Скорее всего, так и было.
Алан продолжал смотреть на меня, замерев как статуя, и на какой-то момент мне показалось, что время остановилось, чему я бы уже не слишком удивилась. Но потом, в самый пик напряжения, он просто щёлкнул по моему носу указательным пальцем и встал из-за стола. Бросив десятидолларовую купюру на стол, он направился к выходу.
Как же меня раздражала его манера выставлять всё так, будто это я навязываюсь и бегаю за ним по пятам. И знаете, что мне сейчас оставалось? Именно. Побежать за ним по пятам.
— Ты отвезёшь меня домой? — спросила я, когда мы подходили к его машине.
Именно в этот момент приглушённо зазвучали гитарные рифы, и Алан достал из переднего кармана джинсов свой мобильник. Посмотрев на экран телефона, он нахмурился, бросив на меня предупреждающий взгляд, и ответил на звонок.
— Слушаю.
Алан открыл дверцу с пассажирской стороны, давая мне понять, что готов меня подвести.
— А ты в курсе, что сейчас я должен быть на уроке? — в его голосе слышалось раздражение. Он сел за руль и хлопнул дверью громче, чем следовало бы. Сердце сжалось в сочувствии к «Челленджеру». — Да… Нет… — Алан кинул на меня быстрый взгляд и повернул ключ зажигания. — Буду через двадцать минут, — сообщил он в трубку и убрал телефон обратно в карман.
Я не знаю, с кем он разговаривал, но судя по тому, как он резко тронулся с места, впечатав меня в спинку сиденья, доволен он этим звонком не был. Я потянулась к ремню безопасности и пристегнула его. Заметив это, Алан покосился на меня и ухмыльнулся уголком губ.
— Не доверяешь мне?
— Я тебя даже не знаю, — вырвалось у меня, и я тут же приложила ладонь ко рту.
— О чём ты говоришь? — с явным негодованием осведомился Алан. Он резко дёрнул руль вправо, поворачивая на перекрёстке.
— Я… имела в виду, что… Мы ведь в последнее время, мягко говоря, не ладим, верно? — Если я правильно поняла Вивьен, раньше всё было иначе. — Я помню тебя другим. А сейчас ты вроде как изменился, — я пожала плечами, радуясь, как убедительно прозвучал мой ответ.
— Ты тоже стала другой, Холли, — проговорил Алан, не сводя глаз с дороги. Мне показалось, что в его низкий голос закралась грусть. Интересно, что было между этими двумя, и почему теперь они друг друга ненавидят?
До моего дома мы доехали в полной тишине, если не считать тихих гитарных переборов из магнитолы. Я использовала это время, чтобы подумать. Снова.
Мне казалось, постепенно всё станет проще. Либо я приду в себя и пойму, что я действительно Холли Саммерс, либо я смирюсь с тем, что я Холли Саммерс, либо ответы на все вопросы свалятся мне на голову. Но всё стало только хуже. Я живу в доме с чужими людьми, я потеряла всех друзей, настроив их против себя, и связалась с врагом. И чем больше я с ним общалась, тем больше он начинал замечать неладное. Но что мне делать? Прятаться всю оставшуюся жизнь или обмануть всех, включая саму себя, и стать умницей и красавицей — которой я никогда не была?
Меня начало тошнить. Это всё слишком сюрреалистично.
Машина остановилась возле моего дома. Родителей наверняка ещё не было, и меня пугала пустота и свободное время, которое теперь у меня было. Я не могла им воспользоваться, потому что была в клетке. Внутри себя я просто металась, как загнанный зверь. А безделье и неопределённость убивали.
— Спасибо, — тяжело сказала я и вышла из машины. Едва я успела закрыть дверцу, как «Челленджер» сорвался с места.
Каждый день я думаю о том, что делаю не так. В какой момент я осталась по ту сторону жизни? В какой момент мне начало это нравиться?
Предпочитая тусовкам и громкой музыке покой, я оставалась дома и слушала тишину, вместо встречи с одноклассниками я выбирала немой диалог с самой с собой. Так было всегда, так стало и теперь. Мелисса принимала это, наверно, поэтому мы были подругами. Ей нужен был здравый смысл рядом, кто-то, кто мог выслушать и дать совет. И я была им. Иногда я чувствовала себя её личным психологом. Зато на время забывала о своих тараканах в голове.
Каждый день я видела сочувственный взгляд своих родителей, которые не понимали, почему их любимая и красивая дочь постоянно одна. Не такой судьбы они мне желали. И их любовь убивала меня. Я не могла дать им то, чего они хотели. А именно — нормальную дочь.
Раздался стук, и дверь слегка приоткрылась. Нейт просунул голову в образовавшуюся щель.
— Холли, ты спишь? — удивился он, обнаружив меня лежащей на кровати в полной темноте.
— Нет, — встрепенулась я и стёрла с щёк непонятно откуда взявшиеся слёзы, прежде чем отец Холли успел включить свет.
Нейт недоверчиво нахмурился, проходя в мою комнату.
— Я слышал, что случилось сегодня утром, и совершенно не одобряю политику школы, — недовольно сообщил он, как будто в этом была моя вина.
И тебе привет, папа. Я тоже рада тебя видеть.
— Надеюсь, ты сделала все уроки?
Я села в кровати, потирая глаза.
— Да. Пап, — бросила я. — Ещё вчера.
Судя по тому, как Нейт сдвинул к переносице брови и сверкнул на меня строгим взглядом, моим ответом он остался недоволен.
— Свободный от школы день ещё не означает день, свободный от уроков. Ты вообще думаешь поступать в колледж? Или ты собираешься работать всю жизнь в закусочной? — Сдержанный поначалу тон становился всё более нервозным к концу.
— Один внеплановый выходной ещё не означает, что я всю жизнь буду работать в закусочной!
— Это зависит от того, в какой колледж тебя в итоге возьмут… А ты в курсе моих предпочтений, — многозначительно добавил Нейт и направился к выходу. — Да, кстати, — остановился он в дверях и повернулся ко мне. — Спускайся к ужину.
— Хорошо, — бесцветно ответила я.
Уже словно по привычке, я подошла к окну и посмотрела на дом Алана. Сегодня в его комнате горела настольная лампа, окуная комнату в приглушённый жёлтый свет. Его самого видно не было. Я вздохнула, не понимая, чего именно я ожидала увидеть, и направилась в ванную. Тушь осыпалась, оставив под красными глазами чёрный пепел. Они всё так же были голубыми. Волосы спутались. Ссадина на щеке превратилась в розовые царапины.
глава девятая
Алан Рой. В прошлом друг и «хороший мальчик». Теперь
Я в сотый раз перечитала то немногое, что узнала о нём, и зачеркнула слово «враг» под заливистый крик звонка с последнего урока. Несмотря на всё, Алан оставался единственным человеком, который ещё не отвернулся от Холли Саммерс. А для меня он был тем, перед кем я претворялась в меньшей степени.
Я тайком наблюдала за ним на уроках, ловила каждое слово, которое могло иметь хоть какое-то отношение к Алану Рою. Но каждый раз я наталкивалась на стену неведения. Сомневаюсь, что кто-то из одноклассников знал о нём больше меня. Алан всегда держался особняком. Несколько раз я видела его в компании ребят, но не думаю, что они были его друзьями.
— Это что, моё имя?
Я в ужасе подпрыгнула на стуле и закрыла записную книжку. За моей спиной навис Алан.
— Нет. Кончено, нет, — начала пылко отрицать я, сдавая себя с головой. — Что вообще ты здесь делаешь?
Я вскочила с места и, прижав к груди записную книжку, понеслась к выходу. Алан вальяжно шёл рядом со мной, даже не ускоряя шаг.
— Я видел. Там было моё имя, — не унимался Алан, проследовав за мной до шкафчика.
— Это не твоё дело.
— Дай прочитать.
— Что? — я рассмеялась от такой наглости. — Нет. Это личное. — Я крепче прижала тетрадь к себе, открывая шкафчик. Алан прислонился плечом к соседнему и впился в меня искрящимся от веселья взглядом.