Никто никуда не ехал, небо не пылало,
Его даже не было и видно.
Но сердце помнило, сердце знало,
И ему было сладостно и обидно.
Но откуда вдруг запах кожи
И легкое жасмина дуновенье?
Разве и тогда было то же
И чем-то похожи эти мгновенья?
Во Флоренции мы не встречались:
Ты там не был, тебе было тогда три года,
Но ветки жасмина качались
И в сердце была любовь и тревога.
Я знаю, знаю! а ты, ты знаешь?
Звезда мне рассекла сердце!
Напрасно ты не понимаешь
И просишь посыпать еще перца.
Покажи мне твои глаза, не те ли?
Нет, лицо твое совсем другое,
Но близко стрелы прошелестели
И лишили меня покоя.
Так вот отчего эта сладость,
Вот отчего улица Calzajuoli!
Сердце, сердце, не близка ли радость,
А давно ль ты собиралось умирать, давно ли?
8
Голый отрок в поле ржи
Мечет стрелы золотые.
Отрок, отрок, придержи
Эти стрелы золотые!
К небу взвившись, прямо в рожь
Упадут златые стрелы,
И потом не разберешь:
Где колосья, где тут стрелы.
Злато ржи сожнут в снопы,
Но от стрел осталось злато.
Тяжко зерна бьют цепы,
Но от стрел осталось злато.
Что случилось? ел я хлеб.
Не стрелой ли я отравлен?
Отчего я вдруг ослеп?
Или хлеб мой был отравлен?
Ничего не вижу... рожь,
Стрелы, злато... милый образ...
Все мне - призрак, все мне ложь,
Вижу только - милый образ.
9
Рано горлица проворковала,
Утром под окном моим пропела:
"Что не бьешься, сердце, как бывало?