Глава 29
Я посмотрела на трибуны, и меня заколотило от гнева:
— То, что вы говорите — полная ерунда! Со мной всё в порядке! Не вам меня судить! Я сама разберусь!
— Ты убила! Убила свою мать!
— Заткнись! — я сняла сапог со своей ноги и запустила его в крысу, которая обвиняла меня в смерти матери. Сапог пролетел мимо, крысы засмеялись. — Не вам меня судить! — я стала бить по прутьям клетки, — Черт возьми, выпустите меня отсюда!
Я неудачно ударила по прутьям, и моя ладонь заныла. Боль привела меня в чувства. Я отдышалась и сказала:
— Я не глупая.
Прутья клетки стали как будто прозрачнее.
Ах, вот как это работает…
Я сделала глубокий вдох и спокойно произнесла:
— Я достойна быть союзником Эвиаса Шаилиона, значит, что я не глупая. Люди относятся ко мне искренне, потому что я хороший человек, — прутья стали исчезать. — Да, во мне есть недостатки — но в ком их нет? Я работаю над собой. И да, я заслуживаю любви. И я не убивала свою маму. Это несчастный случай. Я жалею, что это произошло, но я не считаю себя виноватой.
Прутья исчезли. Я сделала шаг и вышла из клетки. Крысы молча смотрели на меня. Передо мной появился Дэкар. Он курил трубку и улыбался:
— А вот сейчас ты обрела гармонию.
Я улыбнулась Богу в ответ и сказала:
— Все равно я буду продолжать критиковать себя. И иногда думать о плохом.
Дэкар протянул руку, и из неё выплыла звезда, которая превратилась в жёлтый шар, прошла сквозь меня и я почувствовала тепло на своём позвоночнике.
— Ты можешь оставаться человеком и испытывать эмоции. Но они не должны управлять тобой. Так же и с рассудком — не всегда голый ум должен руководить человеком тобой. В этом и есть интуиция — слушать и эмоции, и голос разума… Гармония, Амалия. Золотая середина.
— Спасибо тебе, Дэкар, — сказала я Божеству и стала куда-то проваливаться.
Лес. Я сначала подумала, что попала в четвёртый мир, но когда увидела мальчика с белыми волосами до плеч, то поняла, что я сейчас в прошлом Эвиаса.
Он был тут не один. С ним был коренастый мужчина в белой хлопковой рубахе и коричневых штанах. В руках мужчины был лук. Отец Эвиаса, как я поняла. Из кустов выбежал темноволосый кареглазый красивый юноша, с подстреленной уткой в руках.
— Эвиас, у тебя отлично получается стрелять из лука! — похлопал мальчика по плечу мужчина.
— Спасибо отец, — улыбнулся Эвиас. К нему подбежала небольшая собака, которая стала облизывать его руки. Мальчик погладил собаку и посмотрел в сторону брата: — Это Арон меня научил.
— Вы должны уметь обращаться с обычными человеческими инструментами, нельзя всегда рассчитывать на магию, — поучительно сказал отец, и я с удовольствием отметила, что узнала этот тон голоса — так со мной говорил Эвиас, когда речь шла об учёбе или о чём-то важном.
Арон и Эвиас молча кивнули.
— Мне нужно идти к маме, принести ей добычу. Вы со мной? — спросил отец братьев.
— Я хочу ещё прогуляться по лесу, — сказал Эвиас, с мольбой глядя на брата.
Арон посмотрел на мальчика, глубоко вздохнул и, пожал плечами, ответил отцу:
— Мы погуляем ещё.
Отец обнял сыновей, и, позвав с собой собаку, исчез в лесу.
— Мне нравится учиться простым вещам, — сказал Эвиас брату, когда они шли вдоль реки и кидали в неё камушки.
— Мне тоже, — ответил Арон.
— Я слышал, что ты нашёл учителя. Скоро ты уедешь из дома? — спросил Эвиас.
Арон улыбнулся и ответил:
— Да. Волею Богов мы с тобой рождены волшебниками, и нам нужно учиться этому у тех, кто в этом разбирается. Иначе это всё зря.
Я шла, затаив дыхание. Получается, что у обычных людей могут родиться волшебники! Ну, или ведьмы. Или колдуны. Да кто угодно!
Я следовала за братьями, слушая легенды о великих магах Ахисэта. Когда мы подошли к их дому, я закричала от ужаса: на коленях, перед крыльцом, сидела мать братьев, качая на руках бездыханное тело своего мужа. Его одежда была крови. Рядом лежала мёртвая собака.
— На нас напали! — крикнула мать сыновьям. Последнее, что я помню — это лицо Эвиаса, охваченное болью.
Вокруг всё завибрировало и меня выкинуло в четвёртый мир.