— И поэтому тоже. Она и училась-то так себе. А в этих интригах чувствовалась умелая рука и острый ум. Она же только к нам пришла, но уже знала все наши больные места. Скольких подруг рассорила. И вскоре наш класс стал классом одиночек. Все против всех. Каждый сам за себя.
— И как ее вычислили?
— Случайно. Из-за мелочи.
— Все «великие комбинаторы» на мелочи сыпятся.
— Она не подумала, что наши две закадычные подружки — Танька Татура и Танька Зозуля станут выяснять между собой отношения. Они могли просто друг с другом не разговаривать, как сделали остальные. Обидеться и все. А они стали ссориться и выкрикивать, кто кому что сказал и когда. Вот тут и выяснилось, что больше половины никто ничего не говорил никому. И тогда всплыло имя того, кто сплетни донес.
— И это оказалась Софья Либерман?
— Она интриговала. Мерзавка страшная. Тогда весь класс понял, в чем дело, и стал выяснять отношения.
— И правда выплыла наружу? Что вы сделали? Побили ее?
— Больно нам надо о дерьмо руки пачкать. Мараться еще. Пришли к директору, объяснили все и потребовали, чтоб ее убрали из нашего класса. Иначе мы ей устроим…
— И как директор отреагировал?
— Вызвал родителей и сказал, чтоб убрали гадость из его школы.
— Прямо так и сказал?
— Прямо так и сказал.
— Убрали?
— Убрали. Перевели в другую. Та школа через дорогу.
— Еще что-нибудь можете рассказать?
— Вы знаете, что меня тогда удивило и поразило. Когда всплыло, кто всех рассорил, она стояла и смотрела на нас в упор. Улыбалась. Она была довольна собой и от этих интриг получала самый настоящий кайф.
— Понятно.
— Почему через столько лет вы Софьей Либерман заинтересовались? История-то давняя.
— Да убили ее.
— Когда?
— Недавно.
— Как?
— Отравили какими-то таблетками.
— Странно…
— Что странного?
— У нее была такая фишка. Она тому, кто ей не нравится, слабительное подмешивала. Когда успевала? Человек потом весь день в туалете сидел, а ей радостно. Это потом выяснилось. Не сразу. А то ей за такие дела ее страшную морду девчонки бы расцарапали. Еще поговаривали, что она учительницу вроде шантажировала. Та уволилась.
— Какую учительницу?
— Химичку. Но она в другую школу устроилась. Все у нее нормально потом было.
— Значит, шантажировать она начала со школы. Расскажите подробней, что слышали, что видели.
Завуч рассказывала взахлеб. Видимо, вспомнила все свои претензии к этой Софье. Такая мерзавка оказалась эта Софья Либерман. И жадная до денег. Интересный получился рассказ.
— Спасибо вам. Мне это помогло.
— Как вы думаете? За что ее убили?
— За шантаж. За что же еще. Неудачный шантаж…
Мы с завучем попрощались. Она дала на всякий случай номер телефона. И я пошла к Никите.
— Как дела? Выяснила?
— Выяснила. Она злобной шантажисткой была еще в школе.
— Отгребала?
— Нет. Здесь дети оказались культурными. Они к директору школы пошли и потребовали убрать из их класса дерьмо.
— И что?
— Директор вызвал ее родителей и объяснил, что если они свое дерьмо не уберут, то класс его растопчет. Родители оказались понятливыми и убрали свою кучку.
— В последнюю школу поедем? Или ну ее?
— Поедем. Здесь можно было и пешком пройти. Она через дорогу.
— Нет уж. Я тебя туда довезу. Кстати, она теперь тоже не школа.
— А что?
— Гимназия.
— Понятно. Дай их сайт посмотреть.
Никита передал мне планшет и порулил к гимназии. Я почитала, что на сайте гимназии пишут. Изучила данные директора и завуча: так легче будет общаться. Внутренне подготовилась к неприятной беседе. Хотя, если здесь никто про Софью ничего не знает, это уже не важно. Основное я поняла: она действительно могла шантажировать и Марка, и его отца. Понять бы чем…
В гимназии мне понравилось. Дети счастливые по коридору носятся. А это верный признак, что учителя хорошие. Поговорив с завучем, поняла, что бывший директор школы живет рядом. Они дали адрес, предварительно позвонив ему. Он ждал нас в гости. Я вышла из гимназии довольная. Никита повез меня к бывшему директору. А чего не съездить, если это рядом?