Сын ювелира попрощался и положил трубку. Наши все трое смотрят на меня. Им любопытно.
— Сын ювелира звонил. Вопросы задавал. А я даже не знаю, что ответить. Меня саму мучает вопрос, что в лесу делал Натан Львович. Вот жизнь. С каждым разом все чудесатее и чудесатее…
— Теть Ира, расскажи, что ты задумала. Ты же явно что-то замышляешь?
— Ладно. Смотрю, ты не отвяжешься. Я тебе скажу. Только заключим устный договор. Я скажу тебе, если ты съешь одномоментно, в один присест, без перерыва двадцать пельменей. Согласен?
— Согласен.
Петька думает, что победа у него в кармане. Уж какие-то жалкие двадцать пельменей он запросто съест. Тот еще троглодит… Я выловила пельмени в тарелку. Петька заправил майонезом и кетчупом. Сидит, ест. Мы считаем. Шестнадцать. И это был последний пельмень.
— Я доварю.
— Ты договор помнишь? Одномоментно, без перерыва. Ты проиграл.
— Это не честно. Вы не обговорили, что пельменей будет меньше.
— Это главное, что тебе надо знать о договорах. Все условия тобой должны в мелочах обговариваться. И деньги, а в данном случае пельмени, счет любят. Посчитал бы ты пельмешки и не дал бы себя обмануть. Это даже не обман. Это вроде текста мелким шрифтом…
— Все равно не честно. Вы воспользовались тем, что я вам доверяю.
— Главное правило при заключении всех договоров: доверяй, но проверяй. А вообще не расстраивайся. Я расскажу потом.
— Да? А Никите все рассказала…
— Нет, не рассказала. Мы с ним про другие дела говорили. Я решила с Востриковыми на паях кафешку открыть.
— А реклама как? — хором спросили все трое.
— А рекламное агентство позже. Всему свое время. Помните? Вселенная подскажет…
Вечером пошли сначала гулять в лес. Все вместе. Далеко от дома не отходили. Выгуляли Петьку с Грейсом. Я иногда смотрю на них и не понимаю, кто из них собака. Грейс человеческую речь понимает почти как человек. А Петька эмоции и лай пса на раз считывает. И оба круги вокруг нас нарезают. Щенки-переростки… А потом мы все вместе пошли домой.
На следующее утро я договорилась с подругой о встрече. Меня ждали в кафе в любое удобное для меня время. Хоть какое-то дело меня отвлечет от скуки. Я ведь Никите чистую правду сказала. Не могу без дела. Мне надо что-то делать, чего-то добиваться. Сидеть дома и жарить котлеты — не мое призвание. Это честно. Не домохозяйка я. Не домоседка. Мне задачки потруднее подавай. И чем труднее моя цель, тем интересней. Кафешка и рекламное агентство — это не тот бизнес, который бы меня захватил полностью. Хотя для того, чтоб не сдохнуть от скуки, вполне сойдет. Надо было что-то новое искать, куда приложить свои способности. Вот всякие приключения и расследования — это мое. Мне интересно, как и почему кто-то решается на то, чтоб кого-то убить…
Итак, ранним утром, выгуляв пса и Петьку заодно, я стала собираться на встречу с подругой.
— Куда сегодня едем? — спросил муж. Никита уже оделся и готов к труду и подвигу во имя своей Дульсинеи.
— В кафешку поедем.
— Тогда ты не ешь ничего. Нас там от пуза накормят. Знаю я твою подружку. Хочешь не хочешь, а ешь. Хоть лопни, но уважь хозяйку.
Мне стало смешно. Никита точно подметил особенность Альбины Владимировны и ее дочери. Ведь это правда. Я сама раньше замечала. Действительно, какая бы сытая я не пришла, они не принимали отказа. И хоть парочку пирожных в меня старались запихнуть. Я от них никогда голодной не уходила. Почему-то они считали своим священным долгом накормить меня до отвала. И мне, честно говоря, это очень нравится. Я вообще люблю хлебосольных людей. Когда ты приходишь, а тебе рады. У меня и мама такая. Она никогда и никого от себя голодным не отпустит. Обязательно позовет к столу. Накормит, напоит…
В моей жизни только однажды встретился абсолютно не хлебосольный человек. Дело было во время студенчества. Мы часто ходили с девчонками в гости друг к другу. Вечно голодные. И, естественно, приглашали в гости иногородних подружек. И вот на последнем курсе нас позвала к себе в гости на чай наша фифа Ленка Лапина. До этого она никого никогда к себе в гости не звала. Строила из себя королеву. Но получалось у нее это как-то неубедительно. И вот пришли мы к ней в гости. Напомню, что она нас звала именно на чай. Когда нас всех пригласили к столу, то перед нами выставили чай. И все! Только голый чай. Заметьте, что голодное перестроечное время кончилось. В магазинах появились все продукты. Покупай что хочешь. И даже не по талонам на продукты.
Кто жил в перестройку, тот должен помнить талоны на сахар, на водку, на порошок, на мыло… Я этого не помню. Не застала этот политический продуктовый маразм. Моя мама хорошо помнит это смутное время.
Еще когда мы к Ленке в гости шли, я заметила, что на первом этаже их дома есть булочная и пекарня. Их изделия в булочной продавались. Еще рядом был продуктовый магазин. А были мы голодные. Перерыв между парами и консультациями всего два часа. Поехать еще куда-то мы просто бы не успели. Покушать еще где-то мы не сможем.
Я подумала, что у Лапиных перебои с деньгами. Бывают в жизни такие ситуации. Поэтому мы с девчонками скинулись, и я пошла в булочную. Купила много разного понемногу. Пришла назад с покупками. Мы попили чай с вкусностями и пошли назад в институт за знаниями. Каково было мое удивление, когда Лапина после консультации подошла ко мне и пригласила в кафе. Я сказала, что у меня нет денег. У нее, как я поняла, тоже их нет. На какие шиши есть будем? Тогда она вытащила кошелек и показала, что деньги у нее есть. И состоялся у нас такой разговор.
— Тогда почему ты нас в гости позвала, а к чаю ничего не купила?
— Не хотелось деньги на быдло тратить. Вы же с собой и этих нищебродок приволокли.
— Они наши подруги.
— На фиг такие подруги нужны. Они нам не пара. Давай с тобой дружить.
— Почему со мной?
— Мне отец сказал с тобой дружить.
Сказать, что я была зла — это ничего не сказать. То есть ей подруги нищие не нужны. Ей обеспеченных подруг подавай. И то не ей, а отцу. А потом я подумала, и мне ее жалко стало. Несчастный человек: даже подругу себе выбрать сама не имеет права. Какая же она тогда королева, если фавориток ей отец выбирает? Она тогда самая настоящая рабыня: нет ничего своего. Даже подружки…
Я не стала ничего рассказывать девчонкам. Зачем подруг расстраивать? Мы до сих пор с ними частенько между собой созваниваемся и делимся впечатлениями о жизни. Лапина ни с кем из нас с тех пор не разговаривала. Да и мы не горели желанием с ней общаться. Разные мы с ней.
Все это пронеслось в голове. Вспомнилось почему-то. Согласитесь, что лучше иметь подруг добрых и отзывчивых, хлебосольных и радушных, чем злобных скупердяек. Поэтому к добродушным Востриковым я лично еду с искренним желанием пообщаться. Мне с ними хорошо. А богаты они или нет — это не так важно. Тем более, что когда я с ними познакомилась, у них ничего не было, кроме долгов перед родней и кучи кредитов.
Поехали мы с Никитой на встречу в кафе.
— О, нечаянная радость приехала!
Альбина Владимировна меня так называет по старой привычке. Подошел администратор, чтобы спросить, куда мы хотим присесть, чтобы подкрепиться. Было три свободных столика. Обычно у них все места заняты.
— Иди, Антоша, принимай других гостей. А это наш особенный гость. Ее мы лично всегда принимаем. Запомни.
— Хорошо, Альбина Владимировна, — сказал и ушел к другим клиентам.
— Новенький? А куда дели старенького?
— Старенький в другое наше кафе перебрался. Поближе к дому.
— Жалко. Он такой забавный у вас был. Смешной.
— Это точно. Ну что? Пойдем в офис?
И мы пошли в офис, где Востриковы вели свою бухгалтерию. Альбина Владимировна подошла к дочке, шепнула ей что-то на ухо. Мы с ними закрылись в офисе, чтобы нам не мешали…
— Что надумала? — спросили они меня хором.
— Думаю вложиться в ваш проект.
— В наш общий проект, — поправила меня Альбина Владимировна.