— Ноа. — Винтер схватила Ноа за руку, когда он сделал шаг вперед. Она не думала, что он собирался стрелять в Линду, но определенно собирался ее прогнать. Прежде чем он это сделает, она хотела узнать, что нашло на обычно хладнокровную секретаршу. — О чем вы говорите? Почему ваша жизнь кончена?
— Твой отец подал в отставку сегодня утром.
Винтер нахмурилась.
— Я знаю. Он говорил мне, что собирается.
— И меня вежливо попросили освободить кабинет.
Это застало Винтер врасплох. Ей и в голову не приходило, что Линду уволят в то же время. Новому декану понадобится секретарь, разве нет? Или ей?
Затем Винтер поняла, что ее отец, должно быть, признался, почему он увольняется. И вся эта грязная интрижка выплыла наружу, разрушив карьеру Линды в колледже.
— Простите, но какое отношение это имеет к битью моего окна? — потребовала Винтер.
Голубые глаза Линды больше не казались ледяными. В них пылала лютая ярость. Ненависть.
— Это твоя вина.
Винтер в замешательстве уставилась на нее.
— В чем?
— Во всем.
— Очень многое объясняет. — Ноа повторил свои слова, сказанные предыдущей ночью, и Винтер криво улыбнулась его поддразниванию.
Линде, однако, было не до веселья. Подняв руку, она помахала камнем, который все еще сжимала в руке.
— Это не смешно.
Ноа сузил глаза.
— Если бросите камень, я свяжу вас и потащу в полицейский участок.
— Если бы не ты, Эдгар никогда бы не ушел на покой, — прорычала Линда, но камень все же отбросила. Очевидно, она не настолько потерялась в своей ярости, чтобы не почувствовать, что Ноа говорил серьезно.
— Это не у меня был тайный роман с моей секретаршей, — напомнила Винтер Линде.
— Нет, но это ты так по-детски ревновала, что не могла видеть своего отца счастливым.
— Неправда, — запротестовала Винтер. — Конечно, я хочу, чтобы папа был счастлив.
Линда покачала головой, стиснув руки в кулаки.
— Ты даже не понимаешь, что ты наделала, не так ли, эгоистичная сука?
Ноа низко зарычал, сделав еще один шаг вперед. Очевидно, его терпение с Линдой Бейкер подошло к концу.
— Нет. — Винтер крепче сжала его руку. — Я хочу услышать, что она скажет. — Она вернула свое внимание к Линде. — Что я наделала?
— После смерти матери ты превратила ее в святую. — В голосе Линды прозвучали пронзительные нотки. — Эдгару следовало рассказать тебе правду о ней, но он хотел, чтобы ты тешила себя фантазиями.
Винтер не могла спорить. Она возвела свою мать на пьедестал, а отец никогда не пытался разрушить ее иллюзии. Возможно, им обоим следовало признать, что Лорел Мур была таким же человеком, как и все остальные. Женщина с достоинствами и недостатками.
— Это не значит, что он не мог снова жениться, — возразила Винтер.
— И заменить идеальную Лорел Мур? — насмехалась Линда. — Невозможно.
Винтер покачала головой. Секретарша обманывала себя, если думала, что их разлучила только мертвая жена Эдгара.
— Если это исключено, тогда почему вы продолжали с ним роман? — спросила Винтер.
Линда обхватила себя руками, внезапно потеряв самообладание.
— Потому что я любила его. — Она сглотнула слезы. — Я была готова принять все, что он мог мне предложить.
Ноа неожиданно фыркнул.
— Включая подъем по карьерной лестнице.
Обе женщины удивленно посмотрели на него.
— Что? — Растерялась Линда.
— Вы вцепились в доктора Эдгара Мура, потому что почувствовали, что он амбициозен и ему суждено занять место заведующего кафедрой английского языка, — обвинил Ноа секретаршу. — Несомненно, вы предполагали, что когда-нибудь он займет пост президента колледжа.
Усиливающийся румянец на лице Линды показал, что Ноа задел за живое. Линда ожидала, что Эдгар станет президентом колледжа Гранта, а она будет рядом с ним. Очевидно, не имело значения, будет ли она его административным помощником или женой.
— В амбициозности нет ничего зазорного, — парировала она, на ее лице проступил гнев.
— Есть, если вы прокладываете себе путь наверх через постель.
Линда задохнулась от прямого нападения.
— Не смейте меня осуждать.
Винтер покачала головой, все чувства жалости, которые она испытывала к Линде, отношения с которой оставались грязным секретом более двадцати пяти лет, разбились о понимание того, что Ноа прав.
— Знаете, я почти пожалела вас, — сказала она Линде.
Секретарша застыла в негодовании.
— Пожалела меня? Почему?
— Вам следовало бы знать, что если бы мой отец искренне заботился о вас, он бы давно женился, — заявила Винтер. — Не имело бы значения, что я думаю об этих отношениях. Не имело бы значения, что кто-либо думает или говорит. — Она посмотрела на Ноа, приятное тепло прогнало горечь от того, что ее ресторан подвергся вандализму со стороны ненавидящей, озлобленной женщины. — Он бы сделал все, что в его силах, чтобы быть с вами.