Я ждал поддержки отца и дождался:
— И я благословляю тебя сынок! Ведь для каждого отца, главное счастье его ребёнка и если дети счастливы и проживают жизнь в радости, то и сердце родителя будет спокойно биться. — заключил он.
— Спасибо отец! — признательно сказал я.
Серхат, собираясь, выходить из палаты, предупредил отца:
— Азиз, у нас есть незаконченное дело, так что надо ехать. Дела не любят когда их откладывают на потом.
— Пару минут господин Серхат, хочу наедине поговорить с отцом. — потребовал я.
— Ладно, подожду за дверью!
Оставшись без лишних глаз и ушей, я потребовал объяснений у отца:
— Что произошло между тобой и господином Серхатом? Ты же был ярым противником брака и моего общения с ним. Я не узнаю тебя, папа!
Отец с шумом втянул в себя воздух, ответил:
— Не понимаю твоё удивление лев мой. Разве ты не хотел, чтобы я тебя во всём поддерживал и не вмешивался в твою жизнь?
— Здесь точно, что-то другое и ты не хочешь признаться, я вижу это по твоим глазам. — серьёзно проговариваю каждое слово. — Расскажи мне! — не удержавшись, прокричал негромко последнюю просьбу.
— Видимо твоё ранение выбило тебя из колеи, но это пройдёт! — произнёс он с потухшими от боли глазами и в спешке покинул палату.
Что это сейчас было? Отец ушёл, а я остался наедине со своими мыслями. Всё так же поведение отца меня до глубины души удивляло. Он недавно кричал в ярости: «Благословение на брак с Ясемин не жди от меня». А сегодня с искрой в глазах улыбнувшись, согласился и благословил. Если я сплю, то это хороший сон, закрыл глаза, продолжив, мечтать.
Нежданно негаданно в палату ворвался обезумевший Каан на радостях.
— Брат, мой брат проснулся! — восторженно кричал он, накинувшись обнимать меня. — Иншаллах! Теперь всё плохое позади!
Он с детства такой, если радуется, то искренне если горюет, то от души.
— Я тоже рад тебя видеть брат! — скривив лицо от боли прошептал. — А если ты ещё перестанешь давить мне на живот, то я бесценно буду благодарен тебе!
— Аа. — напугано произнес Каан. — Прости, не хотел. — отстранился от меня присев аккуратно на край моей постели.
— Что расскажешь брат?!
— Демир, все эти дни шёл крупный снег, солнце пряталось за чёрными тучами. Никому не было покоя, я каждую минуту молился, чтобы ты очнулся. Если бы ты только видел, что происходило, когда ты боролся с ангелом смерти. Я подумал уже, что это конец! — грустно и напугано изрекал Каан.
— Договаривай, брат! — жду объяснения.
— После того как врачи сказали, что ты на грани жизни и смерти. Дядя Азиз сошёл с ума, он подобно дьяволу накинулся при всех на господина Серхата и кричал, что убьёт его.
— Что? — ошалело, выплеснул я.
— Да, брат я сам чуть от страха не умер. Два льва вцепились на поле боя. Мои глаза повидали не так много, но это я до сих пор вижу перед своими глазами.
— И что было потом?
— Господин Серхат, пусть и не молод уже. Но ты знаешь, я перестал дышать, когда на моих глазах дядя Азиз был прижат к стене от рук старого человека.
— А ты, значит, стоял и смотрел? — недовольно, рявкнул я.
— Что ты брат, я хотел подбежать разнять их, но люди Серхата тут как тут схватили меня и прижали к стене. Что я мог сделать им?
— И как разрешился конфликт?!
— Всё произошло так быстро, что я не знал к чему готовиться. Господин Серхат разгневанно крикнул, чтобы все немедленно собрались на собрании за круглым столом и отца увезли. Я ждал в здании за дверью, было страшно тихо. Некоторые, говорили, что: "Господин Серхат, не прощает подобных ошибок и нужно готовиться к худшему". И вот через несколько часов открылась дверь, откуда вышел дядя Азиз. Бледный, как стенка, вся одежда разорвана на нем, а из носа течёт тонкой струйкой кровь. Уверен они били его, но чтобы не оставить следов на лице удары наносили по корпусу. Я видел побои. — с печалью рассказывал Каан опуская глаза вниз.
— Он тебе что-нибудь рассказывал?! — уже совсем расстроено спрашиваю оценивая всю серьезность ситуации.
— Ничего! Он после того случая молчит как рыба.
— А как он дома себя ведёт? — зная его взбудораженный характер, хочу убедиться, что женщины в нашем доме не страдают от его рук.
— Срывается на всех, тётушка Румиса постоянно плачет и старается не попадаться ему на глаза. Всё брат ничего больше не скажу, ты поправляйся скорее, а то без тебя тяжко.
— Ладно, думаю, завтра мне станет легче, и я вернусь домой! — прислонил ладонь к ране. — Не могу здесь лежать, зная, что творится дома! Так что завтра заберёшь меня отсюда. С позволением Аллаха, надеюсь, встану на ноги.
— Болит? — с жалостью задает глупый вопрос Каан.
— Что ты, конечно, нет. Сладко щекочет! — с сарказмом парирую я.
— Кстати, эти двое сидят третьи сутки на складе Серхата и ждут своего часа. И ещё ходят слухи, что они не видят покоя и умирают от жажды и голода. — напоминает приподнимая уголки губ.
— Правильно, я и до них доберусь. — прошипел я с дикой радостью и жаждой отомстить. — А теперь вступай брат, я морально устал и желаю отдохнуть.
Глава 40
Ясемин
Отсутствие Демира рядом, для меня как урок дающий понять и почувствовать, насколько, мужчина стал мне дорог. Без него все вокруг, кажется, таким опустошенным и тусклым от чего в душу врывается страх потери. Боязнь не увидеть того кто заставлял твоё сердце учащенно биться и чувствовать бегущую дрожь по телу от каждого его прикосновения.
Моё сердце горит от боли, а исцеляющим лекарством является мой лучик согревающего света, крохотный комочек, бусинка дочка. Стоит только взглянуть на неё, почувствовать эти худенькие ручки, ножки и услышать голос как мгновенно все меняется, все будто расцветает на глазах.
И сердце ровно бьется и душа в покое. Ощущение невозможно передать, это бесконечная любовь матери и привязанность к своему чаду. И для благополучия и здоровья своего ребёнка, ты способна выпить яд, и выдержать на себе все круги ада.
В этом жестоком мире, я для дочки стараюсь быть сильной и осторожной. Когда дедушка входит в мою комнату, то в родных глазах сверкает гроза гнева. На меня он смотрит всегда с любовью, а вот на дочку бросает холодный взор. Иногда, он долго стоит у кроватки и наблюдает за правнучкой, ни сказав, ни слова. А я стою у него за спиной и трепещу, замирая от страха, ведь дедушка в больнице не признал свою правнучку. И по обычаю, ребенка родившегося вне браке уносят, оставляя под дверями мечети.
Если с моей бусинкой что-то случится, то это станет смертельным ударом для меня. Я не выдержу.
Мне приснился кошмар, он заставил пробудиться из глубокого сна.
В комнату сквозь бордовых, бархатных штор старался просачиваться утренний рассвет. А у детской кроватки стоял дедушка держав в руках Эдже. Напугавшись, я подскочила с постели.