулом к инженеру Щукину под звук льющейся воды. Голый инженер стоит на лестнице.)

Инженер Щукин:

Я так и знал, что это все должно случится,Что я не буду нужен собственной жене,Что миг расплаты скоро в двери постучится,И вот теперь я - голый инженер!Своей судьбою я совсем не избалован,Моя работа – это главный мой недуг.Я так и знал, что сын мой будет безголовым,(Я так и знал, что сын родится бестолковым)Конечно, если он родится вдруг.Я так и знал, я так и знал...

(Из соседской квартиры выходит второй голый инженер)

2-й инженер:

Я так и знал, что свет на небе будет серым,Когда в дверях я поскользнусь и упаду,Что я, когда-то буду голым инженером,И вот теперь я – в мыле и в поту!Лучи от солнца пробиваются нечастоВ мою коморку, где смешались день и ночь,Я так и знал, что будет дочь моя несчастна,Конечно, если вдруг родится дочь!Я так и знал, я так и знал...

(Из соседней квартиры выходит третий голый инженер)

3-й инженер:

Я так и знал, что за душою будет пусто,Когда цветущий май подарит мне свирель,Я так и знал, что мой завод «Электролюстра»Мне не заплатит деньги за апрель.Вот я стою, а мне тем временем все хуже,Моя судьба не самый радостный пример.Я так и знал, что никому не буду нужен,Ни как мужчина, ни как инженер!Я так и знал, я так и знал!

(из соседней квартиры выходит четветый голый инженер)

4-й инженер:

Я так и знал, я это чувствовал под кожей,Что эта вся беда со мной произойдет,Я так и знал, что даже дворник не поможет,Что в этой жизни мне не повезет!

Все вместе:

Я так и знал, что я не сделаю карьеры,Что никогда меня труба не позовет...Я так и знал, что будут голы инженеры,Которым все известно наперед!Я так и знал, я так и знал...

Инженер Щукин:

Я так и знал, что это все должно случится,Что я не буду нужен собственной жене,Что мне не стоило работать и учиться,Чтоб получился голый инженер?Вот я стою перед судьбой в поту и в мыле,Она, конечно, не была ко мне добра.Пускай все бросили меня и позабыли,Зато я взяток никогда не брал!

ИНЖЕНЕР ЩУКИН

В комнате рядом с чертежной доскойВатман, как парус, белеет,А с фотокарточки (добрый такой) смотрит с тоскойДобрый (смотрит) старик Менделеев.Смотрит, как будто он хочет сказать,К черту отбросив манеры:«Хватит, бродяга, тебе горевать,Мы ведь с тобой инженеры!»Надо ли спорить с судьбой?Правда, не надо, скажи?Мы инженеры с тобой,Помни об этом всю жизнь!Справа стоит шифоньер,Слева лежат чертежи.Имя тебе – ИнженерНа всю жизнь!Схемы рисуя, мы тихо несемЖизни железную балку.Если устанем, палатку возьмемДа и махнем на рыбалку.Там, где туманом покрыт водоем,Где даже ужин не нужен,Мы под гитару споем о своемДеле, которому служим.Надо ли спорить с судьбой?Правда не надо, скажи?Мы инженеры с тобой –Помни об этом всю жизнь.Силой в ноль восемь амперВремя по жилам бежит.Имя тебе – Инженер,На всю жизнь!

ОСТАП:

Знаешь, а ты не жалей о судьбе,Данной тебе в назиданье.Быть инженером, скажу я тебе,Это высокое званье.Ну и пускай обнажен ты душой,А временами и телом,Главное то, что ты в жизни большойЗанят значительным делом!Надо ли спорить с судьбой?

ЩУКИН:

Правда не надо, скажи?

ОСТАП и ЩУКИН:

Мы инженеры с тобой –Помни об этом всю жизнь!

ОСТАП:

Если не нужен жене, -Тоже, дружок, не тужи:Имя тебе – ИнженерНа всю жизнь!Заперта дверь и не выключен душ -В жизни бывает такое,Я – инженер человеческих душТоже страдаю с тобою.Но доверяя счастливой звезде,Все же живет во мне вера,И потому не оставлю в бедеГолого я инженера.

Инженер Щукин - 2

(Остап идет за стулом к инженеру Щукину под звук льющейся воды. Голый инженер стоит на лестнице.)

Инженер Щукин:

(Из соседской квартиры выходит второй голый инженер)

2-й инженер:

(Из соседней квартиры выходит третий голый инженер)

3-й инженер:

(из соседней квартиры выходит четветый голый инженер)

4-й инженер:

Все вместе:

Инженер Щукин:

ИНЖЕНЕР ЩУКИН

ОСТАП:

ЩУКИН:

Правда не надо, скажи?

ОСТАП и ЩУКИН:

Мы инженеры с тобой –Помни об этом всю жизнь!

ОСТАП:

ИНЖЕНЕР ЩУКИН

Чайник на кухне кипит со свистком,Спрятавшись в облаке сером.Знаешь, дружок, как порой нелегкоБыть на земле инженером.Циркуль железный лежит на столеСломанным знаком вопроса...Знаешь, дружок, как порой на землеБыть инженером непросто.У инженера характер такой,Денег не нужно и даром.Был бы рейсфедер под правой рукой,Ну а под левой – гитара.Чтоб не допив в городской суетеУтренний чай или кофе,Спеть под гитару о том, как мы всеТащим свой крест по Голгофе.Шпроты вскрывая консервным ножом,Глаз мы порой не смыкаем.Жизнь – это сложная штука, дружок,Кто, как не мы, это знаем.Может быть кто-то подумал про нас,Что инженером быть просто,Пусть он попробует в жизни хоть разСпеть под гитару про звезды.Я положу на чертеж транспортир,Вычислю правильный градусИ, вырываясь из плена квартирВатман расправлю, как парус.Циркуль начертит на ватмане круг.Циркуль не может иначе.Мы инженеры, а это, мой другВ жизни хоть что-то, да значит!Денег на жизнь я себе не стригуИ не кичусь я деньгами.Двести рублей – это все, что могуЯ заработать мозгами.Ну и пускай обнажен я душой,А временами и телом.Главное – то, что я в жизни большойЗанят значительным делом!Мы, инженеры, живем без концаВ пропасть глядясь ледяную.Женщины нам не волнуют сердца,Если их деньги волнуют.Крест на Голгофу несем по Руси,Мы от рожденья до смерти.Нас ведь об этом никто не просил:Так уж случилось, поверьте!Про инженера пускай говорят,Что это звучит не гордо.Врагу не сдается наш гордый «Варяг» -И это я знаю твердо!

Вариант-1

Просто досталась такая судьба:Вовсе не ради карьеры,Пот вытирая с усталого лбаБыть на земле инженером.

Вариант-2

А мы рисуем наши схемы,Хоть не по схемам мы живем.Ну и пускай раздеты все мы,Зато мы взяток не берем.А мы рисуем наши схемыИ нам не нравится уют,И презираем деньги все мыЗа то, что нам их не дают!

Кричалки для мюзикла

1. Мы все споем и все сыграем.Мы лучше всех, мы это знаем!2. Знаем истину простую:Круче всех «12 стульев»!3. От МДМ и до Бродвея«12 стульев» всех сильнее!4. Неразрешимой нет задачи,Докажем всем, чего мы значим!5. От самого Кремля и до луныКомандовать парадом будем мы!6. От Бродвея до Вест ЭндаКруче всех товарищ Бендер!7. Сомненья прочь, смелей вперед,Нас ждет успех! Труба зовет!8. Мы мюзикл наш на луну повезем,(Мы мюзикл наш сквозь века пронесем)Россия и Бендер едины во всем!9. Нам сегодня надо, братцы,Ни за что не обосраться!

Либретто

Действие 1

Сцена 1 (Пролог. Уездный город «N».)

Уездный город «N», где «грязь под луною сверкает, как антрацит» и в котором «так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что, казалось жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть».

Звучит увертюра, в мелодии которой явно угадываются музыкальные цитаты из похоронного марша Шопена. Вступает хор работников парикмахерских, бюро похоронных процессий и ЗАГСа, в котором служит делопроизводителем Ипполит Матвеевич Воробьянинов.

Хор: «Если будете проездом в нашем городе уездном...»

В финале хора вступает соло гробовых дел мастера Безенчука:

Б: «Начальство дуба даст, барин – в ящик сыграет...»

Сцена 2

Ипполит Матвеевич после трудового дня, проведенного в ЗАГСе, возвращается домой и в дверях сталкивается с отцом Федором, который загадочно взволнован. Происходит разговор отца Федора с Ипполитом Матвеевичем, из которого И.М. узнает о том, что ему надо поторопиться к своей теще.

Дуэт О.Ф. и И.М.: «Ах, Ипполит Матвеич, дай вам Бог...»

Ипполит Матвеевич входит в комнату, где лежит умирающая Клавдия Ивановна Петухова. У ее смертного одра происходит диалог Воробьянинова с Клавдией Ивановной, из которого он узнает о сокровищах, которые она зашила в один из стульев гостинного гарнитура, оставленного в Старгороде.

Дуэт К.И. и И.М.: «Прошу вас, сядьте рядом, Ипполит...»

Отец Федор, узнавший на исповеди тайну о зашитых в стул бриллиантах, обращается к Господу с благодарностью за этот нежданный подарок и за то, что теперь, получив драгоценности, он сможет осуществить свою давнюю мечту: купить маленький свечной заводик в Самаре. В свою очередь Ипполит Матвеевич в то же самое время мечтает о будущей богатой жизни после того, как он сумеет завладеть бриллиантами тещи. Все – и отец Федор, и Ипполит Матвеевич, и Клавдия Ивановна собираются в путь. Только О.Ф. и И.М. – в путь за сокровищами в Старгород, а К.И. – в последний путь.

Ария отца Федора: «О, Господи, хвала тебе, Всевышний...»

Ария Ипполита Матвеевича: «Ах, бриллианты в стуле, ах этот вздор!...»

Хор: «Однако в путь немедля надо ехать...»

«Без денег счастья в жизни нет...»

Сцена 3

Старгород. Звучит лирическая тема. На заднем плане дворник Тихон подметает двор 2-го дома социального обеспечения, который при прежней власти был фамильным особняком Воробьянинова. Появляется Остап. («А что, отец, невесты у вас в городе есть?» - «Наших невест давно с фонарями на томи свете ищут» - «Вопросов больше не имею»).

Остап спрашивает Тихона, что в этом доме было раньше? Тихон рассказывает о том, какой замечательный был барин и о прежней жизни при нем. («О, если бы он появился здесь!...») Неожиданно появляется Ипполит Матвеевич, и Тихон с возгласом: («Барин! Из Парижа!) падает в обморок. Остап мечтательно представляет себе Париж, но И.М. фразой «Вовсе я не из Парижа» выводит командора из романтического состояния. Остап оценивает ситуацию и шантажирует И.М. Между ним и Остапом происходит торг («Зачем вам эти деньги, Киса?»). Одновременно Остап, уже предвкушая новое приключение, восклицает («Труба зовет! Лед тронулся»), между прочим продолжая торг.

Монолог Остапа. Разговор с судьбой. «И снова туда, где море огней...» Концессионеры выясняют у Тихона, что первый стул находится в Старгороде. Ария «В путь» с присоединившимся к ней Остапом.

Очухавшийся на время Тихон восклицает: «Командовать парадом ... будет он!»

Сцена 4

2-ой дом Старсобеса. «Голубой воришка», завхоз Альхен со своими такими же «голубыми» братьями-сиротами объедают старушек. «Сироты» бодро поют о своей несчастной доле, а хор старушек заунывно исполняет благодарственную песню о счастливой и радостной жизни. В доме, в поиске стула появляется Остап, который представляется инспектором пожарной охраны. В сопровождении завхоза «великий комбинатор» проходит через четыре комнаты, отгороженные друг от друга перегородками. Воришка Альхен уже продал в доме все, что возможно было продать. Остался стул и огнетушитель. Во время «проверки» Остап разбивает огнетушитель, который в последствии издает странные звуки, раздуваясь в размерах. Альхен пытается сбагрить стул, который с его помощью мигрирует из одной комнаты в другую. Остап не успевает за ним. В последней комнате Бендер все-таки, хватает за руку Альхена, успевшего все-таки через окно продать стул отцу Федору. Возмущенный Остап избивает Альхена, который перекладывает свою вину на дюжих «сирот». В то же самое время И.М. на улице встречает отца Федора со стулом в руках. Между ними завязывается потасовка. Сцена переходит в массовый мордобой. Остап бьет Альхена. Альхен – «сирот». «Сироты» - старушек. И.М. и О.Ф. – друг друга в драке за стул. Они разламывают его, сражаясь ножками от стула, как мечами. Когда они разрывают обшивку стула и оттуда выскакивает пружина, пеногон-огнетушитель «Эклер», взяв самое верхнее «фа», с криком выпускает невероятной силы пенную струю.

Хор «голубых воришек», поедающих обед - песня о трудной доле.

Хор старушек - «О счастливой и радостной жизни» (возможно – дуэт хоров)

Дуэт Остапа и Альхена, в финале которого «великий комбинатор» избивает «голубого воришку», который в свою очередь лупит «братьев-сирот».

Дуэт Ипполита Матвеевича и отца Федора перерастающий в драку за стул. Музыкальная тема переходит в дуэт дуэтов. Действо заканчивается коллективной дракой и трансформацией стула в струю пеногона-огнетушителя.

Сцена 5

Домик заведующего архивом Старкомхоза Варфаломея Коробейникова. Он хранитель всех ордеров, среди которых – ордера на мебельный гарнитур мадам Петуховой.

Ария Коробейникова: «Я раньше служил в жилотделе, а нынче в архиве служу...»

Появляется Остап, заявляющий, что хочет купить у Коробейникова ордера, которые содержат сведения о местонахождении мебельного гарнитура Воробьянинова. Коробейников отдает Остапу ордера, сообщая, что один ордер на десять стульев выдан музею мебельного мастерства в Москве, а другой – инвалиду империалистической войны т. Грицацуеву в Старгороде. Денег за это он не получает. Остап «кидает» архивариуса.

Дуэт Остапа и Коробейникова, который завершается фразой Бендера: «тише, дурак, я сказал тебе – завтра, русским сказал же тебе языком».

Вслед за ушедшим Остапом появляется отец Федор, которого обманутый Коробейников отправляет по ложному следу, продав ему ордера на другой гарнитур, купленный инженером Брунсом.

Дуэт отца Федора и Коробейникова.

Сцена 6

Остап заявляет, что он видел вдову Грицацуева, что она – «знойная женщина, мечта поэта», и что он готов на ней жениться.

Потрясенный И.М. восклицает: «Зачем, зачем вам эти узы брака, чтоб жизнь губить до гробовой доски, чтоб в жертву приносить себя, однако, всю душу разрывая на куски?»

Остап отвечает ему: «Ах, что вы знаете о жизни и о жертвах...»

Дуэт Остапа и Ипполита Матвеевича о счастье, о семье, о браке и о загубленной жизни, переходящий в свадьбу.

Свадьба Остапа и Грицацуевой, на которой И.М. продолжает ранее начатую тему «Зачем, зачем вам эти узы брака...». Остап на свадьбе берет деньги у вдовы под предлогом того, что нужно ехать в Москву («Однако в путь скорее надо ехать, чтоб вашу грудь в Москве укутать мехом...») На свадьбе происходит вскрытие второго стула. На сей раз пружина выскакивает из-под обшивки с трамвайным звоном и... свадьба трансформируется в праздник Первомая и торжественный пуск старгородского трамвая.

Праздничные колонны демонстрантов, девушки, цветы, комсомольцы на автомобилях во фраках и белых перчатках, Альхен с большим красным бантом на груди, физкультурники, пионеры, военные...

Хор (на мотив «Ты будь готов к борьбе, к труду и к обороне...») поет песню про Первомай с припевом: «На Первомай, на Первомай, на Первомай Везет меня трамвай!»

(м.б. ария председателя Старкомхоза т. Гаврилина: «Трамвай построить – это вам не ешака купить...»)

Остап и И.М. прямо с митинга на трамвае уезжают в Москву.

Сцена 7

Герои прибывают в Москву. Романтическая и красивая картина советской столицы конца двадцатых годов.

Хор: «Песня о Москве».

Хор: «Будь готов!»

Сцена 8

Остап и И.М. поселяются в Общежитии имени монаха Бертольда Шварца, где И.М. знакомится с Лизой и проникается к ней глубоким романтическим чувством. Лиза конфликтует со своим мужем Колей на почве вегетарианской еды, апологетом которой в силу безденежья является Коля. Остап рассказывает И.М. о том, что стулья находятся в музее мебели и на следующий день будут проданы с аукциона. Часть денег, взятых у вдовы, Остап отдает И.М. Тот предвкушает, что завтра весь мир будет у его ног. У него кружится голова от предчувствия близкого счастья, и он назначает свидание Лизе. Они идут в ресторан. Но там, в угаре водки и попсовой музыки развеивается вся романтика. И.М. банально напивается и грязно домогается Лизу. В результате чего он пропивает деньги, приготовленные Для аукциона.

Хор: «Наше общежитие студентов-химиков давно...»

Ария И.М., встретившего Лизу

Дуэт Лизы и Коли: «Лев Толстой не ел свиного мяса...»

Остап вручает деньги И.М. со словами: «Сейчас я вам даю всего две сотни, а завтра это будет миллион...»

Сцена 9

Дуэт И.М. и Лизы: «Почему часы спешат...»

Ресторан: диалог И.М. с Лизой и с официантом: «Пройдемте в угол...»

Ария певца: «Как на крыше нашей вновь...»

Ссора И.М. и Лизы: «Я ухожу, а вы уж оставайтесь...»

Сцена 10

Аукцион. На аукционе присутствуют все герои. Остап требует деньги у И.М., но денег нет. Остап избивает похотливого растратчика. Стулья покупают Эллочка (2 стула: один у инженера Щукина), завхоз редакции «Станка» (либо поэт Ляпис Трубецкой), Авессалом Изнуренков, театр Колумба для гастрольного тура по Волге-матушке и товарный двор Октябрьского вокзала. Карусель из героев, купивших стулья на аукционе.

Хор: «Ау-ау-аукцион, какой смешной атракцион...» (музыкальная тема из фрагмента «В путь» - «Без денег в жизни счастья нет...»)

Аукцион: «Кто больше даст...»

Остап: «Давайте ваши деньги, Ипполит!» (парафраз «Прошу вас, сядьте рядом, Ипполит...» с ключевой фразой: «А почему вы вспомнили о нем?»)

В финале арии Остап избивает И.М. со словами: «Вот тебе по девочкам прогулки! Вот тебе, подонок, бес в ребро! Вот тебе, за бублики и булки! Вот тебе, упырь, за все добро!»

Казалось бы все пропало. Но Остап вновь в который раз решает все начать с нуля.

(Конец 1-го действия)

Действие 2

Карусель, на которой – Эллочка, голый инженер Щукин, Ляпис Трубецкой, Авессалом Изнуренков, сотрудники редакции газеты «Станок», театр Колумба...

Сцена 11

Остап и Киса прибывают на Речной вокзал с целью проникнуть на пароход, на котором вместе с театром Колумба в речной круиз уплывут стулья. На пристани суетится народ.

Дуэт Остапа и И.М.: «Здесь полным-полно народа...»

Раздается пароходный гудок. К пристани подходит «Скрябин», на котором суетятся «веселые матросы».

Хор «веселых матросов»: «Мы – веселые матросы...»

Остап и И.М. под шумок пытаются пробраться на пароход, но «веселые матросы», занятые погрузкой реквизита, мешают им это сделать. Наконец капитан дает команду к отплытию. Остапу и И.М. под видом художников-оформителей удается проникнуть на пароход. «Скрябин» отплывает.

Дуэт Остапа и И.М.: «Ну что же вы стоите, как сапоги казенные?»

Ария капитана: «Быстрее, товарищ, пора торопиться...»

Сцена 12

Вечер на рейде. «Веселые матросы», сидя с гитарой на палубе, исполняют задушевную волжскую балладу, превратившись в «грустных матросов».

Хор «веселых матросов»: «По Волге-матушке гуляли пароходы...»

В то же самое время параллельно Остап на палубе над длинной узкой полоской кумача малюет лозунг, с текстом которого он поминутно сверяется. В процессе работы Остап проникает в каюту, где стоят стулья, и ему удается вскрыть один (?) из них в то время, как И.М. «стоит на стреме». В стуле бриллиантов нет. В момент вылета пружины «грустные матросы» вновь становятся «веселыми».

Наступает утро. Пароход причаливает к пристани Васюки. «Художники» поднимают транспорант, приведя этим в ужас публику на берегу. «Веселые матросы» задорно и с прибаутками вышвыривают Остапа и И.М. на берег.

Сцена 13

Утро в Васюках. Воробьянинов расклеивает афиши с приглашением васюкинцев на сеансе одновременной игры в шахматы с гроссмейстером О.Бендером. Остап в шахматном клубе читает васюкинцам лекцию о плодотворной дебютной идее и начинает сеанс одновременной игры, во время которого собирает деньги на международный шахматный турнир в Васюках.Сеанс продолжается недолго и заканчивается полным крахом «гроссмейстера», в результате чего концессионерам приходится спешно ретироваться.

Сцена 14.

Воскресный вечер в Пятигорске, красивый закатный вид на гору Машук, прогуливающиеся курортники, свеженаклеенные афиши о гастролях театра Колумб. В лермонтовской галерее продают нарзан. Остап и И.М. – чужие на этом празднике жизни. Остап встречает с человека, измученного нарзаном. Это - монтер Мечников. Он знает, где находятся оставшиеся стулья. Происходит торг монтера Мечникова с «дусей» Остапом, в процессе которого закрепляется главный постулат: «Утром деньги – вечером стулья».

Ария монтера Мечникова: «Согласье – есть продукт при полном непротивлении сторон, и несмотря на все препоны придти к согласью есть резон».

Остап заставляет И.М. снять пиджак и просить милостыню на всех языках. Полиглот И.М. поет арию: «Господа, я не ел три дня. Подайте на пропитание бывшему депутату Государственной думы!» на французском, английском и румынском языках. Остап отдает заработанные И.М. деньги монтеру Мечникову и получает взамен желанные стулья. Он готов их вскрыть, предвкушая удачу.

Сцена 15

Дача инженера Брунса под Батуми. Инженер сидит на каменной веранде с большой пальмой в кадке и поет: «Му-у-сик, готов гусик?». – «Пошел вон, обжора!» - ласково поет в ответ жена. Появление отца Федора. Торг отца Федора и инженера Брунса, который заканчивается приобретением «ложного» мебельного гарнитура. Отец Федор принимается ломать стулья, в результате чего начинается землетрясение. Явление царицы Тамары. Она восседает на троне, который оказывается последним стулом из мебельного гарнитура Воробьянинова. На этом стуле они все улетают в Москву.

Сцена 16.

Москва. Возвращение Остапа и И.М. в столицу. Танец дружбы народов. Последний стул в ЦДКЖ. Остапа объявляет И.М. о том, что он нашел последний стул, что наконец-то их старания будут вознаграждены. Внезапно появляется красивая девушка-видение. Остап говорит И.М., что он скоро вернется. Девушка берет его за руку и уводит за собой. И.М. замечает, что он стоит перед стулом. Он достает складное лезвие и вонзает его в стул. Раздается крик.

Эпилог

Финал

Лучше не бывает

Сцена «Лучше не бывает» или «Голубой воришка»

(Дом престарелых. Хор старушек под руководством «продюсера» хора Альхена исполняет песню «Лучше не бывает»)

Хор старушек:Лучше не бывает,Если в доме нашем,Окна раскрывая,Зорька в небе пляшет.Пляшет в небе зорькаРумяна да гладка.Было сердцу горько,Стало сердцу сладко...

Альхен:

Снова повторите это ариозо...

(Входит Остап)

Остап:

Где могу я видеть вашего завхоза?

Альхен:

Это я, товарищ, а кто нас прерывает?

Остап:

Очень интересно. Лучше не бывает!Я инспектор пожарной охраны,Я хотел бы проверить у вас,Как на кухне работают краныИ в порядке ли ваш керогаз?

Альхен:

Я хочу попросить вас прощенье,Я в докладе все-все отражу.

Остап:

Ну давайте смотреть помещенье,А доклад я и сам напишу.

Альхен:

Вы, товарищ, про все напишите,Что в порядке чердак и подвал,И что есть у нас огнетушитель...

Остап (снимая огнетушитель с гвоздя и, разбивая капсулу):

На толкучке небось покупал?

Альхен:

Пожалуйте за мной, пожалуйте за мной...

Остап:

А что это за чавканье за кухонной стеной?

(Остап с Альхеном входят на кухню и видят стоящих у стола «сирот», объедающих старушек.)

Альхен:

То сироты...

Остап:

Понятно. Бедняги еле живы...Тяжелое наследье царского режима?Дети Поволжья? Совместное воспитание обоих полов по комплексному методу?

1-я старушка:

Они у нас пасутся,Как на лужайке телки.Сейчас, поди, нажрутсяИ станут выть, как волки!

Хор «сирот»:

Хуже не бывает,Чем в краю далеком,Где кручина злаяБродит одиноко.Бродит грусть-кручина,Ну а с нею вместеДевица-дивчинаНапевает песню.У нее ни маты,Ни отца нема е.Муж пошел в солдаты,Хуже не бывает.Обломились веткиС белыми цветами.Будут ее деткиТоже сиротами.Будут петь-молиться,Свечки задувая.Ах, печаль-сестрица,Хуже не бывает!

Остап:

А что ж они стоят, как приведенья,На чьи страданья тягостно смотреть?Неужто в вашем божьем заведеньеИ не на чем со вкусом посидеть?

Альхен:

Отчего же? Я бы стульчик предложить вам смог.В красном уголке стоит он ситчиком отделан.

Остап:

А я, кстати, и не видел красный уголок.Как с пожарною охраной обстоит в нем дело?

Альхен:

Милости прошу вас в красный уголок,В красный уголок, в красный...Здесь у нас находится хоровой кружок...

Остап:

Хоровой кружок - прекрасно!

(Альхен и Остап проходят в красный уголок. Паша Эмильевич в то же самое время крадет стул.)

Альхен:

Все, что есть у меня – это музыка,Это радость, вплетенная в ноты.Все, что есть у меня – это музыка,Что дает ощущенье полета.Я готов ради музыки будущей,За которую все мы в ответе,Оставаться в портянках и в рубищеИ продать все, что можно на свете.

Остап:

А, кстати, товарищ завхоз, где ваш стул, который, говорят, еще от старой обстановки остался?

Альхен:

Да, продать все, что можно и с хоромНаделенных талантом людейОтправляться в гастроль по просторамНеобъятной отчизны моей!

Остап:

Отправляйтесь с гастролью смелее,Чтоб искусством весь мир покоритьА потом, чтобы спеть на Бродвее,Как прекрасно в стране этой жить!

Хор старушек:

Смелее в путь скорее надо ехать,Волнует грудь предчувствие успеха...

Остап:

Конечно, в путь смелее поспешите,Вот только стул сначала покажите!

Альхен:

Чтоб искусством весь мир покорить –Ради этого стоило жить!Даже, если душа нарывает,Лучше этого и не бывает!

Хор старушек:

Лучше не бывает,Если в доме нашем,Окна раскрывая,Зорька в небе пляшет.

(В это время Паша Эмильевич через окно «сплавляет» стул отцу Федору)

Паша Эмильевич:

Сто рублев гоните,Это всех устроит.

Отец Федор:

Сын мой, вы – грабитель,Стул того не стоит!Все мы люди-братья,Это каждый знает...

Паша Эмильевич:

Стоит, стоит, батя,Лучше не бывает!

Хор старушек:

Пляшет в небе зорька,.Румяна да гладка.Было сердцу горько,Стало сердцу сладко.Вспомнило сердечко,Как оно, бывало,Идя через речку,Солнышко встречало,По дороге в городПесню напеваяПро любовь, с которойЛучше не бывает!

(Паша Эмильевич, продав стул, присоединяется к пляшущим и поющим старушкам).

Паша Эмильевич:

Лучше не бывает,Лучше не бывает...

Остап:

Где стул, который был обещан?

Альхен:

У нас не пропадают вещи!

Паша Эмильевич:

Да где ж он, кто же его знает?Смешно. Смешнее не бывает!А ведь и вправду нету стула.Его как будто ветром сдуло.

Остап:

Тебе и впрямь смешно, бедняжка?

Старушка:

Я нынче видела, как ПашкаМелентьевич-то стул продал...

Остап:

Кому?

Старушка:

Тому, кто денег дал!

Остап:

Один мой знакомый тоже продавал государственную мебель. Теперь он пошел в монахи – сидит в допре.

Паша Эмильевич:

Мне ваше обвинение противно...

Остап:

Кому ты продал стул, скотина!Ну, говори скорей, подлец!...

(С этими словами Остап начинает бить Пашу Эмильевича. В это время отец Федор, выходящий из дома со стулом в руках, натыкается на Ипполита Матвеевича).

Ипполит Матвеевич:

А-а, это вы, святой отец!

(И.М. пытается отнять стул у отца Федора. Начинается потасовка)

Где ваши локоны, папаша?

Отец Федор:

А где усы, усы где ваши?

Ипполит Матвеевич:

А матушка как поживает?

Отец Федор:

Прекрасно! Лучше не бывает!

(Начинается коллективная драка. Остап бьет Пашу Эмильевича. Альхен – бьет «сирот», а те в свою очередь напрягают старушек. Отец Федор и Ипполит Матвеевич, оторвав у стула ножки, сражаются ими, как сказочные богатыри, мечами).

Хор:

Лучше не бывает,Если в поле чистомДевица гуляетС парнем-гармонистом.С молодым задоромОн ей напеваетПро любовь, с которойЛучше не бывает.Лучше не бывает,Коль в денек погожийС девицей играетПаренек хороший.Паренек хорошийЕй поет о страсти.Нет у парня грошей,Но не в деньгах счастье!Счастье, если в полеДевица гуляетИ в душе раздолье -Лучше не бывает!

(Ипполит Матвеевич в драке с отцом Федором разрывают стул, и оттуда выскакивает пружина. В тот же момент огнетушитель, который все это время раздувался и становился все толще и толще, наконец, содрогаясь, извергает шипящую пенную струю)

Лучше не бывает - 2

(2-й дом Старсобеса. Полное запустенье. Комнета без мебели, в которой поет хор старушек. Которыми дирижирует завхоз Альхен)

Хор старушек:

Не бывает лучше, чем у нас,Ведь недаром радуется глазЯсной зорьке, на рассветеПробуждающей наш дом,Где доверчиво, как дети,Мы о радости поемКаждый день и каждый божий час!(Делай раз!)(Ап!)Не бывает лучше, чем у нас!Не бывает лучше, чем у нас!Напевает в кухне керогазПро божественные кущиВ этом сказочном дворце,Где встречаем день грядущийМы с улыбкой на лице,Чтобы свет на небе не погас!(Делай раз!)(Ап!)Не бывает лучше, чем у нас!

Альхен:

Дисканты, прошу потише,Я же не глухой, я слышу!Еще раз дайте это ариозо...

(входит Остап)

Остап:

А как найти товарища завхоза?

Альхен (обращаясь к старушкам):

Ну-ка, хором скажем дружно:

Хор:

Гражданин, а что вам нужно?

Остап:

Я инспектор пожарной охраны,Я хотел бы проверить у вас,Как на кухне работают краныИ на месте ли противогаз?Волноваться, товарищ, не стоит,Вы позволите гостю присесть?Ведь доклады не пишутся стоя:Стул у вас в заведении есть?

Альхен:

Как вы правы, товарищ инспектор!Хоть пожары нам здесь не грозят,Вы коснулись такого аспекта,О котором не помнить нельзя!В нашем доме есть огнетушительИ на десять персон туалет...

Остап:

Вы сначала мне стул покажите,В доме стул у вас есть или нет?(Говорят, что в ногах правды нет!)

Альхен:

Да, конечно, такие нагрузкиВ нашей жизни не всем по плечу...

Остап:

Стул давай, я сказал же по-русски!

Альхен:

Сей минут! Я сейчас прилечу!

(убегает)

Кокушкина:

Ап-ап-ап...

Остап (обращаясь к старушкам):

Хорошо ли вам спится ночами,Хорошо ли сидится вам днем?

Хор старушек:

Очень плохо, товарищ начальник!...

(вбегает Альхен с огнетушителем в руках и делает старушкам знаки, что дескать они не то говорят)

Хорошо, хорошо мы живем!

Остап (смотрит на огнетушитель в руках у Альхена):

Это что?

Альхен:

Это огнетушитель...

Остап:

Стул давай!

Альхен:

Показать разрешите?

(открывает дверь в соседнюю комнату – а там в тусклых лучах света «громилы-сироты», склонившись над бочкой, поедают руками капусту)

Остап:

Это кто?

Альхен:

Это сироты наши...

Кокушкина:

Ап-ап-ап...

Остап:

Что случилось, мамаша?

Кокушкина:

Ап-Паша Эмильевич сегодня утромСтул из красного уголка вынес и перекупщику продал!

Альхен:

Это ж сироты...

Остап:

Дети Поволжья?...Ничего себе келия божья!

(Паше Эмильевичу)

До чего ж сиротинушка шустрый,Эх, как дал бы, товарищ, вам в глаз!Жаль, что мне не велит Заратустра!

Кокушкина:

Ну а мне здесь никто не указ!

(Кокушкина подбегает и бьет Пашу Эмильевича. Старушки бьют Альхена. Завязывается драка. Появляется со стулом отец Федор, натыкающийся на Ипполита Матвеевича)

И.М.:

Где ваши локоны, папаша?

Отец Федор:

А где усы, усы где ваши?

И.М.:

А матушка как поживает?

Отец Федор:

Прекрасно! Лучше не бывает!

Хор старушек:

Не бывает лучше, чем у нас...

(Ипполит Матвеевич в драке с отцом Федором разрывают стул)

Москва

ПЕСНЯ О МОСКВЕ

Умывает рассвет лица улиц и бульваров,Где навстречу теплу пробивается листва,И под шелест газет на скамейках тротуаровПросыпается город Москва.По трамвайным путям, гладя рельсы, как морщины,Едет звонкий вагон с пассажирами в окне,И снуют тут и там поливальные машины,Улыбаясь московской весне.Рано, рано слева направоВдоль по городской мостовойЛегким шагом с розовым флагомСолнце встает над Москвой.Окна светлых квартир украшают всюду зданья,И фасады домов по-весеннему чисты.Ах, Москва – это мир, где рождаются желаньяИ сбываются наши мечты!Рано, рано слева направоВдоль по городской мостовойЛегким шагом с розовым флагомСолнце встает над Москвой.В небе над КремлемГород окрыленУтренних надежд синевой.Хочется летать,Верить и мечтатьВместе с ненаглядной Москвой.

Не сиди на месте

ОСТАП:

Если мало новостейИ в Москве и в Бресте,Если не о чем писатьСвежий репортаж,Не сиди на местеВ поиске известий,Лишь в дороге надо жизньБрать на карандаш.Нам с тобой нельзя молчать,Это дело чести,И за словом чтоб в карманНикогда не лезть,Не сиди на местеВ поиске известий,Этот жизненный девизДолжен ты учесть.Можно больше мир узнатьРаз примерно в двести,Если новости не ждатьСидя круглый год.Не сиди на местеВ поисках известийИнтереснее всегдаДвигаться вперед.Нас, товарищи мои,Ждут повсюду вести,И поэтому прошу,Братья и друзья:Вы со стульев слезьтеВ поисках известий,Ведь на месте на одномНам сидеть нельзя!Стулья - злейшие враги,Что опасней пули,Стулья могут превратитьВсе здоровье в прах.И в Москве и в ТулеПокидайте стулья,Правду можно отыскатьТолько лишь в ногах.В жизни нам любовь нужна,Как фата невесте,Потому, когда звонокПрозвенит в грудиНе сиди на местеВ ожиданье тестя,А ячейку обществаСоздавай в пути!Если вдруг твою мечтуНедруг обесчестил,Если сделать хочешь тыИз него рагу,Не сиди на местеВ предвкушенье мести,А старайся на бегуОтомстить врагу!Если в голову пришлиМысли о невесте,Если ты решил зажитьЖизнью половой -Не сиди на местеВ ожиданье тестя,Надо в случаях такихДумать головой!Если грохнули тебяКиллеры (выстрелом) в подъезде,Если ты на небо в райСразу же попал -Не сиди на месте,Соверши возмездьеИ Дзержинскому скажи,Кто в тебя стрелял!

ОСТАП:

Чтобы стало жить тебеВ мире интересней,Чтоб дорогу к чудесамВ жизни отыскать,Не сиди на местеВ поисках известий,И тогда читатель васБудет покупать!Не сиди на местеВ поисках известий,И тогда читатель васБудет покупать!Если мало новостейИ в Москве и в Бресте,Если не о чем писатьСвежий репортаж,Не сиди на местеВ поисках известийИ тогда повыситсяРозничный тираж!Не сиди на местеВ поисках известий,И тогда повыситсяРозничный тираж!

Окончен путь

Вариант-1

Ну, вот и все: окончен путь,Осталось лишьВсего чуть-чуть,Еще один короткий шагИ ты дотянешься до неба.Осталось руку протянуть,Чтоб эту жизньПеревернуть.Сбылись мечты, окончен путь.

Вариант-2

Окончен путь и в этот мигТы на землеВсего достигЕще один короткий шагИ ты дотянешься до неба.Сияет солнце в облаках,Ты победилХолодный страх,Твоя мечта в твоих руках.

Вариант-3

Окончен путь и вот итогТвои мечтыЛежат у ног,Осталось лишь коснуться их,И этот мир перевернется,Перешагни через толпуНе нужен страхТвой никому.Ты обманул свою судьбу.

Отец Федор

ОТЕЦ ФЕДОР И ОРДЕРА

(Появляется Остап. Застает финальную сцену конфликта между И.М. и Отцом Федором)

Остап:

Скажите, Киса, что здесь происходит?Кто вам нанес удар по голове?Зачем вы стул разбили при народеИ что это за странный человек?

И.М:

Он был когда-то культовый служитель!Теперь он больше не святой отец!Он – вор, товарищ Бендер, и грабитель!Отъявленный подонок и подлец!

Остап:

Нельзя ли объяснить все это проще?

И.М.:

Так я же вам уже все объяснил:Он божью тайну исповеди тещиКорысти ради дьяволу открыл!А теща? Боже мой, какая дура!Открыла вору перед смертью дверь,Чтоб он теперь за нашим гарнитуром,Охотился, как кровожадный зверь!(Обращаясь к о.Федору)Вы - не служитель церкви, между прочим,Вы – богохульник и банальный вор!

Отец Федор:

А вы-то кто? Кто вас уполномочилМне выносить подобный приговор?И кто же вас на грешный путь направил,Чтоб вы топтались по моей судьбе?Лишь Он один (указывает в небо) на белом свете вправеМеня с ответом призывать к себе!

(Отец Федор в оправдание, обращаясь к Богу, поет арию о человеческой слабости)

ОТЕЦ ФЕДОР:

Я пред тобою не виновен, Боже!Ведь ты же видишь: я живу любя.Но в этой обстановке вряд ли сможетМоя душа молиться на тебя.Я слаб, и я хотел бы стать богаче,Прости мне эту грешную мечту,Ведь я сумею в случае удачиВознаградить тебя за доброту!Счастливый жребий мне судьбою даден,Не искушали меня козни сатаны.Я это сделал не корысти ради,А токмо волею пославшей мя жены.Пославшей мя, пославшей мя,А токмо волею пославшей мя жены!Я человек, а не подобье твари,И я хочу иметь в душе покой.Да, я хочу иметь завод в Самаре,Свечной заводик, ма-а-ленький такой!А если ты не веришь мне, о, Боже,И если сомневаешься в любви,И если наказать меня ты можешь,То порази меня и удиви!Но только знай, что я совсем не жаден,И за собою я не чувствую вины.Я это сделал не корысти ради,А токмо волею пославшей мя жены.Пославшей мя, пославшей мя,А токмо волею пославшей мя жены!

И.М.:

Мерзавец, негодяй и фарисей!Иди сюда! Ты трусишь?

Отец Федор:

Я не трушу!Вот ордера, я получил их всеВ награду за мою святую душу!

Остап:

Какой гарнир с лапшою для ушей!Я вам открою истину простую:Вы говорите о святой душе,А ей цена – всего 12 стульев!

Отец Федор:

Кто вы такой? Я вас сюда не звалИ не просил проблем касаться наших!

Остап:

Я был святым, я в церкви торговал,Я продавал там свечки для монашек!Я был турецко-подданнымЯ Богом был

(Потрясая ордерами, отец Федор убегает. И.М. пытается преследовать его, но Остап останавливает И.М.)

Остап:

Не надо, Киса, догонять попа!Пускай бежит за стульями со скрипом:Хоть ордера на них он откопал,Но эти ордера – всего лишь липа.Скажу вам по секрету, мон амур,То мебель престарелой генеральши.Вот ордера на тещин гарнитур -Я из архива вытащил их раньше!

ОТЕЦ ФЕДОР

Я прежде жил в самообмане,Когда душою правил страх.Теперь весь мир в моем кармане,А ваша жизнь – в моих руках!Теперь, когда уже другиеЗаконы правят под луной,Скажите мне, кто вы такие,Чтоб разговаривать со мной?Я говорить неправду не умею,И потому скажу в последний раз:Подите прочь, презренные пигмеи,Я отпускаю и прощаю вас!Я никогда неправду не глаголю,И не хочу накликать вам беды:Подите прочь, я вам дарую волю,Я так устал от этой суеты!Нет в мире ничего дороже,Чем сладость власти над толпой.Ты удивлен, скажи мне, Боже?Тогда ответь, кто ты такой?И если я тобой наказанЗа сказанное в этот миг,То отними мой здравый разумИ докажи, что ты велик!О, Господи! Я не хотел обидеть тебя, пойми меня правильно, Господи! Я признателен тебе за все, что ты сделал для меня, и за этот шанс, дарованный тобою! Я отблагодарю тебя, вот увидишь, и свечи, которые выпустит мой завод в Самаре, будут гореть во имя тебя и во славу имени твоего, Господи! Избави меня только от суеты сует и томленья духа и еще от этих пигмеев, что преследуют меня!Я говорить неправду не умею,И потому скажу в последний раз:Подите прочь, презренные пигмеи,Я отпускаю и прощаю вас!Я никогда неправду не глаголю,И не хочу накликать вам беды:Подите прочь, я вам дарую волю,Я так устал от этой суеты!

Пароход

ПОГРУЗКА В ПОРТУ НА ПАРОХОД

(Радостно идет погрузка на пароход. Дымят трубы, на борт поднимаются люди. Кто-то тащит свернутые транспаранты, кто-то – театральный реквизит. Бойко работают веселые матросы.)

Матросы:

Мы – веселые матросы,Мы, смеясь, натягиваем тросы,Закрепляя все концы крепкими узлами.Мы – веселые матросы,Мы небрежно курим папиросы,Если ходим по рекеС тросами в руке.

(Появляются И.М. и Остап)

И.М.:

Здесь полным полно народаЧто толпится возле парохода,На котором поплывут стулья в этот вечер.

Остап:

Что вы переживаете?Этот пароход пассажиров не берет!На нем плывет на гастроли театр Колумба, чтобы пропагандировать идею государственного займа.

Пассажирка:

Тросы, матросы, покрепче держите!..

Матросы:

Вы лучше подальше отсюда уйдите!

Пассажирка:

Держитесь, матросы, за тросы руками,

Пассажир:

Семь футов под килем пусть будут у вас!

Хор пассажиров и матросов:

Волны плещут, солнце блещет,В небе чайка вся трепещет.

Матросы:

Мы – веселые матросы,Мы ответы знаем на вопросы,Как швартуются в порту наши пароходы.Мы – веселые матросы,Никогда товарища не бросим,Если ветер штормовойСмыл его волной!

Капитан:

Ну-ка, матросы, концы мне отдайтеИ тросы руками плотнее хватайте!Давайте, матросы концы мне скорее,Два раза не жду, я, пожалуй, пойду!

Пассажирка:

Тросы, матросы, узлами вяжите!

Матросы:

Вы лучше, мамаша, в каюту пройдите,Уйдите, мамаша, отсюда подальше!..

Пассажир:

Семь футов под килем пусть будут у вас!

Хор пассажиров и матросов:

Волны плещут, солнце блещет,В небе чайка вся трепещет!Опиши, писатель Горький,Как ясны на Волге зорьки.Горький – любимый писатель России,Зорьки над Волгой опишет красиво.Он самый правдивый художник на свете,Он с нами на судне плывет.

Голос:

Товарищи, приветствуем на кораблеПролетарского писателя Алексея Максимовича Горького! Ура-а-а!

(появляется пролетарский писатель Максим Горький)

Максим Горький:

Я недавно был на Капри,Где на камни солнце каплет

(вариант – где я кьянти пил по капле)

В тишине аллей.А сегодня я на Волге,Где такие дни недолги,Но душе милей.Я вернулся, чтобы с вамиНад речными над волнами,Что волнуют грудь,Глядя вдаль орлиным взоромВдоль по волжским по просторамОтправляться в путь.В путь, товарищи, смелее,За рекой заря алеетВ голубой дали,И хотя сегодня трудно,Пусть уходит наше судноК берегам любви!Чтоб жила страна богато,Чтоб искусство было свято,Чтобы пел матрос,Над седой равниной моряГордо реет на простореБелый альбатрос.

* * *

Завхоз (обращаясь к Мечникову):

Где тут был у вас художник?

Мечников:

Он напился, как сапожник,Утром был он, как стекло, вечером же – в стельку.

Завхоз:

Что ж вы раньше не сказали?

Мечников:

Мы ж не думали, не знали,Что с утра он будет трезв, а вечером – нетрезв.

Завхоз:

Нам нужен такой человек без сомненья,Который возьмет на себя оформленье.

Остап:

Я здесь. Я – художник! Я – тот, кто вам нуженИ я оформленье возьму на себя!Но со мною еще мальчик, ассистент...

Хор пассажиров и матросов:

Волны плещут, солнце блещет,В небе чайка вся трепещет!

Капитан:

Швартовы отдайте, прошу вас, скорее,А то без швартовых отплыть не сумею,Отдайте швартовы, а то не отчалюИ буду в печали без них...

Капитан:

Я прошу отдать швартовы...Вы готовы?

Матросы:

Мы готовы!

Остап (обращаясь к И.М.):

Что же вы стоите, как засватанный?Я думал, что вы уже давно на пароходе!Пропустите мальчика!

Завхоз:

Как? Это ваш мальчик?

Остап:

Мальчик. Разве плох?Кто скажет, что это девочка –Пусть первый бросит в меня камень!

Капитан:

Быстрее, товарищ, пора торопиться,Мы курсом по Волге идем на Царицын,Чтоб ветер наш брамсель качал над брам-стеньгой,Отдайте швартовы сейчас!

Остап:

Да отдайте ему эти швартовы!

Матросы:

Мы ради высокой идеи готовыОтдать свою жизнь, а не только швартовы,Мы мили речные спокойно осилим,Семь футов под килем у нас!

Завхоз (обращаясь к Остапу на мотив «Тросы, матросы...»):

Даю вам, товарищ художник, заданье,При этом прошу оправдать ожиданье.Вам надо картину создать с персонажем,Который на фоне пейзажа страны

(на мотив «Море плещет...»)

По Советской по РасееОблигации рассеял,Чтобы всходы новой жизниРазбежались по отчизне!

Остап (обращаясь к И.М.):

А вы рисовать-то умеете, Киса?Вы, как оформитель на судне прописан.

И.М.:

Я опыта в этом совсем не имею...

Остап:

Вот-вот, к сожаленью и я...А буквы умеете рисовать? Ну хотя бы, как Пикассо? Тоже не умеете? Тогда идите и оставьте художника наедине с собой.

* * *

(Вечер на Волге. Остап рисует картину и поет песню про художника)

Остап:

Кто придумал, что художникДолжен быть голодным и раздетым?Кто придумал, что он долженБыть еще художником при этом?Кто сказал, что живописецДолжен быть убогим и горбатым,Чтоб служить, метая бисерПеред люмпен-пролетариатом?

(появляется Горький)

Горький:

Вы взволнованы похожеЖизнью люмпен - пролетариата?Кто вы?

Остап:

Я – простой художник...

Горький:

Вы художник? Как приятно!Ведь и я, признаюсь, тожеВ этом деле землю рою.Как художнику художникЯ секрет один открою:Художник должен быть свободным,А не голодным и холодным.Тогда он станет знаменитым,А не забитым и забытым!

Остап:

Художник должен быть богатым,А не убогим и горбатым.

Горький:

Художник слова безусловноБогатым должен быть духовно.

(Появляется И.М. со стулом на мотив «Куда же мы теперь. Товарищ Бендер?»)

И.М.:

Я стул принес, товарищ Бендер.

Остап:

Вы, Киса, ветрены, как ветер,И что нашли вы в этом стуле?

И.М.:

Товарищ Бендер, нас надули!В нем нет брильянтов...

Остап:

В самом деле?Выходит, вы их проглядели?Какие бриллианты, Киса? Все сокровища мира спрятаны в душе художника. Познакомьтесь, предводитель: это Максим Горький! Самый богатый человек на земле!

И.М. (смущенно):

Воробьянинов.

Горький:

Я - Пешков.

И.М.:

Вы богаты? Я хотел бы тоже...

Горький:

А к чему такая спешка?Ведь художник никому не должен.

Горький:

Кто придумал, что художникДолжен быть кому-то что-то должен?

Остап:

Должен может быть сапожник,А художник никому не должен.

Горький:

Кто придумал, что в народеНе нужны талантливые люди –Тот душою несвободен,

Остап:

И богатым никогда не будет.

Вместе:

Художник должен быть свободным,А не голодным и холодным.Тогда он будет знаменитым,А не забитым и забитым.Художник должен быть богатым,А не убогим и горбатым.О да, художник безусловноБогатым должен быть духовно!

Капитан:

Тросы скорее держите, матросы,Хватит на судне курить папиросы,Прямо по курсу я пристань увидел:Надо швартовы отдать!

Завхоз (обращаясь к Остапу):

Время торопит, мы скоро причалим,Столько народу нас песней встречает!Надо ответить на это плакатом...

Капитан:

Надо швартовы отдать!

Остап:

Море плещет, солнце блещет,А транспарант уже готов, товарищи!Можно поднимать!

(Пароход причаливает с освещенным транспарантом, поднятым над палубой. В народе – замешательство. На транспаранте – черный квадрат)

Голос из толпы:

Что такое?.. Где завхоз?Что такое?.. Где завхоз?Почему картину этуПароход сюда привез?Пусть ответит на вопрос:Где тут руки? Где тут нос?Очень странная картина!Что такое?.. Где завхоз?

Остап:

Это авангард. Квинтэссенция Малевича и Пикассо!..Море плещет, солнце блещет,

Завхоз (на мотив «веселых матросов»):

Собирайте ваши вещи!Вы за этот транспарант все под суд пойдете!

Мечников:

Мне сказали – он художник,А на самом деле – он сапожник,Лучше б я нарисовал эту ерунду!

(появляется Горький)

Горький:

Прошу, не осуждайте этих гражданБезумство храбрых – это добрый знак.Художника обидеть может каждый,А доброта превыше всяких благ!Когда в твоей душе грохочут бури,Она поет во всей своей красе.Ведь человек – художник по натуре,Он видит жизнь не так, как видят все.И пусть она у нас несовершенна,Мы все равно вперед по ней плывем,Ведь только совершенствуясь душевноМы жизни смысл при этом познаем.И пусть река уносит наши лодкиСквозь миражи в неведомый пейзаж.А предрассудки – это лишь обломкиОт старых истин, вышедших в тираж.Я, как художник, не приемлю казни,И потому я вас прошу понять:Не осуждайте тех, кто дарит праздник -Чужой талант не можно осуждать!

Капитан:

Мы понимаем, товарищ писатель,Только талантов на судне нам хватит.Этих двоих мы отправим на берег,Не отдавая под суд!

(матросы под руки выводят Остапа и И.М.)

Остап:

Спасибо вам, Алексей Максимович! Мы еще встретимся! Обязательно встретимся! Сохраните картину, если сможете!

Горький:

А вы пишите назло отчизне!Безумство храбрых – вот мудрость жизни!

Остап:

Я-то ладно! Главное – вы! Вы пишите!

Матросы (выводят Остапа и И.М. на берег):

Не нужны нам ни кубисты,Ни суприматисты-футуристы,Не нужны на корабле прочие таланты!Хороши на Волге зорьки,Опиши, товарищ Горький,Как мы дальше поплывем с вами по реке!

Остап (обращаясь к И.М.):

Да, Киса, прав наш великий писатель:«Чем больше человек вкусил горького,Тем свирепей он жаждет сладкого!»

Почему спешат часы

И.М.:

Почему часы спешат,Почему поет моя душаВ эти ночки?Потому что в сердце вдругЗастучали быстро «тук-тук-тук»Молоточки.Хочется любить кого-то снова...

Лиза:

Хочется чего-нибудь мясного...

И.М.:

Время ускоряет шаг,Чтобы встретить счастье, -Потому часы спешат!

И.М.:

Почему спешат часы?..

Лиза:

Почему хочу я колбасыС винегретом?

И.М.:

Потому что только разЭто чувство согревает насЯсным светом.Счастье не в деньгах, когда весною

Лиза:

Хочется омлета с ветчиною...

И.М.:

Чтобы в капельках росыРаспускались розы,Для того спешат часы...

Пятигорск

(трио разногласий)

Партия Мечникова:

Утром – деньги, вечером – стулья,Вечером – деньги, утром – стулья,А иначе на работе мой поступокВряд ли кто-то поймет.Утром – деньги, вечером – стулья,Вечером – деньги, утром – стулья,Я их с удовольствием отдам вам, дуся,Только деньги вперед!

Бридж:

Я измученный нарзаном,И внутри все горит,Я хожу с пустым стаканомОт зари до зари,И потом на самом делеЭти стулья стоят денегИ не рупь, и не два, и не три!Я измученный нарзаном,Я устал повторять,И давно уже пора намСоглашенье принять,Понимая, что на делеЭти стулья стоят денегИ не рупь, и не два, и не пять!

Остап:

Я вам двадцать дам…

Мечников:

Вы с ума сошли

И.М.:

А за сколько намВы б отдать смогли?

Мечников:

Нелегко сказать…

Остап:

А за двадцать пятьЧтобы вы их нам принесли?Вижу, вы не псих,Вы сказали – да!

И.М.:

Ну несите ихПоскорей сюда!

Мечников:

Принести сюда?

И.М. и Остап (вместе):

Ну конечно, да!

Мечников:

Ну давайте деньги тогда!Ведь утром – деньги, вечером – стулья,Вечером – деньги, утром – стулья,А иначе на работе мой поступокВряд ли кто-то поймет.Утром – деньги, вечером – стулья,Вечером – деньги, утром – стулья,Я их с удовольствием отдам вам, дуся,Только деньги вперед!

Партия Остапа:

Я за стулья дам десятку.За десятку мебель я куплю.И закончим эту схватку,Я торгов не люблю.Я за стулья дам пятнадцать,Я пятнадцать дам рублей.И не будем препираться,Кончим споры скорей.

Бридж:

Мне плевать на ваши стулья,Я за них заплачу,Уверяю вас, лапуля,Я помочь вам хочу:Вам же надо торопитьсяПоскорей опохмелиться –Я не врач, но я тоже лечу!Вы измучены нарзаномИ внутри все горит,Вы в погоне за стаканомОт зари до зари,Так не будем торговаться:Предлагаю вам пятнадцать,А не рупь, и не два и не три!…………………………..Но ведь я по телеграфуТолько завтра деньги получу.Если можно деньги завтра,Ну а стулья я сейчас хочу.

Партия И.М.:

Боже мой, а где же стулья,Ведь без них с ума сойду я,Прочь сомненья и раздумья,Принесите наши стулья,Наши стулья, наши стульяПопросить у вас могу ль я?Вы продайте наши стулья нам!Боже мой, на самом делеОн же просто хочет денег,Хочет денег, чтоб напитьсяИ потом опохмелиться,Наши стулья, наши стулья,Ведь без них с ума сойду я,Вы продайте наши стулья нам!Вы их только принеситеИ в пути не уроните,Сохраните, не порвитеПозолоченные нити,На сиденье и на спинкеНе испачкайте картинки,Вы продайте наши стулья нам!Вы измучены нарзаном,Посмотрите же в глаза нам,Мы же тоже, в самом делеНе имеем столько денег,Наши деньги в наших стульях,Ведь без них с ума сойду я,Вы продайте наши стулья нам!………………………………….Боже мой, а где же стулья,Ведь без них с ума сойду я,Прочь сомненья и раздумья,Принесите наши стулья,Наши стулья, наши стульяПопросить у вас могу ль я?Вы продайте наши стулья нам!Боже мой, на самом делеОн же просто хочет денег,Хочет денег, чтоб напиться,А потом опохмелиться,Наши стулья, наши стулья,Ведь без них с ума сойду я,Вы продайте наши стулья нам!

Пятигорск - 2

(Пятигорск. Обстановка и дух курортного городка. Бьет фонтан. Гуляет народ. Всюду слышится веселый смех. На авансцене – братья-чечеточники. Звучит вальс отдыхающих – гимн нарзану.)

Хор отдыхающих:

Мы работали честно и в свой выходнойНаконец заслужили мы правоОтдохнуть на курорте отчизны родной,Чтобы снова трудиться на славу.Как приятно смотреть на умытый Машук,Что стоит молчаливо и мудро,И целебной водички серебряный шумНа заре слушать каждое утро.В радужных струях фонтана,Прямо на струнах зариПлещутся воды, воды нарзана,Душу лаская внутри.Пятигорск – это горный лазоревый свет.В нем приятно здоровье поправить.Здесь когда-то стрелялся великий поэт,И мы чтим его светлую память.Где-то гордая птица парит в вышинеНад красивым ребенком в матроске.Санаториев много в советской странеА нарзан – только лишь в Пятигорске!

(Появляются наши герои. Их вид непрезентабилен. Остап рассказывает И.М. о том, что им предстоит встреча с монтером Мечниковым, который готов вынести недостающие стулья)

Остап:

Я завидую нашей отчизне,Только кажется мне, что сейчасМы чужие на празднике жизни:Здесь не ждали, как видите, нас.Нам придется податься в актеры…

И.М.:

Ради стульев, скажите?

Остап:

Вот-вот…Или взять реквизит у монтера…Кстати, вот он, красавец, идет.

И.М.:

Какой, однако, фрукт, какой типичный гегемон!Да как он мог таким напиться пьяным?

Мечников:

Согласье – есть продукт непротивления сторон,Я человек, измученный нарзаном!

Остап:

Есть идейка вам для раздумьяЗавтра деньги отдать могу ль я?

Мечников:

Утром – деньги, вечером стулья!Вечером – деньги, утром стулья!

Остап:

Надеюсь, вы владеете французским?

И.М.:

Мои познанья в этом слишком узки...

Остап:

Как по-французски будет «господа»?

И.М.:

Мосье...

Остап:

Мосье! (передразнивает)Давай пиджак сюда!

(снимает с И.М. пиджак и топчет его)

И.М.:

За что?

Остап:

А как дела с немецким?Ферштейн?

(продолжает топтать)

И.М.:

Йа-а-йа!

Остап:

А по-турецки?Байрам кердым?

И.М.:

Немного хуже...

Остап:

Прекрасно, Киса, встаньте в лужу!

И.М.:

Зачем? Извольте объяснить!...

Остап:

Чтоб подаяние просить!

И.М.:

О, нет, не буду я убогимСтоять с протянутой рукой!

Остап:

Тогда, дурак, протянешь ноги!Сказал тебе: проси и пой!

И.М.:

Мосье, медам, майн херц, майн либен,Же на, же ну, же не манж ка...

Остап:

Отлично, Киса, вы – Кулибин!Изобретатель языка!Валяйте дальше, предводитель!Товарищи, не проходите!..

ИППОЛИТ МАТВЕЕВИЧ:

Орфей в аду глотает ночью слезы,Пора утрат свою раскрыла тень.В моем саду больна туберкулезомЕще вчера цветущая сирень.Тоска и грусть садятся на колени,И больше нет любви в моих глазах.Родная Русь, ты словно дым сирени,Теряешь след в далеких небесах.Мне горький жребий небом предназначен:Я на закате солнца вижу чью-то кровь.Прости, Россия, я сейчас не плачу,Я лишь плачу тебе слезами за любовь.Передо мной лежит пустыня скорби,И я над ней потерянный стою,Как дерево, не чующее корни,Один в толпе, у жизни на краю.Уплыла в ночь любовная запискаИ Оффенбах с фужером бужоле.О как же так ты опустилась низко,Что я с сумой скитаюсь по земле.Последний вечер в тучах звезды прячет,Надежду в бедном сердце убивая вновь.Прости, Россия, я сейчас не плачу,Я лишь плачу тебе слезами за любовь.

Редакция

Остап:

Когда стремительным домкратомВ газете падает тираж,Не надо вешать нос, ребята,Берите жизнь на абордаж!И если в мире нет известийИ гаснет новостей костёр –Не следует сидеть на месте,Слезай со стула, репортёр!

Остап с хором:

Тиражи поднимаются выше и выше и выше,А перо по бумаге все пишет и пишет и пишетИ в ночи над редакцией месяц по небу плывет,И стоят, улыбаясь у ротационной машины,Ожидая газету залитые светом мужчины,И цена на прямую рекламу растет и растет.

Остап:

Когда стремительным домкратомГазета катится ко дну,Чтоб тиражи поднять, ребята,Я знаю истину одну:Чтоб муки совести не грызли,Чтоб день сверкал, как чистый лист,Давайте радоваться жизни –Слезай со стула, журналист!

Редакция - 2

Я вижу все, что будет в нашей жизни:Мы смысла в ней, конечно, не найдем,Никто не будет жить при коммунизме,Но катаклизмы мы переживем.Мы будем жить не так, как жили раньше,А если кто-то так не сможет жить,Того страна пошлет куда подальше,Чтоб не мешали ей дела вершить.Будет всякого навалом,Будем мы в хоккей играть.Если этого вам мало –Можно чуточку приврать!И собачка за штурваломБудет в космосе летать!Если этого вам мало –Можно чуточку приврать!И пусть глаза мне застилает влагаСоленых слез, стекающих по мне,Я вижу дом в Берлине с красным флагомИ человека вижу на луне.Я вижу, как мы все разрушим мигомПостроим БАМ, освоим целину,А про меня еще напишут книгу,И я уверен, даже не одну!От Байкала до ЯмалаБудем нефтью торговать.Если этого вам мало –Можно чуточку приврать!Будем шумно со скандаломПрезидентов выбирать!Если этого вам мало –Можно чуточку приврать!Мы за мечтой (в новый день) пойдем, как дети в школу,Мы возведем в Сибири города,Но чемпионом мира по футболуМоя страна не станет никогда!И пусть порой грядущее туманно,Но заглянув на много лет впередЯ вижу в небе Мишку-талисмана,Который песню грустную поет.Свой взгляд раскинув по родной отчизне,Я вижу все, и вы поверьте мне:Нам никогда не будет скучно в жизни,Поскольку мы живем в такой стране!Мы будем петь на свадьбе и на тризне,Я предсказать все это не боюсь:Я вижу все, что будет в нашей жизни,И потому я плачу и смеюсь!И пусть порой грядущее неясно,Но я уверен, что навернякаУ нас в России будет все прекрасно,Когда с «ВР» сольется ТНК!

Свадьба

Сцена «СВАДЬБА В ДОМЕ ВДОВЫ ГРИЦАЦУЕВОЙ»

(песня Остапа «ЭХ, ЛИЗА...» и ария Грицацуевой «СИТЕЧКО»)

(На авансцене – Остап и И.М.)

И.М.:

Скажите, что теперь, товарищ Бендер?

Остап:

Теперь идем к брильянтовой вдове...

И.М.:

За стулом?

Остап:

Как ваш мир, однако, беден!У вас лишь только стулья в голове!Жениться, Киса, мы идем жениться...

И.М.:

А как же стул?

Остап:

Не стоит суетиться!

(На сцене – свадебная суета, беготня гостей, звон бокалов, крики «горько!», Остап поет Грицацуевой веселую песню о любви)

Песня Остапа «ЭХ, ЛИЗА, ЛИЗА..»

Остап:

Как на крыше нашей вновьГолубки целуются весной.Только ты, моя любовь,Чтой-то не цалуешься со мной.А голубокБез ласки одинок!Эх, Лиза, Лиза,Голубушка моя,На крае карнизаСидят два голубя.Послушай, эх, Лиза, Лиза,Смотри на голубейИ тоже цалуй меня скорей!Эх, Лиза, Лиза,Подставь свои губки,Мы будем цаловаться,Как сизы голубки!Послушай, эх, Лиза, Лиза,Лизунчик мой Лизок,Я твой сизокрылый голубок!Я твой суслик!Буду я тебя ласкать,Буду георгины я дарить.И о том, что ты близкаБуду днем и ночью говорить!Будь веселей,Люби меня скорей!...............................................................Однако, в путь мне надо торопиться,Когда-нибудь ты будешь мной гордиться,Не надо слез, не жди меня к обеду,В Новохоперск я за деньгами еду!Однако, в путь мне надо ехать в муке,Волнует грудь предчувствие разлуки.Люблю до слез, но ради счастья надоВ Новохоперск уехать мне с докладом!

Остап:

Теперь, когда зажглись на небе звезды,И пламя ночи крыши золотит,Стрела амура, разрезая воздух...

И.М.:

К тебе, мое сокровище, (моя жемчужина) летит!

Остап:

В моей душе – безумное стремленьеОтдаться танцу ваших ясных глаз...О, ваши ножки,

И.М.:

Спинка и сиденье –Я так хочу дотронуться до вас!

Остап и И.М. (вместе):

Я так хочу,Я так хочу,Я так хочу дотронуться до вас!

Грицацуева:

От слов таких душа поет, как гусли.Я вся во власти страсти и огня,Но почему, о мой любимый суслик,Мне кажется (я чувствую), вы бросите меня?!

Остап:

О да, моя любимая, конечно,Разлука караулит у двери,Но в эту ночь я пламенно и нежно…Хочу узреть…

И.М.:

Сокровища твои!

Остап и И.М. (вместе):

Хочу узреть,Хочу узреть,Хочу узреть сокровища твои!

Грицацуева:

Остап:

Конечно, я наполню сердце болью,И эта боль мою встревожит кровь,

И.М.:

Но устремляя взоры к изголовью,Я причиню тебе свою любовь!

Остап и И.М. (вместе):

Я причиню,Я причиню,Я причиню тебе свою любовь!

И.М.:

Волнует грудь предчувствие успеха,Моя душа пружинит и поет...

Остап:

Однако в путь немедля надо ехать,В Новохоперск меня труба зовет!

Остап и И.М. (вместе):

В Новохоперск,В Новохоперск,В Новохоперск меня труба зовет!

(Гаснет свет в окне. Невеста выходит на балкон)

Грицацуева (продолжая мелодию Бендера и И.М.):

Спасибо вам за все, товарищ Бенедер!

(Она произносит именно так: не Бэндэр, а Бенедер)

За этот май, за яблони в цвету,За этот сладкий и безумный ветер,За эту ночь, за белую фату!За белую, несмелую, забытую тобой...

(Мелодия серенады переходит в мелодию жестокого романса)

«СИТЕЧКО»

Грицацуева:

За что же так неласковоРазлучницей-судьбойПодвергнута я сладостным терзаньям?О, Боже, как я счастливаБыть брошенной тобой!Мне, как награда это наказанье!Я знаю, где-то на небеЖивет моя любовь,Дразня меня заоблачной могилой,И если ты когда-нибудьКо мне вернешься вновь,То снова обмани меня, мой милый!Ударь меня изменоюНаотмашь по лицу,Чтоб я в слезах упала на колени,Чтоб я со вскрытой веноюПотом ползла к венцу,К терновому венцу своих мучений!Распни меня над пропастьюУ бездны голубой,На письма на мои не отвечая...Но почему, о Господи,Ты стул увез с собой,А вместе с ним и ситечко для чая?

Вариант:

Распни меня над пропастьюУ бездны голубой,Чтоб сердце разорвал колючий ветер,Но если спросит Господи,Зачем мне эта боль,Я не смогу Всевышнему ответить!

Труба зовет

Труба зоветТуда, где с неба льется свет.Душа поетОт предвкушения побед.Опять туда, где светит мне судьбы маяк –Командовать парадом буду я!Труба зоветТуда, где жизни слышен звон,Когда ко мне идет фортуна на поклон,Когда фанфары мне поют со всех сторон –Командовать парадом...- Будет он!И снова в путьОпять меня труба зовет,Она уснутьМне даже ночью не дает.Туда, где ждет меня моя судьба,Зовет труба..Труба зоветВ безумный гибельный полет,Ей напередИзвестно, что произойдет.Но музыкой качая небосвод,Труба поет...Труба зовет...

Фанера

ОБЩЕЖИТИЕ имени монаха БЕРТОЛЬДА ШВАРЦА

(«ФАНЕРА ЛУЧШЕ ВСЕХ ПРОВОДИТ ЗВУК»)

Наше общежитие студентов-химиков давноВовсе не студентами Москвы заселено.На четыре комнаты у нас всего одно окноИ перегородочки, как плитки домино.Слышно, как скрипит кровать,Не давая стулу спатьЗа фанерной тоненькой стеной!Фанера лучше всех проводит звук,И если раздается в стенку стук,Никто не знает кто к кому стучится:Милиция нагрянула ли вдруг,Хаймовичи справляют ли досуг,Живем мы интересно,Поскольку, как известно,Фанера лучше всех проводит звук!У супругов Зверевых за стенкой примус целый день звенит,Чтоб никто не слышал, чем там заняты они.На одном матраце хватит места для жены и для гостей,Если штабелями всех укладывать в постель.Если дверь открыть пинком –Содрогнется все кругом,А не только стены с потолком!

Финал

ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА

1-я часть

ОСТАП:

Жизнь прекрасна,Ночь погасла,Я увидел свет,Смерти больше нет.Жизнь прекрасна,Утром яснымОкна во двореПахнут свежей краской,И старик, что меня пережил,Починяет ножи,ИСловно в праздник,Жизнь прекрасна,Эта жизнь!

(с хором):

Жизнь прекрасна,Мир, как праздник,На краю небесРадугой воскрес.Жизнь прекрасна,Мир, как праздник,Свет его чудесВновь лучами дразнит.Пусть вся жизнь – только облако лжи,Где живут миражи,НоВ этот праздникТак прекраснаНаша жизнь!

2-я часть

ОСТАП:

Ни детей, ни подруги,Ни свершенных чудес...За какие заслугиЯ из мертвых воскрес?Ни плодов просвещенья,Ни святого огня...За какие мученьяВоскресили меня?

ХОР:

Все мученья спятВ ночи распяты...

ОСТАП:

Да, но я не свят

ХОР:

И мы не святы

ОСТАП:

Звезды надо мной,Как понятые...Я же не святой.

ХОР:

А где святые?

ОСТАП:

Словно лист на ветер брошенБесшабашною рукой.Не такой уж я хороший.

ХОР:

Не такой уж ты плохой.

вариант:Сказала, предвидя успех:«Мы Жопу Европе покажемИ в жопе мы видели всех!»