На дворе кузнеца Ситера голосили и причитали бабы. Поллианна побежала туда, где лежал ничком её отец. Под ним растекалась тёмная лужа крови. Одну руку Ситер протягивал перед собой, словно старался удержать что-то очень дорогое…
Элина застыла. Она вспомнила, как возле сожжённого дома Тремме лежал изрубленный Яшка, точно так же вытянув руку к своей невесте. Воспоминания причиняли такую боль, что Элина с трудом удержалась от вскрика. Зато Поллианна не издала ни единого всхлипа. Она словно окаменела.
— Ой, сиротинушка-а-а! — выли бабы. — На кого ты, кузнец, кровиночку свою покинул?
Одна из плакальщиц протянула руки к девушке, но та отшатнулась, повернулась на пятках и побежала со двора, не разбирая дороги. К Элининому удивлению, бабы продолжали голосить как ни в чём не бывало. Пришлось самой бежать за девчонкой.
— Полянка, стой! Куда бежишь?
— Не хочу… Не могу там оставаться, — прошептала девушка, глядя куда-то сквозь Элину.
— Идём в дом старосты. Ты ведь знаешь, где он?
Полянка покорно кивнула. На дворе у старосты было шумно: все кондотьеры веселились, предвкушая премию. Элина нашла жену старосты и передала на её попечение убитую горем Полянку.
Сам староста оказался мужик не промах. Он торговался за каждую курицу, каждый мешок зерна. Элина злилась: торговаться с прижимистым крестьянином оказалось труднее, чем с купцами в городе. Неожиданно ей помог капитан Квэддо. Он вместе с Харленом внимательно наблюдал за процессом торга. Когда Элина упрямо сжала челюсти, не желая уступать, Квэддо бесцеремонно подвинул стул к спорщикам, вытащил нож и преувеличенно тщательно принялся чистить ногти. Староста поперхнулся на полуслове, покосился на Квэддо, вздохнул… И стал гораздо сговорчивее.
По возвращении в Жадвиль Элина обнаружила у Харлена увесистый мешок с мелкими монетами.
— Что это такое и откуда? — строго спросила женщина.
Харлен в своей обычной развязной манере отвечал, что отнял деньги у кого-то из баронских прихвостней.
— Я забрал и девушку, и деньги! — рисуясь, подвёл черту лейтенант кондотьеров.
— Почему сразу не сказал о деньгах? — в тоне Элины проскользнуло что-то нехорошее, но Харлен не заметил этого.
— Так это нам за труды! Поделим на троих: тебе, мне и Квэддо!
— Харлен, это деньги тех крестьян. Их нужно вернуть. А что касается "за труды" — мы ведь со старостой договорились…
— Да видел я, как вы договаривались! — с досадой бросил одноглазый. — Пока Квэддо ножичек не вынул, ни о чём ты не договорилась!
— Харлен, Элина права, — вступился за держательницу казны капитан. — Это воровство. Деньги надо вернуть.
Харлен надулся.
— Ну и возвращайте сами, раз такие умные!
Эллина воспользовалась моментом и сунула мешок себе под куртку.
— Я завтра поеду и разберусь, — сухо сообщила она.
Харлен был ужасно зол и обижен, но возражать не решился. Поэтому наутро Элина взяла одну из лошадей (о, как она ненавидела верховую езду!) и отправилась в деревню. Надо признаться, что и Элина не была кристально честна. Ночью она отсыпала часть монет и припрятала. "Это компенсация за неприятный разговор", — утешала она себя. По дороге её нагнал Квэддо. Уж он-то сидел верхом как влитой — залюбуешься!
— Держи, закутайся потеплее, — он перебросил Элине плащ. — Вместе съездим.