--
(41) Письма к провинциалу (42) презренной и пресмыкающейся (43) что бы ни говорили (44) бедного Кальпиджи
(45) что дух, господствующий в твоих стихах, не винный дух йsprit du vin - винный спирт>.
(46) Граф.
Я имел честь явиться к Вашему сиятельству, но к несчастью не застал вас дома.
Осыпанный милостями его величества, к вам, граф, должен я обратиться, чтобы поблагодарить за участие, которое Вам было угодно проявлять ко мне, и чтобы откровенно объяснить мое положение.
В течение последних пяти лет моего проживания в Петербурге я задолжал около шестидесяти тысяч рублей. Кроме того, я был вынужден взять в свои руки дела моей семьи; это вовлекло меня в такие затруднения, что я был принужден отказаться от наследства, и что единственными средствами привести в порядок мои дела были: либо удалиться в деревню, либо единовременно занять крупную сумму денег. Но последний исход почти невозможен в России, где закон предоставляет слишком слабое обеспечение заимодавцу и где займы суть почти всегда долги между друзьями и на слово.
Благодарность для меня чувство не тягостное; и, конечно, моя преданность особе государя не смущена никакой задней мыслью стыда или угрызений совести; но не могу скрыть от себя, что я не имею решительно никакого права на благодеяния его величества и что мне невозможно просить чего-либо.
Итак, вам, граф, еще раз вверяю решение моей участи и, прося вас принять уверение в моем высоком уважении, имею честь быть с почтением и признательностью Вашего сиятельства, граф, нижайший и покорнейший слуга
Александр Пушкин.
22 июля 1835. С.-Петербург
(47) Граф,
Мне тяжело в ту минуту, когда я получаю неожиданную милость, просить еще о двух других, но я решаюсь прибегнуть со всей откровенностью к тому, кто удостоил быть моим провидением.
Из 60000 моих долгов половина - долги чести. Чтобы расплатиться с ними, я вижу себя вынужденным занимать у ростовщиков, что усугубит мои затруднения или же поставит меня в необходимость вновь прибегнуть к великодушию государя.
Итак, я умоляю его величество оказать мне милость полную и совершенную: во-первых, дав мне возможность уплатить эти 30000 рублей, и во-вторых, соизволив разрешить мне смотреть на эту сумму как на заем и приказав, следовательно, приостановить выплату мне жалованья впредь до погашения этого долга.
Поручая себя вашей снисходительности, имею честь быть с глубочайшим уважением и живейшей благодарностью вашего сиятельства, граф, нижайший и покорнейший слуга
Александр Пушкин 26 июля 1835. С.-Петербург.
(48) Милостивый государь.
Честь имеем препроводить Вам на обороте счет расходов по печатанию, гравированию, пересылке и проч. портрета Пугачева, на сумму Р. 750. 15 коп. Мы произвели эти расходы, сделав вам любезность, и надеемся, что вы соблаговолите их нам немедлено возместить.
К сожалению, ввиду необходимости привести в ясность ваши поступления мы вынуждены напомнить вам, что, за вычетом всех произведенных вами платежей, счет наших поставок 1834 г. составляет еще сумму в 1566 р. 38 к. - Поэтому мы были бы вам весьма признательны, если бы вы могли равным образом за них расплатиться, или же, по меньшей мере, внести в погашение задолженности рублей тысячу, необходимую нам в данный момент для расчета по обязательствам, тем более тягостным, что дела наши сильно пострадали вследствие обстоятельств, в которых мы оказалась ныне.
Домогаться этих двух платежей с настойчивостью, вам обычно не свойственной, - значит доказать вам наиболее явным образом, до какой степени нам важно, чтобы вы соблаговолили удовлетворить вашу просьбу. В надежде на это
Имеем честь быть, милостивый государь, вашими нижайшими и покорнейшими слугами
Ф. Беллизар и К+ С.-Петербург, 7 августа 1835. Господину Алекс. Пушкину и проч., и проч., в городе.
Должен господин А. Пушкин Ф. Беллизару и К+. Гравирование портрета Пугачева франков 300 Печатание и бумага 3000 экземпляров на обыкновенной бумаге по 10 фр. 50 сант. за сотню 315 То же 200 экз. на китайской бумаге по 20 фр. за сотню 40 фр. 655.Комиссия и расходы, уплаченные в Париже 10% 65.50 ---Итого 720.50 -------Фр. 720. 50 с. по курсу 110 Руб. 655.- коп. Расходы по пересылке, страхованию, вывозные пошлины, сборы за провоз через проливы, отправка писем и проч., составляющие 13% суммы " 85. 15 Наша комиссия по приемке " 10 ----------Итого Руб. 750. 15 коп. С.-Петербург, 18 июля 1835.
(49) "Опыты" г. Монтэня
(50) и т. п.
(51) бюллетень (52) г-жи Керн (53) г-жи Занд (54) Благодарю ваших сестер.
(55) мадам Катрин
(56) Милостивый государь.
После прочтения Вашего прекрасного труда ("История Пугачевскою бунта") мои занятия, до того очень смутные в беспорядочные, приняли совершенно определенное направление, и мое влечение к истории проявилось окончательно; эпоха, вами избранная и разработанная с таким замечательным мастерством, заинтересовала меня столь живо, что я взялся за ее изучение; и Архив комиссии пограничных споров, как ее назвал А. Гумбольдт, дал мне первые материалы: я начал делать выписки из всего, что мне показалось любопытным в этом архиве, и после 8 месяцев усидчивой работы над 12-ю толстыми фолиантами я в конце концов получил эскиз их содержания, обнимающий историю Пугачева от его бегства из-под Казани до сражения под Татищевой; выписки эти, смею сказать, интересны тем, что представляют все особенности этой эпохи, столь странной и кровавой! Закончив Пугачева, я возымел желание возобновить свои труды в изучил еще 5 фолиантов, писанных очень неразборчивым почерком и содержащих бегство калмыков.
Указы Пугачева, множество простодушных рассказов ("показаний"), отлично рисующих нравы того времени в страны, переписка русского правительства с Китаем - вс это заставляет меня настолько ценить мои труды, чтобы думать, что они не лишены всякого интереса для Вас и что, предлагая их вам, я заслужу Вашу признательность и некоторое уважение, чем и буду гордиться. Однако печальные обстоятельства вынуждают меня соединить с этим преддожением денежный интерес; мне недостает 500 руб.: выручите меня из беды, если имеете к тому возможность, и, удвоив свои усилия, я постараюсь доказать Вам мою благодарность.
Итак, остаюсь в приятном ожидании скорого ответа и с глубочайшим почтением и величайшим уважением пребываю навсегда, милостивый государь, Ваш преданнейший слуга
Константин Бух.
9 октября 1835. Оренбург. Мой адрес ....>
(57) Вот я, сударыня, и прибыл в Петербург. Представьте себе, что молчание моей жены объяснялось тем, что ей взбрело на ум адресовать письма в Опочку. Бог знает, откуда она это взяла. Во всяком случае умоляю вас послать туда кого-нибудь из наших людей сказать почтмейстеру, что меня нет больше в деревне и чтобы он переслал вс у него находящееся обратно в Петербург.
Бедную мать мою я застал почти при смерти, она приехала из Павловска искать квартиру и вдруг почувствовала себя дурно у госпожи Княжниной, где остановилась. Раух и Спасский потеряли всякую надежду. В этом печальном положении я еще с огорчением вижу, что бедная моя Натали стала мишенью для ненависти света. Повсюду говорят: это ужасно, что она так наряжается, в то время как ее свекру и свекрови есть нечего, и ее свекровь умирает у чужих людей. Вы знаете, как обстоит дело. Нельзя конечно сказать, чтобы человек, имеющий 1200 крестьян, был нищим. Стало быть, у отца моего кое-что есть, а у меня нет ничего. Во всяком случае, Натали тут не при чем, и отвечать за нее должен я. Если бы мать моя решила поселиться у вас, Натали, разумеется, ее бы приняла. Но холодный дом, полный детворы и набитый гостями, едва ли годится для больной. Матери моей лучше у себя. Я застал ее уже перебравшейся. Отец мой в положении, всячески достойном жалости. Что до меня, я исхожу желчью и совэршенно ошеломлен.
Поверьте мне, дорогая госпожа Осипова, хотя жизнь - и sьsse Gewohnhelt <сладкая>, однако в ней есть горечь, делающая ее в конце концов отвратительной, а свет - мерзкая куча грязи. Тригорское мне милее. Кланяюсь вам от всего сердца.
(58) говорят, что безумие - несчастье; ошибаются - это благо
(59) Наконец, сударыня, я был утешен получением вашего письма от 27 ноября. Оно было около 4 недель в дороге. Мы не знали, что думать о вашем молчании. Не знаю, но полагаю, что вы в Пскове, и туда адресую это письмо. Матери моей лучше, но до выздоровления еще далеко. Она слаба, однакож болезнь утихла. Отец всячески достоин жалости. Жена моя благодарит вас за память и поручает себя вашей дружбе. .....> Желаю вам здоровья и хороших праздников; ничего не говорю о моей неизменной преданности.
Государь только что оказал свою милость большей части заговорщиков 1825 г., между прочим и моему бедному Кюхельбекеру. ....> Край прекрасный, но мне бы хотелось, чтобы он был поближе к нам; и, может быть, ему позволят поселиться в деревне его сестры, г-жи Глинки. Правительство всегда относилось к нему с кротостью и снисходительностью.
Как подумаю, что уже 10 лет протекло со времени этого несчастного возмущения, мне кажется, что вс я видел во сне. Сколько событий, сколько перемен во всем, начиная с моих собственных мнений, моего положения и проч., и проч. Право, только дружбу мою к вам и вашему семейству я нахожу в душе моей вс тою же, всегда полной и нераздельной.
26 дек.
Ваше заемное письмо готово, и я вышлю его вам в следующий раз.
(60) Пришлите мне, прошу вас, три последних тома мемуаров лорда Байрона, о которых я очень беспокоюсь. Вот опыт моего знания греческого языка - я думаю, что ошибся и что нужно писать фпн рпзфзн вместо дательного. Тысяча приветов.
(61) Если вс кончено, дайте мне какой-нибудь знак.
(62) и т. п. (63) Обозрений (64) Обозрения.
(65) 18 января 1836.
Спасибо, мой дорогой друг, за письмо, которое я получила на этих днях, - но не могла вам ответить, ибо с 28 декабря я лежала в постели, не будучи в состоянии пошевельнуть ни ногой, ни рукой. Так как я по прежнему не глотаю никаких снадобий, выздоровление мое началось лишь 3 дня тому назад, и я спешу сказать вам, что ваше письмо от 26 декабря заставило меня испытать чувство теплой радости - сообщив мне добрую весть об облегчения участи несчастных ссыльных - но правда ли это? - не в Петербурге ли только этому верят? Я стала недоверчивой - видишь столько противоречий в том, что происходит перед нашими глазами, в том, о чем слышишь, - что не знаешь, что думать. Почему вы попрежнему причиняете себе беспокойства по поводу Надежды Осиповны? Ольга писала недавно, что ее здоровье восстанавливается, что она спит хорошо, ест с аппетитом, - чего же вы еще хотите в нашем возрасте? Вполне естественно, что она не может выздороветь так быстро, как это было возможно десять лет назад. - У Аннеты в одно время со мной была лихорадка, от которой она еще не совсем оправилась, и между тем она хочет ехать к вам в Петербург - сейчас она в Голубове. - А я уж остерегусь покинуть мою пустыню, где в конце концов я чувствую себя лучше, чем где бы то ни было, - если к тому же, память тех, кого я [так] люблю, время от времени меня там посещает. Оттенок меланхолии, которая царит в вашем письме, перешел и в мое сердце, и каждый раз, что я его перечитываю, чувство это возникает вновь, а между тем одному богу известно, как я желаю, чтобы вы были счастливы и довольны. - Один знакомый пишет мне из Петербурга, что Наталья Николаевна продолжает быть первой красавицей среди красавиц на всех балах. Поздравляю ее с этим и желаю, чтобы можно было сказать о ней, что она самая счастливая среди счастливых. Прощайте искренно мною любимый Александр Сергеевич, моя нежная дружба к вам тоже выдержала испытание времени. П. О.
(219) и проч.