Этот день для Рэйшена не задался с самого утра. Дроу проснулся с ощущением тяжкого похмелья и никак не мог сообразить, где это он оказался. На катакомбы Подземников не похоже, на мрачные стены родного клана — тоже. Придорожный трактир? Вроде нет. Рэйшену вспомнилось, что он уже добрался до Жадвиля и хотел разузнать об Элине… Вот тут навстречу ему попалась старая знакомая, Талула. Что-то слишком много у него в этом городе таких знакомых, иронично подумал Рэйшен.
— Здравствуй, милый, снова к нам? Надолго? Устал, наверное? — затараторила Талула, вцепившись Рэйшену в локоть.
Дроу нахмурился. Он знал, что одна из его бывших подружек нынче содержит дорогущее заведение для избранных. Поддерживать такое знакомство он бы не стал, в особенности памятуя о том, как ужасно он расстался с Талулой в конце войны. Обиженная, она заявила, узнав о его ранении: "Жаль, что не сдох, проклятый". А сейчас щебечет как ни в чём не бывало. Рэйшен смотрел на её густо накрашенное лицо, улыбающийся рот и холодные глаза. Косметика, словно краска на стенке, прятала морщины и прочие дефекты кожи. В плохо прокрашенных волосах поблёскивала седина. За прошедшее время Талула обрюзгла, превратившись в типичную бордельмаман: толстую, вульгарную, вызывающе размалёванную. Она уже тащила его в своё заведение:
— Пойдём, милый, отдохнёшь с дороги, выпьем по стакану вина. Ты, наверное, новости местные узнать захочешь, я тебе столько расскажу!
Последняя фраза решила всё дело. Рэйшен подумал, что, действительно, в бордель стекаются все слухи и известия, поэтому пошёл за Талулой. Почему-то она потащила его через главный вход, словно показывая своего гостя всему городу. Рэйшену это не понравилось, Талула могла бы провести его и чёрным ходом (Рэйшен прекрасно знал, как устроены бордели).
Внутри стоял густой запах дешёвых притираний, дешёвого же пойла и человеческих выделений. Рэйшен поморщился. Клиентов не было, скучающие девки призывно заулыбались, но Талула качнула головой, дескать, не их клиент. Девицы расслабились, а бандерша затащила Рэйшена к себе в кабинет.
— Смотри, что у меня есть! Настойка от лесных нимф, очень редкая и дорогая вещь! Будешь? И куртку сними, у меня хорошо натоплено.
Она болтала без умолку, не давая Рэйшену вставить ни единого слова. Куртку он снял, а про лесную настойку подумал, что это подделка: нимфы с людьми не торговали, это он знал точно.
— Вещи вот тут сложи! И ножи, и сумки… Не бойся, милый, никто их не тронет, я не позволю.
Рэйшен нехотя помог Талуле раскупорить бутылку и разлить вино по стаканам. Да, запах у вина был изумительный, не хуже эльфийского. Элине бы понравилось. Впрочем, ей бы вряд ли понравилось, что Рэйшен сидит в злачном заведении и пьёт с его хозяйкой.
— Расскажи, где сейчас Квэддо, что с ним, — дроу пригубил вино. Да, неплохо!
Талула улыбнулась густо накрашенными губами. Она ждала этого вопроса.
— Ой, милый, Квэддо с ребятами сколотил банду и обосновался в одной слободке, теперь её Военной называют. Баламутят весь город, а подбивает их это одна баба, лихая такая, Элиной звать, может, ты слышал про неё? А если не слышал, так я тебе кое-что порасскажу. Квэддо, Харлен и Акилла делят её на троих, каждый из них к ней захаживает, и никого она не обижает…
Талула продолжала говорить о бешеных деньгах, которые зарабатывает банда (грабит полгорода, не иначе), но Рэйшен уже плохо слушал, оглушённый известием об Элине и её мужчинах. Талула приметила это и, зная ревнивый нрав своего гостя, сердечно посоветовала:
— Да ты выпей, Рэйшен, это поможет расслабиться.
Да, расслабиться, — это то, что надо. Рэйшен залпом выпил своё вино и налил ещё. Талула, кокетливо усмехаясь, подняла свой стакан:
— Твоё здоровье, милый!
Дроу опрокинул ещё один стакан, не обращая внимания на то, что Талула к своему даже не прикоснулась. Кстати, лицо Талулы утратило чёткость. Да и другие предметы в комнате начали расплываться.
— Что-то я устал, — пробормотал Рэйшен, отодвигая от себя стакан.
— Навоевался, милый, — заворковала Талула. — Да ты приляг, отдохни с дороги…
Всё закружилось перед глазами дроу, и он провалился в сон. А проснувшись, никак не мог сообразить, где же он находится. Наконец, вспомнив, что он в "Коралловом цветке", Рэйшен с трудом поднялся с какого-то узкого и короткого диванчика, после которого затекло и болело всё тело. Голова тоже раскалывалась, во рту пересохло, но дроу не мог поверить, что это с ним произошло после пары стаканов вина. Кто-то снял с него сапоги и перевязь. Где же они? Где остальные вещи? Деньги? Кинжалы?
Рэйшен повернул голову, и тут же со стоном схватился за виски руками. В комнату тут же вплыла Талула во всём "блеске" увядания.
— Проснулся, милый? Долго спишь, до самого обеда! Может, поешь чего? Или выпьешь?
Рэйшен в ужасе воззрился на бордельмаман. При мысли о еде или выпивке его начало мутить.
— Воды лучше дай, — прохрипел дроу.
— Ну, конечно, милый, — Талула налила воды из кувшина в кружку, достала из ларчика какой-то порошок и разболтала ложечкой.
— Это что?
— Средство от похмелья, милый, а то ты до своей зазнобы не дойдёшь.
В голосе Талулы прозвучало что-то такое, заставившее Рэйшена с подозрением отнестись не только к питью, но и к словам.
— Не веришь мне, Рэйшен? — вот теперь в женщине можно было узнать прежнюю Талулу, которая пожелала ему смерти. — Ну, так сходи в Военную Слободку и сам убедись!
От снадобья, растворённого в воде, Рэйшену и впрямь полегчало. Все его вещи нашлись. Он даже деньги пересчитал под негодующее фырканье Талулы — всё было в порядке. С трудом одевшись из-за дрожи в руках, Рэйшен покинул "Коралловый цветок" через чёрный ход и направился в ту саму Военную Слободку.