С серого неба сыпался мелкий снежок, превращаясь в грязь под копытами коней. Эта серо-чёрная картина полностью соответствовала мраку, воцарившемуся в Элининой душе. От тяжких раздумий её отвлекли тихие возгласы спутников. Они заметили высокий холм за околицей. Нимфа не обманула: среди снега, покрывшего землю тонким слоем, гордо поднимались головки цветов.
Не слушая доводов Харлена, Элина спрыгнула на землю и побежала к могильному холму. Оттуда доносились странные звуки, но женщину это не испугало и не остановило. На склоне холма, среди цветов, она заметила сгорбленную фигурку. Звуки доносились именно от неё. Элина удивилась, но не испугалась. Подойдя поближе, она поняла, что происходит. Опустившись на колени и склонив голову, на могиле рыдал Вайсдорн.
Харлен с приятелем стояли поодаль, не мешая Элине предаваться скорби. Натянув капюшоны на головы, кондотьеры разглядывали яркие цветы на холме.
Элина сидела на коленях рядом с Вайсдорном и вытирала ему слёзы.
— Как? — гном поднял на Элину покрасневшие глаза.
— Что — как?
— Как я смогу отплатить за гибель моей Мятки? Что мне сделать?
— Присоединиться ко мне, — голос Элины был жёстким. — К моей кондотте. Свалим кровавого барона, перережем его людоедскую гвардию…
— А ты уверена, что это они?
— Их видели местные нимфы. Одна из них знает головорезов в лицо. Она мне и рассказала…
— Та девочка, что вы с Рэйшеном спасли?
— Рэйшен спас, — уточнила Элина. — Без меня.
Вайсдорн понимающе хмыкнул, но больше ничего об этом не сказал.
Элина почувствовала, что штаны на коленях совсем промокли, и поднялась.
— Так как? — спросила она у гнома. — Приедешь в Жадвиль?
Гном тоже поднялся.
— С братом вначале поговорю. Пусть никто не думает, что меня стучак в штольнях прикончил.
Обняв напоследок Вайсдорна, Элина вернулась к своим спутникам. Она сделала всё, что хотела. Можно было возвращаться в Жадвиль.
В Жадвиле на одной из улочек вышла заминка. Вдоль дороги сидели попрошайки и ждали подаяния. Элина всегда равнодушно проезжала мимо нищих, Харлен и его товарищ тоже не страдали сердобольностью. Но сейчас одноглазый кондотьер натянул поводья, заставив своих спутников остановиться. Элина с недоумением обернулась. Харлен молча глядел на одного из нищих. Тот сидел прямо на земле, и сивые патлы падали ему на лицо. Элине показалось, что одну ногу он подвернул под себя.
— Чего ты застрял, Харлен?
Нищий поднял голову и остро глянул на тройку всадников.
— Харлен, — проскрипел он, — хорошо выглядишь. И женщина славная рядом с тобой. Дай монетку старому приятелю…
Харлен полез куда-то за пазуху, вытащил несколько монет и подал их нищему. Потом стукнул коня пятками по бокам и, разбрызгивая грязь, поскакал вперёд. Элина тронулась с места последней. Побирушки хватали её за полы плаща, выпрашивая денежку.
— Лапы прочь! — подгоняя лошадь, крикнула Элина.
Она ещё долго чувствовала на себе взгляд того нищего, которому Харлен дал денег.