По тёмной улице, оскальзываясь в грязи, бежал подросток. Элина не обратила бы на него внимания, если бы парнишка с воплем не проехался рядом с Акиллой, чуть не врезавшись в одноногого. Тот поймал подростка за шиворот. "Вот же ловкач, даже костыль не уронил!" — восхитилась Элина.
— Ты, малый, кто таков и чего тебе здесь надо? — сурово вопросил Акилла.
— Дяденька, пусти меня, ради Небес светлых, меня отец послал найти хозяйку Военной Слободки…
— Зачем она тебе? — Акилла сделал знак Элине, чтобы не вмешивалась.
— Дяденька, отец мой кабачок небольшой держит… И явился вчера к нам дроу… Ну, как его, Рэйшен… Пьёт и пьёт…
— И что? Кабак для того и создан, чтобы в нём пить!
— Ох, ладно бы пил! Он уже с кем-то из других гостей сцепился, завязалась драка…
— Ну, так пусть разнимут, — не выдержала Элина. — У вас что, вышибалы нет, что ли?
— Дар Рэйшен уже того… Вышибалу в канаву выкинул. И вышибала обиделся сильно, потому как два зуба ему выбили.
Элина захихикала. Акилла присоединился к ней и выпустил парнишку.
— Так где мне хозяйку искать? — заканючил он. — Не то дар Рэйшен наш кабак по брёвнышку раскатает, он так и пообещал!
— Да я хозяйка, я, — призналась Элина. — Ладно, сейчас подумаю, чем помочь. Возвращайся к отцу.
Спрашивать дорогу в кабак не понадобилось. Акилла хорошо знал это место. С Элиной отправились и Харлен с Квэддо, и несколько молодых кондотьеров.
— Ты арбалет-то с собой возьми, — посоветовал Харлен.
Элина только рукой махнула:
— Не выдумывай. Я всё равно не смогу стрелять в Рэйшена. Даже целить в него не смогу…
Шум в кабаке был слышен издалека. Зеваки толпились на улице. Окна питейного заведения были разбиты, внутри время от времени что-то грохотало и билось. После каждого удара слышался умоляющий голос кабатчика, а в ответ — непечатная брань и новый звон и грохот.
— Ого! — с неким подобием уважения в голосе заметил Харлен. — Это он в одиночку всё натворил?
Зеваки охотно подтвердили, что в одиночку. И с посетителями передрался, всех расшвырял, а когда вышибала попробовал хулигана приструнить, то сам улетел в канаву, потеряв при этом парочку зубов.
— А с чего он так завёлся? — полюбопытствовал Харлен, обводя всех единственным глазом.
— А хто ж его знает! Видать, хто-та слово неосторожное кинул, а для дроу много ли надо, да по пьяной лавочке…
Четвёрка молодых ребят-кондотьеров переглядывалась между собой. Лезть под горячую дровскую руку им не хотелось, но позорить славную кондотту Квэддо тоже было нельзя.
Откуда-то сбоку появился сынок кабатчика и радостно заголосил:
— Дара Элина пожаловала! Отец, отец, дара Элина здесь!
Этот звонкий голосок услышали внутри. Грохот затих. Элину эта тишина напугала больше звона бьющейся посуды.
— Я войду первой, а вы за мной. Подстрахуете, если что, — тихо сказала она Квэддо.
Капитан заметно встревожился.
— Эли, — он коснулся её руки, — может, не надо так рисковать? Я не хочу, чтобы с тобой…
— Кто, если не мы? — криво усмехнулась Элина и громко крикнула, чтобы её услышали внутри кабака. — Я захожу!
Сделав несколько шагов вперёд, женщина глубоко вздохнула и потянула на себя дверь. Внутри было жарко натоплено, а на запах перегара можно было повесить боевой гномий топор. Столы, стулья и скамьи валялись перевёрнутые, многое было разломано. Под ногами хрустели черепки. Кабатчик прятался за стойкой, как за бруствером, время от времени высовываясь оттуда, чтобы увещевать разъярённого дроу. Судя по разгрому, уговоры цели не достигли.