Глава 28
Дэкар молчал. Он гладил крысу, которая сидела на его коленях и прищурилась от удовольствия.
Я всё думала над его словами. Мне казалось, что Бог ошибается. Ведь единственная буря во мне — это любовь к Эвиасу. А я прекрасно справляюсь с тем, чтобы держать себя в руках. Поэтому я спросила:
— Мне кажется, что я нахожусь в гармонии с собой в этом плане… — и, увидев, как Дэкар снова выпучил глаза, с восторгом глядя на меня, немного решила поубавить обороты, — Я имею ввиду, что… Ну, как будто бы всё у меня в порядке. Испытания я не боюсь…
— Ох, деточка! — старик расхохотался. Он стал делать хаотичные движения своими руками, от чего пространство стало изменяться, — Как же мы, порой, любим быть обманутыми самими собой…
Где я оказалась? Что это за место? Зал суда?
Это был действительно зал суда. Я сидела в клетке, посередине большого помещения. Вокруг меня, за высокими трибунами, возвышаясь, стояли крысы в белых вьющихся париках. Судить меня будут, что ли?
Я подёргала прутья своей клетки, но они были крепкими. Вдруг одна из крыс сказала:
— У тебя глупый вид.
Я опешила.
— Ты это мне говоришь?
В глазах у крысы сверкали весёлые искорки:
— Тебе, тебе! Ты глупая и выглядишь глупо!
Боги, какой бред… Это что, испытание такое? Какие-то крысы будут говорить мне гадости? П-ф-ф…
Другая крыса сказала:
— А ещё ты никому не нравишься.
Не правда.
Крысы стали говорить наперебой:
— Не то, что не нравишься, тебя никто не любит.
— Все притворяются, что любят тебя, просто у тебя фамильяр — волчица.
— Да-да, все ждут, когда ты прославишься, а они будут купаться в лучах твоей славы.
— А сама по себе ты никому не интересна.
— И Ветер просто хотел потусить с глупой девчонкой, потому что у неё крутой фамильяр.
— Ты думаешь, что в тебя кто-то может влюбиться?
— Ты вообще себя видела?
— Уродина!
Так! Что тут происходит⁈
— Заткнитесь! — крикнула я и ударила ладонями по клетке, от чего они тут же заболели, — То, что вы говорите — полная ерунда!
Я сказала это, но почувствовала, как по моим щекам бегут слёзы. То, что говорили крысы, на самом деле, были моими мыслями. Периодически я загоняюсь, да. Но я не думала, что всё настолько серьёзно, и что, оказывается, меня это так волнует!
Крысы засмеялись и продолжили:
— А ещё тебя никто не любит!
— Отец тебя не любил, поэтому отмазался, будто боялся за тебя.
— Он не боялся, ему было всё равно!
Замолчите, сволочи…
Я уже не могла сдерживать своих слёз. Я села на пол, схватившись за прутья клетки, и рыдала. Крысы не унимались.
— А ещё, Шаилион, на самом деле, презирает тебя.
— Он никогда не полюбит тебя.
А это уже слишком.
— Ты убила свою мать!
Что?
После этих слов моё сердце стало наполняться яростью.
Мерзкие крысы!