Раньше мне часто снился один и тот же сон, потом он прекратился также внезапно, как и возник. Мне снилась странная тварь со множеством голов. Я пытался их рубить, но на месте одной срубленной одной вырастало две новых. А, когда я выдыхался из сил, на помощь ей приходил огромный рак. И вдвоем они убивали меня.
Но когда я встретил свою любовь, мне приснился этот же сон, но я уже знал, что делать. Когда вылез рак, я его в гневе раздавил. А головы я рубил, и тут же прижигал огнем. Так я срубил их все.
Рядом с княгиней я уже и забыл свой сон, это всего лишь кошмар, который я смог победить силой любви. Ведь я люблю ее больше своей жизни.
Щеки юноши пылали ярким болезненным румянцем, все тело горело. Он худел, постоянно худел, не желая есть. В себя он приходил редко последнее время, а когда вставал, уже и сам не помнил. Он закашлял, боль из груди напомнила о себе. Он привстал, сегодня он почувствовал странную ясность в голове. Медленно юноша начал вставать. Как же слабы стали его ноги! Он пошатнулся, но восстановил равновесие, оперевшись о стену.
— Я хочу видеть своего отца, — сказал юноша повелительным тоном испуганной служанке— княжич уже давно не поднимался.
Юноша вернулся к ложу и присел, слабость о себе давала знать ежесекундно, в глазах бегали разноцветные блики. Но он хотел поговорить с отцом, пока не обессилил опять. Отец, видно, удивленный состоянием сына, пришел очень быстро. Он, довольный, потрепал сына по волосам и обнял за плечи.
— Не радуйся, отец. Я хочу попрощаться со всеми, — голос тихий, но уверенный.
— Но тебе же стало лучше.
— Нет, — юноша качает головой, — Я не хочу тешить себя и вас надеждами.
— Хорошо. Пусть все понемногу к тебе заходят. Я передам твою просьбу твоему деду Рогволоду.
— Спасибо, — юноша призадумывается. — А еще я хочу, чтобы моя невеста тоже со мной простилась, если это возможно.
— Хорошо, — просто ответил вновь удивленный отец.
Лана приехала, как он просил, как только смогла. И как только гонец передал весть, она принялась собираться. Она справилась даже быстрее, чем гонец успел отдохнуть. Так что бедняге выдали свежего коня, на ходу накормили и отправили в путь. Добрались они, к счастью, быстро и как раз вовремя. Княжич держался из последних сил.
Лана прямо из седла, немного растрепанная, отправилась под присмотром старших к ложу больного. Она садится рядом, вкладывает свою загорелую ладонь в его худую и белую. Юноша судорожно сжимает руку и раскрывает свои ясные голубые глаза.
— Какая же ты красивая, — слабо прошептали его уста.
Глаза закрываются, хватка слабеет, а грудь перестает колыхаться совсем. Все смотрят на тело.
— Он не дышит, — наконец выговаривает княжна.
— И правда, — замечает Часлав, словно не заметил, как приготовился обед, а не умер его сын. — Пойдем, деточка.
Он выводит Лану из комнаты, держась за ее плечо.
— Идем, идем, — совсем по-своячески обращается с ней. — Чтоб и ты не заболела. Его мать, моя вторая жена, умерла от того же. Я надеялся, что никто больше не заболеет, но заболел мой сын, — он немного помолчал трагично. — Но мы найдем тебе нового мужа. У нас много хороших сыновей.
Часлав все-таки был не из тех, кто долго горюет. А по его силе и энергии понятно, что он и третью жену в могилу сведет. Лана определенно была расстроена и поражена смертью юноши сильнее его отца.
Но что будет с ней? Выходить замуж за человека, который будет старше ее в два раза, она не хотела. Но она не знала, что решит Самбор. Забавно, но именно свое пожелание она первым сказала Самбору. Князь глядит на это наивное лицо, зная, что его обладательница уже увязла в любви к мужчине, который не выгодная для них партия. Но Лана и сама это понимала, так даже больнее для нее же самой. Она не признается Самбору, думая, что он и вовсе не замечает ничего.
— Мы найдем тебе не только молодого, но и красивого, да еще и старшего сына. Не нужны нам больше эти потомки Рогволода, — они разговаривали на ходу, неспешно вышагивая по двору. — Совсем не выгодно это теперь: у него слишком много сыновей, а воевать мы уже не собираемся. Да и наше войско теперь сильнее — побояться нападать первыми. Ты девушка умная. Сможешь при правильном обращении с мужем править княжеством, — Самбор все больше ускорял шаг, а потом воскликнул. — Решено! У князя Бронислава есть подходящий сын, Брячислав.
Лана с тоской и болью в сердце слушала монолог Самбора. У нее чуть слезы не полились от отчаяния, но она должна молчать. Она осознаёт, что никогда не будет с любимым: он беден, безроден, безземелен и старше на почти 12 лет (но разве это помеха для любви). Но самое главное, он равнодушен к ней.
На лице девушки можно было рассмотреть как черты матери, так и отца. От отца она унаследовала светлые волосы и зелено-голубые глаза. Лана была красива, как мать. Но красота ее была такой дикой, порочной, что становилось не по себе всем тем, кто видел ее впервые. К тому же, девушка была высокой, стройной, поэтому выглядела старше своих лет.
— Но я не хочу засылать сватов. Пусть они перед нами унизятся все, — внезапно заговорил Самбор после долгого молчания и, несмотря на смысл сказанного, совсем без гордыни. — Но как сделать так, чтобы они тебя увидели?
— Их нужно пригласить в честь шестилетия моего брата.
— Пир?
— Да, устроить пир. Князья обычно любят пиры, если их не зовут Самбор.
— Странные князья. Но идея хорошая, — задумывается. — Там могут быть и другие женихи…Пусть побьются за тебя…
Лана отворачивается, она надеется, что Самбор не заметит этого движения. Как же больно! Как же ужасно жить совсем рядом, но не иметь возможности любить друг друга.
— Ты гораздо красивее, чем думаешь, Лана. Остальное оставь на меня, тебе лишь нужно быть прекрасной, как и всегда, впрочем, — улыбнулся князь.
Самбор действительно сделал так, чтобы все узнали о пире. Он разослал гонцов в разные княжества. Гостей обещало быть много. Деян на это возмутился: его поражало, сколько же уйдет средств на такую бесполезную вещь. Самбор отмахнулся лишь на это да еще и сказал “лучше займись делом”. Деяна он считал своим другом, они уже многое повидали, но и княжну ему было не менее жаль. Он заваливал Деяна поручениями, зачастую эта работа должна была исполняться другими, но Деян молчал.
— Неужели ты, правда, думаешь, что на пиру, организованного для твоего сына, найдется хороший жених? — язвительно заметил Деян одним вечером, когда он и Самбор сидели во дворе вдвоем.
— Я не думаю, я знаю. Она чересчур красива. И ты это знаешь даже лучше меня, — грустно как-то заметил Самбор.
Деян покраснел, он уже пожалел, что сам начал это разговор. Было глупо полагать, что Самбор ничего не заметила, а работу подкидывал просто так.
— Я все прекрасно понимаю.
— Конечно. Но чем скорее выдадим ее замуж, тем лучше для вас обоих.
— Она не товар! — оскорбился Деян.
— Согласен. Поэтому пускай выбирает сама и получше.
Оба замолчали, а разговор, начавшийся с язвительности, закончился для друзей печалью на сердце. В любом случаи подготовка к пиру началась, а гости постепенно съезжались. А главное, что Бронислав с сыном уже были в пути.
Брячислав любил и охоту, и веселье пира, а больше всего любил красивых девушек. Видно, его самое обычное лицо всегда искало красоту в других лицах. Он искал эту красоту в охоте, в роскошных хоромах, в женщинах. И нашел в прекрасной княжне…
Лана увидела Брячислава сразу издали, и он ей сразу не понравился. Она мгновенно узнала этот тип людей, к тому же, он слишком напоминал ей отца. Такие люди больше всего любили отдаваться праздности. Но она смутно чувствовала, что этот человек еще сыграет важную роль в ее жизни.
Но все же он красивее для нее в разы, про себя она уже давно перестала называть его по имени…
В день пира девушка проснулась от странной тревоги и чрезвычайного чувства стыда. Как же хотелось это все прекратить, но назад дороги нет! Ей стыдно, что она сама предложила эту затею. Зачем? Как же больно!
Она встает на рассвете, весь день посвящая тому, чтобы быть “прекрасной”. Как забавно, что пир в честь брата создан для нее. Ее никто не тревожит целый день, лишь в полдень она спускается, когда все полностью собрались.
Хорошая погода позволила накрыть столы снаружи. И Лана идет через всю толпу гостей, которая расступается перед ней. Девушка неспешно идет к главному столу, садясь подле Самбор, ведь князь так и не женился. А Самбор ее только сейчас и смог заметить.
Девушка готовилась медленно, невероятно медленно, растягивая время. И теперь она кажется идеальной. Ее длинные, густые, светлые волосы распущены, они лежат немного небрежно, что, конечно, сделано специально. Надела она белоснежную рубашку до колен, украшенную вышивкой, и длинную светло-коричневую юбку. Из украшений она выбрала бусы и металлический обруч из бронзовых колец.
Самбор одет просто, но аккуратно, выделялся только накинутый зеленый плащ.
— Наверняка, что не затмить меня, — усмехается Лана. — Хотя князь все еще желанный жених.
Она посмотрела на его руки, и воспоминания прямо захлестнули ее. Этими руками он задушил ее мать! По спине пробежал холодок, но она говорит себе: “Мать погубила похоть, она никого не любила”. Но это ее не успокаивается: она вспоминает судьбу Путимира. “Его погубила жадность. Но Ярополк? Ярослав? Что их погубило? Слабость, неспособность бороться, уныние?”
— Лана, ты совсем грустная.
И этими руками он всегда гладил ее по макушке, так что она улыбается в ответ и идет танцевать. Девушка отгоняет мысли о прошлом, и вскоре ее мысли это лишь рассуждения о партнерах. Но они не он, ей скучно от них.
Самодовольный Брячислав весь вечер ходил вокруг княжны петухом, стараясь отгонять от нее других кавалеров. И все шептал с восторгом:
— Княжна! Да еще и как красива!
Ему было восемнадцать лет. Высокий, широкий в плечах (для любой девушки уже завидный жених, а еще и будущий князь). Светлые водянистые глаза его вечно бегали, а русые волосы были растрепаны. Длинными сильными руками он тянулся до всего, что мог достать, а потом рассмотрев, ставил вечно рядом с местом, где взял, но не там, где нужно. Он широко улыбался Лане, обнажая ровные слегка желтоватые зубы.
Княжна уже не сомневалась в исходе задуманного, но волновалась из-за сыновей Рогволода, не воспримут ли они это как оскорбления?
Деян подкрадывается из-за спины к Самбору, выбрав подходящий момент, и шепчет:
— Как бы этот Брячислав не выкрал княжну.
Самбор, ничуть не удивившись (видно, Деян не в первые подкрадывается так) отвечает:
— У его отца кишка тонка для этого. Он побоится меня.
— У отца, но сын совсем другое дело.
— Хорошо. Я распоряжусь, чтобы усилили защиту.
— Вопрос в том, чего хочет Лана? Быть может, так будет лучше.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы можем заключить выгодный союз, избежав неудобных вопросов, а то чего похуже нападок со стороны воинственных Рогволодов.
— Поговори с Ланой, хотя я не уверен. Но замысел мне нравится.
Деян также незаметно исчезает, как и появился. Он уходит в сторону подальше от пира. Мужчина внимательно высматривает княжну в толпе, но не может найти. Внезапно слышит знакомый девичий голос:
— Я заметила тебя, — голос хоть и весел, Деян замечает нотки грусти. — Я хочу кое-что сказать.
Она ненадолго замолкает, но, кажется, что она не заговорит.
— Мне кажется, Брячислав хочет выкрасть меня, — неуверенно начинает девушка.
— Вопрос в том, чего хочешь ты. Скажи ты хоть слово, и тебе создадут такую защиту, что и боги не доберутся. Но…
— Так ведь лучше?
— Для кого?
— Будь, что будет, — спокойно отмахивается она. Она уже жалеет, что начала говорить.
Деян полагает, что это и есть ответ, мол, одурманила она этого юношу, у нее на коротком поводке он. Он не видит страха, возможно, детского и бессмысленного. Он не замечает ничего страшного, хотя оба волнуются.
— Деян, — Лана подходит ближе, а все ее лицо выражает встревоженность, — мне надо признаться сейчас. Я не знаю, что будет потом, сколько еще я буду жить. — она собирается с мыслями, глубоко вздыхает, а потом выпаливает: — Я люблю тебя!
— Я… — Деян поражен и чуть сам не признается, но берет себя в руки. — Не говори так! Не смей!
— Я знаю. Я не буду сопротивляться, — она грустно улыбается.
Деян совсем теряется, он даже не пытается ее остановить, когда девушка уходит. Сколько же раз он пожалеет об этом. А потом все произойдет так быстро, что он не успеет никак отреагировать.
Лана чувствует прикосновение мужской руки, она оборачивается и видит Брячислава. Он улыбается смазливо, как и всегда, словно увидел редкого тура. Лана сразу хочет отстраниться, но потом просто замирает, она ждет, что он сделает дальше. Она внезапно слышит протяжное лошадиное ржание, Лана удивленно смотрит на юношу, держащего ее за запястье. Конечно, нечто подобное она ожидала, но такая наглость!
— Где же Деян? — мелькает у нее в голове.
Появляется темная грациозная лошадь, где только он такую достал? Юноша подхватывает Лану и вместе с ней седлает ловко лошадь. Лане внезапно становится страшно, и руки предательски начинают трястись.
— Не бойся, моя дорогая, — он берет ее руки в свои.
Моя? Лана знает, что сопротивляться бесполезно. Да и разве Деян и Самбор против? Они уже свое слово сказали. Ей хочется плакать от обиды за себя, но она сдерживается.
— Мне страшно, — шепчет она.
Брячислав покрепче прижимает ее к себе и пускает коня вскачь. Ветер еще больше заставляет девушку дрожать. Вскоре к ним присоединяется все больше всадников.
Самбор замечает, как пропадают некоторые гости, он начинает злиться на Деяна, чувствуя себя в полной неизвестности. Он рад хотя бы тому, что князь Бронислав привел с собой немного людей, и другие гости обращают на пропажу немного внимания. Но вот отсутствие Ланы беспокоит, а отсутствие Деяна и вовсе злит. Впрочем, оно имело причины.
Деян лежит на траве, придавленный весом молодой рыжеволосой женщины. Он узнает женщину сразу, хоть она снова изменила свой внешний возраст. Он видел ее уже старухой, а еще в виде молодой девушки, которая была служанкой в доме, где жила Милана. Тогда Деян не смог рассмотреть девушку внимательно, но запомнил из-за густой рыжей шевелюры и необычно изысканных движений, свойственных княгиням и княжнам. Сейчас же Деян вполне может восполнить пробел в воспоминаниях.
Рыжеволосая ведьма сидит прямо на животе мужчины, придавив его всеми силами. Откуда у такой маленькой женщины взялось столько сил непонятно.
У нее живое ассиметричное лицо, длинные волосы и зеленые глаза, а взгляд пронзительный, как у Самбора. Она жилистая, сухая, что унаследовал Самбор. Она заговорила наконец, окончив зрительную перепалку:
— Не смей следовать за княжной!
— Я и не собирался, — холодно отвечает мужчина. — Это ее решение.
— Вот и правильно, — соглашается ведьма, но приставляет к горлу нож, пустив немного крови. — Ты ее любишь, а поэтому можешь помешать. Если бы ты не был другом князя…
— А по совместительству твоего сына.
Женщина ударяет его по щеке, к счастью, недостаточно сильно для синяка.
— Княжна его погубит. Не смей за ней следовать.
— Княжна сбежала и пусть, — Деян злится на Лану и на ведьму, унизившую его.
Ведьма с интересом, прямо затаив дыхание, рассматривает напряженное лицо Деяна.
— Получается, ты делаешь это по своей воле, а значит, как бы делаешь меня обязанной тебе.
— Не вижу никакой связи. Может, слезешь с меня?
Внезапно ведьма склоняется и целует его в губы, отчего Деян совсем опешил.
— Ты друг моего сына. А теперь все складывается неплохо, — женщина поднимается, давая свободу Деяну. — Позови меня, если я тебе понадоблюсь. Она пятится назад и исчезает совсем за деревьями. Деян вскакивает и с особым удовольствием трет губы.
Он, как можно быстрее, находит Самбора, который, видно, очень зол.
— Где ты пропадал?
— Были определенные трудности, — Деян прикрывает поцарапанную шею, и, к счастью, Самбор слишком взволнован, чтобы замечать такие мелочи. — Лана сбежала?
— Я и сам заметил. Что? Сбежала?
— Ты знал, что она влюблена в меня? — Деян прочитывает на лице князя ответ. — Но ничего не сказал. А теперь…Ее никто не заставлял, по крайней мере.
Деян разворачивается и возвращается на место, где ведьма поставила его в неловкое положение. Там он просидит до самого рассвета.
Самбор в ужасе садится, он до боли сжимает пальцы в кулак так, что на ладони останутся ранки от ногтей. Еще не поздно устроить погоню, но она села сама, как сказал Деян. Никто ее не заставлял.
Все вышло, как они хотели? Разве нет? Но тогда, почему ему так больно?
Он избегает Деяна, погрузившегося с головой в дела еще больше. Тем более что сам Самбор постоянно застывал в своих мыслях. Но он ведь сделал правильно? Она даже не его дочь. От тоски его спасает совершенно неожиданно его наложница. Она оказалась беременна, к неудовольствию второй наложницы. Впрочем, кого это волновало, кроме самой женщины?
Лана, конечно, ничего не знала об этом, но ей бы лучше о себе позаботиться. Ведь все стало плохо после поспешно сыгранной свадьбы. Вероятно, Брячислав поверил, что Лана теперь полностью принадлежит ему. А его отец был слишком равнодушен, чтобы вмешаться. Так она и начала жить в постоянном страхе, не ожидая ни от кого помощи. Быть может, исполнив свадебную традицию, которая показала бы ее покорность, ничего бы не случилось?
На свадьбе гостей не было, да и праздничности особой не было. Они не надевали праздничных одежд, не было и праздничного пира. Лишь друзья князя, весьма быстро опьяневшие. А Брячислав вечером, не дожидаясь ночи, увел Лану в опочивальню.
Он пренебрег всеми традициями и обычаями, кроме одного.
— Сними мне сапоги, — он развалился на лавке.
— Нет, — твердо отвечает Лана.
От такого Брячислав приоткрывает рот, словно деревенская девка от иноземного наряда. Он вскакивает, но, вспомнив, какая Лана высокая, садится. Он немногим был выше ее, а волевые глаза и вовсе изменили эту разницу в обратную сторону. Так что он садится, расправив плечи и скрестив руки на груди.
— Что это значит?! Ты теперь моя жена и обязана подчиняться мне.
— Я ваша жена, и вы должны меня беречь, — мягко поправляет Лана.
И эта девка смеет ему указывать, ему почти князю? Он старший отпрыск и всегда получает желаемое сразу и без лишних слов. Он по жизни хозяин.
— Ты это советуешь мне?
— Лишь немного.
Лана все еще не почувствовала страха, она и не думала остерегаться это скрытого огня. Он для нее лишь избалованный сынок. Но этот сынок вдруг вскакивает и хватает ее за волосы. Он тащит ее на ложе. Девушка крепко хватает его за запястье, но хватка ни становится слабей. Скорее Лана становится слабее.
Все опять повторилось, только в этот раз, потому что она сама для себя нашла истязателя. Но в этот раз Самбор ее не спасет.
Девушка по опыту знает, что лучше не сопротивляться. Так быстрее все закончится. Да и этим будет не так интересно, может, даже скучно. Она видит сморщенное лицо парня, как он избавляется от мешающей одежды. Ей все это кажется неживым, ненастоящим. Как он спешит, как торопится, словно тоже хочет быстрее все завершить. Но только это ему еще удовольствие доставит.
Брячислав о комфорте Ланы не задумывался: двигался слишком поспешно, не аккуратно, сжимал до боли запястья, а то и вовсе хлестал по лицу. А когда он закончил, быстро собрал свою одежду и невесть куда ушел.
А Лана лежала в порванной одежде, не имея сил даже пошевелиться для того, чтобы сесть. Она расставляет ноги пошире так, чтобы меньше ощущалась боль. Можно было бы предположить, что больше всего у нее болело сердце. Но нет. Она не ощущала себя сломленной или подавленной, нет, просто стало еще более пустой. Что-то еще от детства она потеряла, оно исчезло навсегда. Лана садится, медленно стягивает остатки одежды, которые пропахли им. Ей становится немного легче, она накидывает покрывало на плечи, но полностью не закрывается. Она вдруг слышит чьи-то медленные шаги. Неужели вернулся? Нет, шаги слишком мягкие и плавные, наверное, женские.
Действительно, перед появляется женщина средних лет, немного сгорбившаяся, а руки держащая так, словно мышь, которая ждет, когда ей дадут еды. Еще и нос, сморщенный довольно мило, усиливал это необычное сходство. К тому же волосы у нее были полностью седые и даже глаза серые, потухшие.
— Они ее запугали, — подумала Лана. — Здесь все служанки такие.
— Госпожа, могу я вам помочь?
— Принеси воды.
— А кроме этого? — она подходит ближе. — Может, нужно что-то еще? — голос становится тише, она подходит еще, немного наклоняется и шепчет: — Сегодня мой последний день работы здесь. Я вышла замуж и уезжаю с мужем. Я могу передать весть от вас князю Самбору.
— И получить награду?
Женщина испуганно качает головой в знак отрицания.
— Я просто хочу вам помочь, — почти взмолилась она.
Лана задумалась: всю жизнь она жила под чьим-то руководством, но теперь у нее есть возможность изменить это. Пусть и такая скользкая, противная и вырывающаяся, словно рыба.
— Нет, не надо. Спасибо вам. Желаю вам счастья с мужем.
— Он будет вас все время бить так. Он со всеми так обращается, и его отец такой же, — волнуется женщина, и голос ее срывается.
— Бронислав издевался над вами? — в ответ женщина опускает глаза.
— Вы уверены, что вам не нужна помощь?
— Да, — Лана улыбается, полная решимости, которой нельзя сопротивляться.
— Я принесу вам воды.
Лана скидывает покрывало, теперь она будет каждый раз смывать с себя его прикосновения и менять на новое платье старое. В конечном счете Брячислав предоставил Лану самой себе, но приходил каждый вечер. Он не всегда ее бил, а еще реже сильно по меркам Ланы. Но, когда такое случалось, он всегда ломал все на своем пути, рвал одежду и придавливал своим весом. По сравнению с другими девушками Брячислава, ей даже повезло. Неизвестно, что мешало Брячиславу измываться над ней также, как над другими его девушками. То ли ее красота, то ли ее грозный дядя. Зато у нее у нее всегда было много свободного времени в отличие от дома.
И Лана начала активно заниматься верховой ездой, чем удивила окружающих. Ни одна из наложниц или жен такого никогда не делала. Все отнеслись к этому совершенно по-разному. Конюхи, например, приятно удивились, а, узнав, что она еще и из лука стреляет, подарили ей собственноручно сделанный лук. Наложницы и жены по-женски охали, мол, ребенка лучше б родила. Но на самом деле они завидовали ей, а Лана их считала полными дурами.
Благодаря своим верховым поездкам Лана познакомилась со вторым сыном Бронислава и девятилетними близнецами.
Наложниц у Бронислава, а теперь и у его первенца было очень много (по мнению Ланы, конечно), поэтому и детей тоже вдоволь. Даже Брячислав успел обзавестись бастардами, которые все же не считались его преемника, поскольку рождены были вне брака. И, как оказалось, не все дети Бронислава были не контролируемые.
Ему было шестнадцать. Он был довольно робок, а с людьми и вовсе не любил водиться, исключением стали лишь его братья-близнецы, которые настолько общительны, что и его стену проломили. Так что теперь они чаще играли с ним или около его, чем с кем-либо еще. Впрочем, важным оказалась их любовь к “лошадкам”.
В один из скучных дней, когда прошло около месяца ее пребывания в новом доме, Лана забралась дальше обычного в лес. Но как же удивительно, что там оказались трое братьев.
Все трое сильно загорели, но вот глаза у близнецов были серо-голубые, а волосы платиново-русые, когда же у старшего глаза ярко-зеленые, а волосы цвета солнца прямо (наверняка в мать пошел).
Юноша широко распахнул глаза при виде девушки на лошади в лесу, и его мягкие губы изогнулись в легкой усмешке. Он был и красивее старшего брата, черты мягкие, немного женские, совершенно симметричные, передавая характер своего хозяина.
Лана ответила на улыбку.
— Думаю, нам надо познакомиться. Тем более что я наслышана о вас, княжич Святозар.
Он явно смутился и совсем позабыл ее имя, отчего еще и покраснел. Его смущала не ее красота и даже не то, что она девушка (все одно, человек), нет. Он почувствовал, что они с ней в чем-то родственны.
— Меня Ланой зовут.
— Я знаю, — нотка обиды на себя проскользнула в голосе.
— Что вы делаете? — спрашивает Лана у близнецов, спешившись.
По именам их редко называли: их мать родная не всегда могла различить. Они были похожи не только внешне, но и характерами, что весьма редкое сочетание. Оба всегда веселые, общительные, открытые для всего мира. Они не боялись ничего: забирались на самые высокие ветки, дразнили взрослых, не пугаясь наказаний, передрались со всеми мальчишками в округе.
— Ставим силки на зайцев.
— И часто?
— Да, они легко попадаются.
— Что вы здесь делаете? — спрашивает не злобно, но расстроенно нарушением их идиллии Святозар.
— Наслаждаюсь природой, как и вы.
— В такой глуши совсем одна?!
— Иногда хочется побыть в глуши, отдохнуть от людей.
— Поэтому вы сейчас с нами? — улыбается княжич.
— Но вы ведь и сами сбежали от людей.
— Лучше поехали назад.
Они говорили всего несколько минут, но были словно знакомы всю жизнь. Они были слишком похожи характерами, чтобы тратить время на поверхностное знакомство. Так что с этого дня они виделись каждый день, не заботясь о слухах. Впрочем, Брячислав в брате соперника не видел, считая его слабаком. А Лане и Святозару так было и лучше! Их никто не трогал, какое-то время спустя, подгадав хороший момент, Святозар спросил:
— Почему ты поехала с моим братом? Неужели он тебе так хорошо наврал?
— Он меня украл, — улыбнулась девушка.
— Я серьезно спрашивал, — возмутился. — Мне не надо лгать. Или ты мне до сих пор не доверяешь?
— Нет, просто мне все еще больно вспоминать о доме и близких.
— Извини.
— Но я расскажу тебе немного, — Лана собирается с мыслями. — Я влюбилась в одного мужчину.
— Серьезно?! — юноша смутился. — Это так странно для меня.
— Ничего. Но он беден и безроден. В общем, не подходящая для меня партия. К тому же друг моего дяди.
— И он сильно старше тебя?
— На двенадцать лет. Но эти годы не казались мне такой пропастью, как три года с Брячиславом. Но перед тем, как сбежать, я ему призналась.
— И что же он сказал?
— Чтоб я не говорила глупостей, — улыбнулась Лана болезненно, — это в его духе. Он хотел как лучше. Но я с обиды сказала, что, если Брячислав действительно захочет меня выкрасть, я не буду сопротивляться. Вот глупая!
— Глупо было сбегать с Брячиславом. Но признаться стоило. Почему именно Брячислав? Нельзя было кого лучше поискать?
— Моя любовь к власти сыграла злую шутку. Я надеялась, что смогу им управлять. Но он оказался слишком глупым и самовлюбленным даже для этого.
Их беседы служили для Ланы спасительным плотом, а в лесу рядом со Светозаром она чувствовала себя в полной безопасности. Но Лана понимала, что, если скоро не забеременеет, Брячислав совсем изведет ее. Она уже сильно похудела, волосы выпадали, а на теле основалось множество синяков, ведь он стал бить ее чаще. Лишь лицо оставалось не тронутым — слишком ценная красота, чтоб портить.
Но вскоре все стало еще хуже.
Бронислав любовался красотой девушки. Его поражала дикая смесь непокорного нрава и порочная красота, не свойственная столь юным особам. Любовь к красоте отец и сын разделяли в полной мере, так что Лана попадала в интересы обоих, сама не ведая того.
Князь рассматривал девушку, будучи незамеченным. Его сердцебиение учащалось, а плоть наполнялось горячей кровью. Он изучил все изгибы ее тела, запечатлел в памяти все формы и ее лицо, рассмотрел волосы. Желание сделать это своим переполнило князя, еще одна капля — и все хлынет наружу, словно вода из сосуда.
И этой каплей стал Святозар, пожелавший помочь Лане: юноша собрал все свое мужество и решился поговорить с отцом впервые за долгое время:
— Отец я хочу поговорить насчет отношения Брячислава к Лане. Мне кажется, он слишком сильно над ней измывается. Она так скоро не сможет даже родить ему ребенка.
— Мы не в праве вмешиваться. Она его жена.
Голос и взгляд выдали князя — Святозар все понял, и это его испугало. Он и раньше видел это безумие у отца, но сейчас оно перешло все границы. Он словно сам себя пытался убедить, а не Святозара.
— Девушка она крепкая — выдержит. Да и скоро Брячислав найдет другую. Просто в этот раз он слишком увлекся.
— А потом ты ее себе заберешь?! Так же изведешь, как мою мать?! — Святозар чувствовал, как пылают щеки от гнева, вкус крови на прокусанном языке, стук в ушах.
Он сжал крепко зубы, ожидая, что отец ударит его. Но тот уставился на сына, словно впервые видит.
— Вон отсюда, — проскрипел князь после длительного молчания.
— Прошу, отец. Поговори с Брячиславом.
— Вон!
И в этот раз юноша подчинился наказу, совершенно недовольный собой. Неужели он сделал хуже? Князь же размышлял о том же, но совсем по-другому:
— Этот мальчишка, небось, влюбился и хочет прибрать к своим ручонкам. О, нет, она будет моей.
Князь улыбается возникшей мысли, он уже представляет, как гладит нежную девичью кожу, как она смотрит на него своим любящим взглядом. Бронислав знает, что сын сейчас на охоте. А значит, вернется только завтра, если не позже. Он все уже спланировал и был приятном предвкушении.
Он уже видел, как вечером спускается к ней, затем…
А зачем ждать-то? Он что здесь не хозяин?
И все же он решает подождать до вечера, когда Лана точно вернется, а Святозар не сможет помешать, потому что будет мирно спать в своей кроватке. Только вот Святозар всю ночь проворочается, словно чувствуя боль Ланы. А перед тем, как они разошлись по покоям, он сжал ее пальцы и прошептал:
— Мне так страшно за тебя, а я ничего не могу. Я трус. Будь осторожнее, прошу.
— Ты не трус. Просто боишься разрушить семью, — успокаивает его девушка. — Спасибо.
Лана совершенно спокойно ложится спать и почти засыпает, но вздрагивает от чьих-то тихих шагов. Брячислав вернулся так быстро? Лана садится, она быстро привыкла к таким ночным приходам (или вечерним, что случалось чаще), поэтому среагировала на шаги. Но это были шаги не ее мужа— она узнала бы их из тысячи.
Фигура оказывается очень быстро совсем близко. И она узнает человека, но не понимает, чего он хочет.
— Девочка, тебе помочь? Мой сын весьма расстроен из-за твоего побега.
В этот раз ведьма приняла облик девочки, но рыжая шевелюра осталась прежней.
— Не нужна мне ваша помощь! — возмутилась Лана. — Самбор даже не знает о вас!
— Не совсем, один раз мы виделись. Но предупрежу тебя. К тебе уже идет князь.
— Он на охоте.
— Не этот князь, — прыскает ведьма.
Она исчезает мгновенно, но подтверждение ее словам наступает моментально.
— Не спишь, деточка?
Так ее назвал отец ее умершего жениха, а теперь нынешнего жениха, однако тогда это звучало по-отечески.
— Не надо, — теперь она точно уверенна в желании пришедшего.
Но Бронислав без стеснения подходит ближе и проводит пальцами по ее волосам, спускает к нежной коже.
— Не надо! Пожалуйста! Ваш сын…
— Тсс, — прикладывает палец к ее губам. — Я буду очень нежен.
— Не надо! — просит она в последний раз.
— Да что же это за напасть? Не борись со мной. Не пытайся.
— А я буду!
Он ударяет ее сильно по щеке — Брячислав так не делал. Он силой заставляет лечь, бьет по рукам, когда она пытается его оттолкнуть. Она и ногами пыталась ударить, но он слишком крепкий. И все же борьба продолжается долго, слишком долго. Пока ее голова не ударяется о изголовье — все тут же плывет. Что-то теплое течет по голове. А потом стало темно, осталась только боль.