После Элининого ухода Римардо устроил настоящий допрос Квэддо и Харлену: что за женщина, откуда родом, как познакомились с ней… Харлен жалко моргал единственным глазом, а Квэддо выложил всё, что знал. Генерал лихорадочно обдумывал услышанное. Похоже, барон лгал как сивый мерин. Но слово аристократа — это не то, что жалобы и рассказы каких-то безродных. Однако недоплаты в казну налицо. Ах, если бы были какие-то документальные свидетельства! Бабёнка ушлая, её можно использовать и здесь, и даже в столице. Не факт, что она будет слушаться, но на любую найдётся укорот… К примеру, убийство Шахлая. Он, конечно, был мерзавцем первостатейным, но убийство есть убийство…
Генералу хотелось всё взвесить. Он распрощался с кондотьерами, наотрез отказавшись от охраны. Если бы не долгая жизнь при дворе, Римардо бы заметил, что его всё-таки сопровождают, но тайно, крадучись. Зато Лоркан, поджидавший хозяина на улицах Жадвиля, сразу засёк тайную свиту генерала. Их "довели" почти до самого особняка барона, а там уже был переполох. Как же, высокий гость изволил куда-то уйти! А вдруг бы случилось что? Барон готов выделить лучших гвардейцев для охраны королевского посланника!
Генерал глянул на "лучших гвардейцев" и чуть не плюнул от негодования: в Глорке такие сидели бы в казематах. Ох, наверное, права эта смутьянка и мятежница Элина, не такой человек должен управлять провинцией!
Руфус распорядился насчёт обеда. Сидя за столом, генерал думал, что в Военной Слободке кормят лучше. Лоркан, стоя за спиной хозяина, подливал ему кисловатого вина и злобно посматривал на баронских гвардейцев. Он уже успел сцепиться с Ашкутом из-за какой-то мелочи, и Ашкут даже не подозревал, что был на волосок от смерти. Если бы не прямой приказ генерала, Лоркан — большой дока в таких делах! — свернул бы шею капитану гвардейцев.
Рэйшен не имел ни малейшего желания видеться с генералом Римардо. Злопамятный дроу ничего ему не забыл и не простил. А сейчас он злился, что Элина любезничала с этим скользким типом. За пазухой у Рэйшена лежали те самые бумаги, которые добыл король воров. Сныст не соизволил встретиться с Рэйшеном (они друг друга терпеть не могли), прислал какого-то мелкого жулика. Рэйшен передал этому кривляющемуся шуту условленную сумму, получил взамен пачку листов и, раздражённый, вернулся в Слободку.
Там ему поведали, злорадно ухмыляясь, что Элина привечала неизвестного мужика, а потом повела этого мужика к капитану. Рэйшен, кипя от злости, потащился туда. Один взгляд в окна — и дроу понял, кто это и зачем он явился. Судя по Элининому лицу, она тоже всё знала.
Рэйшен едва дождался, пока Элина выйдет.
— Что так долго?
— Королевский эмиссар устроил нам допрос с пристрастием, — сердито ответила хозяйка. — А Харлен и Квэддо сидят, глаза вылупили и слюни роняют… "Ах, генерал, мой генерал"!
Рэйшен фыркнул. Его злость улетучилась. Он поволок Элину домой, стремясь избавиться от бумаг. Сама Элина пришла в восторг и немедленно уселась изучать, что и как устроено у барона в доме.
— Слушай, Рэйшен, ты же был в этом особняке, ну, когда Надриэль спасал!
— Ну, был, — Рэйшен насупился, видимо, не желая вспоминать то время.
— Должен же знать…
— Эли, послушай, — перебил её дроу, — я перелез через забор, прокрался в дом, слушая гогот гвардейцев… Мне было не до карт и планов!
Элина согласно кивнула и вновь уставилась в бумаги Сныста, стараясь запечатлеть их в своей памяти. Потом она извлекла на свет толстую книгу, в которую записывала баронские прегрешения. Опомнилась Элина от грызущего чувства голода. Рэйшен зажёг лампу и подсунул Элине плошку с ужином.
— Что ты будешь делать со своей писаниной? — поинтересовался дроу.
— Подарю Рим-Риму, — Элина вновь взялась за перо и чернила. — Поэтому мне надо торопиться, пока он не свалил под крылышко к королю. Всю ночь буду чиркать пером. Кстати, где мои курительные палочки?
— Зачем тебе?
Элина начала злиться:
— Тебя не спросила!
— А ведь это у тебя зависимость, — проницательно заметил Рэйшен. — Хорошо, что я их выкинул…
— Как?! Как это выкинул?! Да когда ж ты успел?
Рэйшен мужественно выдержал шквал негодования.
— Я ж говорю, зависимость. Лучше давай арзы сварим покрепче, а потом я тебе помогу.
Элина сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. "А ведь Рэйшен прав, — подумалось ей. — Я подсела на наркотик, а зло срываю на ни в чём не повинном человеке, то есть дроу". Что ж, отныне — никакой чиазы!
С помощью Рэйшена дело пошло живее. Дроу изумлялся про себя, как Элине удалось собрать столько сведений о злоупотреблениях. На клочках бумаги она фиксировала имена, места и даты. В итоге получилось солидное обвинение. До утра работу закончить не удалось: у Элины пальцы свело судорогой, а у Рэйшена слипались глаза и заплетался язык.
Когда на страницах высохли чернила, Элина решила спрятать книгу с компроматом, но чуть не выронила её из скрюченных пальцев. Рэйшен покачал головой и принялся осторожно разминать Элинины руки. Она замерла. Это было первое прикосновение после долгого перерыва (если не считать, конечно, грубый шварк в кабаке), и оба ощутили, как что-то тонкое и хрупкое возникло между ними, как тогда, в Примежье…
— Помочь тебе спрятать книгу? — спросил Рэйшен, не отпуская Элининой руки.
— Да, помоги половицу поднять, я всё время с ней мучаюсь.
Под половицей хранился мешочек с деньгами и все бумаги, которые Элина считала важными и секретными.
— Квэддо знает о твоём тайнике? Нет?
— Моё доверие к нему не настолько велико, — усмехнулась женщина, — а в последние дни оно вообще ослабло.
— Это из-за генерала, да?
— Квэддо слишком полагается на него. А генерал не на нашей стороне, — сонно ответила Элина, валясь на постель.
— Осталось понять, на чьей же стороне Квэддо, — пробормотал Рэйшен.
Однако Элина его уже не слышала: она заснула, едва коснувшись головой подушки. Рэйшен заботливо укрыл её одеялом и отправился на свой топчан. На сон оставалось совсем немного времени.