— Ты не знаешь? Она же любовника завела, — сказала баба Нюра.
— Да ладно? Она же вроде не красавица.
— Ворона вороной: черная, как смоль. А туда же. Изменять кинулась.
— А муж что?
— У него своя пассия есть. Что ему его ворона…
— И кто такая? Местная?
— Нет, приезжая. Он с ней у озера встречался.
— Не проще ему к ней мотаться? Чего у всех на глазах-то?
— Чего ему стесняться своей старухи?
— Почему старухи?
— Она старше его лет на десять.
— Любовнице охота в такую даль ездить? Сняли бы квартиру и жили себе, раз с Софьей все равно не жил.
— Не мог. Отец денег бы лишил.
— Почему? Ему сына не жаль? Никакой личной жизни…
— Они ругались. А я мимо проходила. Так вот. Если Софья от него уйдет, то они нищими останутся. Деньги-то ее.
— А у них ничего нет?
— Ничего. Все ее.
— А не мог он ее убить, чтобы никто не мешал жить? Да и деньги у них бы остались в семье.
— Сам не мог. Полиция узнала, что когда ее убивали, он на работе был.
— Нанять мог кого-то.
— Навряд ли. Завещание есть. Я слышала, что коль она не сама помрет, то все равно они нищими останутся.
— Значит, ему невыгодно ее убивать?
— Другой убил. Любовник.
— Почему так думаете?
— Она ж к нему шла. Вот он ее убил.
Понятно. Дальше баба Нюра стала додумывать. А про завещания Софьи — это интересно. Поймала страшная Софья жадного Марка в силки, что не вырвешься. Сама Марка бросит — он нищим станет. Умрет Софья не своей смертью, он нищим станет. Марк ее бросит, значит, опять он нищим станет. Как ни крути ситуацию, но Марк с отцом все равно нищими становятся.
И как этот узел он решил развязать? Кто ему помог это сделать. Тем более баба Нюра еще ворох подробностей выпалила напоследок. И откуда она все это знает? Неужто ей столько всего рассказала ее подруга, горничная Натана Львовича? Еще и в таких подробностях. Вот и держи после этого прислугу. Хорошо, что у нас ее нет… Я про себя отметила, что надо будет поговорить с прислугой Натана Львовича. Вот у кого есть точная информация о том, как в семье ювелира обстоят дела. Я быстрее поскакала домой, пока муж не застукал, что меня нет дома. И не стал задавать вопросы. По дороге мне встретился Петька.
— Куда ходили?
— В магазин. Бабулек опрашивала.
— А меня почему не позвали?
— Некогда было. Думала, что спите все. Никита спит?
— Когда я уходил, он еще спал. А сейчас не знаю. А что?
— Не хочу, чтобы он узнал, что я к магазину бегала утром.
— Почему?
— Мы с ним договаривались, что вместе по всем адресам будем ездить.
— Можно соврать. Скажите, что со мной гуляли.
— Не умею я врать…
— Хотите, я совру. Мне это просто.
— Нет уж, не надо. Еще чего не хватало.
Так, пререкаясь, и пришли домой. Никита уже встал и пил кофе. Мама готовила что-то вкусное.
— А мы гулять ходили, — вылез со своим враньем Петя. Кто его просил?
— А я ходила в магазин, а потом Петруху встретила, — сказала я правду.
— В магазин к бабулькам? За информацией? — спросил Никита.
— Много интересного раздобыла.
— Рассказывай. Чего томишь? — мама не выдержала театральной паузы.
Я и рассказала про все, что узнала из уст первой сплетницы поселка.
— Представляете, Марк с ней не спал. С Софьей этой.
— Ни разу?
— Точно не знаю. Да и горничная тоже наверняка не знает. Но спали они в разных комнатах: ни разу ночью они в одной постели не засыпали.