Гномам подобрали жильё по соседству с Малинкой и Полянкой (а значит, и недалеко от Элины). Сама Элина, вернувшись к себе, развела пожарче огонь в очаге, запалила парочку ламп и принялась разглядывать арбалет. Взводился он просто, вручную, и даже невеликих женских сил на это хватало. Надо бы научиться стрелять из этого чуда оружейного искусства, а то Харлен и так постоянно насмехается, что Элина так и не умеет владеть ножом, хотя постоянно таскает его с собой. Нельзя, чтобы так же получилось с арбалетом. Элина осторожно поставила взведённый арбалет в угол и отправилась спать.
Среди ночи Харлен проснулся и по старой солдатской привычке выбрался на улицу, чтобы помочиться за углом, а заодно немного проветрить голову от вечерней выпивки. Женский крик заставил одноглазого подскочить и облить мочой сапог. Харлен хрипло выругался и принялся торопливо завязывать штаны. Неподалёку хлопнула дверь, заскрипели доски крыльца. Харлен вытер руки о штанины и вгляделся в зимнюю промозглую тьму.
Элина чуть не босиком выскочила на мокрое и скользкое крыльцо, нимало не заботясь о своём здоровье. Воспоминания о Примежье перекочевали в сны. Там, в этих снах, Элина блуждала в дыму, а дорогу ей преграждал баронский прихлебатель Шахлай, и на лице его всегда играла жестокая усмешка.
— Ты чего тут стоишь? — раздался ворчливый голос Харлена. — Давно не болела, что ль? Ещё за тот раз с лекарем не расплатились.
— Ага, самый умный подоспел, — огрызнулась Элина. Её всё ещё потряхивало. — Ты-то что здесь делаешь?
— Да я отлить вышел, — сознался Харлен, взъерошив редкие волосы пятернёй, — а тут ты как заорёшь!
— Штаны хоть не намочил?
— Неа, только сапог.
— Фу-у, — поморщилась Элина, — а я-то хотела пригласить тебя внутрь, у меня новые курительные палочки… Но обоссанных сапог я у себя видеть не желаю!
Харлен зафыркал от сдерживаемого смеха, ничуть не обидевшись.
— Ничего, Эли, сапоги я на крыльце скину!
Уже внутри, пыхая зеленоватым дымом чиазы[1], одноглазый мягко проговорил:
— Эли, ты же понимаешь, что никакой дурман не отгонит твои сны…
Элина молча кивнула.
— Тебе нельзя оставаться одной, — гнул своё Харлен. — Мужика б тебе хорошего.
Договорить он не успел, потому что Элина в ярости вскочила:
— Пошёл вон со своими грязными намёками!
На всякий случай Харлен отодвинулся к выходу вместе со стулом (он увидел рядом с Элиной взведённый арбалет), но тут попытался объяснить свои слова:
— Эли, я же не себя имел в виду!
— Неужели?!
— Небесами клянусь! — Харлен поднял вверх обе руки, и дым от его курительной палочки пополз к самому потолку. — Тебе нужен человек понимающий, образованный, а не солдафон-наёмник. Такой мужчина тебя и развлечёт, и утешит, и…
— И не существует, — отрезала Элина. — Никаких мужиков! Я здесь не для этого!
— Эли, надо, чтобы кто-то отвлекал тебя от тяжёлых мыслей, не давал курить чиазу, поил успокоительным отваром на ночь… Ну, согласись хоть на девушку-компаньонку!
— Я же сказала — не надо, сама справлюсь.
— Эли, ты даже слушать никого не желаешь, а ты хоть видишь, как Квэддо по тебе сохнет?
Определённо, не надо было звать Харлена к себе. Разговор повернул в сторону, которая Элине совсем не нравилась. Следующие слова Харлена не понравились хозяйке ещё больше:
— Ты до сих пор ждёшь, что Рэйшен вернётся? Он ведь дроу, а у них всё не так, как у людей. Я давно знаю Рэйшена, он с юности бабам головы морочил. Те влюбляются, бегают за ним, а наш лихой дроу переспит с ними разок-другой, и всё, прошла любовь…
— Харлен, — перебила Элина, — что ты знаешь об обрядовом плетении волос у дроу?
Одноглазый был несколько сбит с толку.
— Ну, это… Они, если собираются жениться, плетут друг другу какие-то сложные штуки на голове…
Элина кивнула и в подробностях описала ту причёску, которая когда-то так разгневала принцессу Шианнон. Во время этого рассказа глаз Харлена выпучился от изумления, а остаток курительной палочки выпал из руки на пол.
— Никогда бы не подумал, что наш Рэйшен всё-таки решится, — пробормотал Харлен, нагибаясь под стол за окурком. — Не понимаю только, отчего он всё же не возвращается.
— Он ко мне и не вернётся, — подчёркнуто спокойно сказала Элина. — Случилось что-то, что изменило его отношение ко мне.
— И что ты будешь делать?
— Ничего, — пожала плечами Элина. — Буду жить дальше. У меня ведь есть кое-какие планы.
— А что делать с Квэддо? Хотя, если честно, я не понимаю, почему он запал на тебя. Скорее ему бы Малинка понравилась, она так похожа на его последнюю любовь. Правда, девчонка в дочки ему годится…
Бормотание Харлена сделалось невнятным — сказалось действие пива и чиазы. Элина поспешила выпроводить своего ночного гостя. Тот настолько осоловел, что не смог обуться, и пошёл к себе босым, держа сапоги в руках.
[1] Чиаза — местное ядовитое растение